* * *
Прежде, чем продолжить беседу, адмирал Бренкорт аккуратно закрыл графин стеклянной пробкой.
- Боюсь, я должен принести вам свои извинения, шеф Анри. Исполняя мой приказ, командор лорд Эшли в разговоре с вашим сержантом, который расследовал обстоятельства убийства Барбура, придержал определенную часть информации. Разумеется, он был вынужден так поступить, исходя из интересов государственной безопасности. Однако теперь я уполномочил его рассказать вам обо всех обстоятельствах этого дела... Будьте так любезны, милорд!
Командор Эшли пробовал свой бренди. Шеф Анри почтительно ждал. Он знал, что о некоторых сторонах дела он все равно ничего не услышит - лорд Эшли наверняка проинструктирован, какие детали осветить, а какие, наоборот, покрыть дополнительным слоем мрака. Тем не менее шеф Анри знал и другое - в изложении лорда Эшли история будет существенно богаче подробностями, чем все то, что он слышал о ней до сих пор.
Командор Эшли аккуратно поставил рюмку на стол.
- Вчера утром, - начал он, - в понедельник, двадцать четвертого октября, я получил от Канцелярии лорда Верховного адмирала в Лондоне спецпакет. Мне было приказано вручить его адмиралу Бренкорту сегодня утром. Я выехал из Лондона дуврским поездом и около полуночи, переправившись через Канал на специальном пакетботе военно-морских сил, прибыл в Шербур. - Он замолк и в упор поглядел на шефа Анри. - Надо учесть, что будь на моем приказе гриф "Весьма срочно", я бы приложил все усилия, чтобы доставить пакет сразу по прибытии. Но мне было приказано вручить пакет сегодня утром. Даю вам честное слово, что с того момента, как я получил пакет, и до того, как он попал в руки адмирала, я не терял его из вида и не открывал.
- Могу подтвердить это, - сказал адмирал Бренкорт. - Как вам известно, шеф Анри, волшебники Адмиралтейства начитывают заклинания на конверты и печати таких пакетов. Эти заклинания, хоть и не предохраняют спецпочту от вскрытия посторонними лицами, однако позволяют перед вскрытием проверить пакет на целостность.
- Понимаю, милорд. - Шеф-мастер стражи кивнул. - Ваш волшебник проверил пакет. - Это было утверждение, а не вопрос.
- Разумеется, - сказал адмирал. - Продолжайте, командор!
- Благодарю, милорд! - Командор Эшли повернулся к шефу Анри. - Я провел ночь в отеле "Королева Джин". Сегодня в девять утра я доставил пакет милорду адмиралу. - Он замолк.
- Я вскрыл пакет, - немедленно продолжил адмирал Бренкорт. - Большая часть его содержимого к данному делу отношения не имеет. Однако там было приложение, которое я должен был передать командору лорду Эшли. Ему предписывалось вручить определенную сумму денег некоему Жоржу Барбуру. Так мы оба впервые узнали о существовании этого человека. - Он взглядом предложил командору Эшли продолжить повествование.
- Согласно полученным инструкциям, - сказал лорд Эшли, - я должен был немедленно доставить деньги Барбуру, который, судя по всему, был двойным агентом, официально работающим на Его Славянское Величество короля Казимира Польского, а фактически - на морскую службу разведки имперского военно-морского флота. Деньги Барбуру следовало передать в промежутке между четвертью и половиной одиннадцатого. Я отправился на явку, поговорил с консьержкой и поднялся наверх. Дверь в комнату оказалась чуть приоткрытой. Я постучал, она приоткрылась больше. Жорж Барбур лежал на полу с ножом в сердце. - Лорд Эшли развел руками. - Конечно, я был удивлен, но мне следовало выполнять свой долг. Я забрал все его бумаги - они там, на столе, - и обыскал комнату. Бумаги были доставлены адмиралу.
- Вы должны понимать, шеф Анри, - заметил адмирал Бренкорт. - Существовала вероятность, что в этих документах содержатся шифрованные сообщения, имеющие отношение к обеспечению безопасности. Однако, поскольку таковых там не оказалось, бумаги будут переданы вам. Лорд Эшли подробно расскажет, где и в каком состоянии он нашел каждый из документов.
