- Ма, ты что?! - бодро произнес парень. - Просто в этом Великом Устюге такая жара стояла, что я волосы сбрил.
Он закрыл за собой дверь и крепко обнял сначала отца, потом мать. И вдруг из комнаты в коридор вышел… Жорик. Кот потянул носом воздух, заурчал и прижал уши к голове.
- Жорик?! - изумленно протянул журналист. - Ты как тут оказался?
Мама оглянулась на кота, утерла слезы и сказала:
- Ты про Рыжика? Да понимаешь, иду я сегодня из магазина, а он возле подъезда сидит. Присмотрелась, а у него глаз нет. Бедняжка! Вот и взяла его с собой. Накормила, напоила… А он умненький такой! Не орет, не гадит… сидит себе на диване да принюхивается.
- Это он умеет, - усмехнувшись, заметил Глеб. - Это мой кот, мам. Я его из командировки привез. Только вот никак не пойму, как он за мной незаметно до вас добрался?! Ведь я его дома оставил и дверь на замок запер, а окна все закрыты были…
- Несчастный! - всплеснула руками женщина.
- Кто? Я? - удивился парень.
- Да не ты! Кот! Он ведь половину Москвы за тобой проехал. Мог и под электричку попасть, и заблудиться, и бомжам на ужин достаться.
- Смотри-ка, слепой, а на местности ориентируется! - поразился отец. - Ты, сын, будь повнимательнее с ним. Ему забота требуется.
- Знаю я, что ему требуется, - произнес журналист. - А теперь пойдемте в зал, а то так и простоим целый вечер в коридоре.
Конфеты и коньяк Глеб отдал матери, затем подхватил на руки Жорика и шепнул ему на ухо:
- Для тебя тоже лакомство есть, пройдоха!
Кот пару раз фыркнул, изогнулся и, вырвавшись из рук Глеба, рванул в зал.
- Что-то он тебя недолюбливает, - заметил отец.
- Обиделся, что я его с собой не взял.
Глеб и родители устроились за столом. Мама тут же начала ухаживать за сыном. Она подкладывала ему на тарелку то одно блюдо, то другое, приговаривая:
- Совсем ты исхудал в этой своей командировке. Вон, одни уши остались! Так ни одна девушка на тебя не посмотрит.
- А волосы отрасти! - вторил отец. - Лысым всегда успеешь походить. К старости все равно шевелюра поредеет.
- Ну ты, пап, даешь! - хмыкнул парень. - Мне до старости - как до Луны!
И вдруг он отчетливо услышал смех. Журналист с удивлением взглянул на родителей, но, казалось, они ничего не слышали. Мама продолжала рассуждать по поводу девушек, а отец принялся говорить о скоротечности времени. Глеб посмотрел на Жорика. Тот спокойно лежал на диване и тарахтел, как холодильник.
- Я на минутку! - произнес парень и, выйдя из-за стола, отправился в ванную.
К его изумлению, кот тотчас последовал за ним.
- Георгий Матвеевич, - обратился к нему журналист в коридоре, - а не кажется ли вам, что это уже слишком?! Вы меня и в туалете преследовать будете?
Жорик что-то мявкнул и поотстал. Глеб зашел в ванную и закрылся на замок. Затем он обернулся к зеркалу и замер на месте. Из отражения на него смотрел… дед Матвей! Старик весело хихикал.
- Бред, бред, бред… - прошептал парень.
Он коснулся рукой своего лица, и дед в точности повторил его жест. Журналист тряхнул головой, старик сделал то же самое!
- Неужели с ума схожу?! - с ужасом прошептал Глеб и медленно опустился на край ванны.
Он вновь услышал смех.
- Да успокойся ты, Глеб! - раздался голос деда Матвея из зеркала. - Это я шутканул чуток! Ну, разыграл тебя маленько.
- Дед Матвей?! - не поверил своим ушам парень.
Он снова встал и прильнул к зеркалу.
- Да я, я! - махнул рукой старик.
- Ну вы меня и напугали!
- У страха глаза велики! А как я иначе мог убедиться, что с вами все в порядке? Телефона-то у меня нет! Пришлось "бабушкиным" способом воспользоваться, установить связь через зеркало. Забавная, я доложу тебе, штука! Видел бы ты свою перепуганную физиономию!
