Проверять информацию по местечку Чахец не стали. Там охраны натыкано, светиться лишний раз не стоило. Оставив наблюдателей на подступах к аэродрому, вернулись к себе на базу. План удара по аэродрому в принципе вырисовывался.
Выслушав рассказ об итогах нашей поездки и мои предложения, Серега решил все увидеть своими глазами. Слишком фантастическим казался ему мой план. Пока он мотался к аэродрому и менял наблюдателей, разведка проверила подходы к еще нескольким объектам, в том числе через реку Мухавец в районе железнодорожной станции Оранчицы и подходы к усадьбе Чахец. Тоже, я вам скажу, симпатичные цели. Уничтожив их, мы обрывали тонкую нить снабжения 2-й танковой группы и 4-й полевой армии.
Не сидели без дела и остальные. Тренировки и занятия продолжались в усиленном режиме. Пот с бойцов лился ручьями. Пара человек сломали себе руки и ноги, но тренировки из-за этого легче не стали. Летуны совместно с егерями искали в лесу площадку под полевой аэродром. Сюда я собирался в случае успеха перегнать часть трофейных самолетов. Они могли бы, действуя из засады, уничтожать вражеские бомбовозы и тылы немцев. Но это все дальние планы, и воплотить их в жизнь можно будет только в одном случае – взяв аэродром.
Стоит признать, что, захватив его, всех проблем не удастся решить. Неизвестно, смогут ли летчики поднять в небо немецкие борта. Хоть и утверждает Паршин, что ему несколько раз приходилось сидеть в кабине пассажирского "Ю-52" и слушать объяснения немецких и наших пилотов и что он сможет поднять машину в небо. Но одно дело сидеть, другое – пилотировать. Та же проблема и по освоению остальных немецких самолетов. Мы не знаем, в каком состоянии пленные летчики и смогут ли они управлять самолетами. Да и вообще есть ли среди пленных летно-подъемный состав. С самими самолетами не все ясно. Ведь совершенно неизвестно, в каком состоянии наши трофейные машины и сколько из них можно будет использовать. Я, конечно, уверен, что у нас все получится на земле, но смогут ли летуны воплотить мою воздушную программу? Если не получится взлететь ни одному борту, то придется сворачиваться, собрав максимум трофеев и освободив пленных. Затем всем кагалом рвать когти в пущу и сидеть себе мирно, периодически совершая налеты на немцев. До следующего года, пока здесь не появится партизанское движение, или пробиваться с боями к своим.
Человек, строивший оборону аэродрома, рассчитал все правильно. Своими решениями он решал сразу несколько задач ПВО, ПТО и защиты аэродрома от пехотного нападения. Для того чтобы выполнить эти задачи, он привлек достаточно сил и средств. Даже с избытком. Весь упор обороны сделан на средства ПВО. Именно они будут нашими основными проблемами. Были бы они в одном месте, накрыли бы их артиллерией и всех дел, но орудия и пулеметы рассредоточены по всему аэродрому. Личный состав дежурной смены всегда на месте. Несмотря на кажущуюся расслабуху, по тревоге быстро займет свои места, и тогда наша атака станет извращенным способом самоубийства. Зенитчики так же спокойно отобьются и от атаки брони. Пехота тоже в одном месте не сидит. На постах вокруг аэродрома дежурит около взвода. Любой из часовых способен поднять тревогу. Не стоило сбрасывать со счетов пилотов, механиков и солдат роты АО. Пусть их меньше, чем пехотинцев, тем не менее поучаствовать в охоте на нас могут. Правда, они не готовы к атаке специально подготовленного штурмового подразделения с тяжелым вооружением и броней. Нет тут еще таких, а раз так – то для нас это шанс.
