- Шевели крыльями, летун! - хриплым голосом подбодрил Михася Матвей Барабаш. - Это тебе не по небу рассекать…
Интересно, откуда у старшего десятника столько сил? Ладно, профессор, его наверняка магия вперёд тащит, но этот-то? Совсем старый, лет тридцать пять, если не все сорок, а не угнаться. Впору вспомнить добрым словом младшего воеводу Логгина Ватутинку, заставлявшего наматывать долгие вёрсты вокруг учебного лагеря. Воистину неизвестно, где найдёшь, а где потеряешь! Нет, бочонка ракии для преподавателя не жалко. Даже двух.
Мысли о будущем подстегнули Михася, и ему даже хватило сил на вопрос. Очень короткий вопрос:
- Скоро придём?
Барабаш фыркнул, как лошадь, и молча показал, что бежать ещё до… да, примерно столько или даже чуть больше. А что ответить, если сам не знал, куда ведёт этот чокнутый профессор? Сначала вроде бы туманно намекнул, будто есть в горах одно местечко. А сейчас прёт впереди, не отвлекаясь на разговоры. Не врет, поди?
И глорхийцы какие-то настырные попались, прямо-таки до назойливости настырные. Полдня идут за ними, даже коней бросили, что для степняков довольно необычно. Нет, кочевники при случае могут воевать и в пешем строю, причём весьма успешно, но не в горах же… Видать, здорово им пиктийские колдуны хвосты накрутили. Как это по-научному? Ага, создали должную мотивацию.
Скорее всего, там и шаман есть - след держит не хуже охотничьей собаки. Сука! Не в смысле самки, а в качестве оскорбления он сука. Эх, залечь бы сейчас с огнеплюйкой вон за теми камешками… только нет её, огнеплюйки-то…
Еремея же тащила и подгоняла неведомая сила. Даже не сила, откуда ей взяться после такой пробежки, а неясные воспоминания о прошлом. Причём он точно знал, что это не его воспоминания, но был твёрдо уверен в их реальности. За поворотом должна быть приметная скала, похожая на нос таганийского вертихвоста… Кстати, а что это за зверь? Таких зверей Баргузин никогда не видел, но знал - скала похожа. Ага, вот и она. И если в определённом порядке постучать по камню в её основании…
- Твою же ж мать! - восхищённо произнёс Матвей Барабаш, кубарем скатившийся в открывшийся проход. Вырубленных широких ступеней он попросту не успел заметить. - Миха, ты это видишь?
- Конечно, вижу, у нас коллективный бред, один на двоих, - отозвался Михась. Бывший лётчик остался наверху и сейчас безуспешно пытался вытащить полу накидки, прижатую вставшей на место дверью. Если огромный кусок скалы можно назвать дверью. - Пещера Алладиния Хитрого, не иначе.
- Она самая, - подтвердил Еремей. - Тут где-то его прикованный скелет до сих пор висит. Надо будет выкинуть, если время позволит.
- Не может быть!
Сказку про ловкого жулика, когда-то сумевшего обчистить роденийскую казну, все помнили с детства, но что она окажется явью… или былью? Так не бывает!
- Почему же? - профессор приложил ладонь к появившемуся на стене светящемуся пятну, а другой рукой трижды хлопнул рядом с ним. - Если бы вы знали, как тогда надоел этот сучонок… Какого только дерьма сюда не натащил.
- Ты откуда знаешь? - опешил старший десятник.
Еремей обернулся, и Барабаш вздрогнул - глаза боевого товарища светились в полумраке пещеры. Полной темноты не было, так как вспыхнувшие сами собой факелы её изрядно рассеяли, но всё равно взгляд смотрелся… неожиданно, мягко говоря. И пугающе.
- Откуда знаю? - переспросил Баргузин. - Я много чего знаю.
- Извините, профессор, - несмело вмешался Михась. - А про Белоснежку или мёртвую принцессу…
- Клевета! - решительно заявил Еремей. - Гномов в природе не существует больше полутора тысяч лет, а других свидетелей…
- Эльфов тоже нет?
- Дались тебе эти сказки, - Баргузин дотронулся до щеки характерным жестом. Будто потёр невидимый шрам и поморщился. - Существование мифических существ противоречит научным знаниям.
