О чем бишь я? То есть в нынешнем виде увидел Керима впервые утром и тоже удивился. Только тогда было не до лежаний. Как всегда, с восходом пробежаться по флигелю и хозяйству, проверить клиенток, поинтересовавшись самочувствием, отдать указания, погавкать на обслуживающий персонал. Не столько по делу, сколько для порядка.
Правильный начальник должен время от времени тыкать носом подчиненных в замеченное нерадение. И совсем не вредность. Пуская их постоянные дела на самотек, быстро дождешься сачкования и невыполнения простейших вещей. По себе знаю. Сам такой и неоднократно наблюдал у других. Честное слово, я тоже не прочь, чтобы все меня любили, а не вздрагивали при появлении в ожидании разноса.
Нельзя категорически выпускать на вольные хлеба, коли пашут на тебя. Ревизия и контроль. Один раз даешь слабину - и садятся на шею. А каждого знаешь и помнишь про его проблемы и необходимость зарабатывать. У той куча детей, у этой муж-инвалид. Тяжело и неприятно. Пусть лучше граница между нами имеется четкая. Я командую - они подчиняются. И это не абстрактные советы, а наработанный за год с лишним опыт.
- Я нашел способ хранить вакцину! - страстно прошептал Павел, хватая за плечо. Давненько он так не забывался.
Керим шевельнулся, готовый вмешаться, но так и не двинулся. Нюансы хорошо улавливает. Занятный человек. Так и ходит сзади в новой ипостаси в полном молчании. Не собираются меня лупить, просто господин Иванов от наплыва чувств забылся.
- И?
- Мыло! - торжественно произнес он. - Когда жир обрабатывают шелочью, получается прозрачный раствор. Я проверил на оливковом масле, ничуть не хуже. Все дело в наличии в веществе жира. Если смешать содержимое оспенных пустул у телят и растереть в ней…
Ну вот, слушая краем уха рассказ о заметном прорыве и успешном доказательстве, думаю. Можно себя поздравить. Русская наука ничуть не хуже любой другой. Павел абсолютно не теоретик, звезды с неба не достанет, но я ведь и сам не особо озаряем. Все больше от чьих-то разработок отталкиваюсь.
Он практик, причем упертый до невозможности. Способен поставить тысячу, десять тысяч, сто тысяч опытов, чтобы найти одно-единственное решение. Метод перебора вариантов не самый быстрый, зато надежный. Двести разных жидкостей испытал в разных условиях, прежде чем добился. Но ведь сумел!
- Теперь в запаянном сосуде можно доставить в другое место, где и не было телят.
- Поздравляю, - искренне говорю, - мы с тобой на пару сделали нечто действительно важное для людей. Сейчас, извини, не выйдет, но завтра я подробно прочитаю твои записи… Что?
- Ну я это…
Он внезапно потерял дар речи. Ясно. Опять ничего не записал.
- А придется. И нечего такое жалобное лицо делать. Мы не в Спасских школах, и ты розгой не получишь. А дело важное и полезное.
- Я знаю, - с тоской говорит.
- Пора взрослеть. Короче, вернусь - вместе обсудим и напишем. Обязательно публикация должна появиться, понимаешь? Это приоритет. И не просто твой или мой - русской науки.
Так, кажется, с пафосом перегнул, совсем он скуксился. Ну нельзя быть таким запуганным. Ведь в нормальной жизни человек, и не глупый. А как доходит до публичных мероприятий, будто подменяют. Внимания пугается. Про деньги и компаньонство сказать? Не поможет.
- Я без тебя не справлюсь.
Моргнул удивленно, и глаза расширились. Ага, то, что надо. Клиентки и их мамаши имели милую привычку обижаться на отсутствие желания выслушивать абсолютно неинтересные подробности их личной жизни, включая болезни и трудности родственников до седьмого колена. После пятнадцатого раза уже заранее знаешь про дальнейшие перипетии, после сорокового хочется огреть рассказчицу чем-то тяжелым. А Павел обладает безграничными запасами терпения и не срывается на крик.
- В последнее время ты держишь на себе все это. - Широкий жест вокруг. - Я постоянно занят другими делами.
