Беженцам тоже пришлось не слишком сладко. Не требовалось быть следопытом, чтобы преследовать уходящую толпу. Весь путь был отмечен трупами. Истощенные, голодающие, больные - они мерли как мухи зимой. По самым приблизительным оценкам вместе с тремя тысячами погибших в сражении уже скончалось не меньше десяти. Это означает, если верны довоенные прикидки, что треть женщин овдовела. Впереди были Великие озера, и там остатки ирокезов непременно раздавили бы с нескольких сторон. Но они продолжали кусаться, и больно. Мелкие стычки, нападения и рейды иной раз брали жизни, и цифра все увеличивалась, постепенно подползая к потерям в основном сражении.
- Союза предлагать не надо, - добавил я поспешно. - Вы проиграли и сознаете это, раз уж пришли сюда. Можно только попытаться сохранить ваших людей, но не Лигу и ее земли. Выбор как раз есть. Положить всех до последнего или уйти.
Кажется, задел за живое. Даже обычная невозмутимость отказала. Глаза сверкают, индейцы чуть не рычат.
- В возмещение вреда и расходов, понесенных колониями во время войны…
- Начатой вами, - возмутился Маленький Орел.
- …Вы уступаете ваши прежние владения. Признается лишь право временного проживания.
- А нам куда деваться? - горько спросил Синяя Рубаха.
- И хотя территория могла бы рассматриваться в качестве конфискованной, я обязуюсь заставить заплатить за нее. В частности, оплата включит поставки продовольствия и скота. Заметим, даже не прошу за это вашего золота, хотя мог бы. Оно вам еще самим пригодится на устройство в новом месте. Взамен вы уйдете в Дакоту. Навечно. И Конгресс гарантирует сохранение границ.
- Как прежних? - зло возмутился Маленький Орел.
- Я не могу знать, - помолчав, сказал я, - что произойдет через сто лет. Союзникам гарантировал полную неприкосновенность тех земель, на которых они в настоящий момент проживают. Это мое слово, и если понадобится, поддержу их в конфликте с остальными. Но здесь и сейчас вы враги. Единственное - обещаю добровольно ушедшим помощь. Оставшимся - смерть. И это не мое предложение.
Что чистая правда. Рецепт готовился совместными усилиями депутатов нескольких колоний. Правда, общественность о том в известность не ставили, но ответственные люди прекрасно видели, во что обходится война, и не хотели превращать ее в многолетнюю и бессмысленную, до последнего индейца. Прежде чем он падет, умрет немало и белых. А затяжка при сомнительной обстановке в Европе никому не требовалась. Так что я говорил не только от своего лица. Ядро Континентального Конгресса готово пойти на определенные уступки. Ведь можно будет предъявить огромные достижения, а продав часть полученной территории, вернуть затраты и выплату ирокезам. Последний раз, и избавиться от них надолго.
- Надо думать, дакоты не обрадуются переселенцам, - буркнул Вечно Стоящий.
И это одна из причин готовности помогать. Выбитые со своих земель кланы уходили на запад от Миссисипи. Там они невольно столкнулись с осейджами и схлестнулись в яростной борьбе, бросив вызов власти немена. Пришельцы моментально вступили с ними в конфликт. Это мешало испанцам поддерживать и тех, и других. Значит, и в Новой Испании начинались сложности, так как обе стороны требовали к себе предупредительного отношения. Заваривалась очередная кровавая каша, и теперь в нашу пользу. Если ирокезы прихлопнут очередного союзника команчей, просто замечательно. Им всем станет не до оставленных земель.
- А потом вы нам на шею спихнете остатки Коалиции. Всех этих шауни, делаваров, шайенов, чероки и криков.
- Не в первый раз принимать разрозненные кланы в Лигу, - удивился я демонстративно. - Вы даже сможете быстрее увеличить численность, а значит, окрепнуть. По закону, - помолчав, объяснил, - тамошние земли принадлежат Соединенным Королевствам.
- По вашему закону! - взвился Маленький Орел. - Вы отбираете нашу землю и взамен даете чужую, принадлежащую вам лишь на бумаге, неизвестно кем написанной.
- Когда белые пришли на эту землю, разве ирокезам принадлежала вся эта земля? Вы истребили и выгнали племена, прежде на ней жившие. Вы великие воины - это правда. Так надо ли вспоминать вчера, забывать былое и изображать жалость к чужакам? Я не настолько глуп, чтобы поверить.
- Теперь вы способны нас изгнать и истребить, - хмуро сказал Синяя Рубаха.
- Вот и давайте искать выход, чтобы до уничтожения не дошло.