- И всё же?
- Забудь.
После замысловатых и долгих манипуляций наконец-то случилось то, ради чего всё и затевалось, - стена ощутимо дрогнула, что-то зажужжало, послышался скрип, и открылся проход в следующее помещение.
- Аккумуляторы сдохли, - объяснил причину задержки профессор. - Да и генератор совсем старый.
Старший десятник не стал уточнять значение непонятных слов, а Михася больше интересовало другое - не прищемит ли чего и эта дверь? Накидку так и пришлось бросить у входа, и не хотелось бы потерять что-то ещё. Так можно вообще в одних подштанниках остаться. На приличия плевать, но ведь холодно!
Новое помещение более походило на залу в Цитадели Владыки, чем на пещеру в Триадой забытых горах. Одновременно торжественно и уютно, светло от матовых шаров под высоким сводом, а у стены… а у стены камин. Самый настоящий камин, даже дрова сложены аккуратной поленницей. Симбеар-ская лиственница? Неплохо живёт неизвестный хозяин - бросать в топку равные по размеру золотые слитки и то дешевле выйдет. Они, правда, не горят, но для сравнения цены…
- Присаживайся, - Баргузин указал Матвею на кресло с высокой спинкой. - Михась разведёт огонь, а я чего-нибудь выпить поищу, тут должно где-то быть. Вот закуски не обещаю. Да и не стоит осквернять здешние напитки какой-то там пошлой едой. Не так ли, друзья мои?
- Правильно, - согласился старший десятник, в глубине души надеясь, что подвыпивший профессор хоть чуть-чуть приоткроет тайну загадочной и так вовремя подвернувшейся пещеры. - Наливай!
Еремей улыбнулся и только успел распахнуть резные дверки старинного буфета, намереваясь достать обещанное, как краем глаза увидел…
- А ну не трогай! Где взял?
- А это что такое?
Михась держал в руках нечто, отдалённо напоминающее обыкновенную огнеплюйку, только с неизвестно зачем приделанной кривой железной коробочкой, и искренне не понимал причин столь бурной реакции профессора. Тут и кристалл-то наверняка давным-давно разрядился! А это что за хреновина?
Бабах!
Взгляд со стороны.
- Не догоним мы его, товарищ лейтенант!
- Догоним, до границы ещё километров пять.
- Да он к дэвам в пещеру ушёл.
- Что за предрассудки, Забир? Какие, к чёртовой матери, дэвы на тридцать шестом году советской власти? - пограничник с укоризной посмотрел на местного проводника. - А ещё комсомолец…
- Правду говорю, товарищ лейтенант, - тот упрямо мотнул головой. - Оттуда никто живым не возвращался. Проклятое место.
- Кем проклятое?
- А всеми. Старики рассказывали…
- Неважно… Вперёд!
Неизвестно почему в глубокой пещере так светло, но гладкую стену, перегородившую проход, видно хорошо. Как и кучу дымящихся тряпок, прикрывающих то, что ещё недавно было человеком.
- Кто же его так? - командир поднял с камней небольшой мешок. - И это всё, что осталось от знаменитого Наджиба?
- Я говорил - дэвы, - проводник, которому не помешала побледнеть даже природная смуглость, сделал шаг назад. - Уходить нужно.
- Автомат, значит, нечистая сила унесла, а мешок с опиумом не взяла?
- Дэвы терьяк не курят!
- Ладно, разберёмся… Плащ-палатку давайте! Я что, сам этого жареного упаковывать буду?
Если бы пограничники задержались на десять минут, то смогли бы увидеть интересное зрелище - часть стены вдруг с хлопком пропала, образовав нечто вроде иллюминатора, и высунувшаяся бородатая голова сердито проворчала:
- Да нет здесь никого! Михась, болван, ты где эту штуку взял?
ГЛАВА 10
- В этом году суровая зима, великодушная мониа, - эрл Эрдалер смотрел на покрытую льдом Эмду.
- Беспокоишься о налогах? - императрица встала рядом и скользнула равнодушным взглядом по копошившейся на реке черни. - Налоги никуда не денутся.
