* * *
Королев, в засмальцованных штанах и свитере, заглядывал в каждый лючок ракеты. ЗУР "С-15" была похожа на "С-75", только в длину вымахивала не на десять метров, а на шесть. Да и весила она не две с лишним тонны, а едва дотягивала до восьмисот кэгэ.
Оно и понятно – тихоходные "Юнкерсы" с "Мессершмиттами" не поднимались выше четырех-пяти километров.
Сергей Королев задолго до войны сконструировал зенитную ракету "217", способную достигать более чем трехкилометровой высоты, управляясь по световому лучу. За это его и посадили, чтоб не маялся дурью за казенный счет.
Поэтому, когда повалили немецкие бомбардировщики, сбивать их было нечем… Ну, не то чтобы совсем уж нечем, но зенитные пушки далеко не всегда справлялись.
На ракету пришла посмотреть целая комиссия во главе с полковником-зенитчиком.
Исаев похлопал по боку "С-15".
– Это изделие состоит из двух ступеней – стартовой, с пороховым ускорителем, и маршевой, работающей на жидкостном реактивном двигателе, – деловито объяснил он, как заправский экскурсовод. – В отличие от немецкой ракеты "Вассерфаль", наша ракета взлетает наклонно со стрелы пусковой установки и управляется по радио с земли. На подлете к цели дается команда на подрыв, и боевая часть весом в пятьдесят кило взрывается, как мощный осколочно-фугасный снаряд. Полигонные испытания мы провели, а сейчас хотим проверить наши ракетки в боевых условиях – выберемся поближе к передовой, туда, где постоянно летают немецкие бомбовозы, и будем их сбивать.
– Впечатляет, – кивнул зенитчик. – Что требуется от меня?
– В любом случае, даже если испытания пройдут неудовлетворительно, все будет исправлено в кратчайшие сроки. Нам от вас потребуются кадры, офицеры-зенитчики, готовые освоить ракетную технику, а мы проведем обучение.
– Хорошо, мы подыщем вам людей для нескольких расчетов.
– Ждем-с!
Проводив комиссию, Марлен вернулся, зябко потирая ладони – ракету собирали в пристройке. Не таскать же такую дуру по этажам! Зато там тепло…
Прочь, прочь, суетные мысли!
Натянув перчатки, Исаев сказал:
– Сергей, ради бога, оденься, а то меня аж передергивает, когда на тебя смотрю!
Королев хохотнул.
– Это в лагере было холодно! – сказал он. – Колыма, она и есть Колыма… А сейчас мне даже жарко! Я делаю то, чем всегда хотел заниматься, – ракеты! Да ты посмотри, какая красавица!
– Сам любуюсь, – улыбнулся Марлен.
Будущему Генеральному конструктору не надо было долго объяснять суть якобы "разведданных", Королев восклицал только: "Правильно, я так и делал!" или "Умно! Я вот до этого не додумался!"
Лаборатория Берга, где трудился Исаев, занималась радиолокаторами, долго водя хороводы вокруг магнетрона 10-сантиметрового диапазона.
Вон в носовой части ракеты собраны их достижения – приемник команд управления, ответчик, бортовые антенны, – а корпусом, двигателями, стабилизаторами и рулями занимался Королев.
И вроде все неплохо получилось. Немцам и не снилось.
– Ладно, Серега, кончай ее облизывать. Завтра выезжаем.
– Ух, и жахнем!
– А то!
Было уже поздно, и Марлен не стал возвращаться в институт – завтра рано вставать. Выйдя во двор, он не спеша потопал к дому напротив, где ему выделили комнату.
Не просто угол в коммуналке, а довольно-таки просторное обиталище с кроватью за ширмой. Самое же главное пряталось за шторкой – удобства! Душевая и санузел. Для военной Москвы это было роскошью.
Неожиданно впереди он различил приплясывавшую фигурку.
– Привет! – сказала фигурка Наташиным голосом. – А я тебя тут дожидаюсь!
– Замерзнешь же, – сказал Исаев.
– Не-а!
Взяв его под руку, девушка притихла.
– Я даже не знала, что так бывает… – проговорила она.
– Как?
– Хорошо. Я ждала тебя, и мне было хорошо. Мы идем с тобой, и мне еще лучше.
– Ты прелесть.
– Правда?
– Правда. Чистая, беспримесная.
По гулкой лестнице они поднялись на второй этаж общежития, когда-то, до революции, бывшего гостиницей.