Она прошла по хорошо знакомой дорожке к административному корпусу и поднялась по ступенькам в пустой коридор. Прошла в кабинет и широким жестом кинула связку ключей на стол. Не будь почтенной супругой пастора, непременно с воплем упала бы в кресло и задрала ноги, как позволяют себе мужчины. Все равно никто не увидит. Понятно, ничего такого не проделала, иные вещи въедаются в мозг и кровь навечно.
На лето дети разъезжались по домам, и хотя она любила свою работу и все с ней связанное, невольно ощущала облегчение, получив возможность отдохнуть и заняться домашними делами. В женском отделении с этого дня ни одной воспитанницы, и все проверено, закрыто. В принципе можно было спокойно отправляться к себе, однако директор Коффин не терпел пренебрежения обязанностями. Положено сидеть до вечера - будь любезна. Тем более что лично он появиться не изволил. Придет в лучшем случае не раньше сумерек, а связку ключей положено официально вручить.
Потянула со стола газету, отметив, что директор отдает предпочтение Herald Tribune из Альбиона, а не местным. И неудивительно. Главный редактор Мутон Чани был делегатом Континентального Конгресса и имел информацию из первых рук. Уж кому, как не ей, знать, насколько суровые случались там схватки. Муж не особо делился, в последнее время и виделись частенько разве за ужином, однако даже проскальзывающих у того намеков и обмолвок хватало для общего представления. Конгресс самый настоящий клубок группировок, которые постоянно норовят кинуться друг на друга, обнаружив некие расхождения во взглядах.
Самое странное, что им в принципе удалось договориться в первый раз и создать Конституцию страны. Может, она и не права, но временами при общении со всеми этими депутатами создавалось впечатление, что их страшно заботят суждения потомков. Не сегодняшних соотечественников, а что скажут в будущем. В итоге многие поступали с благородством и величием, никак не ожидаемыми по их прошлой жизни.
Правда, сейчас нападки на Конституцию все нарастают, и хотя прошло немало времени, ее ратифицировали только Альбион с Батавией. Даже Новая Галлия выдвигает массу оговорок. А уж Каледония с Канадой и вовсе возмущаются торжеством монархических принципов в тексте. И на этом фоне популярность альбионской газеты выросла чрезвычайно. Там регулярно появлялись статьи, разъясняющие не только отдельные пункты Конституции, но и в достаточно простом виде многие принципы.
"Правительство становится хорошим не в результате консолидации или концентрации власти, - отметила уже вчера прочитанное, - а в результате ее распределения… Если бы указания о том, как сеять и когда жать, поступали к нам из Конгресса, то мы вскоре остались бы без хлеба. Именно благодаря последовательному разделению ответственности, нисходящей от общей к частной, можно наилучшим образом обеспечить руководство исполнением массы людских дел для всеобщего блага и процветания".
И с этим нельзя не согласиться. Как и с другими словами.
"Есть, конечно, люди, которых нельзя ни нажимом, ни подачками склонить к отказу от выполнения своего долга, однако добродетели - достояние очень немногих, и потому в разумном государственном устройстве меньше доверяют высшим моральным качествам лидеров, а больше самой системе, при которой сталкиваются соперничающие эгоистические страсти руководителей. Именно для контроля и создания противовесов, чтобы не допустить всевластия, и существует разделение властей на законодательную и исполнительную, а также высший, не избираемый суд".
Звучало вполне практично, хотя всегда найдется возможность прицепиться к отдельным вещам. Ну это было бы желание, а повод поспорить найти несложно.
Она насторожилась, услышав в коридоре тяжелые шаги. Дверь без стука распахнулась, и в обычной манере почти ворвался Жюль.
- Срочно домой!
- Что-то случилось? - невольно вспомнив об оставшейся дома лишь с одной служанкой, наверняка занятой другими делами и плохо следящей за нею, Роберте, воскликнула с заколотившимся сердцем, поднимаясь.
- Нет, - отмахнулся супруг. - Ты ведь закончила здесь, нам нужно собираться на прием. Ты же не хочешь выглядеть плохо, Дениз?
Захотелось ударить чем-то тяжелым, стерев с лица это удивленное выражение. Иногда он был поразительно туп и не видел простейших вещей.
- Что за срочность? - старательно сделав вдох и проглотив напрашивающееся ругательство, потребовала она.
- В связи с возвращением генерала Эймса он сегодня будет у банкира Виссера… Тебе нехорошо?
- Все замечательно, - выдавила она из себя, криво улыбнувшись.
Рано или поздно это должно было случиться. Мсье Гайтнер, ее муж - депутат Первого и Второго Конгресса от Батавии. Этим можно было бы гордиться, но вот встреча с хорошо знакомым человеком в ее планы не входила. Всегда можно было отговориться занятостью в школе и дома, а мужчины любили встречаться в тавернах, обсуждая срочные вопросы повестки дня. В гости их заносило редко, тем более что от Нового Амстердама приходится ехать и не слишком удобно.