Лорд-протектор улыбнулся. Действительно, пусть торговцам кажется, что их хитрость нашла способ избежать пошлины на ярмарки, проводимые на имперской земле. Наивные короткоживущие… Они думают, что за несколько тысяч лет пиктийской истории никому не приходила в голову такая мысль? В нужный момент архивариусы сдуют пыль со старых свитков с законами, и тогда… Земли много, а лёд бывает редко, и его использование обойдётся куда как дороже. Но это потом, пока пусть нагуляют жирок, упиваясь собственной мудростью.
Сейчас же всесильного эрла беспокоило другое, и он всё утро пытался убедить в своей правоте императрицу. А эта… эта… О Благой Вестник, и Элизия ещё одна из самых умных женщин, с которыми приходилось иметь дело. Нет, не в постели, там ум только мешает.
- Суровая зима.
- Ты не первый раз напоминаешь о ней, Филиорн, - тонкая ладонь ложится на плечо, скользит по груди и пытается пробраться под мундир. - Неужели нет более интересных тем, как думаешь?
Эрдалер не обращал внимания на подобные покушения - повелительница имеет право на некоторые слабости. Но всему свое время, о чём он недвусмысленно дал понять, упрямо возвращаясь к разговору.
- Мы не можем воевать зимой.
- Почему? Разве наши войска не наступают?
- Нет, не наступают и даже отошли кое-где.
- Спрямление линии фронта?
- Это тебе объяснили идиоты из Военного Совета?
- Но разве не так?
У эрла непроизвольно дёрнулась щека.
- Красивое название есть даже у беспорядочного бегства. Нас попросту пинком отшвырнули от роденийской столицы, и Владыка наверняка радостно потирает руки, подсчитывая понесённые нашей армией потери. Тебе докладывали о состоянии дел в драконирских полках?
- Всё так плохо?
- И даже хуже. Там в каждом меньше половины от положенного состава. И ещё вот это, - Эрдалер кивнул в сторону окна. - Видишь людей на Эмде?
- Чернь.
- Да, чернь. Но она тоже хочет есть, великодушная мониа. Уже сегодня стоимость одной эдинбургской меры зерна превышает золотой аурелий, а если так дальше пойдёт, то стоимость обыкновенной крысы будет исчисляться её весом в золоте.
- Крысы? - императрицу передёрнуло от отвращения.
- Да, дорогая. После налёта роденийских машин на наши склады, в городе нет ни хлеба, ни мяса… И у кого эта чернь их потребует? Ну ладно, не потребует, а попросит… Результат одинаковый - голодный бунт.
Лорд-протектор сознательно сгущал краски, подталкивая Элизию к правильному решению. Он не боялся восстания каких-то там вилланов… это как раз решаемо. Двух-трёх десятков боевых магов достаточно, чтобы бунтовщики рассеялись по столице тонким слоем пепла, причём в буквальном смысле. Да и вряд ли кто решится - послушание вбивалось в пиктийцев поколениями, и угроза голодной смерти ещё не повод к ропоту и возмущениям. Нет, беспокоило другое.
Беспокоило бессмысленное сжигание армии в предпринятых Военным Советом империи попытках отвоевать потерянные при отступлении территории. И он, фактический главнокомандующий, ничего не мог с этим поделать. Казнить увлёкшегося командира полка? Но если тот действовал по просьбе высокопоставленного родственника? И таких командиров - каждый первый, если жив остался, конечно. Кивает, подлец, стоит по стойке "смирно" перед лордом-протектором, но… Проклятая семейственность! Калёным железом её, а потом к Эрлиху!
- Что ты предлагаешь, Филиорн? - императрица оставила попытки справиться с непослушными пуговицами и взяла со стола бокал с вином. - У тебя есть ответ?
- Мы должны отвести дракониров в Пиктию.
- Как, уйти совсем? - тонкое стекло выскользнуло из внезапно задрожавших пальцев. Кинувшийся собирать осколки паж был отброшен сильным ударом изящной туфельки. - Пошёл вон, щенок!
Мальчик с недоумением смотрел на ковёр, где капли крови из разбитого носа мешались с красным вином…
- Вон! Чтобы на глаза мне не показывался, грязный выродок!
