Быстрее, только быстрее. Подальше из этого не гостеприимного ущелья. Ещё быстрее, сам себе дал мобилизующую команду Спиди, но в этот момент его нога попала на скользкий прибрежный камень, торчавший у воды. Раздался характерный хруст ломающейся кости и капитан, буквально взвыв от боли, потерял сознание.
Возможно, что эта же боль и включила сознание, когда болевой шок от открытого перелома спал из-за воздействия ледяной воды горного ручья, который на картах назывался рекой.
Попробовав пошевелиться, Спиди чувствовал, что не может этого сделать. Труп лошади, надёжно прикрыв его от пули дикарей, теперь лежал почти на нём, хотя значительная его часть опиралась на прибрежный валун.
Повезло, если бы тысяча фунтов упала прямо, то даже очень холодная вода уже ничем не помогла бы раненому. Вторая лошадь спокойно стояла футах в тридцати. Надо выбираться. Взгляд задержался на куче рядом лежащего тряпья, которая оказалась ещё одним дикарём.
Интересно кто его убил?
Капитан, точно помнил, сколько раз он стрелял и с каким результатом.
Рядом с трупом валялся музейный экспонат, до которого при желании можно дотянуться. Мушкет вероятно конец прошлого, начало нынешнего века. Из таких когда-то стреляли залпами по рыцарям, облачённым в броню. Чудовищный калибр около дюйма, пуля весом чуть ли не в восьмую часть фунта, но уже оснащённый колесцовым механизмом, видимо это он издавал тот необычный звук буу-х!
Хватит рассуждать, надо выбираться от сюда.
Опереться на ногу нельзя, она вывернута в другую сторону, видимо серьёзный перелом.
Попробуем вытащить левую руку. Оперев правую руку в валун, Спиди начал вытаскивать из под лошади левую. Тело его при этом развернулось, стало значительно легче дышать. Теперь опираясь двумя руками надо выдернуть тело из под придавившего его груза. Так осторожно, сильно не дергайся, если откроется кровотечение остановить его будет не просто.
Ещё несколько усилий и только левая нога удерживается трупом скакуна. Извернувшись и собрав все силы, капитан выбрался из ловушки. Он оказался лежащим прямо со своим бывшим противником, буквально лицом к лицу. В груди дикаря зияло отверстие размером с чайную чашку.
Это очень хорошо, что ты точнее твое оружие здесь приземлилось, подумал британец, его-то мы и используем, как опору. Подобрав и опершись на модернизированный мушкет, капитан осторожно приподнялся.
Примерно в ста ярдах от него шёл бой, хотя по британским меркам его было лучше назвать поножовщиной или дракой. Несколько чёрных тел нападали друг, на друга используя холодное оружие и стараясь испугать противника воинственными возгласами.
Хорошо, что уже не так светло, увлечённые дележом добычи шохосы, его пока не замечали. Интересно где мой револьвер спохватился капитан, не обнаружив оружие в привычном месте. Стоп, я сделал два выстрела, затем упал, возможно, что он там и лежит, на месте падения. Проковылять пятнадцать футов на одной ноге, по острым камням, да ещё в сумерках, задача неприятная. Однако без револьвера Спиди чувствовал себя нагишом. Пригнувшись, чтобы его не увидели за скальным выступом, он начал обратный путь.
Где же револьвер? Вот этот злополучный камень, вот дикарь, вот убитая лошадь. Все на месте, кроме такого нужного предмета. Капитан с большим трудом нагнулся и начал руками осторожно обшаривать зазор между трупом лошади и валуном. Вот кажется и рукоять….
В этот самый момент на него упала сеть. Обычная ловчая сеть, с грузами на концах для ловли крупных хищников, только в качестве грузов использовались большие речные камни. Такое грузило и угодило Спиди по травмированной ноге, он вскрикнул и уже второй раз за сегодня отключился.
Историческая справка
Талер Марии Тере?зии - серебряная весовая монета, постоянно использовавшаяся в мировой торговле с того времени, когда она была впервые отчеканена в виде талера в 1741 году. Монета получила своё название по имени императрицы Марии Терезии, которая правила Австрией, Венгрией и Богемией в период с 1740 по 1780 год.
Диаметр талера - 39,5 мм, толщина - 2,5 мм, вес - 28,0668 грамм. Монета имеет высокое содержание серебра: 23,3890 грамм и пробу.833.
Ко времени правления императора Йасу II (1730–1755) относится первое упоминание о хождении талера Марии Терезии в Эфиопии.[1] По сведениям путешественника Джеймса Брюса, монета, чеканившаяся по неизменной стопе в отличие от других валют, преобладала в районах, которые он посетил в 1768 году.