К сожалению, после создания Континентальной армии и назначения Дика ее командующим возможность случайной встречи серьезно возросла. Очень уж много народу стремилось выразить почтение и восхищение. Уклоняться становилось все сложнее. Могли обратить внимание. А если кто-то памятливый сопоставит имена, обязательно возникнут вопросы.
- Вот и славно, - вскричал Жюль. - Семейный прием, никакой политики. Будут многие известные люди. А генерал полезный человек. Он хоть и не имеет прямого отношения к созданию федеральной Конституции, встал публично на ее защиту. А это много значит сегодня. После победы над ирокезами его авторитет очень высок. Минимум с дюжину депутатов и Парламент Альбиона благодаря его позиции у нас в кармане!
Наверное, причина в отсутствии лучшего в сложившихся обстоятельствах, подумала женщина. Она не забыла кое-чего из высказываний Ричарда и не верила его доверию к депутатам Конгресса. Видимо, тоже сознает: если выработанный документ будет отвергнут колониями, мы скатимся к разброду и анархии.
Глава 9
Старые знакомства
- Соль должна быть государственной!
- Только частные лица способны организовать производство в достаточном количестве. У Конгресса нет денег.
- Зато он может дотировать.
- Установить правильную цену.
- Брать налог с продаж!
- Фиксированный.
Сижу, помалкиваю, отдавая должное жаркому с подливкой. Давно так вкусно не угощали. Вечно из солдатского костра или в таверне. Не то чтобы плохо, вполне сытно, однако профессиональный повар - совсем другое дело.
В прошлом году в "Новостях врачевания и науки" опубликована методика производства выпаривания "заливной" соли. Импортная соль из метрополии была много дешевле и доступнее местной до революции. С началом беспорядков ввоз пришел в упадок. Требовалась здешняя, пусть и дороже. Сразу после публикации статьи и назначения премии для новых коммерсантов солеварни заработали вдоль всего Атлантического побережья. В Альбионе изначально собирались строить государственную, но желающих заработать оказалось столько, что идея тихо умерла за ненадобностью. Даже небольшие начальные вложения в солеварни быстро обеспечивали тридцатипроцентную прибыль, причем ничего сложного. Обычные чаны, в которых выпаривали морскую воду.
Девственные пляжи и дюны, которые до сих пор считались бесполезными пустошами, теперь изуродованы ветряными мельницами, трубами и огромными чанами с раздвижными крышками. Методика позволяла эффективно выпаривать морскую воду не только в летние месяцы, но и с марта по ноябрь. Пока светило солнце, котлы стояли открытыми, но после заката или в дождливую погоду на них можно быстро надвинуть крышки. Только в военную пору такое примитивное производство могло быть прибыльным. Излишки соли, которые были не нужны местным рыбакам, отправляли морем на Север. Но и это не могло удовлетворить потребности колоний.
Споры о возможностях увеличить количество жизненно важного продукта вспыхивали моментально, как сейчас. Меня это занимало меньше всего. Концерн из десятка банкиров и промышленников получил от Конгресса лицензию на разработку соляных источников в долине Онондага. Там зачищали от остатков индейцев в первую очередь, сделав исключение немногим полезным с моего прямого разрешения. Соответственно и моя доля в предприятии имеется. Полагаю, двадцать пять тысяч бушелей в первый год не особо тяжкая задача, а расходы уже отобьются. В дальнейшем - чистая прибыль.
На землях племени кайюги уже столбики стоят, отмечая участки для солдат и офицеров, участвовавших в походе. Инженеры утверждают, что при наличии достаточного количества рук за год в тех местах можно выпарить не меньше миллиона бушелей соли. Сами собственники не станут заниматься, так сдадут в аренду - и постоянный доход обеспечен. Уже не зря служили. Приятный пример для мечтающих о добыче.
- А вы как думаете? - обращается ко мне сосед.
Еще один депутат от Канады, плохо знакомый. Зато одет по последней парижской моде. В смысле совсем недавней. Прежний регламент запрещал представителям низших классов иную одежду, кроме костюмов из черного сукна. На головах у депутатов третьего сословия одинаковые черные шляпы, единственным украшением которых служила одноцветная лента, завязанная, согласно давней традиции, одним узлом. Теперь шелковые ткани неудивительны на многих обеспеченных людях. Кстати, благодаря моей компании в том числе. Жаловаться на изменение привычного, когда получаешь прибыль с таких вещей, было бы глупо. Но глаз стабильно режет.