Отряд придется делить на части. Штурмовую группу и две засадные, отсечные, и сажать их в нескольких километрах от аэродрома по обе стороны дороги. Труднее всего будет тем, кто будет сидеть со стороны Пружан. Если поднимется шум на аэродроме, то из города на помощь помчится часть охранного батальона. Остальные будут держать город. Ехать тут всего ничего – три километра. Посланные сюда доберутся в лучшем для нас случае в течение получаса. Если соединятся с обороняющимися, то для нас это будет не айс. Зажмут в клещи. Поэтому и нужна сильная отсечная группа со своей артиллерией или событие, что отвлечет силы врага от аэродрома. Я думаю, что нападение на стратегически важный мост, по которому круглосуточно идут грузы для наступающих войск, для этого послужит лучше всего. В нашей зоне таких мостов целых пять. Выбирай не хочу. Охрана не более взвода и зенитчики, куда же без них. Минимум по батарее среднекалиберной артиллерии. Инженерные сооружения в виде дзотов и дотов, как ранее построенных, так и подготовленных уже немцами, тоже присутствуют. Придется действовать в лучших традициях групп захвата мостов "Бранденбурга-800". Техника, форма и подготовленные "штурмовики" у нас есть. Саперы для взрыва моста тоже найдутся. Пойдем как отряд зондеркоманды. Выйдем колонной из леса и вдоль железнодорожных путей подойдем к мосту, при переправе через реку захватим. Вторую цель – усадьбу в Каштановке, больше известную как Чахец, разнесем артиллерией. Артиллеристы показали себя вполне подготовленными для этого дела специалистами. Дистанция будет сравнительно небольшая – пять километров. Справятся. Если удастся уничтожить еще и какой поезд на путях – вообще хорошо.
Выслать помощь охране моста можно только из Пружан, а это двенадцать километров по дороге на Оранчицы. Иного пути нет. Ну, а встретить несущуюся на всех парах роту (больше не выделят) сможем только так. Опыт есть. Можем даже мост не взрывать, подождать преследователей и решить обе задачи вместе. Оставшихся в городе сил охранного батальона для помощи аэродрому уже не хватит. Им бы город и пленных удержать. Мы же не замедлим, ударим по аэродрому. Вообще было бы прекрасно взорвать все мосты, но это только бурные фантазии моего воспаленного мозга. Хотя еще один мост во время отхода в пущу нам взорвать будет вполне по силам.
По аэродрому ударят снайперы и егеря. Снимем из бесшумок дежурные посты и расчеты. Захватим часть зениток. По возможности будем действовать так и дальше от объекта к объекту, по-тихому выбивая часовых и дежурные расчеты. Следом за егерями пойдут штурмовики, блокируя палаточные городки и казармы. По завершении зачистки и захвата артиллерии они нанесут свой удар по основным силам врага. Пленных будем освобождать в последнюю очередь. Дальше по обстановке. Либо все сожжем, либо удастся выполнить задуманное.
Нужно еще раз провести проверку подходов к мосту и имению. Для успеха миссии придется ее выполнить самому.
Из неопубликованных воспоминаний маршала Советского Союза Шапошникова Б.М. (АИ)
"…В конце июня сорок первого года меня пригласил к себе Сталин. Поздоровавшись и предложив присесть, он, зная о моей болезни, поинтересовался самочувствием. Я ответил, что чувствую себя хорошо. Затем он предложил ознакомиться с одним документом и высказать о нем мнение. После чего достал из стола толстый том в серой картонной обложке и протянул мне.
– Со всем полностью, я думаю, вам знакомиться не надо, но вот те страницы, что с закладкой, вам будут интересны.
