"Это "Милкривер". "Коутс-2", приказываю восстановить порядок. Разрешаю применить летальную силу. Повторяю. Приказываю восстановить порядок в лагере Котус-2". Строчка перехвата, якобы пришедшая от командира пограничников, пошла красным цветом. Это означало, что она генерирована искусственно одним из американских операторов поддержки, работающем на частоте канадцев. Командир вывел на экран окно управления радиоперехватом и ввел цифры частоты, на которой общались канадцы. Ему надо было знать, что действительно они говорят до того, как их сообщения будут изменены оператором.
"Капитан, в лагере просто пропало электричество, поэтому люди недовольны. Мы попытаемся..."
"Сержант Легар, повторяю приказ - навести порядок в лагере. В случае неповиновения открывать огонь на поражение", - прозвучал в эфире голос капитана Бикса, остывающий труп которого, лежал где-то в отсеке одного из захваченных второй боевой группой бронетранспортеров идущих к лагерю со стороны Милкривер.
"Там же женщины, дети..."
"У меня четкие инструкции от командования - в случае проблем с "янки"* (* "янки" - презрительное название американцев, распространенное в Канаде) применять оружие. Выполняйте приказ, сержант! Я отправляю вам на помощь мобильную группу. Капитан Бикс. Конец связи".
В эфире повисла тишина. Командир посмотрел на экран планшета, чтобы оценить ситуацию, но беспилотник зашел на круг и показывал здание администрации с тыльной стороны. Он снова переключился на камеру прицела снайперской винтовки. Их огневая точка находилась в шестистах метрах севернее лагеря на небольшом возвышении посреди убранного поля пшеницы, ощетинившегося торчащей из-под снега стерней. Отсюда хорошо просматривался сам лагерь и здание администрации, поэтому то, что происходило на террасе, было видно хорошо. Канадцы что-то оживленно обсуждали, наконец, один из них почти бегом направился в сторону генераторов. Снайпер выстрелил еще раз. Пограничник, который пошел проверять генераторы, увидев лежащего с прострелянной головой товарища, на секунду замер и, судорожно взмахнув руками, повалился лицом в снег радом с ним.
Тяжело вздохнув, командир отложил планшет, надвинул на глаза очки боевой реальности, подтянул свою снайперскую винтовку, пробрался вперед и занял место рядом со снайпером.
"Сержант, надо сообщить на погранпереход!" - ожила частота канадцев.
"Коутс-1", это "Коутс-2". У нас проблемы! В лагере беспорядки. Нет электричества. Нам угрожают расправой. "Милкривер" приказал применить оружие".
"Мы слышали, "Коутс-2", - ответили с погранперехода. - Отправляем вам пару человек на подкрепление. Держитесь там. Если что, бросайте все нахрен и валите в поселок. Пусть беженцы делают, что хотят. Утром разберемся".
- Прошу вернуться на территорию лагеря! У нас есть приказ применить оружие! - прокричал один из пограничников в мегафон и толкнул локтем стоящего рядом бойца вооруженного помповиком. Тот картинно дернул помпу рукой, досылая патрон, и выстрелил в воздух.
Две снайперские винтовки заработали с глухим, сдавленным, кашлем... Четыре канадца стоящие на террасе повалились в снег. Толпа на секунду замерла от неожиданности, затем кто-то прокричал "хватай стволы!". Несколько человек бросились к трупам и, схватив помповики, ворвались в фермерский домик.
"Нападение на "Коутс-2"! Нападение на "Коутс-2!" У нас потери!" - проорал кто-то по связи, но его голос заглушили выстрелы. Командир подтянул планшет. Внизу экрана шла красная строка перехвата, измененная оператором - "Это "Коутс-2". Открываю огонь на поражение".
На дороге, ведущей из поселка, показался армейский внедорожник. Машина, сверкнув фарами по полю, круто развернулась в сторону лагеря, но вдруг резко вильнув из стороны в сторону, неуклюже съехала в кювет и уткнулась носом в снежный отвал. С переднего пассажирского сидения выбрался, человек несколько раз наугад выстрелил в темноту из пистолета и, скрючившись, повалился в снег. Его снял второй снайпер из группы прикрывавший выезд из поселка в трехстах метрах севернее. Еще одна точка была оборудована восточнее лагеря. Оттуда простреливался задний двор администрации и погранпереход с канадской стороны.
