- Я разговаривал с солдатами, - обреченно выдаю, прекрасно сознавая какая последует реакция.
- О, да! - с огромным ехидством в голосе, обрадовался он. - Как много проводили опросы и число для сравнения?
- Человек окружен животными, - говорю без особой надежды, - корова, свинья, овца, и лошадь - все они, постоянно касаются людей и общаются с ним. Верно и обратное. Не разумно ли будет предположить, что источник оспы есть заразительная материя особого рода, произошедшая от болезни животного. Случайные обстоятельства изменили эту болезнь и она обрела ту заразную и злокачественную форму, которую мы обычно видим сейчас? Ведь в Библии нет упоминаний об оспе. И в античности тоже.
- По описанию эпидемий в Египте во время исхода, под Иерусалимом или в Афинах не понять чем именно болели люди, - отмел доктор с порога попытку вывернуться. - Это все слова ничем не подкрепленные.
Мне оставалось только пялиться в пол. Вылез называется на свет с гениальной идеей. Помнится в каком-то в очередном забытом году 18-го века Лондонское научное общество признало все это простой случайностью и совпадением, не заслуживающим дальнейших исследований. История просто обязана повториться, только мне от того не проще.
- Лет десять назад, - сказал старик тоном ниже, - нечто подобное, вернувшись из Турции, пыталась пропагандировать леди Мэри Монтегю. Немного оспенного гноя из созревшей пустулы больного натуральной оспой, вносили в руку здорового человека. Это приводило к заболеванию оспой в лёгкой форме. При этом она ссылалась на некие практики восточных знахарок. К сожалению, дело не двинулось. Насколько мне известно, - после паузы закончил. - Про результаты опытов самое разное говорили.
- Так значит, в этой идее есть нечто! - возбужденно выдохнул Тарас Петрович.
- Ей надо было предложить метод дамам. Для сбережения красоты в раннем возрасте попробовать.
Они оба уставились на меня.
- Гладкая кожа многих привлечет. Это ж ужас, на кого иные женщины похожи. Тонна пудры не спасет и не замаскирует недостатки внешности.
- Всем известно, - пробурчал Бидлоо, непроизвольно кивая, на мои речи, - что переболевший оспой вторично не имеет нужды опасаться болезни. А она бывает в двух видах - легкая и тяжелая, причем последняя почти всегда со смертельным исходом. От нее умирает по моим подсчетам 1/6 - 1/8 часть всех заболевших, а у маленьких детей смертность достигает трети. Смерти от оспы достигают трети от общего количества, не считая войн.
А выжившие становятся рябыми и неприятными на вид. Вся кожа в глубоких воронках и ямах. Не зря говорят: "на лице черти ночью горох молотили". Это осталось непроизнесенным, но как раз в тему дамочек. У меня эти сведенья не с потолка взялись. Многие отказывались прививки детям делать и шуму до небес по этому поводу в газетах. Кой чего и почитал по поводу. Удачно вышло.
- А это означает что? - потребовал Николас Бидлоо.
Я почувствовал себя на экзамене, с билетом в руках и полной пустотой в голове. Ответа не имею.
- Ну?
Еще немного и начну мычать на манер Иванова. Не вижу я, чего он добивается. С одной стороны мои слова и ничего больше, с другой имелась некая леди в Англии и выходит идея не так уж глупа. Дальше чего?
- Сама по себе, - назидательно говорит, - самая талантливая догадка без практических опытов ничего не стоит. Можно обладать энциклопедическими знаниями, огромной любознательностью и выдавать на гора кучу изумительных мыслей, но если за ними не стоит тяжелая работа и систематические эксперименты - грош цена такому человеку!
Он опять гремел, лязгая железом и грохоча танковыми гусеницами. Не удивительно, что ученики его боятся. Растопчет, раздавит, но ведь добьется своего беспременно.
- Вывод? - потребовал с нажимом.
- Вы поможете мне доказать теорию при помощи экспериментов, - нагло заявляю.
- Нет! - провозглашает, ввергая меня в серьезнейшее разочарование. Неужели ничего не понял и просто отправит восвояси? - Ты сам проведешь все необходимые опыты!