Эрл Эрдалер подождал, пока императрица справится с приступом гнева, и, тщательно подбирая слова, пояснил:
- Не совсем, дорогая. Оставим там глорхийцев - пусть дрянное, но всё же войско. И поверь, Родения до весны никак не сможет с ними справиться. Понесёт потери… А наши драконы тем временем сделают новые кладки - питомник в Ситэ сгорел вместе с молодняком, а в Эдинбурге не хватает опытных наставников… Трёх-четырёх месяцев будет достаточно, чтобы собраться с силами и вновь ударить по тёмным. И на этот раз окончательно решить вопрос! Закрыть его!
- В твоих предложениях есть определённый смысл, Филиорн, - императрица успокоилась, и на её раскрасневшееся было лицо вернулась привычная благородная бледность. - Собираем Военный Совет?
Более проницательный человек смог бы заметить скрытое торжество в глазах эрла, но таковых здесь не наблюдалось. Вот он, момент истины! Старые пердуны непременно будут протестовать против отвода драконьих полков с роденийской территории, мотивируя тем, что до Цитадели рукой подать… да, будут! И тогда он предложит им самим возглавить очередное решительное наступление - остальное прекрасно сделают воины Владыки, провалиться тому сквозь землю! Элизия хоть и императрица, но всего лишь женщина и должна слушать мужа, а не каких-то там замшелых старцев. У Империи есть только один повелитель! Да, и повелительница, конечно же…
Осталось найти нужные слова. Найти? Они уже есть!
Кровь всё не хотела останавливаться и капала сквозь пальцы. Лишённая способности к магии кровь грязного выродка… Но она тоже красная, как у всех, и даже разбавленная слезами не меняет цвет. Великодушная мониа несправедлива… За что?
Худенькие плечи вздрогнули, и мальчик прикусил губу, стараясь сдержать рыдания. Хотя здесь всё равно их никто не услышит - маленькая комната под самой крышей замка, в громадном и пустом чердаке… В старом дворце, разрушенном роденийцами, было хуже - до сих пор пробирает озноб от воспоминаний о холоде, а здесь каминная труба даёт немного тепла. В покоях императрицы не экономят на дровах, и… И всё, больше нет ничего хорошего в жизни. Нужна ли вообще такая жизнь, кто даст ответ?
Рука сама тянется в поясной кошель, где хранится главное богатство. Почему так случилось, что именно этот обломок катаррского мрамора запал в душу? Нет, он не запал, он душу лечит, успокаивает, прибавляет сил и даёт неясную тень надежды. Надежды на что? Неизвестно… Но если приложить его ко лбу, ну, или к переносице, как сейчас, то станет легче. Волшебный камень?
"Совсем плохо?"
Голос, прозвучавший в голове, не испугал и не удивил, скорее обрадовал. Многие говорят, что перед смертью человек слышит голоса.
"Ты кто, сам Эрлих?"
"Эрлих? Пожалуй, что ещё не совсем он".
"Разве так бывает?"
"В мире есть место чудесам".
"Ты пришёл за моей душой?"
Невидимый собеседник рассмеялся, и от неожиданной доброты этого смеха вдруг комок подступил к горлу.
"Мне и своей души хватает, малыш. И так уже полторы, зачем ещё одна?"
"Шутишь?"
"Немного. А хочешь, расскажу тебе сказку?"
"Я взрослый для сказок".
"Так и мне много лет. И тем не менее… Послушаешь?"
"Она страшная?"
"Кому как…"
"Рассказывай!"
- Замордовали ребёнка, ублюдки, - пробормотал Еремей. - Ну не умею я с детьми, пусть бы Владыка сам…
И осёкся, заметив удивлённые взгляды Матвея и Михася. Сделал вид, будто ничего не произошло, и кашлянул сердито:
- И чего уставились?
- Да так, - Барабаш пожал плечами. - Ты вдруг застыл неподвижно, глаза выпучил, шепчешь что-то. Мы подумали, случилось чего. А оно вот как…
- Вы оба ничего не слышали. Так?
Старшему десятнику вопрос не понравился. Этот чокнутый профессор будет сомневаться в способности Матвея хранить тайны? Да в гробу он видел такие тайны!