Шеф Анри посмотрел на командора:
- Не могли бы вы представить письменный рапорт, включающий в себя эскиз, на котором было бы изображено, где лежали бумаги... ну и все прочее? - Он был весьма задет тем, как вольно представители военно-морского флота обращаются с уликами по делу об убийстве, но прекрасно понимал, что бороться с подобным обращением - все равно что плевать против ветра.
- Я буду рад представить страже такой рапорт, - сказал командор Эшли.
- Премного благодарен, ваше лордство!.. - Шеф Анри помолчал, раздумывая. - Скажите, не показалось ли вам, что бумаги были в беспорядке... как-то разбросаны?
Командор слегка нахмурился:
- Нет. По-моему, они не были раскиданы как попало. Но и не сложены в стопку. Я бы сказал, на столе наблюдался этакий... ну что ли - рабочий беспорядок. Вы понимаете, что я имею в виду. Как будто Барбур просматривал бумаги перед смертью.
- Или их просматривал кто-то еще, - задумчиво произнес шеф Анри.
- Да, такое, конечно, возможно, - согласился командор. - Вот только было ли у убийцы на это время?
- Представьте, что убийца искал один или, скажем, несколько документов, - медленно сказал шеф. - И представьте, что он был знаком с ними в достаточной степени, чтобы опознать их по внешнему виду. Ему потребовалось бы на поиски всего несколько секунд, не так ли?
Командор и адмирал переглянулись.
- Да, - быстро сказал командор, - пожалуй...
- А нет ли у вас каких-нибудь предположений насчет характера этих бумаг? - спросил шеф Анри с наигранным равнодушием.
- Нет! - твердо сказал адмирал. - Честное слово, я ничего не скрываю. Местная канцелярия даже о существовании этого Жоржа Барбура понятия не имела, и поэтому мы не имеем ни малейшего представления ни о направлении его деятельности, ни о характере находящихся у него документов. Впервые мы узнали о нем только сегодня, а из Лондона ничего пока больше не поступало.
Впрочем, Лондон еще и не знает, что Барбур мертв... Придет время, когда какой-нибудь волшебник сумеет придумать способ организовать телесонную связь через Канал, но до тех пор нам придется полагаться на курьерскую службу.
- Понятно. - Шеф Анри нервно потер руки. - Надеюсь, ваши лордства понимают, что я лишь исполняю свой долг. Совершено преступление. Оно должно быть раскрыто. Я обязан приложить все усилия, чтобы установить личность убийцы и привлечь его к ответственности. Закон требует, чтобы я предпринял определенные действия...
- Мы все понимаем, шеф Анри, - сказал адмирал.
Шеф проглотил остаток бренди:
- Наша служба не имеет ни малейшего желания мешать флоту, как, впрочем, и разглашать каким-либо образом информацию, которая может пойти на благо врагам Отечества.
- Разумеется. - Адмирал согласно кивнул.
- Однако дело представляется мне достаточно сложным, - продолжал шеф Анри. - Благодаря свидетельству консьержки, время убийства нам известно с точностью до десяти минут. Мы знаем, что Барбур провел в этой комнате всю ночь и что он ушел утром примерно в девять ноль пять, а вернулся примерно в десять двадцать. Остальные жильцы работают и отправились на службу гораздо раньше. В здании в это время находились только Барбур и консьержка... Казалось бы, неплохое начало, но дальше следуют сплошные "не". Мы понятия не имеем, что из себя представлял этот Барбур. Нам не известен круг его знакомых. Мы не знаем, с кем он встречался и с кем находился в деловых отношениях. У нас нет никаких идей о том, кому мог принадлежать нож, которым его зарезали. Нож, кстати, совершенно обычный...
А когда сюда приплетаются еще и сложности, связанные с международным положением, я вынужден сделать вывод, что происшедшее не по моему рангу. В подобных случаях я обязан уведомить следственный департамент Его Королевского Высочества в Руане.