Дед Матвей снова рассмеялся.
- Да у нас все - слава Богу! - сказал журналист. - Правда, Жорик мне проходу не дает. Всюду, как хвост, за мной телепается.
- Так все же правильно! Он в тебе зверя огненного чувствует, поэтому и не отстает. Теперь, пока ты от монстра не избавишься, Жорик твоей тенью станет. Кстати, как он поживает?
- Кто? Кот?
- Да нет! Про кота я и сам все знаю. Он со мной постоянно на связи. Как квартирант твой поживает?
- Нормально все!
- Новых, необычных явлений со своим телом не заметил?
- Пока нет.
Глеб решил промолчать про резкое повышение температуры и про "защитную" оболочку, которая не давала воде смачивать его кожу. Он опасался, что дед Матвей, чего доброго, может нагрянуть в Москву и перепугать его родителей.
- Смотри, - продолжал разглагольствовать старик, - если какие-то изменения заметишь, сразу Ольге звони. Она мне передаст. Я ведь не всегда в зеркале торчать буду. И помни! Как только свои дела сделаешь - сразу ко мне! Пора квартиранта твоего прогонять. А то как бы не затянуть нам процесс до необратимого…
- Мрачные шутки у вас, дед Матвей! Но основное я понял. Если что-то случится, я вас найду. Если нет - ждите нас с Жориком назад где-то через месяц.
- Какой месяц, парень?! Ты недели три протянешь, не больше! Москва - город соблазнов и грехов. Языческий мыслеобраз начнет в себя всю отрицательную энергию впитывать и бурно развиваться. И глазом моргнуть не успеешь, как спалит он тебя.
- А я себя буду как аскет вести. Никаких развлечений, посиделок и гулянок! Только завершу дела и родителей подготовлю к тому, что в Великий Устюг перееду.
- Хорошо. Но про Жорика не забывай! Он часть отрицательной энергии будет у тебя забирать. Следовательно, задержит рост монстра.
- Запомнил, спасибо! И еще… есть у меня к вам маленькая просьба, дед Матвей, можно?!
- Валяй!
- Вы могли бы в следующий раз появляться не так неожиданно?!
- А уж это как получится, парень. Я и сам не ожидал такого успешного сеанса связи. Зеркало-то у меня старенькое, битое… и на тебе! Контачит не хуже твоего трюмо!
- Ладно, дед Матвей! Пойду я, а то родители меня уже потеряли, наверное.
- Бывай, парень! И помни: я за тобой приглядывать буду.
В этот момент в дверь ванной постучала мама и вкрадчиво спросила:
- Глебушка, с тобой все в порядке?
- В абсолютном порядке! - ответил журналист, на секунду отвернувшись от зеркала.
Когда он вновь в него взглянул, эксцентричного старика в отражении уже не было. Парень вышел из ванной и прошел за стол. Жорик бежал за ним.
- Сын, ты хоть расскажи нам с матерью, что за командировка у тебя была?! - внезапно спросил отец. - Из нее ты вернулся каким-то… странным.
- Обычная командировка. Про Деда Мороза репортаж делал, - начал говорить Глеб. - Вы же знаете, что в Великом Устюге его резиденция…
И он стал рассказывать о Вотчине, о детских конкурсах, о городе и фестивале елочных игрушек. Закончив повествование, парень спросил:
- А что у вас нового произошло? Меня же долго не было. Наверняка что-нибудь интересное да приключилось.
- Да какой там! - махнул рукой отец. - У нас сплошной негатив. Зарплату мне задерживают, стройку заморозили…
Отец Глеба работал прорабом.
- Что так?
- Понимаешь, там возле дома провал образовался, приличный такой… метров десять в длину, семь в ширину, ну и метров пятнадцать в глубину. Понаехали коммунальщики, потом еще какие-то службы. Короче, стройку заморозили до выяснения обстоятельств.
- Нормально! А как все это время жить? Святым духом питаться? - возмутился журналист.
- Вот и я о том же, - кивнул отец. - Хорошо еще, что мать работает, а то давно бы с голоду умерли.
