Разговор получился сложным – австриячка предлагала не самые выгодные условия, да и Пётр не был настроен на благотворительность. Однако не зря Грифич подготовился к этому разговору и основные тезисы подготовил заранее – более чем за полгода.
Начался торг – сложный, потому как все заинтересованные стороны жёстко отстаивали свои интересы. Но… Смерть Александра Воронцова послужила только дополнительным толчком, а так – Франция и Англия на Балтике не нужна была никому. Зато Швеции и Дании нужно было государство, способное стать ещё одним противовесом Пруссии и Австрии… Да и России тоже!
Дополнительный – и непременно самостоятельный(!) игрок гарантировал им сохранение некоего баланса. Австрия же и Россия желали подмять территории под себя, но у России этого не вышло бы в любом случае – слишком её боялись в Европе. Австрия? Тут уже России не интересно её усиление, да и Пруссия могла напугаться.
В итоге сошлись на том, что Померанский "съедает" анклавы своими силами, а Австрия вроде как организует шевеление на границах – дескать, они против. Шевеление – потому как в Петербурге сейчас есть свободные войска, которые можно очень быстро перебросить по Балтике, да и государства Скандинавии могут двинуть полки на помощь союзной России. Но – так Мария-Терезия покажет союзникам, что она честно пыталась, но "не шмогла".
Верить австриячке было можно – уже начали неофициально обговаривать раздел Польши, по которому Австрии должны были отойти несколько "вкусных" кусочков и в них Мария была заинтересована намного больше, чем в помощи случайным союзникам.
Вызвав свои полки, Рюген спокойно веселился – так во всяком случае это выглядело. На деле же он проводил сложнейшие маневры на политическом фронте.
Да, он не раз в своё время заявлял, что не любит политики и интриг, но научился… Да и не любит – это не значит, что не умеет.
Большую часть своих манипуляций он проводил в нарочито прямолинейном стиле, однако это был своеобразный "айсберг", когда на "поверхности" видна одна седьмая. Стратегия непрямых действий нравилась ему значительно больше.
Помогала в этом хорошо поставленная разведсеть, хотя большая часть агентуры и не подозревала о своей принадлежности к достаточно могущественной спецслужбе.
Могущественной потому, что попаданец из детективов и "шпионских" боевиков усвоил одну простую истину – завербовать секретаря гораздо проще, чем начальника, а пользы от него может быть даже больше. Были и другие "всем известные" в двадцать первом веке истины, которые в этом времени были невероятными откровениями и прорывами.
Время отнимали не только интриги и общение с семьёй, но и обучение Павла, работа в Департаменте образования, квартирмейстерские дела.
Радовали новости от Ломоносова – получив "карт-бланш" от Рюгена и всестороннюю поддержку от московского генерал-губернатора, которому до озверения надоели мелкие интрижки "образованщины", тот развернулся…
Мало того, что пошли научные открытия один за другим, так ещё и появились ученики – именно во множественном числе. До полноценного, нормального университета было ещё… Нескоро, в общем, но вот подобрав себе умненьких, а главное – желающих учиться(!) студентов, петербуржский "десант" творил чудеса.
Главное, впрочем, не студенты, а наконец-то появившиеся гимназии, реальные училища и школы, ремесленные школы и ФЗУ. С помощью генерал-губернатора, понявшего основной вектор развития, "десантники" навели шороху и… заслужили любовь москвичей.
Радовал и Павел – он заметно повзрослел и пусть голосом временами "пускал петуха", но жёсткий взгляд и привычки человека, привыкшего к ответственности, впечатлили придворных.
- Ну, принц, поздравляю, - искренне сказал тесть, - император впечатлён успехами сына. Да что там – он в восторге! Мальчик получился именно таким, каким Пётр Фёдорович хотел бы видеть себя.
- Спасибо, Николай Фёдорович, - несколько чопорно ответил Грифич, - наши взгляды на воспитание цесаревича совпадают, но оно пока не завершено.
Старик… Да, старик, несмотря на возраст в пятьдесят четыре года… Старик приподнял бровь и Владимир пояснил:
- Сейчас его нужно натаскать как управленца. С работой квартирмейстера справится уже сейчас, пусть и похуже меня, но тут просто жизненного опыта маловато.