"Пинг..." зазвенело в ушах. На повороте дороги огибающей поселок показались два бронетранспортера, которые вторая группа захватила в Милкривер. Перескочив мелкий кювет, не сбавляя скорости, машины вылетели на взгорок в трехстах метрах севернее лагеря и замерли, направив стволы пулеметов в его сторону. Командир успел заметить, как на экране планшета гаснут зеленые треугольники двух снайперов-одиночек его группы. Все, их работа окончена. Они отключили маяки и покидают место операции. Он посмотрел на цифру потерь противника - 26. Значит, третий снайпер положил всех пограничников на погранпереходе.
Слева от огневой точки командира с бронетранспортеров гулко загрохотали крупнокалиберные пулеметы, которые в упор били по зданию администрации лагеря... и по палаткам с беженцами. Свалив легкое заграждение, обезумевшая от вида грохота и крови толпа в панике рванулась из лагеря в разные стороны. Пули насквозь прошивали палатки с еще находящимися там людьми и, взбивая фонтаны окрасившегося кровью снега, безжалостно крошили разбегающихся в ужасе людей. Увязая в снежной целине, падая, роняя маленьких детей, топча друг друга, тысячи беженцев хлынули в морозную темноту.
Сколько работали пулеметы, командир не знал, он заворожено смотрел на экран планшета, куда беспилотник посылал панорамную картинку. Все пространство на сотни метров вокруг лагеря было занято светлыми фигурками разбегающихся, падающих и уже лежащих в снегу без движения людей.
"Пинг..." вернул его к действительности назойливый звук. Вторая боевая группа тоже выполнила свою задачу. Они расстреляли лагерь из пулеметов, и зеленые треугольники, обозначающие ее бойцов, тоже пропали с экрана. Он увеличил изображение квадрата, где остановились бронетранспортеры, и увидел чуть различимые в тепловизор на фоне снега фигурки его людей, быстро уходящих на запад в сторону замерзших болот, где были спрятаны снегоходы..
Все. Осталась только их пара, но у них еще есть работа.
Большая часть беженцев покинула лагерь, но там еще оставались люди. Может, растерявшиеся и одуревшие от страха, а, может, раненые. Хотя, какие раненые... Попадание пули крупнокалиберного пулемета практически в любую часть тела гарантирует верную сметь, ни сразу, так от потери крови. Большая часть людей рванула в поселок. Где-то там, в толпе должны быть и те, кто захватил оружие в домике администрации. Что, разъяренные, вооруженные американцы будут делать в Коутс, думать не хотелось, и командир вывел на экран планшета карту стокилометрового сектора американо-канадской границы, в центре которого находилась их огневая позиция. В ее южной части появились две яркие синие точки, которые быстро двигались вдоль трассы из глубины территории США на север к погранпереходу. Он посмотрел на таймер. Еще пара минут.
Наконец гарнитура издала еще один "пинг..." и командир легонько толкнул локтем снайпера. Они откинули маскировочную ткань, быстро привели в готовность два древних, но вполне рабочих "Стингера"* (*ПЗРК "Стингер" (англ. FIM-120 Stinger) - переносной зенитно-ракетный комплекс армии США) . Снайпер, взвалив на плечо трубу ПЗРК, побежал в сторону лагеря, чтобы разнести огневые точки хотя бы метров на сто. Командир синхронизировал очки боевой реальности с системой наведения "Стингера" и изготовился для стрельбы. На небольшом сегменте радара очков показались две цели, идущие с юга. Через секунду система идентифицировала их, сопроводив метками - пара стареньких F-15**(**F-15 - Макдоннел-Дуглас "Игл" (англ. F-15 Eagle) - американский всепогодный тактический истребитель четвертого поколения). Командир выбрал правый истребитель, нажал на блоке наведения кнопку захвата цели и напротив самолета начал быстро мигать светлый квадратик прицела.