А Михась оживился. Очень ему хотелось прикоснуться к неведомому, пусть опасному и страшному, но восхитительно-заманчивому. В университете такого днём с огнём не сыщешь, а военная служба даёт шанс. И не просто шанс - прикосновение к тайне, кроме опасности, подразумевает карьеру! И плох тот рядовой, что не примеряет мысленно накидку главного воеводы. Хотя бы старшего воеводы. Или младшего… десятника.
- На чём я остановился? - Еремей не стал развивать тему, а предпочёл вернуться к предыдущей. Ещё бы вспомнить её…
- Про пещеру, - Барабаш откинулся на спинку кресла и показал пальцем на потолок. - Вот про эту.
- А что про неё рассказывать? - хмыкнул Баргузин. - Вот вернёмся в Цитадель, оформим подписки о неразглашении…
- Не доверяешь?
- При чём здесь доверие? Конечно, доверяю. Но без подписки…
- Сволочь ты, - обиделся Матвей.
Еремей не ответил. Он встал из-за стола, сервированного к скупому на блюда обеду, и молча пошёл к выходу.
- Ты куда?
- Домой.
- Там же глорхийцы везде.
- Ну и что теперь? Не сидеть же здесь до скончания веков… Миха, и ту стреляющую штуку не забудь.
Барабаш с сожалением посмотрел на недопитое вино. Собственно, оно одно вот уже двое суток составляло партизанское меню, заменяя собой завтрак, обед и ужин. А вылезать из уютной пещеры надо, да… Очень кушать хочется! Но не глорхийцев - порядочные люди глорхов не едят.
Внезапно Еремей остановился и хлопнул себя по лбу:
- Оружие!
- Где? - старший десятник тут же позабыл про вино и подскочил с места. - Оно здесь есть?
- Немного, - виновато улыбнулся профессор. - Устаревшие образцы. Я же не знал… то есть он не знал, что так получится. Сейчас покажу, только поосторожнее.
- Учить меня будешь, - возмутился Барабаш. И замолчал, с изумлением разглядывая открывшуюся в стене нишу. - Это то самое?
Было чему удивляться, ой как было! Когда древние легенды вдруг становятся явью…
- Мне называть тебя Эрлихом? - спросил Матвей хриплым голосом.
Михась же промолчал. Зачем говорить, если словами тут не обойтись, а за выражения можно получить по шее от старших товарищей? И вообще лучше хранить благоговейную тишину - явление чуда не терпит суеты.
- Это то самое? - старший десятник повторил вопрос и, не дождавшись ответа, протянул руку.
Огромный, чуть не в человеческий рост, лук будто сам просил, чтоб на него натянули тетиву… Длинные стрелы россыпью и в колчане… Рядом меч в ножнах. Клинка не видно, но Барабаш был готов голову дать на отсечение, если это не "Синее пламя". Не врут, значит, сказки… Топор с рубином в навершии… Кажется, летописец Сансаний Шантарский называл его Дорантегом. Смешное имя для грозного оружия. И молот. С виду самый обычный молот, и если не знать, что он взят лично Эрлихом Белоглазым с ещё тёплого трупа древнего пиктийского божка Ричарда Орлиный Хвост…
- Ручонки-то попридержи! - прикрикнул Еремей. - И почему все так и норовят залапать музейные экспонаты? Для тебя, что ли, выставили?
- Но… оружие…
- Вот-вот, - непонятно с чем согласился профессор. - Нам сюда.
Стена с реликвиями повернулась вокруг своей оси, открывая проход в следующее помещение, вызвавшее всеобщий восхищённый вздох.
- Здесь тоже ничего сразу не хватайте, сам всё объясню.
Мимо стеллажей, заставленных коробками с кристаллами, Баргузин прошёл не задерживаясь, лишь бросил через плечо:
- Экспериментальные экземпляры - после взрыва на том месте даже трава не растёт лет сорок.
- А эти? - любопытный Михась ткнул пальцем во второй ряд полок. - Они как?
- Уже получше. Но если собираешься в будущем жениться и заводить детей, то… Да, в карманах их носить тоже не рекомендуется.