– Ну, вот, пришли, – вздохнула Наташа, останавливаясь у двери комнаты, которую она делила с Лидой. Подумав, она сказала изменившимся голосом: – А пойдем к тебе?
– Пошли!
Открыв дверь своего "люкса", он завел девушку, мимоходом включая свет. Тусклая лампочка под розовым абажуром осветила спартанское убранство.
Близость Наташи волновала Марлена, но он старался не подавать виду. Приняв у девушки пальто, он бодро спросил:
– Чайку?
Наташа помотала головой. Шагнув к нему, она неуверенно положила ему руки на грудь, провела выше, обнимая за шею.
Исаев сомкнул руки на тонкой девичьей талии, притянул к себе и сразу нашел ищущие Наташины губы.
Девушка не ойкала, когда ладонь Марлена проникла под платье и легла на тугую грудь. Она прошептала только:
– Ты совсем замерз…
– Сейчас я их погрею, – сказал Исаев, убирая руку.
– Нет, нет! – воспротивилась Наташа и вернула его ладонь.
За время ее отсутствия сосок успел отвердеть.
Сначала двое раздевались торопливо, а потом, полуголые, остановились – и рассмеялись. Куда им спешить? Впереди – вечность! Ну и что, что война? Не убьют же их, в самом-то деле…
Марлен подчеркнуто неторопливо стянул со стройных Наташиных ног шелковые чулочки, целуя бедра – девушка вздрагивала и гладила ему голову дрожавшими пальцами.
Встав, Исаев подхватил Наташу и унес за ширму, уложил в постель.
– Скорее! – зашептала девушка. – Я хочу, чтобы сегодня мне стало так хорошо, как еще никогда не было!
* * *
…Утром Марлен встал рано. Несмотря на бурную ночь, он выспался. Оставив Наташу досыпать, Исаев на цыпочках покинул комнату. Обулся в коридоре и накинул полушубок – "Генерал Мороз" зверствовал.
Вся компания уже собиралась во дворе. Тут же прогревали моторы трехосные "Студебекеры" – им тащить шесть пусковых установок (на испытания выезжали сразу целой батареей), цистерны с окислителем и топливом. Отдельной линейкой стояли шесть транспортно-заряжающих машин и пять КУНГов – кабин на тех же "студерах".
В КУНГах размещалась СНР – станция наведения ракет. Приемо-передающая кабина ПА, кабина управления У (командный пункт), индикаторная кабина И, кабина управления стартом КЗ…
Если бы не ноутбук, то допереть до всего того, что сейчас было сконцентрировано в СНР, получилось бы лет за пять, не меньше.
– Принимайте командование, товарищ лейтенант, – обратился к Марлену Королев.
– Младший лейтенант.
– Это поправимо! – ухмыльнулся Сергей.
– Все позавтракали?
– Все! – вразнобой откликнулись ракетчики.
– Мишка! Не ты, Краюхин. Где едешь?
– Я с охраной, хе-хе… Так безопасней!
– Если что, я в антенном посту. По машинам!
Все забегали, и вот уже колонна стала медленно выезжать – энкавэдэшники распахнули ворота со двора. Прокатились бронеавтомобили БА-10 с 45-миллиметровыми пушками, за ними выкатывались ТЗМ с укрытыми брезентом ракетами, а вот и КУНГи показались.
Колонна двигалась в сторону Волоколамского шоссе.
* * *
В конце ноября немцам удалось овладеть районами Клина, Солнечногорска, Истры и выйти к каналу "Москва – Волга" возле Яхромы.
Здесь бились 3-я армия Лелюшенко и 16-я армия Рокоссовского. Разрыв между ними прикрыли 1-я Ударная армия и 20-я армия, командующий которой генерал-майор Власов куда-то подевался…
Место будущего предателя родины занял генерал-майор Горбатов.
Второго декабря передовые части 1-й ударной и 20-й армий отразили все атаки противника и вынудили его прекратить наступление, а с третьего по пятое число нанесли несколько сильных контрударов в районе Яхромы и Красной Поляны, начали теснить врага.
Левофланговые дивизии 16-й армии, взаимодействуя с 5-й армией, отбросили немцев из большой излучины Москвы-реки северо-восточнее Звенигорода.
Пятого декабря войска Калининского фронта (Конев), Западного (Жуков) и правого крыла Юго-Западного (Ватутин) фронтов перешли в контрнаступление.
Восьмого декабря Гитлер подпишет директиву № 39 о переходе к обороне на всем советско-германском фронте…
А пока румянилось раннее утро четвертого декабря. Колонна первой в истории зенитно-ракетной батареи ехала на испытания.