Что на самом деле называется - разбрасываюсь и не довожу до конца наработки, почуяв, что с ходу не выйдет. Убить четыре месяца на опыты с жидкостями, когда технология и так отработана на ять? Мне же не всю Россию окучивать. Даже не собираюсь. Лавры доктора Айболита излишни. Я пытаюсь делать капитал и не стараюсь облагодетельствовать всех и каждого, трудясь до нервного истощения.
Нет уж. Я лучше к Елизавете закачусь и отдохну от трудов праведных. Двое суток парился, пока достаточно морфия изготовил. И все это под аккомпанемент регулярно появляющихся за распоряжениями и с вопросами подчиненных. Хорошо еще клиенток будущих и настоящих сбагрил на Иванова.
- Теперь еще определенно добился заметного прорыва. Ты сам, - с подчеркнутой интонацией. - Вот и пиши четко и подробно. В конце концов я тебя не перед академиками Санкт-Петербурга выступать заставляю. Сделаешь - зайдешь, обсудим. И не тяни. Давай, - хлопнул по плечу, удаляясь по коридору.
Натурально иногда тоска берет от этой бесконечной гонки в неизвестность. Да, да. Я все понимаю, в том числе и о невозможности остановиться. Чтобы лежать под бананом на побережье Тихого океана, похлопывая по заду мулатку с приятными формами, надо много иметь в кармане. На самом деле очень много.
И хуже всего, что я начинаю понимать папашу, который практически не имел каникул. Вечно боялся за свои деньги и проекты. Оставишь на время - растащат, украдут, поломают, и государство отнимет. Теперь сам трясусь и ищу несколько корзин, куда бы яйца упрятать. Дворянский статус - он того, не особо греет. Даже пороть и пытать не возбраняется. Да и какой я реально шляхтич без своего маетка, то бишь имения? А купить - много понимаю в сельском хозяйстве? Курам на смех.
Проблемы, проблемы. Одни заканчиваются - и моментально проявляются другие. Мне всего биологически и фактически двадцатник стукнул! В другой жизни сидел бы на лекциях в университете да пивасик глушил, заливая девушкам о будущем и потенциальных миллионах. И не размышлял бы про выживание с легализацией и одновременным добыванием наличности из каждой вспомнившейся внезапно глупости. Мир определенно прекратил вращаться вокруг меня с некоторых пор.
- Акулина Ивановна!
- Да никто не заставлял, - сказала она без удивления. Несложно догадаться о моем поведении в данном случае.
- Мы не нищие, - глядя на меня исподлобья, произнес мальчишка. Второй, помладше, насупившись, продолжал старательно скрести котел. Уши у него отчетливо повернулись в нашу сторону. - За угощение отработать положено.
- Тогда ладно.
Лица уже чуток порозовели, однако от узников Освенцима ушли пока не очень далеко. Сутки кормежки на откорм маловато будет.
- Мамка ваша не беспокоится или с утра прибежали?
- Преставилась она в прошлом годе от горячки.
- Пусть земля ей будет пухом, - говорю, усаживаясь за стол.
Тут уже все для меня приготовлено. Сытный завтрак, как и подобает для тяжко трудящегося. К приходу всегда только что из печи.
- Пусть их, - говорю своему завхозу. - Небось не объедят.
- А когда всех учат?
- Пусть сидят и слушают. Нечего без присмотра шляться.
Это уж нововведение из всех нововведений. Поначалу в голос выли и жаловались на самодурство. Всех безграмотных работничков, от соплюх до взрослых баб, обязал посещать занятия, пока не сдадут лично мне экзамен по чтению и письму. И не из любви к образованию. Так гораздо удобнее отдавать распоряжения даже заочно. Написал мелом на доске перед входом список неотложных дел - и пусть попробуют заявить о незнании.
А чтобы стимул придать, за лишние сроки или несдачу зачета безжалостно штрафую. И сразу все отговорки исчезают, а успеваемость резко повышается. Никакое битье так не способствует усвоению материала, как удары по кошельку. Тем более что я не заставляю сидеть и хором мычать буквочки. Рисуешь картинку и пишешь нечто вроде: "А я арбузу был бы рад", или: "Врач больного осмотрел, срочно вымыться велел".