Сев за стол, я вчитался в написанные мелким почерком строки. Это был план нападения Германии на Советский Союз. Там были перечислены все части, как немецкие, так и наши. Их состояние и расположение на начало войны. Направления ударов. Много чего. Зная складывающуюся на фронте обстановку и действия немецких войск, я понимал, что написанное в тексте правда. Закончив читать, я спросил у Сталина:
– Откуда это? Если бы знать раньше то, что тут написано, скольких бы ошибок мы могли избежать…
Сталин, держа в руке трубку и прохаживаясь по кабинету, ответил:
– В начале июня ко мне поступило несколько писем. Одно из них вы только что прочитали. Кто автор этого документа, я не знаю. Мы не могли поверить на слово и должны были все досконально проверить. Факты, изложенные тут, нашли свое подтверждение. Жалко, что поздно, но тем не менее не все потеряно. Я надеюсь на вашу помощь в исправлении допущенных ошибок…
В начале июля я был вновь назначен на должность начальника Генерального штаба. Моим заместителем стал Василевский. Бывший начальник Ген. штаба генерал армии Жуков решением Ставки был направлен в войска. Где достаточно успешно командовал войсками Белорусского фронта в ходе Белорусской оборонительной операции…
Дальнейшие события войны во многом подтвердили изложенное в письмах. Часть из указанных событий не произошли. Или произошли, но по-другому, чем было описано. Используя сведения из писем, нам удалось избежать блокады Ленинграда и харьковской катастрофы, удержать Крым…
В годы войны мне еще несколько раз пришлось изучать то письмо. У Сталина были еще письма, но я с ними ознакомлен не был. Полного доверия к ним, насколько я знаю, у Иосифа Виссарионовича не было. Тем не менее в качестве справочного материала он достаточно часто ими пользовался.
Автор писем так установлен и не был. Что я могу сказать о нем? Мне показалось, что письма писал человек с военным образованием. Русский, долго живший за границей. В Англии или в одной из англоговорящих стран. О чем говорили очень уж специфические обороты, употребляемые автором…"
Четвертого июля Гитлер прилетал в Минск (РИ). Он сказал: "Я уже давно пытаюсь поставить себя в положение противника. Практически он уже проиграл войну. Очень хорошо, что нам в самом начале удалось уничтожить русские бронетанковые войска и авиацию. Русские не смогут восполнить эти потери… Что же произойдёт после прорыва линии Сталина? Самым трудным решением в этой войне является решение, повернуть ли нам на север или на юг. Сможет ли вообще группа армий "Юг" провести эффективный охват?"
Шестого июля командующий группой армий "Центр" признавал:
"…очистить хотя бы частично обширные, покрытые лесами территории у нас в тылу в настоящее время не представляется возможным. Я уверен, что там все еще укрываются тысячи русских солдат. Выбора у нас нет: необходимо передислоцировать за линию фронта несколько дивизий для обеспечения контроля над захваченными районами. Для этого помимо трех дивизий сил безопасности (213-я, 286-я и 403-я охранные дивизии) в зоне ответственности группы армий "Центр" будут задействованы две регулярные дивизии из армейского резерва".
Вечером, сразу после возвращения группы Сергея и ужина, воссоздав из песка макет аэродрома, его служб, вооружившись картой, мы засели за разработку плана атаки на него и на остальные цели. Думали и обсуждали его до позднего вечера, пока не вернулись с тренировки в лагерь штурмовые группы и остальные бойцы. Дав им немного привести себя в порядок, собрали командиров групп и подразделений для дальнейшей шлифовки плана.
Утром мы с Дороховым на бронетранспортере в сопровождении разведчиков выехали на разведку подходов к мосту. Карта – это, конечно, хорошо, но свой незамыленный взгляд лучше. Выскочив на трассу, мы пристроились к колонне грузовиков, двигавшихся в сторону Пружан. С ней без проблем добрались до перекрестка дорог у слияния Мухи и канала Вец. Тут мы расстались. Колонна пошла в сторону Ружан, а мы повернули на Слободку (она же "Кошарка", или "Казармы"). О том, что рядом с городом расположен штаб армии, практически ничего не говорило. Так, только пара постов, стоящих на перекрестках дорог в сторону села Чахец, усиленных скрытыми под масксетями бронетранспортерами и легкими танками. Очень органично вписанные в окружающий ландшафт нескольких зенитных батарей и "кюбели", двигавшиеся в сопровождении охраны на мотоциклах, – вот и все видимые приметы большого штаба. Хорошо, что нам туда не надо.