По оценке Йозефа Калмера (Joseph Kalmer) и Людвига Хюна (Ludwig Hyun) в книге "Abessinien" (Абиссиния)[2], свыше 20 % из 245 миллионов монет, отчеканенных до 1931 года, оказалось в Абиссинии.
Во время британской военной экспедиции 1868 года в Магдалу, столицу императора Теодроса II, под командованием фельдмаршала Роберта Нейпира, талерами Марии Терезии оплачивались местные расходы экспедиции.
В ХХ веке многие страны возобновили чеканку талера Марии-Терезии с целью международной торговли:
Австрия (Вена) чеканила талер в 1920-37 AD и затем с 1957 AD
Италия (Рим) - в 1935-38 AD.
Его чеканил Муссолини в 1936 AD, чтобы финансировать вторжение в Абиссинию
Бельгия (Брюссель) - в 1937-57 AD
Франция (Париж) - в 1935-57 AD
Великобритания (Лондон в 1936-61 AD, Бирмингем - в 1949-55 AD)
Индия (Бомбей) - в 1940-41 AD его чеканили англичане
В Абиссинии в ходу почти исключительно одна монета - серебряный талер Марии Терезии, весом немного более 27 граммов. Номинальная стоимость его равна приблизительно 4 франкам, но цена на него варьирует от 2 фр. 30 сант. до 6 фр., смотря по положению дел в Абиссинии.
Роль мелких денег играют бруски каменной соли, длиною около 26 сантиметров, шириною и толщиною около 5 сантимов, к сожалению, ценность их также весьма неустойчивая и варьируется, как в зависимости от расстояния от месторождения соли, так и от курса талера. На один талер дают от 5 до 9 "чау или амоли" около Энтото и до 120 - ближе к побережью. Бруски эти служат не только меновой единицей, но по мере надобности употребляются и в пищу или стравливаются животным, благодаря чему их никогда не бывает слишком много в стране.
В горных местностях Абиссинии, где соль особенно редка и дорога, бруски принимаются гораздо охотнее, чем талеры, на которые за отсутствием или дальностью рынка ничего нельзя купить. Некоторые авторы утверждают, будто исключительное право чеканить талеры принадлежать одному банкирскому дому в Триесте. Это совершенно неверно. Право чеканки принадлежите австрийскому правительству , и они чеканятся на венском монетном дворе, банкирскому жедому в Триесте переуступлено правительством лишь право распространения их (см. Paulitschke, Etnographie Nordost Afrikas, II, Cap. 2, Anm. 83).
В 1792 AD в США была введена собственная монетная система. Серебряный доллар весил 27 г и содержал 24,1 г чистого серебра.
Полковник ( впоследствии генерал ) Мириуэзер (Meerewether), известный своею полезною службою в Индии, где он неоднократно имел случай выказать свои способностикак администратори, вместе с тем, заявил себя храбрым и распорядительным боевым офицером, занимавший с 1863 годаместо политического резидентав Адене.
Наполеон Бонапарт в книге "Кампании в Египте и Сирии (1798–1799 гг.)" пишет "…город АйлаилиЭйлат, находящийся в 60 лье от Суэца, на пути караванов, направляющихся в Мекку. В Айле есть небольшой порт с фортом и турецким гарнизоном; там имеются колодцы, в изобилии дающие пресную воду".
Город на СинаеСудр (Рас Судр) - египетский город, расположенный на берегу Суэцкого пролива, в 100 км от Суэцкого канала. До Каира - 250 км. Так как по пути нет гор, дорога ровная и быстрая.
До?у, или дхоу (араб.????? [da: w] - "да?у") - традиционное арабское судно. Эти лёгкие, но прочные суда производят из тикового дерева, растущего в Индии, по выверенным веками технологиям. Суда типа доу были широко распространены в прибрежных водах Аравийского полуострова, Индии и восточной Африки. Они появились задолго до нашей эры, но и сейчас их можно встретить во многих странах этого региона. Термин "доу" также используется для небольших, традиционно построенных судов, используемых преимущественно для торговли в Красном море, области Персидского залива и Индийском океане от Мадагаскара до Бенгальского залива. Такие суда, как правило, весьма разнообразны, имеют длинный, тонкий профиль корпуса и водоизмещение от 30 до 350 тонн.
Сто пятьдесят первая запись в дневнике ЕИВ Николая второго
К описываемому мной периоду лидеры и военные Британской империи выработали определённый стереотип поведения для завоевания новых колоний.
Вообще-то называть его британским было бы не верно, его использовали ещё римляне, когда строили свою империю. С тех давних пор существенно ничего не изменилось.