Выдумать на каждую букву достаточно непросто, но это уж точно лично мое, и можно гордиться результатом. И месяца не прошло - читают. Кто лучше, кто хуже, но сумели. Писать, конечно, сложнее, но тут у меня у самого неполадки. Стараюсь зря не придираться.
- Доброе утро, господин Санхец. Не рановато ли?
- Нетерпение снедает, - сознался Антонио, старательно выговаривая слова на русском. - Но вы уже, похоже, давно на ногах, - тут он не стал ломать язык, а произнес на немецком.
Для столь краткого срока очень недурственные успехи.
- Он очнулся и вполне готов разговаривать. Пока побудет здесь, до отдельного распоряжения. Ну осмотр в вашей компетенции. Если что требуется, скажете парням. Они худо-бедно немецкий и латынь усвоили.
- Конечно, конечно, - бормочет.
Доктору не до моих подсказок. Он сам с усам, фигурально выражаясь. Вообще-то гладко выбритый, как нормальный иностранец. Это русскому можно с бородой хаживать, если только не военный или не дворянского роду-племени.
Ну и ладно. У меня другие, более интересные занятия имеются. Вон Андрюха стоит в готовности. Выезд собственный - сильно дорогое удовольствие, приходится брать коляску напрокат. Типа такси, и дерет три шкуры ничуть не хуже. За город? Двойной тариф! Не нравится - шагай цехом.
Очень скоро вынужденно завелся поставщик услуг. Пару раз в неделю приходится кататься в Елизаветино гнездышко, да и по Москве, буде зван к солидным людям, некрасиво являться с грязными ногами. Люди они такие, все примечают. Приехал или пришел, как одет - в наше платье или заморское, - для купцов иностранное хуже, у дворян - выгоднее. Потому полезно иметь под рукой, и лучше иметь дело со знакомым. Телефона еще не изобрели, и приходится посылать закладывать, коли заранее не договорился.
Поездка вышла на удивление спокойной. Ни поломок, ни особой тряски. Видать, уже неплохо извозчик запомнил дорогу. А вот реакция по приезде всерьез насторожила. Оба братца Шувалова при моем появлении сдернули в сторону, Балакирев ухмыляется, а Лесток и вовсе сквозь зубы отвечает.
Решительным шагом иду в прекрасно известном направлении, отшвыриваю с дороги сунувшегося под ноги лакея и вламываюсь в покои цесаревны, замечательно догадываясь об ожидаемом. Как говорится, предчувствия меня не обманули. Шалава - она и есть шалава, в каком веке ни живет и каким титулом при рождении ни величается. И смотрит на меня с любопытством, не пытаясь взвизгнуть и укрыться простынкой.
С постели поднимается красавец-мужчина. Чернявый, высокий, мордатый и прочее, прочее. Я сам по всем параметрам не мал ростом, весом, но, пожалуй, переплюнул он статями. Тот еще жеребец. Мечта любой нормальной бабы. Но я-то не женщина и млеть от мужественного вида не собираюсь.
- Ты хто? - с мощным украинским прононсом требует. - Почему врываешься?
- А такой я невежливый, - отвечаю, попутно врезав в челюсть.
Он вскочил, не промедлив ни секунды, не хуже Ваньки-встаньки, довольно скалясь. Метнул вперед кулак размером с хорошую дыню, целясь в лицо, и тут же сложился пополам от попадания в солнечное сплетение.
Боксом я сроду не занимался, да у Михаилы рефлексы отточенные. Машинально идет, уход-ответка. А бью я тяжко и умело, всем весом, вовсе не замахи на манер кино, с попыткой захватить другой конец села. Не зря уважали в родных местах.
Елизавета взвизгнула, когда красавец завалился вторично, с грохотом приложившись тушей об пол.
- Алешенька, тебе не больно? - вскричала, кидаясь к нему.
На мой слух прозвучало в высшей степени дико. Последний раз слышал нечто подобное в американском боевике в той жизни. Полицейский лежит, подстреленный врагами, а напарник участливо спрашивает: "Ты о’кей?" Конечно же да, будто не видно. Пуля в теле - сущая мелочь.