Истребители шли медленно и достаточно низко для уверенного захвата. Через несколько секунд он увидел в тепловизор их хищные светлые силуэты на фоне черного неба. Не долетев совсем немного до границы, самолеты выпустили по ракете "воздух-поверхность", которые стремительными искрами метнулись в сторону стоящих на взгорке бронетранспортеров. Командир услышал грохот взрывов, но не оторвал взгляд от цели. F-15 с ревом прошли над лагерем. Он, стараясь не упустить их, быстро развернул трубу "Стингера" и, когда квадрат захвата цели напротив самолета перестал мигать, а блок наведения издал тонкий звуковой сигнал, выпустил ракету.
На такой скорости и высоте, при отсутствии помех и маневров уклонения промахнуться в угон истребителям было невозможно. Пройдя по неширокой дуге, ракета ударила в сопло левого двигателя, в воздухе образовался огненный шар и самолет, задрав хвост и, заваливаясь на правый бок, врезался в землю. Справа от него на поле уже полыхал сбитый снайпером его собрат.
Пилоты не катапультировались. Их там просто не было. Оба самолета были модифицированы под применение в беспилотном режиме. "Хоть это хорошо. Могли бы и пилотов послать для создания большей достоверности" - подумал командир, сваливая в одно место все, что осталось от их огневой позиции. Подбежал, запыхавшись, снайпер и бросил пустой тубус "Стингера", в небольшую кучу, где уже лежали толстые термозащитные коврики, маскировочная ткань, термоса с остатками горячего шоколада, саморазогревающиеся бутылки из-под воды, пару элементов питания гревших их термобелье и прочие мелочи, поддерживавшие его группу на протяжении многих часов ожидания приказа на начало операции. Командир взял десятилитровый пластиковый контейнер и обильно полил все вязким, похожим на моторное масло, высокотемпературным горючим гелем, способным жечь даже металл.
Бросив последний взгляд на экран планшета перед тем, как отправить его к остальному, теперь уже не нужному барахлу, он прочитал короткое сообщение Росса: "ПИНГ-ПИНГ. СПАСИБО. ХОРОШАЯ РАБОТА. КОНЕЦ СВЯЗИ", достал из кармана теплой пуховой куртки небольшую капсулу термобарического заряда, установил детонатор на пять минут и бросил ее в кучу.
- Все. Здесь мы закончили, - тихо сказал он, хлопнув снайпера по плечу. - Пора выбираться.
- Придется делать круг в пару километров, - недовольно проворчал тот, пристраивая поудобнее на спине снайперскую винтовку. - На маршруте отхода полно разбежавшихся из лагеря.
- Ничего, разомнемся немного.
- Староват я стал для таких разминок. Не нарваться бы на гражданских. Итак, вон, сколько народу покрошили.
- Круг все-таки сделать придется. Стрельбы нет, взрывов тоже, - командир обвел взглядом горящие в двухстах метрах бронетранспортеры и клубы огненного дыма, поднимающиеся от сбитых истребителей. - Скоро беженцы замерзнут и потянуться обратно в лагерь, или в поселок, или к переходу. В любом случае через полчаса здесь будет наш спецназ.
* * *
Чувство удушья, не смотря на вентиляцию, железной хваткой сдавившее горло прошло только, когда Росс закрыл за собой дверь центра управления операцией. Было уже далеко за полночь. Он некоторое время стоял, подняв лицо к небу, чувствуя, как редкие снежинки тают у него на лбу и щеках, крохотными ледяными иголками покалывают губы и веки. "Все закончилось, - сказал он себе. - Все прошло гладко. Как планировали. Но, почему же, мне тогда так хреново?". Он зябко повел плечами то ли от холода, то ли от еще не отпустившего нервного напряжения и быстро зашагал в сторону домика.