- Я? Когда? Я учусь в Академии и вынужден зарабатывать на проживание. Здесь нужно время и деньги.
- Время я понимаю, - говорит с ехидной ухмылкой. - А деньги на покупку коровы?
"Чую с гибельным восторгом - пропадаю!". Статейкой не отделаешься, придется доказывать.
- Не обязательно, но желательно. И не меньше трех для чистоты опыта.
- Ты найди сначала.
Так, первый барьер взят. Как ставить опыты имею самые общие представления, но ведь никто не обещал, что будет легко?
- И человека, готового рискнуть.
Это действительно много труднее. Кому охота подцепить оспу? Предложишь такое, недолго и быть прибитым. И очень важно чтоб не болел другими гадостями, сбивает диагностику и желательно достаточно крепкого. А то сдохнет от недокормленности, попробуй убеди, что я не причем.
Если я правильно помню интернет-статьи, вариоляция дает около двух процентов смертности. Почему и бесятся противники прививок. Каждая смерть - это страх и ужас. А про разницу с обычной оспой в десять с лишним раз вспоминать не хотят. До всеобщих прививок умирали не единицы. Десятки и сотни.
Только помри кто при моей помощи не посмотрят ведь на доли процентов. Бить станут по морде, а не по оптимистическим записям. И очень больно. Как бы не насмерть.
- А преступников использовать в обмен на свободу?
- Желаю тебе решпект выразить, - сказал доктор после длинного молчания. С Остерманом надо побеседовать. Глядишь позволит по старой памяти. Только не сейчас. Не ко времени. Впрочем есть тебе чем и без того заняться. - Кажется выйдет из отрока толк, - это уже Посникову. - Два дня тебе…
- Михаил Ломоносов, - подсказываю.
- Два дня тебе представить мне план в подробностях. Что, как зачем и в какие сроки. Любой шаг со мной согласовывать. Языком зря не болтать!
Ага, мысленно соглашаюсь. Еще не хватает, чтобы слухи пошли насчет "доктора норовят пустить эпидемию". Недолго и красного петуха дождаться.
- В пьяном виде не шляться!
Будто уже ловили. Кстати не мешает поверить устойчивость моего нового организма к алкоголю. В старом теле я свою дозу нащупал. Точно соображал когда хватит и ни разу не вляпался в действительно серьезные неприятности. Но там я был хиляк и заранее старался не переходить границу. Сейчас не стоит излишне верить в непрошибаемость и не пытаться всех перепить. Здесь он прав. Количество алкоголя, принимаемое мной на грудь без сомнения другое. Но не сейчас ставить эксперименты на себе и обижаться глупо.
- Ежели выйдет у тебя, народ памятник золотой, в полный рост обязан поставить.
- Я предпочитаю монетами и конечно же не забуду поделиться с научным руководителем, - автоматически выдаю.
- Ты как скотина со мной смеешь разговаривать? - орет он так, что стекло в окне жалобно дребезжит. - Молокосос! Пшел отсюдова вон и не вздумай возвращаться без подробнейшего плана работы! Не будет этого, не будет тебе ничего. Ни денег, ни славы, ни моего уважения!
И что я такого сказал? С удовольствием возьму в научные руководители и имя рядом на обложке диссертации напишу. Он ведь прав. Слова ничего не значат. Теорию, стоит пустить текст в печать, докажут другие. А мне требуется самому сделать нечто. Я ведь уже сейчас вижу несколько направлений экспериментов.
В конце концов, разве все изобретения в мире не стоят на плечах предшественников? Я имею лишь общие представления о методике, принципах и самих болезнях. На нормальную вакцину лучше до поры до времени не замахиваться. Придется хорошо поработать мозгами и руками. Главное получить результат. Это шанс выдвинуться и на реальном полезном для всех материале, а не краденых стишатах!
Глава 13. Реализация проектов
- Где ты пропадаешь? - недовольно вскричал Андрюха, когда я уже под вечер добрел до дома. - Я тебя жду, жду!