Тесть понимающе кивнул.
- Ну вот, а сейчас хочу вовлечь его в работу Департамента образования – он уже сталкивался с ней, но теперь уже "по-взрослому". И дело важное, да и с чиновниками научится общаться. Ну и дипломатия. Сам знаешь, какие переговоры мне предстоят, так пусть поучаствует.
Николай Фёдорович задумчиво покрутил чашку с кофе…
- А не слишком ли?
- Не слишком, - уверенно ответил Рюген, - я ж не заставляю его мелочи заучивать, достаточно понимания самой сути, а он поймёт – умён.
- И… Насколько?
- Да уж как минимум не глупее меня. Стихи сочинять или полки в бой вести – за это не поручусь, хотя дурнем выглядеть не будет. А вот в науках уже сейчас не хуже меня разбирается, да и правитель должен получиться на славу – задатки демонстрирует такие, что сам Миних его всего дважды ругал.
Собеседники ностальгически заулыбались – генералиссимус был известен прямотой и независимым характером, так что даже император не раз слышал его нравоучения и даже ругательства. Так что да – показатель был нешуточный…
- Преувеличиваешь?
- Нисколько. Не буду говорить, что наследник со всем идеально справлялся – нет, бывало и такое, что за уши оттаскать хотелось. Просто учиться умеет и любит, а главное – думает, когда делает.
К сожалению, далеко не всё было так благостно и хорошо. Ухудшившееся здоровье и без того болезненного императора было серьёзной проблемой, причём нормального решения не существовало.
Экстрасенсорика? Не выйдет – это не Миних, воспринявший в своё время помощь без вопросов. Пётр был любопытен и прямо скажем – болтлив. Плюс – окружение.
Да и… Откровенно говоря, Владимир даже не знал, чем обернётся его смерть. Пусть и звучит это несколько… неприятно, но Пётр Фёдорович зажился на этом свете.
Да, он был намного лучшим вариантом, чем Екатерина в своё время – поначалу. Сейчас же он позволил "окружить" себя и Воронцовы… Да и не только они, приобретали всё большее и большее влияние.
Дело пахло очередным покушением или переворотом, причём не факт, что виноваты в этом будут сами Воронцовы. Всё достаточно просто – если Пётр погибнет, а Павел будет каким-то образом отстранён от престола, на трон взойдёт Елизавета Воронцова. А поскольку дети у неё ещё маленькие, да и девочки вдобавок… Да и права на престол достаточно сомнительны…
Проще говоря, ей придётся покупать верность сторонников и Рюген прекрасно знал, что большая часть вельмож достаточно беспринципна и способна раскачать "лодку", чтобы получить какую-то выгоду лично для себя. Именно знал – традиции переворотов в России были достаточно богаты и примеров принц нашёл предостаточно.
Павел же, несмотря на все достоинства, был пока несовершеннолетним и сидеть на престоле мог, а вот править – нет. А кто у нас ближайший кандидат? Правильно – канцлер Воронцов, который ещё является и дядей императрицы… В общем, цесаревичу при таком раскладе не грозило ничего хорошего.
Вот-вот, проблемка – продержись Петр на престоле слишком долго – власть уйдёт от Павла к Воронцовым. Уже уходит… Слишком мало – снова к ним. И вроде бы даже экстрасенсорика не говорит ничего плохого об их отношении к наследнику, но это сейчас. А потом, когда появится возможность, да окружение начнёт нашёптывать… Хреново, в общем.
Ну и если честно – дело не только в жалости к воспитаннику, хотя он воспринимал его уже как… племянника, что ли. Дело ещё и в том, что "Проект Померания" без поддержки России, а точнее – Романовых-Гольштейн-Готторпских мог заглохнуть. Да что там "мог" – заглохнет гарантированно.
А это… Мало того, что он сам останется в лучшем случае второстепенным правителем крохотного, условно-независимого государства, так ещё и заглохнут многочисленные проекты "ославянивания" Европы. А ведь пока можно – славян здесь хватает и они пока не онемечены/оскандинавлены. Многое можно сделать!