Адмирал Бренкорт кивнул:
- Все ясно. Думается, любое должностное лицо из департамента Его Высочества будет готово оказать вам содействие. Можем ли мы еще чем-нибудь помочь страже?
- Да, милорд адмирал! Если это вас не затруднит... Наверняка кое-кто в Лондоне об убитом кое-что знает. Если в этом не будет нарушения режима секретности, я бы хотел узнать о Барбуре все, что только возможно. Мне бы очень хотелось получить информацию из Лондона.
- Конечно, шеф Анри, - сказал адмирал. - Я сделаю все возможное. Командор Эшли в ближайшие часы возвращается в Англию. Надо немедленно уведомить о случившемся Канцелярию лорда Верховного адмирала. Я отправлю с командором письмо, запрашивающее нужную вам информацию.
И тут шеф Анри, не сумев сдержаться, осклабился:
- Черт возьми! Все-таки лорд Дарси никогда не ошибается!
- Дарси? - Адмирал моргнул. - Кто это?.. Ах да! Вспомнил! Главный следователь Его Высочества. В прошлом году он вроде бы оказался на высоте, здесь, в Шербуре. Дело "Проклятие Атлантики"... Ведь это был он?
Шеф Анри деликатно кашлянул:
- Можно выразиться и так. Я не имею права обсуждать детали!
- Да-да, конечно! Но с чего вы взяли, что он никогда не ошибается?
- Потому что я ни разу не слышал о таких случаях! - резко сказал шеф Анри. - Когда я связался с Руаном и проинформировал его лордство об убийстве, он сказал, что сразу выехать не сможет и пришлет своего заместителя, сэра Элиота Меридита. Тот будет заниматься делом до прибытия самого лорда Дарси. Он также сказал, что вы несомненно почти сразу пошлете курьера в Лондон, и поинтересовался, не буду ли я любезен, по его выражению, попросить милорда адмирала, чтобы курьер доставил в столицу специальное послание лорда Дарси.
Адмирал Бренкорт удовлетворенно хмыкнул:
- Проницательный джентльмен, этот лорд Дарси! Мы так и поступим. Что в послании?
- Главный судебный маг лорда Дарси, мастер Шон О'Лохлейн, присутствует на конвенции в Королевском управлении стражи. Лорд Дарси хотел бы, чтобы вы передали мастеру О'Лохлейну: он должен немедленно покинуть Лондон, вернуться в Нормандию и отправиться прямо сюда, в Шербур.
- Непременно, - сказал адмирал. - Если вы напишете письмо, лорд Эшли доставит его сразу по прибытии в Лондон. Королевское управление недалеко от Адмиралтейства.
- Благодарю вас, - сказал шеф Анри. - Почтовый пакетбот покинет Шербур только вечером, и письмо вручили бы адресату не раньше завтрашнего полудня. Помощь курьера сэкономит массу времени. Могу я воспользоваться вашей ручкой и бумагой?
- Да, конечно.
Шеф Анри окунул адмиральскую ручку в чернильницу и начал писать.
Глава 2
Шон О'Лохлейн, мастер-тауматург, член Королевского колдовского общества и главный судебный маг Его Высочества Ричарда, герцога Нормандского, прилагал все усилия, чтобы не показать окружающим своей злости. Усилия эти увенчались полным успехом: сказалась многолетняя тренировка в качестве служителя закона. Конечно, если бы он дал волю своей ирландской крови, она бы давно превратилась в пар, но маг обязан строго контролировать свои чувства.
Конкретного адреса его злость не имела. И уж во всяком случае, он злился не на себя. Он был в ярости на судьбу, случай и совпадение, а это не те персоны, на которые следует изливать гнев. Поэтому мастер Шон обуздал свою ярость, трансформировал ее и позволил ей проявиться милой улыбкой и изысканными манерами. И тем не менее он не столько слушал его лордство епископа Винчестерского, сколько думал о работе, на которую потратил почти полгода. Полгода ежедневного каторжного труда - и вдруг выясняется, что тех же самых результатов достиг не ты один. И пока епископ, который был не только превосходным чародеем и целителем, но и жутким занудой, насиловал своим брюзжанием правое ухо О'Лохлейна, глаза мастера Шона ощупывали толпу в главном выставочном зале. Мастер Шон уделял голосу собеседника ровно столько внимания, чтобы к месту вставлять "Да, милорд" и "Конечно, милорд". Впрочем, епископу большего и не требовалось.