- Ладно вам! - произнесла мама. - Ну не повезло с этим провалом! Ничего, другой объект дадут!
- Действительно, па, почему вас не переведут?
- Понимаешь, дом уже почти готов. Застройщик в него кучу денег вложил. А теперь что получается?! Вызвали специалистов, а они говорят, что карстовые пустоты как раз под фундамент дома уходят. То есть в любую минуту он может под землю провалиться. Вот сейчас и решается вопрос о том, как грунт укрепить. Потому и на другой объект нас не переводят.
- Страшно! - вздохнула мама. - А вдруг под нами тоже пустота?
- Под всей Москвой пустота! - хмыкнул отец. - Мы ж над морем живем. Нас от него всего небольшая земляная перемычка отделяет. Это я как специалист говорю.
- Будет тебе, отец, страсти на ночь рассказывать! - заметила мама. - Глебу приятные новости нужны, а ты на него всякую чернуху льешь.
- Уж простите! - усмехнулся мужчина. - Как-то я не подготовился!
- Не слушай его, Глебушка, - произнесла мама. - Это он так… болтает.
- Ладно, проехали! - сказал журналист. - Давайте лучше за встречу выпьем! Пап, плесни мне коньячку немного.
- Давай! - воодушевился отец. - Коньяк - это напиток богов! Он сердце и сосуды лечит. Но не тот, который ты из магазина принес, а фирменный! Мне как раз один клиент, которому мы дачу делали, презент преподнес. Смотри! Настоящий армянский коньяк! Выдержка пятнадцать лет! Каково, а?!
Он достал из бара небольшую пузатую бутылку и разлил по рюмкам пахучую темно-коричневую жидкость.
- Ну вот, пап, а ты все прибедняешься… денег, говоришь, нету! - рассмеялся Глеб. - Сам-то халтуришь!
- Как же без этого?! - хитро прищурившись, произнес отец. - Мать, неси лимон!
Мама скрылась на кухне, а через несколько минут вернулась с тарелкой, на которой лежал порезанный дольками ярко-желтый ароматный плод.
- Что ж, Глеб, за встречу! - громко сказал отец и чокнулся с сыном.
Парень кивнул, осушил содержимое своей рюмки и закусил лимоном. Коньяк показался ему слишком крепким, поскольку в ногах Глеб ощутил некоторую слабость.
- Еще по одной? - поинтересовался отец.
- Нет, пап, хватит! Мне же завтра на работу, а сейчас еще домой ехать.
- Так ты бы у нас остался! - предложила мама.
- Я бы с удовольствием, но от вас до редакции далеко добираться. Лучше я к себе поеду.
- Тогда, сынок, давай не задерживайся, - засуетилась мама. - Как доедешь, обязательно позвони, скажи, что все нормально. А я тебе на дорожку оладушков положу.
Она вышла на кухню за пакетом, затем вернулась и стала складывать в него душистые пухлые оладьи.
- А как с котом быть? - вдруг спросила мама. - Я к нему уже привязалась.
- Я бы оставил его тебе с большим удовольствием, - проговорил Глеб, - но эта рыжая морда все равно за мной последует. Не может он без меня!
Парень встал и прошел в коридор. Жорик тут же бросился следом.
- Я же говорил, - усмехнулся журналист. - Ладно, идем, Георгий Матвеевич!
Он обулся и подхватил кота на руки.
- Как же ты его в метро повезешь? - забеспокоилась мама. - Не пустят тебя! Погоди-ка, я тебе лукошко дам, в котором шерсть для вязания храню.
Она скрылась в комнате и через пару минут принесла небольшую корзинку, в которую Глеб усадил Жорика. Сверху мама прикрыла его салфеткой, и если бы кот периодически не высовывал голову, то было бы трудно догадаться, что в лукошке спрятано настоящее животное. После этого женщина вручила сыну пакет с оладушками и кошачьим кормом, отец пожал ему руку, и Глеб, наконец, покинул родительский дом.
В метро все прошло благополучно. Никто не интересовался парнем с корзиной. Журналист добрался до родной квартиры. Там он выпустил Жорика, накормил его "Вискасом" и отправился стелить себе постель. Слабость в ногах усилилась, кроме того, добавилось теснение в груди и колющие боли в голове.