Это тот самый пацан, отловленный мной по прибытии в Москву у врат учености. Видимо я поразил его в самое сердце своими познаниями в иностранных ругательствах, потому что на второй день, когда я уже считался официально зачисленным, подвалил с невинной просьбой поделиться столь необходимыми вещами.
"Es stultior asino" - ты глупее осла или "Vacca stulta" - тупая корова, его категорически не удовлетворяли. Делиться более ядреными выражениями не очень хотелось. Он же наверняка продемонстрирует свои новые глубокие познания на уроке и совсем не долго на меня выйти. А здесь все-таки будущих священников готовят. Они правда не чураются и выпить, и еще кой чего, но дело это отнюдь не похвальное. Тем более в столь юном возрасте. Еле отбрыкался обещанием в будущем поделиться.
- А чего случилось?
- Ты ж сам просил мастера найти!
Гнать не стал и правильно сделал. Такого изумительного гида по Москве и за деньги не приобрести. Он знал все закоулки и улицы. Мог рассказать любопытные вещи о многих людях. Уже через пару дней я уловил, что он подворовывает и достаточно удачно. Причем никогда у своих. В академии на данный счет существовал свой неписанный кодекс чести и насчет него просветили меня практически сразу.
Закладывать учителям независимо от проступка или крысятничать запрещалось категорически. На все остальное смотрели сквозь пальцы. Дрались, списывали и одновременно помогали друг другу. Ничего нового. Причем у нас с Андрюхой очень скоро создался занятный симбиоз. Он делился где достать вещь дешевле и сведениями об учениках и преподавателях, а я его прикрывал, выступив в качестве эдакого покровителя. Не давал одноклассникам его трогать без причины. Точнее хватило одного раза. В крупных размерах имеются свои немалые преимущества. Мальки усвоили сразу.
- А! - вспоминаю. - Я ж не просил прямо сразу.
- Да что ты понимаешь! - и глазенки хитрые блестят. - Такого подходящего случая может больше и не представится!
- Какого такого?
- Выгнал его хозяин.
- За что?
- А вот узнаешь! - заявил торжествующе Андрюха и замахал, подзывая мающегося неподалеку молодого парня с солидным мешком.
- Михаил, - сказал, протягивая руку.
- Лехтонен Йоэль, - ответно представляется.
- Как? - изумляюсь невольно.
Ничего специфически-северного в нем не наблюдалось. Такой весь из себя чернявый украинский порубок. С буйным чубом из-под войлочного колпака. Или то донским казакам положено? А, какая разница.
И характерный акцент тоже отсутствует. Обычный акающий московский говорок. И рука твердая. Не люблю потные ладони. Предубеждение какое-то, может человек не виноват, а неприятно.
- Чухонец он, - нетерпеливо докладывает Андрюха.
Я молча надвинул ему шапку на нос, затыкая. Парень понимающе улыбнулся. Не удивлюсь, если достал Андрюха в кратчайшие сроки. У него всегда вопросов полный мешок и крайне мало почтения к старшим.
- По папе, - объяснил трудно выговариваемый. - Он из Ливонии происходил. А матушка из Малороссии.
Ну, да. Знакомое дело. Папа молдаван, мама казашка, сам православный и русский. Империя! Всех переваривает.
- Он говорит, - кивая на пацана, - дело тонкое, не всякий возьмется. А толком не объясняет.
- А он и сам не в курсе подробностей, - не обращая внимания на обиженную физиономию Андрюхи, подтверждаю. - Знаешь, а пойдем в трактир нормально посидим, поговорим.
Вид у Лехтонена откровенно голодный, но тащить его к себе домой не очень хочется. Я и сам на птичьих правах обретаюсь. Никто не обрадуется, приведи к столу еще один посторонний рот. Прямо не скажут, да надо ж совесть иметь. Денег жалко, но любопытство заело.
Заведение было не из лучших, туда моих капиталов все одно не хватит. Здесь собирался самый разный народ, вплоть до нищих. Как сказано в древнем анекдоте, лучше не спрашивать насколько все свежее. Официант за чаевые посоветуют уходить и не портить желудок. Разносолов не принесут. Вместо мяса требуха и неизвестно где добытая. Не удивлюсь, коли и павших лошадей разделывают.