Значительная часть присутствующих в зале была в светло-голубых одеяниях, соответствующих званию мага, но встречались и клерикальные черные, и даже епископальные пурпурные цвета. В углу четыре целителя в одеждах раввинов с жаром беседовали с архиепископом Йоркским, чьи всклокоченные белые волосы образовывали некое подобие нимба вокруг его пурпурной ермолки. Возле двери с потерянным видом торчал командор флота, в полной парадной форме - китель с золотым галуном и узенький парадный клинок с позолоченным эфесом. Интересно, что мог забыть в такой компании флотский офицер? Тоже с докладом или просто гость?
Мастер Шон недолго ломал голову над этим вопросом: его внимание переключилось на ботаническую секцию выставки. Ему вдруг показалось, что он узнал человека, стоящего перед рядами горшочков с травами.
- А этот-то что здесь делает? - пробормотал он вслух.
- М-м-м? - Епископ повернулся к нему. - О ком вы?
- О, прошу прощения! Мне показалось, там стоит коллега моего начальника, лорда Дарси... Но я не уверен - он стоит к нам спиной.
- Где? - Епископ обвел глазами зал.
- Вон там, на ботанической выставке... возле трав... Не лорд ли это Бонтриомф, главный следователь Лондона? Уж очень похож!..
- Да, полагаю, это он... Вам, наверное, известно, что маркиз Лондонский в свободное время занимается выращиванием экзотических трав.
Вероятно, он послал Бонтриомфа посмотреть выставку. Ведь сам милорд маркиз редко покидает дворец... Уже десятый час?! Боже, я и не думал, что так поздно! В десять я должен произносить речь и обещал моему целителю, отцу Куинну, поговорить с ним перед выступлением. Простите, мастер Шон, но...
- Разумеется, милорд! Было очень приятно побеседовать с вами. - О'Лохлейн наклонился и поцеловал кольцо на протянутой руке епископа.
- Беседа с вами, мастер Шон, была в высшей степени содержательной. До свидания!
- До свидания, милорд!
"Врачу, исцелися сам", - ехидно подумал мастер Шон. Фраза устарела только в том смысле, что целители больше не ограничиваются "врачебными" методами лечения. Когда в XIV веке гениальный Хилари Роберт сформулировал законы магии, "лекари" и "целители" услышали в звоне колокола маленького монастыря в Уолсингеме, где обитал Святой Хилари, похоронный звон по самим себе. Далеко не каждый мог использовать на практике законы Святого Хилари, они подчинялись лишь тем, у кого был Талант. С этого времени процедура наложения рук стала считаться столь же надежной, сколь ошибочной она считалась ранее. Однако и доныне было легче заметить соринку в глазу брата своего, чем бревно в собственном. К тому же, милорд епископ был уже очень старым человеком, а старость и смерть по-прежнему оставались неизлечимыми недугами - даже для самых лучших целителей.
Мастер Шон снова взглянул в сторону горшочков с травами, но, пока они с епископом обменивались любезностями, лорда Бонтриомфа и след простыл. И сколько толстячок-ирландец ни вглядывался в толпу, все было тщетно.
Конвенцию целителей и магов, проводимую каждые три года, мастер Шон ожидал, уже заранее предчувствуя блаженство от будущего триумфа, но блаженство оказалось изрядно подпорченным. Чему радоваться, если работа, над которой ты корпел целых три года и которую писал в течение шести последних месяцев, практически продублирована другим? Впрочем, ничего уже не изменишь, и к тому же, сэру Джеймсу Цвинге приходится расстраиваться по этому поводу не меньше, чем Шону О'Лохлейну.
- Доброе утро, мастер Шон! - раздался резкий сухой голос. - Надеюсь, вы хорошо спали?
Мастер Шон обернулся и отвесил поклон средней глубины:
- Доброе утро, гроссмейстер! Я спал вполне прилично. А вы?