В камине догорали дрова, на кресле лежала собранная заранее дорожная сумка, на небольшом столике у окошка - бутылка бурбона. Росс щелкнул пальцем по закрепленной на ухе гарнитуре, вызывая службу охраны периметра, и попросил завести и прогреть снегоход. Ему больше не хотелось здесь оставаться ни минуты. Место, где они три недели назад наслаждались с Джил покоем, тишиной и друг другом, теперь было ему противно. Ему было хорошо знакомо это чувство внутреннего беспокойства и необъяснимого, граничащего со звериной злобой раздражения. Оно иногда возникало, когда во время спецоперации погибали гражданские. Сопутствующий ущерб... Нет, это была не совесть. И чувства вины тоже не было. Он всегда верил, что то, что он делает, идет на благо Америке. И все равно после каждой операции, когда гибли невинные гражданские люди, ему было не по себе. Он даже отчеты заставлял писать подчиненных, хотя по инструкции должен был это делать сам. Сопутствующий ущерб, а вернее массовый расстрел американских беженцев "канадцами", в этой операции был заложен как основной параметр успеха. И в этом плане успех, несомненно, был достигнут. Оператор беспилотника зафиксировал сто семнадцать тел в лагере и вокруг него. По его оценкам - раненых будет в два раза больше. И большинство из них, скорее всего, не выживет.
- Твою мать!
Выругавшись вслух, Росс подошел к окну, налил полстакана бурбона и несколькими большими глотками выпил. Иногда это помогало, иногда - нет. Он одел теплую фимовскую куртку, накинул на плечо сумку и вышел наружу.
- Может вас отвезти, сэр? - спросил боец охраны, уже подогнавший снегоход к террасе.
- Нет. Я сам. Надо проветриться, - отозвался Росс, закрепляя сумку на багажнике. - Самолет на месте?
- Да, сэр. Прилетел около шести вечера.
- Свяжись - пусть прогревает двигатели и кабину. Что-то меня знобит, - он уселся за руль одел очки и, поплотнее затянув капюшон, хлопнул бойца по плечу. - Спасибо за работу, сынок.
- Будьте осторожны в лесу. Дорогу не чистили с последнего снегопада.
Снегоход резко взял с места и через секунду оказался на лесной дороге. От быстрой езды, на мгновение перехватило дух, сердце бешено колотилось, словно стараясь подстроиться под ритм ревущего мотора, морозный воздух острыми колючками впивался в щеки и нос. Яркий свет фар пробивал в темноте искрящийся снежинками тоннель.
Чувствуя, что задыхается, Росс резко затормозил, спрыгнул со снегохода, откинул капюшон и сорвал очки. Он сделал несколько судорожных глубокий вздохов, поднял голову вверх в ночное небо и, что есть силы, заорал. Он кричал до тех пор, пока не выдавил из легких последние остатки воздуха, пока не начала кружиться голова и крик не перешел в сдавленный хрип...
Где-то в глубине леса за ручьем протяжным, призывным воем ему отозвался одинокий волк. "Вот и хорошо - тяжело дыша, подумал Росс. - Значит я не один такой. Дикий, бешеный зверь. Хладнокровный убийца". Он, пошатываясь, нагнулся, зачерпнул полные ладони рыхлого колючего снега и, приложив его к лицу, долго стоял, чувствуя, как холодные струйки талой воды стекают за воротник толстовки. Голова понемногу светлела, приглушая ноющее ощущение тоски.
- Все... Отпустило... - хриплым голосом сам себе сказал Росс и запустил двигатель снегохода.
Впереди, на охотничьей базе его ждал легкомоторный самолет, в двух часах лета в порту - небольшая каюта на сухогрузе, направляющемся в Мексику, дальше пересадка на океанский лайнер, идущий в Сингапур, где его ждала Джил. А дальше, кто знает? Может Австралия, Таиланд? Только подальше от заснеженного поля на канадской границе, где в рождественскую ночь остались лежать в пропитанном кровью снегу сто семнадцать ни в чем не повинных людей.
И вообще - он теперь не Мэтью Росс, ветеран ЦРУ, спровоцировавший вторжение США в Канаду. Он - Матео Росси, успешный американский бизнесмен, старающийся в это тяжелое время убраться подальше из своей гибнущей страны.