Новое учение о равенстве никому не нравилось больше, чем людям, которые по богатству, воспитанию и представлениям о жизни были настоящими благородными дамами и господами, но какой-нибудь граф, распутник и банкрот, унижал их, сажал за "второй стол" или специально обращался с ними грубо. Мечта стать вровень с высшим классом всегда теплилась у буржуа в груди.
А то, что требуется мнение… Иногда у меня ощущения зверя в клетке. Экзотического и всем интересного. Люди приходят посмотреть и потыкать палкой. Ага, вот ее обычный заменитель - якобы глубокомысленные вопросы. Вечно проверяют позицию и мысли, будто ждут откровения. Не так много на свете людей, которым честно озвучиваю мнение. Обычно существует несколько шаблонов, а в дискуссии предпочитаю не лезть, оставаясь на заднем плане. Оратора из меня не вышло. Писать могу, исправляя и оттачивая идеи, а вот с ходу вступать в спор даже не пытаюсь. В сравнении с большинством депутатов образование минимально, а дубарем смотреться не мечтаю.
- Нашей единственно возможной политикой, - вежливо отвечаю, - является признание национальных интересов EUA как высшей ценности.
Забавно, но в первый раз это название услышал от рыжего пришельца из другого мира. Ну и подсунул при первом удобном случае. Без особого смысла, чисто в виде подходящего сокращения и названия. На удивление понравилось многим. Штат - это же государство. Объединение стран, получилось. Удовлетворяет самых взыскательных. Но все же больше распространено Федерация.
- Нашим естественным партнером должна быть Франция! - возбужденно заявляет очередной депутат, проверяя реакцию. Видать, из республиканцев.
- Пока Париж не проявляет особой заинтересованности в налаживании связей.
И это плохо. Тамошняя Директория зря времени не теряет. Фландрию с Бургундией подмяла, теперь нацелилась на Италию. Точнее, на некогда принадлежащие Соединенным Королевствам земли Пьемонта и Венеции. Кому-то в Директории явно мечталось ограбить богатые торговые республики Сан-Джорджо и Сан-Марко. Достаточно долго они существовали лишь по причине заинтересованности всех сторон, в отсутствие над ними власти чужой империи. Поэтому и османы предоставляли привилегии в торговле. Теперь прежний баланс интересов рухнул, а собственных сил у торговцев не имелось.
Такие действия всерьез бьют по интересам Испании, тем более что и в германские дела франки норовят вмешаться, а там прежде было поле австрийских родичей испанских монархов. Англия пытается отнять морские пути, благо флот республику не поддержал и ушел на остров почти весь. В Шотландии и Ирландии восстания. Если в первой аристократы во главе и готовы договориться на определенных условиях, то во второй просто массово убивают людей не той веры. И католики, и протестанты оказались хороши, моментально забыв прежнее добрососедство. Жуть.
В Европе вообще весело. Россия сцепилась с Османской империей. Прежде Париж поддерживал султана и не позволял русским действовать на юге Черного моря. Теперь франкам не до тех территорий, у них масса иных забот. Польша тоже осталась без поддержки, и испанцы усиленно вмешиваются в выборы короля, подсовывая своего кандидата. Уже третий мятеж, и каждый раз другой на трон громоздится, чтобы через несколько месяцев исчезнуть.
- Нам нужно отправить посла в Париж!
А также Лондон, Мадрид, Стамбул и как там называется российская столица… Денег только на все это нет. И ясной картины, чего должен добиваться посланник. Мы свои просьбы и предложения высказали всем заинтересованным сторонам. В ответ смутные обещания когда-нибудь рассмотреть. Наиболее приличным на этом фоне смотрится бывший вице-, а ныне просто король Франсуа, бывший герцог Мельбурн. Он практически на все согласился, но хочет поддержки. Любой. Военной, флотской, экономической. А Конгресс до сих пор не разобрался, кого предпочитает, но, главное, - не имеет такой возможности. Мы бы сами с удовольствием от кого-нибудь получили, да приходится крутиться самостоятельно.
- Посол, - говорит достаточно громко банкир Виссер, откликаясь на шепот жены, - это такой удивительный человек, отобранный за честность, которого посылают за границу лгать для блага своей родины.
Кое-кто из присутствующих невольно засмеялся.
- Выгоднее всего, - в сто первый раз разъясняю прежнюю позицию, - нейтралитет по отношению к войнам в Европе, и чтобы сохранить его, нам следует воздерживаться от вступления в любые союзы. Предпочтительней торговать со всеми. Тем более что, - с нажимом произношу, - сегодня Континентальная армия включает в себя около трех тысяч альбионцев, полторы тысячи галлийцев, три с половиной батавцев, пять сотен мичиганцев…