У деревни Линево пришлось притормозить и осмотреться. Насколько я помнил по прошлой жизни, здесь находился 130-й дулаг. На 12.07.1941 в нем содержалось около 6900 военнопленных, которые работали в рабочих командах по ремонту и восстановлению железных дорог. Он подчинялся 87-й пехотной дивизии и охранялся подразделениями 221-й охранной дивизии. Лагерь мы нашли на окраине деревни. Немцы тут неплохо устроились со всеми необходимыми причиндалами для такого дела – несколько рядов колючей проволоки и пулеметные вышки. Лезть в лагерь не стали. У нас своя цель, и, пока мы ее не отработаем, о чем-то другом говорить не стоило.
По дороге до железнодорожной станции Оранчицы нас никто не проверял, не останавливал, документов не требовал. На въездах и выездах на станцию постовые окинули взглядом и без вопросов подняли шлагбаум. К мосту ехали по дороге, шедшей у железнодорожной насыпи. Когда постройки станции скрылись из вида, мои связисты, вооружившись кошками, залезли на телеграфные столбы и подключились к телефонному кабелю. Ничего интересного не услышали. Обычные беседы военного люда – доклад о положении на объекте, проследовании эшелона, заявка на продовольствие.
Вскоре мимо нас со стороны Бреста прошел грузовой состав, а ему навстречу состав с ранеными. Уже на подъезде к мосту нас обогнал поезд охраны железнодорожных линий, спешивший в сторону Кобрина. На прицепленных к паровозу полуплатформах были установлены зенитные спаренные пулеметные установки "МГ-34" и пара минометов. Расчеты и до взвода пехотинцев вольготно разместились около них.
Дорогу к мосту преграждал шлагбаум и пулеметное гнездо. Вообще мост охранялся серьезно. По два дзота, по два 88-мм и 20-мм орудия, обвалованных мешками с песком, несколько пулеметных гнезд, траншеи полного профиля с каждой стороны моста. Все это дополняли колючая проволока по периметру и три капонира с установленными в них трофейными танками "Т-26" в качестве средств ПТО. Еще над одним, со снятой башней, копошилось несколько солдат в трусах. Часовые торчали на зенитных позициях, шлагбаумов и на самом мосту. Остальной личный состав располагался в палатках рядом с дзотами или купался в Мухавце. Наше появление никакого ажиотажа у часовых не вызвало. Дежурный унтер подошел, посмотрел протянутый мной жетон и дал команду пропустить. Единственное, что просил, так это ускорить проезд по мосту, вскоре ожидался эшелон. Словно такие, как мы, тут постоянные гости.
Отъехав от моста несколько километров, свернули в лес. Разведчики, что уже здесь бывали, быстро определились на месте, взяв с собой артиллериста и радиста, ушли к точке, откуда планировалось вести корректировку артогня по имению. Идти им было напрямик порядка четырех километров. Это без учета буераков, завалов, лесных ручьев и обхода деревни Речицы. Мы же, вновь присоединившись к кабелю, слушали переговоры между станциями и мостом. Пока разведчики не вернулись, по "чугунке" прошло три эшелона на Барановичи и два в обратную сторону. В одном из них везли пленных. Поезд охраны тоже пару раз отметился.
Артиллерист и радист вернулись еле волоча ноги. Несмотря на тренировки, тяжело парням вот так по лесам за разведкой мотаться. Дорога, выбранная разведкой, была на любителя-мазохиста, все время по буеракам и звериным тропкам. Зато позволяла обойти посты. Выбранное место позволяло видеть практически всю усадьбу, аэродром и парк у него. Радиосвязь работала устойчиво.
Назад мы возвращались по полевой дороге, проверяя возможность переброски орудий на позиции. Пусть и пыльно, зато надежно. Одновременно проверили точку, где будет отстаиваться и откуда начнет действовать наша бронегруппа. Лично меня все устроило.
Оставшиеся два дня прошли в подготовке и тренировках. Подгонялось и проверялось оборудование и снаряжение. Удалось провести радиотренировку. Днем 7 июля отряд опять разделился на части.