- Похоже, коньяк мне не пошел, - пробормотал Глеб.
Он позвонил родителям, сказал, что нормально добрался, и поинтересовался, как чувствует себя отец. Получив ответ, что все прекрасно, парень положил трубку и стал думать, что же ему делать. Наконец он решил, что языческому мыслеобразу мог не понравиться алкоголь, поэтому лучше побыстрее вывести коньяк из организма. Журналист нашел в аптечке активированный уголь и сразу выпил шесть таблеток. После этого лег в постель и попытался уснуть. Но сон не шел.
На Глеба навалилась невероятная слабость. Он совершенно перестал ощущать свое тело. Ему было не больно, но внезапно появился дикий страх. Парень понимал, что своим необдуманным поступком с выпивкой он как-то повлиял на огненного монстра, но не знал, что с этим делать.
- Жорик! - слабым голосом позвал журналист. - Жорик, или сюда!
Из зала раздалось зловещее урчание.
- Жорик, милый, спаси! - продолжал бубнить Глеб.
Он несколько раз кашлянул, и из его рта вырвался сноп огненных искр. Внезапно в комнату ворвалось огромное чудовище с пустыми глазницами и клочками рыжей шерсти на лысом черепе.
- Жорик… - одними губами прошептал журналист и отключился.
Перед его внутренним взором открылась огненная бездна. Глеб парил над ней и наслаждался близостью пламени. Несколько раз он пикировал вниз и, уже почти коснувшись огненных языков, взмывал вверх. Эта игра невероятно веселила его. И вдруг… парень сорвался вниз! Он падал в бездну! Пламя исчезло, а на журналиста надвигалась чернота. Толчок!..
Глеб вздрогнул и открыл глаза. Сквозь окно пробивался солнечный свет. Парень лежал на полу в собственной спальне, а вокруг него валялись обгоревшие куски того, что некогда было его кроватью. В остальном комната не изменилась. Журналист поднялся на ноги и бросился к зеркалу. Он был обнажен. Только несколько полос обгоревшей ткани, болтавшихся на плечах и руках, свидетельствовали о том, что на нем была когда-то одежда. Глеб внимательно осмотрел свое тело, но следов ожогов не заметил.
- Господи, счастье-то какое! - обрадовался он. - Спасибо Жорику, спас меня!
Вдруг его сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
- Жорик! - пробормотал парень. - Ты где?!
Он накинул на себя махровый халат и кинулся в зал. К его счастью, кот сидел на диване, словно ничего не случилось, и умывался.
- Георгий Матвеевич, - с облегчением произнес журналист. - Как я рад, что с вами все в порядке!
Он схватил кота на руки и только теперь заметил, что вся шерсть на его мордочке была опалена.
- Прости меня, Жорик! - сказал Глеб. - Обещаю тебе, что больше такой оплошности с моей стороны не повторится!
Он приласкал кота и отправился на кухню за кормом. Взглянув на часы, журналист ахнул. Стрелки показывали половину девятого утра.
- Жорик, ешь скорей! - закричал он, выкладывая мясные кусочки на блюдце. - Мы с тобой опаздываем! А ругаться с главредом ужасно не хочется.
2
Кот, не торопясь, поел, затем вылизал блюдце, взобрался на диван и развалился на нем.
- Так, Георгий Матвеевич, я не понял! - громко сказал Глеб. - Нам идти пора, а ты, похоже, не торопишься. В последний раз предупреждаю, иначе… я пошел.
Парень вышел в коридор, обулся, открыл дверь и стал ждать кота. Но Жорик и не думал следовать за ним.
- Странно, - пробормотал журналист. - Вчера он за мной через всю Москву проехал, а сегодня и вставать не желает. Может, он ночью "огненному братану" хорошую взбучку устроил и теперь совершенно за меня спокоен? Что ж, разбираться некогда. Я пока еще числюсь в журнале и опаздывать не должен.
Он еще несколько секунд подождал кота, но поскольку тот не появился, Глеб вышел в подъезд и закрыл дверь на ключ.
- Нужно будет ему песок принести для туалета, - сам себе сказал парень. - А то нагадит где-нибудь на диване…
Он быстро сбежал вниз по ступенькам и отправился в редакцию.