Глава 32
Система-15
На шоссе было спокойно – гусеницы и колеса закатали снег, почти весь смели его с проезжей части, так что "студеры" выдерживали хорошую скорость – километров двадцать в час.
А потом пришлось съезжать в лес. Дорога была не слишком широкой, но проехать можно. Грузовикам немного помогло то, что ранее по снегу проходили танки – колеса катились по следам гусениц. Но потом танки свернули в чащу, по прямой двигаясь к линии фронта, и колонне пришлось тяжко.
Даже зенитные самоходные установки, переделанные из легких танков "Т-60", не шибко мчались, ломясь по толстому насту, а "Студебекеры" то и дело пробуксовывали.
– Хватит, – решил Марлен, – а то застрянем. Не на передовую же едем, в самом-то деле…
Желание пробиться поближе к линии фронта было. В этих местах, рядом с 16-й армией Рокоссовского, сражалась 28-я армия Качалова. Исаеву хотелось повидаться с товарищами, хотя бы пересечься мимоходом.
Но не судьба. Да и на фронт в гости не ездят.
Рыча моторами, тягачи вывернули на большую луговину. ЗСУ поездили взад-вперед, умяли сугробы.
На небольших возвышенностях стали разворачивать СНР. Подняли антенны, закрепили. Пробросили кабели между КУНГами.
Расчеты занимались пусковыми установками – выкручивали упоры, чтобы прочно стояли ПУ, а потом на их балки опускали ракеты.
Часа через два пришла пора заправки – закачали маршевые ступени топливом и окислителем, "набили" шары-баллоны сжатым воздухом – он был нужен для рулевых машинок.
Оба компонента топлива подавались в камеру сгорания турбонасосом, для его начальной раскрутки применялся пороховой стартер. ЖРД должен был проработать всего пятнадцать секунд, поэтому тратиться на тугоплавкие материалы не пришлось.
В сторонке, но тоже повыше, расположились две самоходки на базе легкого танка "Т-60" – у каждой башни торчало по два ствола спаренной 37-миллиметровой зенитной пушки.
Эти самоходки были самоделками, единственными в своем роде. Когда возник вопрос об охранении зенитной ракетной батареи, Бергу и Филоненко (начальнику охраны) предложили три танка "Т-60", вооруженных несерьезными 20-миллиметровыми пушками. Конечно, и это – хлеб, но Марлен предложил танкетки "модернизировать". Так и появились ЗСУ.
Ими уже заинтересовались в РККА, уж очень мобильное получалось прикрытие, ну а пока зенитки прикрывали батарею.
Время шло, и батарея все больше приближалась к состоянию ОГ – окончательной готовности.
Прицеп с приемо-передающей кабиной крепко сидел на заснеженном холмике, две решетчатые тарелки антенн наверху придавали ему забавный вид.
Внезапно дверца антенного поста распахнулась и выглянул всклокоченный "Левша":
– Цель с запада! – провопил он. – Идет на нас!
– Тревога! – выдал Марлен. – Все по местам!
Кабина ПА и так была развернута к западу, но вздрогнула, чуток подворачиваясь. Исаев, оскальзываясь на горке, взбежал и просунулся в тесный антенный пост.
На экране четко различались три черточки.
– Вижу цель!
– Готовность!
– Готовность к бою одним каналом!
– Захват цели!
– Есть захват!
– Мишка! Ты лучше различаешь – кто там на подлете?
– "Юнкерс-88"! Идут звеном. Истребителей прикрытия не видно – или отстали, или немцы обнаглели.
– Обнаглели, говоришь? Есть у нас хорошее средство от наглости…
Исаев говорил – и улыбался. Радовался потому что.
Аппаратура работала как часы. Понятно, что они собирали уже многократно проверенные схемы, не растрачивая время и силы на пробы и ошибки, и все равно… Работает же!
Оператор нежно взял цель на автоматическое сопровождение. Оператор ручного сопровождения подслеживал.
– По ведущему! – скомандовал Марлен. – Пуск!
Он выскочил наружу, прикрикнув на "камерамена" – Васю Малеева, баюкавшего кинокамеру. Все надо запечатлеть.
"Юнкерсы" были уже видны. Они шли высоко, километрах в четырех над землей, и направлялись к Москве.
Исаев снова ухмыльнулся: пусковая установка подвернула, готовясь метнуть ракету. Сам старт прошел неожиданно – из сопла вырвался огненный хвост, сметая снег, и ракета сорвалась с направляющих. С громовым шипением унеслась вверх.