Наверное, и он нечто подобное подумал, потому что небрежно оттолкнул ее в сторону, аж ляжки голые в воздухе мелькнули, когда приземлилась на кровать. И стал подниматься. Здоровый, как слон. Больно, а встает. И упрямый. Я бы, наверное, не смог. Дать пару раз в этот момент на удивление просто. Хоть рукой, хоть ногой, но такое поведение надо уважать.
- Стоп! - говорю, отодвигаясь назад и краем глаза отслеживая толпящихся у распахнутой двери.
Людей набежала куча. Кто из любопытства, кто позлорадствовать, а кто и спасать Елизавету. Заори она всерьез - и застывший у них глыбой на дороге Керим с кинжалом в руке не остановит. Или начнет убивать, а это абсолютно излишне.
- Я вижу, ты не дурак подраться и крепкий как дуб. Могу ведь вбить сейчас по уши в паркет, но не стану. Не хочу продолжать.
- Почему? - спрашивает озадаченно.
- Так она уже выбрала, разве нет? Вон как метнулась. Не ко мне.
- Ну и что?
- А ничего. Сегодня тебя выкину, завтра сама придет и к тебе ласкаться станет.
Тут Елизавета непроизвольно кивнула.
- Баба.
- Баба, - подтверждает глубокомысленно. - Их оставлять надолго нельзя.
- Ну и плевать. Другую не найду?
Вот здесь я заработал негодующий женский взгляд. Как это я не плачу? Нет, реально, какой смысл выяснять отношения? Одного уже нашла - найдет послезавтра второго. Любови за нами особой не числилось, оба приятно проводили время. Я об этом знал с самого начала. Нашла в моем лице или, точнее, другом месте замену прежнему любовнику Шубину.
Это я по горячности характера взъерепенился. Сколько ни борюсь с натурой, вечно прорывается. Тут наверняка не просто подсознание, попутно какие-то химические реакции в теле. Гормоны, ферменты - и взрываюсь без промедления. Невозможно полностью избавиться от заложенного природой. А спущу пар - и проявляется уже мой, не Михайлы, характер.
- Значит…
- Извиняться не буду. Что сделано, то сделано. Понимать должен.
- Ага! Ты человек, не подхалим. Душа горит - в морду.
- Во именно. Не по злобе, но ведь за дело?
- Пойдем выпьем? - очень логично спрашивает.
- А то!
- Алешенька!
- Молчи, баба! Их иногда, - уже мне, - учить надо, - показывая кулак. Подумал и продемонстрировал ладонь.
- Бьет - значит любит?
- Правильно про тебя говорят, умеешь слова правильные найти. Не то что я. Я же простой. Сейчас, подожди, оденусь.
- Так и я не из Голицыных.
- Потому и понимаем друг друга.
- А за то и выпить не грех.
Потом мы взяли на грудь. И еще, и еще. Начала я еще не забыл, и разговоры о правильном воспитании женского пола в голове сохранились. На определенном этапе он принялся петь задушевно и красиво украинские песни. Именно в придворном хоре Елизавета и раскопала. Я поддержал в меру собственного умения и даже, кажется, нечто исполнил самостоятельно из широко известных песен будущего. Конкретно какую - провал. Тут уже некая путаница начинается.
Потом накатили еще, и дальше - полная дыра. Ну хоть основное не исчезло. До розовых слонов и зеленых чертиков не добрался. Почти в адеквате. Головная боль лечится аспирином, его берут из ивы. То есть не сами таблетки, безусловно, они - химия. Основная составляющая. В аптеке присутствовала настойка, правда, раньше не нуждался. Хорошее у меня тело, крепкое. Не надо над ним в будущем издеваться. Что же хотел? А!
- Керим?
- Да?
- А он как?
- На своих ушел, шатаясь.
Будем считать, наотмечался по поводу расставания на совесть. Пить наравне с Розумом в будущем не стану. Мужик он приятный во всех отношениях и незлобивый, но явно покрепче меня на алкоголь.