Подход также прост как и эффективен - "Разделяй и властвуй". В начале военной компании необходимо поссорить вождей местных племён. Часть из них подкупить, используя золото, оружие и другие подарки. Тех, кого не удалось соблазнить деньгами, уничтожить силой оружия.
После этих деяний заветная территория сама упадёт к вам в руки, но не стоит расслабляться. Всегда найдутся недовольные, которым при делёжке меньше досталось. Они будут кричать "на всех переулках", что те - другие, которым досталось больше, - предатели национальных интересов и взяточники.
Дело надо поставить так, чтобы с этими разбирались те другие, которые ухитрились хапнуть раньше и больше. Собственно, это весь полный универсальный алгоритм.
Эдвард Смит-Стэнли, премьер министр Британской империи, очень хорошо знал эту науку, иначе он бы не стал премьером, но при планировании операции в Абиссинии необходимо было учитывать одну её интересную особенность.
Негус Фёдор II не имел своей валюты, банков и своего монетного двора. По Африке и Аравии ходили талеры Марии-Терезии, на которых значилась дата 1780 год.
Вот почему один из родственников барона Ротшильда будет принят самим Францем Йосифом для решения возникшей проблемы. Собственно, проблемы никакой нет, британские ротшильды с австрийскими уже всё обсудили и договорились, НО требуется высочайшее разрешение для завершения всех формальностей.
Деликатность ситуации заключается не только в чеканке монет почти столетней давности, но и во внутриполитической ситуации, сложившейся в Австрийской империи. В той истории в 1868 году она трансформируется в Австро-Венгерскую, но в этой истории (в отсутствии Австро-Прусской войны) смена названия ещё далека, тем не менее, чтобы не допустить возможных слухов, принято решение чеканить монеты подальше от Вены.
В Центральной Словакии в маленьком живописном городке Кремница без малого 700 лет действует один из самых старых в Европе монетных дворов.
Сейчас его удел - чеканка памятных и прочих юбилейных медалей, но в XVIII веке при императрице Марии-Терезии объем производства монетного двора достиг пика, обойдя Пражский, Венский, Братиславский монетные дворы.
Во внутренний дворик, напоминающий средневековую крепость, въехала карета с несколькими важными господами, которые привезли с собой указ- разрешение императора.
Согласно британским планам на подкуп и другие внутренние расходы экспедиции Нейпира планировалось затратить триста тысяч монет. Это довольно много, для их чеканки понадобиться только серебра более семи тон и порядка месяца на исполнение заказа. Готовую продукцию упаковывают в кожаные мешки-кошели весом почти 14 кг., по 500 талеров в каждом.
Дальнейшим планом предусматривается транспортировка особого груза в Триест, где его будет ожидать специальное судно с базы на Мальте, которое всё доставит к побережью Синайского полуострова, но со стороны Средиземного моря. Там в небольшой деревушке Эль-Ариш груз примет специальный караван и повезёт его в город Айлу на побережье залива Акаба.
Дальше уже совсем просто: один из шести корветов Британского военного флота в этом регионе возьмёт на борт весь важный груз и экспедиция сэра Нейпира, точнее её группа рекогносцировки, возглавляемая полковником (чуть позже генералом) Мириуэзером (Meerewether), начнёт свою деятельность.
Не лишённый юмора сэр Роберт Нейпир группу разведки назовёт "специальной комиссией" и поручит её руководство уже генералу Мириуэзеру.
Допустить такого развития событий нам очень не хотелось. Для реализации контрдействий служба Николая Владимировича Мезенцева разработала свой сценарий, по которому сейчас нужные люди в нужном месте "играют" свои роли.
Главные исполнители это, как вы уже догадались, курдские специальные формирования, которыми руководит по поручению Юсуфа его верный помощник Езданшер. Кроме них в операции используются зафрахтованные или почти как зафрахтованные традиционные арабские судёнышки доу. Парочку этих мореходных "скорлупок" уже переправили с западного побережья Индии, сначала конечно в сторону Борнео, а затем к месту основной операции.
О планах и маршруте транспортировки специального груза (помимо блокнота) нам стало известно от одного нашего резидента, который уже однажды был связан с транспортировкой большой суммы денег и успешно их доставил с нашего на то согласия.
Средний по размерам караван в сотню верблюдов уже сутки располагался на побережье вблизи Эль-Ариша. Зрелище это не привлекло бы к нему внимания, если бы не наличие вооружённых всадников, которые изнывали от безделья и длительного ожидания.