Работал Глеб в двадцати минутах ходьбы от собственного дома. Это обстоятельство даже как-то примиряло журналиста с вредным редактором Коровиным. "Где еще я найду такую близкую к дому работу? - рассуждал он. - А "главвреда" можно и потерпеть!"
Добравшись до офиса, парень поднялся по ступенькам на второй этаж и постучал в кабинет редактора.
- Войдите! - раздался голос Коровина.
Глеб вздохнул и зашел в кабинет.
- А, Глеб вернулся! - громогласно заявил редактор.
- Здравствуйте, Яков Михайлович!
- Ну, здравствуй, мил человек!
Редактор поднялся из-за стола, подошел к журналисту и хлопнул его по плечу.
- Удивительно, как это ты вдруг сподобился сам ко мне на ковер явиться? - язвительно произнес он. - Попросил неделю за свой счет, а пропал почти на два месяца. Как выкручиваться будешь?
- Не буду я выкручиваться. Прошу только дать мне доработать три недели с последующим увольнением по собственному желанию. Ну и расчет, разумеется…
- Расчет?! - разозлился Коровин. - Да я по твоей милости был вынужден другого журналиста срочно нанимать! Ты ж ничего толком не объяснил! Как в воду канул, а теперь являешься и чего-то там требуешь!
- Обстоятельства были, Яков Михайлович. Заболел я, даже позвонить не мог.
Глеб провел рукой по своей лысой голове и многозначительно посмотрел на редактора.
- А наших читателей не волнует твоя болезнь! - парировал главред. - Им статьи нужны, новости, очерки. Так что прощай, Глеб, уволил я тебя!
- Но Яков Михайлович!..
- Никаких "но"! Думать нужно было. А теперь освободи помещение, ты мне работать мешаешь.
Коровин уселся за стол и больше ни единым взглядом не удостоил бывшего журналиста. Парень понял, что никакого расчета он не получит. Он повернулся и покинул кабинет редактора.
- Ну вот, допрыгался! - пробормотал Глеб себе под нос. - На что теперь жить? Денег у меня почти не осталось, у родителей просить стыдно. А еще долги старые надо вернуть перед отъездом.
Мрачные мысли не давали покоя. Всю дорогу до дома парень раздумывал, как же ему быть. На новую работу устраиваться не было смысла. Кто возьмет журналиста сроком на три недели, если испытательный срок месяц?! Однако и сидеть сложа руки Глеб не собирался. Нужно было оплачивать квартиру, кормить Жорика и вернуть друзьям деньги за купленный недавно плазменный телевизор.
- И на кой черт я его купил?! - ругал "плазму" парень. - Смотреть мне его все равно некогда, да и сплошные негативные эмоции от него! Только братана лишний раз нервировать. Все, решено, телевизор продаю!
Но Глеб прекрасно понимал, что, даже продав телевизор, он не сможет вернуть всю занятую им сумму.
В дурном настроении он поднялся к себе в квартиру. Жорик, как ни в чем не бывало, спал на диване. На парня он не обратил ни малейшего внимания.
- Дрыхнешь?! - произнес Глеб. - А меня только что уволили. Придется тебе, видимо, с мясных кусочков на обычный сухой корм перейти.
Он прошел в спальню и только теперь вспомнил, что кровать сгорела и прилечь не на что.
- Елки! - в сердцах воскликнул парень. - И что теперь делать? Придется, похоже, потеснить Жорика.
Он вернулся в зал, но, взглянув на сладко спящего кота, не стал его трогать. Глеб устроился прямо на полу, на ковре. Он подложил руки под голову и, глядя в потолок, принялся в уме считать, сколько же ему нужно денег, чтобы со спокойной совестью уехать к деду Матвею. Получалась весьма внушительная сумма.
- Вот ешкин кот! - тихо сказал парень. - Грузчиком, что ли, устроиться? Только вряд ли я смогу ящики ворочать - телосложение не то! Как же быть?
И тут в его голове всплыл вчерашний разговор с однокурсником Женькой Снегиревым.
- О, точно! - воскликнул Глеб.
От радости он даже сел на ковре.