- Керим?
- Да?
- Тебе действительно некуда возвращаться?
- Нет у меня никого и ничего, - глухо ответил и вновь замолчал. На откровенность, выходит, пока нечего надеяться.
- А чего я? Нешто другого найти не смог?
- У богатых давно личная свора имеется. Не собираюсь просить.
Это точно. Пришел и остался.
- Ты чужак здесь, и я тоже, - сказал он после длительного молчания.
Я подождал, однако продолжения не последовало. Мог подразумевать что угодно. Хотя первый вариант - рано или поздно мне все одно понадобится "крутой" умелец - просто напрашивается. Андрюха хорош, и все же максимум, на что его хватит, - пырнуть в спину. Встать на пороге насмерть не каждому дано.
- С едой у тебя, помимо свинины, какие запреты?
- Я все ем, - невозмутимо отвечает.
- А ты вообще мусульманин? - после почесывания в затылке спрашиваю.
- Молитвы знаю.
Нет, он положительно странен. Будет время, попробую всерьез заняться.
- Короче, оставайся. Жалованье обсудим, когда я смогу нормально общаться. А пока посплю еще часик-другой.
Глава 12. Бесплатные подарки
Впереди широким шагом шествовал Эрнст Иоганн Бирон, практически не замечая уступающих ему дорогу, низко кланяющихся людей. Всем известный фаворит официально до сих пор не занимал никаких государственных постов. Если без предвзятости присмотреться, он имел даже большее влияние, чем будучи одним из ответственных лиц. Фактически отстранился, играя роль наблюдателя и судьи в непременных спорах. Роль эта избавляла от ответственности.
Зато всевозможные российские граждане всех уровней и сословий с утра до вечера переполняли приемную Бирона, добиваясь и выпрашивая милостей. Не очень это приятно стоять в очереди, алчущей привилегий и готовой облизывать сапоги начальства. Не то что я настолько принципиальный, чтобы гордо отказаться посетить всесильного человека. Заветы съевшего пуд соли на этих делах папаши по-прежнему являются руководством к действию. А он не стеснялся слать подарки высоким чиновникам и заносить им в кабинеты.
Причем не обязательно деньгами, хотя и это достаточно важно. Случалось и борзыми щенками. Если человек коллекционер, принести ему давно мечтаемый, но нереально редкий или дорогой предмет куда важнее чемодана с деньгами. Или подсуетиться, отмазывая отпрыска, вконец ополоумевшего от безнаказанности. Далеко не всегда полезно привлекать к таким делам людей в погонах. Они же подневольные. Завтра спустят очередной план по борьбе с чем-то - и информация пойдет в неприятном направлении.
Это же в кино любой купленный станет делать что угодно, а ты о него ноги вытираешь. В жизни у многих существует четкая грань, через которую не переступят. Кто из страха, кто потому что проще тебя сдать и не иметь проблем в будущем. Поэтому с российскими чиновниками полезнее дружить, а не грубо шантажировать или покупать.
Причем не стесняться лишний раз выказать уважение и занести подарок. Без всякой причины. Человек такие вещи помнит и чувствует себя обязанным. Папашины методы давали недурной результат - конечно, не олигарх, но по нашим провинциальным масштабам второй человек после губернатора области. Мало того, он как поднялся в девяностые, так и сидит бессменно, пережив массу всякого. А значит, его способ работает.
Кстати! Не пошло ли слово "чиновник" от чинов в "Табели о рангах"? Здесь слово не в ходу, а я, похоже, случайно набрел на происхождение. К сожалению, в данном случае лично моего открытия никто не оценит. Не пришло время.
Так что проблема не в стоянии в приемной. Тут важнее не потеряться в толпе. И для этого есть свои нестандартные методы. Если все приходят с длинными волосами - побрейся, в иностранном платье - оденься богато, но чисто в русском стиле, говорят прозой - переходи на пение. Ну последнее, конечно, перебор, хотя смысл в том есть, и немалый. Главное - выделиться из безликой кучи ярким оригинальным пятном. Есть шанс вылететь за дверь, однако много больший - обратить на себя внимание. А это уже полдела.