Глава 13
Снова "Мясники"
Седьмого июля 1941 года германское командование объявило о ликвидации окруженной группировки русских войск в районе западнее Минска. По этому поводу 8 июля был издан приказ командующего войсками Группы армий "Центр" (АИ):
ПРИКАЗ
Битва за Белосток и Минск завершилась. Группе армий противостояли четыре русские армии, насчитывавшие около 32 стрелковых дивизий, 8 танковых дивизий, 6 механизированных бригад и 3 кавалерийские дивизии. Из них нам удалось разбить 22 стрелковые дивизии, 7 танковых дивизий, 6 механизированных бригад и 3 кавалерийские дивизии. Другие русские части, которым удалось вырваться из окружения, в значительной степени потеряли свою боеспособность.
В ходе боев противник понес большие потери. На вчерашний день число пленных и количество захваченного военного имущества исчислялись следующими цифрами: взято в плен 287 704 человека, в том числе несколько корпусных и дивизионных генералов. Захвачено и уничтожено 2585 танков, включая самые тяжелые, и 1449 артиллерийских орудий. Кроме того, захвачено 246 боевых самолетов.
Помимо вышеперечисленных трофеев, захвачено огромное количество стрелкового оружия, амуниции и автомобилей всех типов, а также продовольствия и горючего.
Наши потери тяжелыми не назовешь, и храбрый солдат сочтет их приемлемыми.
Солдаты! Благодаря вашей преданности и храбрости мы достигли огромного успеха в борьбе с сильным врагом, войска которого часто сражаются до последнего человека.
Сердечно поздравляю с этой победой всех солдат и офицеров, а также людей из групп снабжения и рабочих команд, которые отдали все свои силы для достижения успеха. Приношу отдельные благодарности люфтваффе, которые в очередной раз продемонстрировали прекрасные образцы сотрудничества и кооперации.
Мы должны воспользоваться плодами этой победы! Я знаю, что войска группы армий будут продолжать храбро сражаться и впредь: они не будут знать ни сна, ни отдыха до достижения полной победы!
Да здравствует фюрер!
фон Бок, генерал-фельдмаршал
Из разговора штабных офицеров вермахта, состоявшегося вечером 9 июля 1941 года в городе Пружаны Брестской области
– Ты не заметил, что мы собираемся все чаще по неприятным поводам?
– Заметил. Это у нас стало входить в традицию с начала Восточной кампании.
– Единственный раз, когда мы с тобой собирались по радостному поводу, было неделю назад. Сразу же после завершения боев в крепости и взятия Белостока.
– Было еще взятие 28 июня Минска.
– Вот видишь, не все так плохо. Ты просто стал завзятым пессимистом.
– Пессимист – это хорошо осведомленный оптимист, а мы именно к таким и относимся. Именно благодаря этому мы и занимаем свои стулья. Если такими не будем, то нас с тобой начальники погонят в окопы.
– Ну, раз ты такой осведомленный, то давай подводить предварительные итоги собранных тобой материалов.
– Радует, что ты назвал их именно предварительными. До вечера 7 июля ничего не предвещало беды. Мы наступали, противник оборонялся. В нашем тылу находились группы русских из разбитых ранее частей, которые постепенно вычищались охранными отрядами и комендатурами. В Бресте, Кобрине, здесь, в Пружанах, и Линево были созданы пункты сбора и лагеря пленных. Согласно справке комендатуры здесь, в городе, в трех пунктах содержалось порядка полутора тысяч человек, занятых на работах по приведению в порядок доставшихся нам аэродромов, мостов и автодорог. Часть пленных, из числа местных жителей, была отпущена по домам. За редким исключением они своевременно отмечались в комендатуре. Проблем нашим войскам не создавали. Значительная их часть привлекалась к работам для вермахта. Около трех десятков человек выразили готовность служить во вспомогательной полиции. Проверкой занималось местное отделение гестапо и сотрудники комендатуры. Все прошедшие проверку должны были с завтрашнего дня приступить к исполнению своих обязанностей.
– Кто они по национальности?
– В основном украинцы, белорусы и поляки. Несколько литовцев.