Канада, Оттава .
Резиденция премьер-министра.
25 декабря 2030 года. Ночь.
Премьер-министр Канады Стивен Макгрув, не включая свет, попытался нащупать рукой на прикроватном столике противно дребезжащий телефон. Он почти до полуночи разбирал последние сводки от DART * (*DART от англ. Disaster Assistance Response Team - канадская Служба по чрезвычайным ситуациям) и Министерства национальной обороны о положении дел в зонах бедствия и был рад вырвать у работы хотя бы несколько часов сна.
Канаде от цунами досталось гораздо меньше, чем ее южному соседу, но, все же, разрушения были огромны. Больше всего пострадали Квебек и Монреаль, оказавшиеся на пути огромной шестидесятиметровой волны, прошедшей по пойме реки Святого Лаврентия в сторону Больших Озер. Оба горда, как и десятки окружавших их более мелких городков, были почти разрушены. Оттава, находящаяся в пятидесяти километрах к северу от поймы, тоже пострадала, но из-за того что она расположена на семьдесят метров выше уровня моря, накат воды там был не таким мощным и ограничился уровнем первого-второго этажа. Все равно население столицы пришлось эвакуировать, но сразу после ухода воды люди начали возвращаться в свои дома, и в городе начались восстановительные работы. Премьер даже настоял на том, чтобы не переносить резиденцию правительства, и остаться в столице, чтобы все видели, что власть находится рядом с народом в зоне бедствия. Сильно пострадал и почти трехмиллионный Торонто, расположившийся на северном берегу озера Онтарио. Там разрушительного удара волны не было, но после того, как цунами хлынуло в Онтарио, уровень озера поднялся почти на двадцать метров, затопив Торонто и его пригороды.
Всего в районе поймы Святого Лаврентия и Онтарио до катастрофы проживало около десяти миллионов человек. За восемь часов с момента предупреждения о цунами власти эвакуировали из опасной зоны почти всех жителей, поэтому миллионных жертв удалось избежать. В последних объединенных сводках DART и Министерства здравоохранения значилось около шестидесяти тысяч погибших и чуть больше двухсот тридцати тысяч пропавших без вести. Цифры чудовищные, но они ничто по сравнению с количеством жертв на восточном побережье США.
Всего из зон поражения цунами было эвакуировано почти двенадцать миллионов человек. Многие из них уже вернулись в свои дома, потому что цунами за исключением поймы Святого Лаврентия не прошло далеко вглубь суши из-за холмистого рельефа побережья. Все равно официально беженцами и перемещенными считались более семи миллионов человек - почти пятая часть населения. Эвакуированных размещали, в основном в небольших городах в семисоткилометровой зоне к северо-западу от Оттавы в расчете на то, что так их будет легче вернуть и привлечь к восстановлению разрушенных городов.
Пепел от Йеллоустона тоже пощадил Канаду, пройдясь по самой ее южной границе. В густонаселенных районах юго-востока выпало не больше тридцати-сорока сантиметров. К концу декабря, через месяц после выброса большинство основных дорог было уже расчищено, активно велось восстановление инфраструктуры и строительство временного жилья для беженцев.
Хуже обстояли дела с экологией, особенно в пойме Святого Лаврентия, где были разрушены десятки предприятий и сотни тысяч тон химикатов и отходов промышленного производства загрязнили огромную густонаселенную территорию. Цунами также повредило охлаждающие сооружения на атомной электростанции в Беканкур и разнесло загрязненную радиацией воду вплоть до озера Онтарио, однако заражение не было серьезным, и ученые утверждали, что радиация значительно снизиться, если убрать оставленный цунами мусор и грязь.
Большое беспокойство вызывали прогнозы относительно наступающей вулканической зимы, которые обещали аномальные снежные бураны, холода, короткое лето и практически полное отсутствие урожая. Запасов продуктов для тридцати восьми миллионов канадцев должно было хватить лет на пять, подача электроэнергии быстро восстанавливалась, а значит, в домах будет тепло и пережить зиму можно будет с минимальными потерями.