Щи да каша, иногда горох и сушеная репа. Вот последнюю я скоро видеть уже не смогу. Надоела. Дешево, невкусно и малокалорийно. Зато в желудке лежит и вызывает ощущение сытости. Лучше бы нормальную картошку давали. Хотя сюда все больше не наесться, а напиться приходят. Выжрут сивухи и драться принимаются. Вроде ж не ковбои из американской киношки, но каждый вечер. Зато дешево и пока не отравился. Малец плохого места не посоветует.
До него правда не доходит, с чего я кривлюсь на плохо вымытые глиняные кружки. Нормальному человеку, в его разумении, без разницы из какой посуды хлебать хмельное. Вкус одинаков. Наливай больше и пей.
Я ему на это рассказал старую байку. Как-то мудрец говорит жене:
- Пойди и принеси немного сыра. Он укрепляет желудок и возбуждает аппетит.
- У нас дома нет сыра, - ответила жена.
- Вот и хорошо, сыр расстраивает желудок и расслабляет дёсны. А чего так странно смотришь: есть в доме сыр, значит он полезен. Отсутствует, выходит вреден.
Андрей долго думал, потом заявил, что я чересчур умный. Жить надо проще и не копать глубоко. Все равно никто не знает что на роду написано. Бери что можно и живи. Где-то я уже слышал подобную философию, насчет одного дня и потом хоть потоп. Видать родственники во Франции проживали.
Заказал на всех троих, мысленно рыдая над каждой копейкой. Андрюхе гонорар за труды по поиску нужного умельца, себе ужин, чухонцу аванс.
- Запойный? - неторопливо ковыряя кашу и глядя как, Йоэль энергично наворачивает, копая ложкой не хуже экскаватора, интересуюсь.
- Нет, - отрицательно замотал тот нечесаной башкой.
- А чего хозяин выгнал? - не дождавшись продолжения, нажимаю.
- До девок шибко я бойкий, - без всякого смущения доложил, - дочку хозяйскую помял. А он не ко времени и заявись.
- Жениться отказался? - дошло до меня.
- Так порченая она была еще до меня. Я ли не разбираюсь, - и сказано уверено, без малейших колебаний и сомнений. - Грех свой на меня списать захотела и родители ее в том участвовали. Не случайно пришел и не вдруг случилось остальное. Не, за свои дела я ответчик - чужого ребятенка мне не надобно.
- Взбесился, что не вышло и выкинул за двери, - понятливо киваю.
- Сам ушел! - гордо отвечает.
"Жизнь на свете хороша, коль душа свободна, а свободная душа господу угодна…", - декламирую очень к месту.
- Поэт Михайло, - с одобрением сообщил Андрюха. - Вечно виршами к месту и нет кидается.
Лехтонен подумал и кивнул. Вряд ли особо сейчас задумывается над такими вещами. Аж видно, насколько выговориться охота. Еще немного и пар из ушей пойдет.
- Токмо он гад злопамятный. Инструмент я отбил, - он показал на свой мешок у ног, - а хозяин лжу разнес, что нечист я на руку.
На мой взгляд, автоматически перекрестился.
- Святой истинный крест, - сроду чужого не брал. И инструменты сам приобретал. Токмо он мастер и человек известный, а я кто? Ему верят. А не верят, так боятся. Он злопамятный и подлость учинить всегда готов. Не в свободе дело, в правде!
Есть такая притча, когда волк видит откормленную собаку на цепи и думает: "Лучше голодать, чем в рабском ошейнике ходить". Человек не волк, да характер иметь обязан. Иначе об него ноги все подряд вытрут. Будем считать собеседование почти прошел. Хотя…
- А сам работать можешь, никто не потащит в суд? - на западе цех бы в жизни не допустил подмастерье без сдачи специальных экзаменов.
- Отчего нет? Материал отсутствует, а сделаю я что угодно. Часы чинил, изготавливал всевозможные украшения. Проволоку вил на кольца да серьги…
А вот это уже интересно. Не в уши женские вставлять, а именно проволока.