Раз… Два… Три… Четыре…
Все, отработала стартовая ступень. Маршевая… Включись!
Включилась! Еще немного, еще чуть-чуть…
Пилот немецкого бомбардировщика даже если и заметил пуск ракеты, то вряд ли понял, что это было. В любом случае времени исправить ситуацию и уйти от "С-15" у него не было.
Ракета взорвалась, вспухая оранжево-копотным клубом, и "Юнкерс" по инерции пролетел дальше – без кабины, теряя крылья. Просыпался на лес грудой пылающих обломков.
– Есть! Цель поражена!
– Ур-ра-а! – заорал Вася.
– Ты снимай, давай!
– Я снимаю, снимаю, товарищ командир! Здорово же!
Из кабины донеслось:
– Целимся по замыкающему!
– Есть захват!
Еще одна ракета взлетела, пуша "лисий хвост" факела. Ее скорость была несравнима с полетом "Юнкерса" – самолет будто прилип к небу, едва ворочая лопастями моторов.
"С-15" разорвала бомбовоз точно посередине – фюзеляж лопнул за кабиной. Потом отломилось правое крыло.
Разваливаясь в воздухе, немецкий самолет посыпался на землю.
Третий из бомбардировщиков решил смыться, пока его не завалили, – сбросив бомбы, чтобы облегчиться, "Юнкерс" стал разворачиваться.
Задрожала земля от взрывов – фугаски валили лес в самой чаще.
Полыхнув огнем, ушла в небо третья ракета. БЧ сработала штатно – и этот "Юнкерс" не сорвался в пике, не заскользил вниз, оставляя по себе черный шлейф, а распался на куски, выпадая градом металлолома.
Отлично! Три самолета – три ракеты.
– Васька! Все снял?
– Ну!
Только Марлен двинулся к пусковым, как из кабин донеслось:
– Вижу цель! "Мессеры" идут, четыре штуки!
– Захват цели!
– Есть захват!
– Готов к стрельбе!
Исаев тут же просигналил зенитчикам, выглядывавшим из люка ЗСУ, – бдите, мол, летят!
Те сразу скрылись в башне, и башня развернулась в ожидании супостата.
"Мессершмитты" показались над лесом неожиданно для Исаева, а вот ракетчики давно уже вели свои "цели".
– Пуск!
Ракета, взвившаяся в небо, не успела даже задействовать маршевую ступень – "худые" летели невысоко. Зато подрыв был удачен – одному "Мессершмитту" оторвало крыло и распороло фюзеляж, а его соседа до того изрешетило, что вторую ракету тратить не пришлось, и так рухнул.
Один из "мессеров", не разобравшись в происходившем, пошел на бреющем, желая порезвиться, но напоролся на тугую двойную струю трассеров ЗСУ. Истребитель пролетел над всей поляной большим, бесформенным клубком огня и рухнул в лесу.
Последнему из "Мессершмиттов" досталось еще больше – обе самоходки взяли его под перекрестный огонь и доконали – истребитель, ведомый мертвым пилотом, плавно заскользил над деревьями, пока не стал сбивать крыльями верхушки елей.
Кувыркнулся, изломился… Загрохотал взрыв. Готов.
И тишина…
– Собираемся! – скомандовал Марлен.
На двух установках лежали ракеты, не использованные в бою. Но не дожидаться же, пока немцы подкрепления пришлют? Что сделаешь парой ЗУР?
– Товарищ командир! "Рама"!
– Отставить сборы! Захват цели!
– Есть захват!
Исаев приложил ладонь ко лбу. "Фокке-Вульф-189" не зря прозвали "рамой", так уж он был сконструирован – от двух моторов к хвосту тянулись тонкие балки с килями, сцепленные между собой так, что с земли напоминали четырехугольник.
Ну, рама – рамой. Остекленная кабина помещалась между балок, для пилота и стрелка открывался прекрасный обзор – "Фокке-Вульф" служил для воздушной разведки.
Была даже такая примета у красноармейцев – появилась "рама"? Жди бомбежки! Или артналета.
"Фокке-Вульф-189" летал выше семи километров, поэтому достать его зенитками было проблематично. Истребителям "рама" тоже не давалась – она была довольно-таки верткой в вышине.
Пока "Яки" или "МиГи" набирали высоту, "рама" легко уклонялась от их атак, совершая горизонтальные маневры. К тому же великолепный обзор и большие сектора обстрела позволяли "Фокке-Вульфу" отбиться. Трудная была "дичь".
Ну, не для "С-15" же?