Мастер Шон спал неважно, и гроссмейстер знал не только это, но и причину его бессонницы. Однако даже мастер Шон О'Лохлейн не станет перечить сэру Лайону Гандолфусу Грею, магистру естественных наук, доктору богословия, мастеру-тауматургу, гроссмейстеру древнейшей и славнейшей гильдии магов.
- Я спал не хуже вас, - сказал сэр Лайон, - но в моем возрасте было бы легкомысленным ожидать хорошего сна... Хочу представить вам весьма многообещающего молодого человека.
Гроссмейстер выглядел весьма внушительно - высокий, изможденный, но с яркой аурой силы, как физической, так и психической. Его волосы были серебристо-седыми, как и длинная борода - предмет его особой гордости.
Глубоко посаженные глаза с пронзительным взглядом, тонкий орлиный нос и кустистые, нависающие над глазами брови довершали картину.
Однако мастер Шон слишком давно знал гроссмейстера, чтобы любоваться его внешностью, и потому с интересом разглядывал молодого человека, стоящего рядом с сэром Лайоном.
Тот был среднего роста - выше коротышки-ирландца, но много ниже сэра Лайона Грея. Рукава голубого одеяния незнакомца были окантованы белым, и, в отличие от серебра мастера, это означало, что перед Шоном О'Лохлейном стоит ученик-тауматург. Внимание мастера Шона привлекло лицо молодого человека. Его кожа была темного красно-коричневого цвета, нос - широким и рельефным, практически черные радужки почти скрыты за тяжелыми веками.
Незнакомец мило улыбался.
- Мастер Шон, - сказал сэр Лайон. - Позвольте представить вам лорда Джона Кецаля, четвертого сына Его Высочества герцога Мечиканского.
- Рад познакомиться с вашим лордством! - мастер Шон слегка поклонился.
Лорд Джон Кецаль поклонился заметно глубже - так, согласно приличиям, ученик должен кланяться мастеру.
- Я очень ждал этой встречи, мастер, - сказал он на почти безупречном англо-французском.
Шон О'Лохлейн заметил лишь легкое присутствие акцента Мечики - одного из южных герцогств Новой Англии, расположенного к северу от перешейка, соединяющего этого материк с Новой Францией. Впрочем, было бы удивительно, если бы у отпрыска семьи Моктесумы вообще отсутствовал местный акцент.
- Лорд Джон Кецаль решил обучиться судебной магии, - сказал сэр Лайон. - Полагаю, он добьется на этом поприще замечательных успехов... А теперь, с вашего позволения, я должен пойти в подготовительный комитет и проверить повестку дня.
Мастер Шон, оставшись с лордом Джоном Кецалем наедине, улыбнулся молодому человеку своей лучшей ирландской улыбкой:
- Я вижу, ваше лордство, вы не только достаточно сообразительны, но и обладаете могучим Талантом.
На лице молодого мечиканца отразилось испуганное благоговение.
- Вы можете определить это на взгляд? - спросил он почти шепотом.
Улыбка О'Лохлейна стала шире.
- Нет, я просто вычислил это.
"Слышал бы меня сейчас лорд Дарси", - подумал он.
- Вычислили? Каким образом?
- Да как вам сказать! - Мастер Шон усмехнулся. - Гроссмейстер охарактеризовал вас достаточно красноречиво. Он назвал вас многообещающим молодым человеком и сказал: "Полагаю, он добьется замечательных успехов".
Должен заметить, что сэр Грей и самого короля не представит так, если у него не окажется достойного Таланта. А раз вы произвели впечатление на гроссмейстера, значит, вы действительно хорошо себя зарекомендовали. К тому же, вы не из тех, кому похвала кружит голову, иначе гроссмейстер не говорил бы таких слов в вашем присутствии. - Мастер Шон заметил откровенное смущение молодого человека и тут же сменил тему разговора. - В чем вы специализируетесь?
Лорд Кецаль сглотнул:
- Ну... э-э-э... в черной магии.
Мастер Шон вытаращил глаза. Его бы меньше шокировало заявление целителя, сказавшего, что он специализируется в отравлении людей.