- … зернь, скань, чернь, финифть, шлифовка, янтарь, перламутр, жемчуг, литье, чеканка, гравировка, золото и серебро, оклады для икон. Любой заказ на ваш вкус и с вашим материалом.
- А сталь?
Он посмотрел подозрительно. Еще немного и встанет. Это ж натурально оскорбление, ювелиру предложить подработать кузнецом.
Я извлек из кармана свои наброски, протер рукавом стол от крошек и выложил для обозрения листок. Во всех ракурсах, даже изнутри в разрезе и указанием масштаба. Тут правда пришлось обойтись фалангой мизинца, для чего ее пририсовал рядом. Очень приблизительно выйдет образец, но мне ж до микрона и не требуется. Эталона в виде линейки до сих пор не видел.
Между прочим, здравствуй очередная сомнительная мыслишка. Почему до сих пор никто не догадался? В лавках имеются для измерения тканей большого размера. Гири тоже проверяют. Может меньше аршина и не нужно? Такие тонкости никого не интересуют? А как же взаимозаменямость деталей? Стандарты вроде метра с сантиметром придумали в Париже после революции и это не скоро. Но всякие футы и дюймы ведь существуют.
Мастер с высокой квалификацией, но без диплома вытер руки о себя и наклонился вперед, изучая картинку.
- Я собираюсь спасать гусей от печальной участи вырывания из них перьев, - сообщаю, щелкая Андрюху, решившего тоже изучить мое творение, по носу.
Тот хмыкнул и снова полез. Любопытство не порок. Не бить же его всерьез, тем паче жирные руки не тянет.
- Вот эта прорезь, - тыкая в чертеж, потребовал странный чухонец, ничуть не стопорясь от новой информации. Похоже он схватил суть на лету, - обязательно такую форму должна иметь?
- Это для хода чернил к кончику пера.
- Я понял, - нетерпеливо спрашивает, морщась, - форма не должна быть вот такой? - и он рисует нечто вроде трапеции. - Изнутри больше.
Я попытался вспомнить, но раньше как-то не задумывался о подобных тонкостях. Пожал плечами в недоумении.
- Так выйдет лучше, - с непробиваемой уверенностью заявляет.
Помнится первые нарезы в стволах делали самой разной конфигурации. В Лувре хранят мушкет одного из Людовиков, так внутри в виде лилии - герба высверлено. Но я точно помню прорезь имелась - так должно быть. При штамповке лишние детали не клепают.
- Отсюда и вот сюда, - черкает он ногтем. - Хвостовик надевается на палочку, - бормочет себе под нос, не дожидаясь пояснений. Сразу ухватил. Продолжая изучение поводил пальцем по линиям и поднял глаза на меня. - А она может быть самой разной. От дерева до золота или изукрашенной. Цена разная.
- Сначала сделай перо, - почти повторяю доктора, - чтоб работало. Потом держалку обсудим.
Он криво усмехнулся. И так ясно, если затея не выйдет придется ему их квалифицированных ювелиров перейти в категорию чернорабочих. Жить уже не на что, разве молоточки с тисочками и резцами распродавать. А без них он никто.
- А почему вот здесь, - он показывает на чертеж, где я изобразил несколько вариантов, - отверстие разной формы? Зачем вообще нужно.
Да чтоб я знал! Оно точно имеется и я видел квадратное, прямоугольное и круглое неоднократно. А зачем никогда не задумывался. Не верю, что для красоты. Какой в том смысл мне просто доложить забыли.
- Так по расчетам выходит, - говорю туманно. - Иначе писать не станет. А форма… Какую тебе удобней, ту и пробивай.
- Светлой памяти ампиратора Петра Алексеевича! - вопит в дупель пьяный тип в форме.
Люди нестройно поддержали, я тоже демонстративно поднял кружку. Один Йоэль излишне увлекшись ничего вокруг не замечает, продолжая мерить на чертеже только ему понятное.
- А он? - с вечной алкашной настойчивостью, требует солдат. - Имеет чего против?
- Выпей, - говорю сквозь зубы.
- А? - не понимает чухонец, оторванный от дела.