Руководил этой странной группой светловолосый "купец" с явно европейской внешностью. Он заметно нервничал, хотя командир полусотни турецких всадников на плохом английском языке постоянно ему докладывал, что кроме рыбаков в деревне никого нет, а чтобы убедиться в отсутствии ещё кого-нибудь на Юге, достаточно стать на верблюда и посмотреть в ту сторону. Гладкая как ломберный стол плоскость, покрытая песком самых разнообразных оттенков, неизменно подтверждала его слова.
Белый господин, естественно, не позволял себе взбираться на верблюда, это делал слуга, но его ответ был неизменным уже несколько часов кряду.
- Никого и ничего нет, сэр.
В очередной раз купец осмотрел в подзорную трубу морской горизонт и, убедившись, что он чист, дал команду готовить второй завтрак.
Так прошёл ещё один день.
- Собственно, чего волноваться? Время, отпущенное на выполнение задания, неделя, один день ничего не решит.
Наконец, рано утром, на вторые сутки ожидания, на Севере был замечен парус, который ближе к завтраку превратился в долгожданный корвет. Глубины не позволяли кораблю подойти к самому берегу, поэтому заранее были наняты рыбачьи лодки, которые должны были перевезти груз с корвета на берег.
Только вот судно подошло тогда, когда все рыбаки уже были в море. Шлюпки корабля могли бы, наверное, решить дело, но у каждого из людей, говоривших на повышенных тонах, были свои инструкции и свои амбиции. Ни первые, ни вторые не дали им возможности отклонится от них.
Только под вечер тугие кожаные мешки общим числом 600 штук, неоднократно пересчитанные, уложили в специальные сумки, которые завтра будут погружены на верблюдов и караван двинется в свой не очень дальний путь. Ему предстоит преодолеть 135 миль по пескам и ущельям и сдать свой груз в древней Айле. Когда светловолосый купец получал задание, ему говорили, что миля в пустыне и миля на улице Лондона, это разные по длительности пути участки. Тогда он в это не верил, и считал это сказками старослужащих.
Утром, проклиная про себя дипломатов и финансистов, которые не решились переправить груз через французскую зону влияния там, где идёт большое строительство и много людей и не так страшно и меньше этого противного песка, который попадает всюду и вызывает зуд и раздражение, британец дал команду на начало движения.
Командир турецкой полусотни что-то прокричал своим подчинённым и вскоре достаточно длинная вереница животных и людей, растянувшаяся на добрую четверть мили, втянулась в пустынную часть Синайского полуострова.
К середине дня вышли к колодцу, старший погонщик распорядился сделать привал, чтобы напоить животных и дать им отдых. Потом подошёл к турецкому командиру и что-то долго ему втолковывал. Когда через полчаса они оба подошли к купцу, турок выполнял функцию толмача.
Смысл их совместного выступления сводился к тому, что двигаться по пустыне надо начинать перед закатом солнца и завершать движение утром, когда солнце уже выйдет из-за горизонта. Понимая, что они правы, британец согласился на новый график движения.
Перед закатом караван снова тронулся в свой путь, постепенно приближаясь к центральному перекрёстку Синая, урочищу Бир-Хасана. Здесь пересекались караванные тропы из Аравии к Александрии, из Александрии в Багдад и благословенный порт приписки Синдбада Морехода - Басру. В помощь путешественникам на "перекрёстке" находились вырытые ещё в незапамятные времена колодцы, потому миновать его было невозможно.
По мере приближения к названному месту то тут то там чаще стали попадаться кости, скорее всего, животных, но некоторые были похожи на что-то другое. Обстановка, весьма угнетающая, дополнилась голосами пустыни. Эти вибрации ветра и песка не способствуют оптимизму.
Когда до точки возможной встречи с другими караванами оставалось по расчётам около часа, командир полусотни сам объехал и подбодрил каждого из своих бойцов, животных построили в две колонны, хотя верблюды этого не любят и часто норовят укусить один другого. Теперь отряд представлял собой компактную группу, ощетинившуюся стволами охраны во все стороны. В таком виде и продолжили движение, но никого не было на перекрёстке и никто на них не нападал.
Начало темнеть. Верблюды, почуяв воду, пошли чуть быстрее и через полчаса были вознаграждены водой из колодца, точнее из группы колодцев, которая с помощью специального подъёмника поступала в большой каменный бассейн с выщербленными за столетия краями.
Собственно здесь пустыня заканчивалась, дальше начинался холмистый район с невысокими, до тысячи ярдов пологими горушками с острыми уступами и разбросанными повсюду валунами. Дальнейший маршрут пролегал по пересохшему руслу реки Курайя на юго-восток, почти по прямой в Айлу.