И теперь перед Рюгеном стояла непростая (в том числе и психологически) задача – подвести к императору медиков/знахарей, которые помогут ему продержаться ещё пару лет. И при этом иметь возможность "удалить" его в нужный момент.
Чувствовал себя Грифич препогано, но "Великая цель оправдывает любые средства".
Глава третья
Отзыв своих полков Грифич обставил без особых изысков – намерение сделать наконец настоящую армию, а не подобие ополчения, он высказывал достаточно давно, ну вот теперь, "обкатав" полки, он намеревался развернуть их – такова была официальная версия.
Неофициальная же ещё проще – войска прибудут домой, получат долю за проданные трофеи и похвастаются удачливым и рачительным командиром. Мелочь? Ан нет – подавляющее большинство немецких властителей выжимало из подданных все соки, пытаясь не отстать от "больших", ведя "красивую" жизнь. Точно такое же отношение было и к армии – её держали на "голодном пайке" и уж точно никто не выделил бы ТАКИЕ доли.
Пара-тройка недель такой вот рекламы (уже подготовленной) – и те самые "анклавы" просто упадут ему в руки. Ну а как же – как правитель Рюген уже состоялся и получил определённую известность и добрую славу. Добрую ещё и потому, что соседи были… Не фонтан – и это мягко говоря. Фридрих с его гипертрофированной военной экономикой выглядел на этом фоне едва ли не образцом умелого экономиста. Остальные же… Крепостное право и рабство не хотите?
Да-да, в германских землях оно было распространенно* – тот же Мекленбург был настоящим заповедником феодализма и рабства. Положение горожан было значительно лучше, но и там – постоянная зависимость от прихотей сеньоров сильно мешала.
И на таком вот фоне вторжение войск Померанского, да с объявлением о "Правах и Свободах"…
Что самое приятное – особого сопротивления дворянства не ожидалось – их частично повыбили в войнах, а частично – при установлении в анклавах профранцузской и проанглийской власти.
"Большие" игроки постарались не допустить возможности бунта и посадили на троны тех, кто не имел на них никаких прав – люди были едва ли не случайные, нищие авантюристы, пусть и достаточно знатного происхождения. С одной стороны – подход вполне грамотный, поскольку такие правители будут опираться на чужие штыки. А с другой – поддержка местных у них отсутствовала, в том числе и потому, что среди местных хватало более законных (хотя всё равно сомнительных) претендентов на престолы. Ну и самое приятное – заключённый не так давно Договор вынудил вывести войска из вассальных и полувассальных стран не только Петра, но и тех же французов с англичанами. И сидели сейчас эти самые правители, опираясь на немногочисленных наёмников…
У самого же Грифича поддержка дворян была, пусть и неоднозначная. Да, он отменил крепостное право и все намёки на барщину. Неприятно дворянству? И снова – да, вот только после всех "прогулок" по его родовым владениям многочисленных армий, местное дворянство было частично выбито, частично разорено. А Рюген ведь устраивал дворян на русскую службу, организовал несколько школ (бесплатных) военизированного образца… Да много чего сделал, а проще говоря – вытащил людей из нищеты и дал какую-то уверенность в завтрашнем дне.
Пусть дворянство и лишилось многих привилегий, но… Большая часть в принципе не смогла бы ими воспользоваться, ибо давно потеряла родовые земли. Так что – минимум три четверти дворянства поддерживало его безоговорочно.
Павла пришлось оставить в России, хотя его присутствие было сродни установке "Град" и погасило бы все возможные конфликты только своим присутствием. Пётр был не против, но… нельзя.
Прежде всего потому, что таким образом Рюген пусть и упрощал себе захват анклавов, но усложнял их дипломатическое признание. Да и в дальнейшем сложнее было бы отвертеться от роли вассала России. Тоже вроде бы ничего страшного, но именно "вроде".
Это сейчас на престоле дружественно настроенный Пётр, пусть и подпадающий под влияние Воронцовых с каждым днём всё больше и больше. Павел тоже не забудет наставника. А дальше? Сядет на трон… Даже не дурак, а просто человек, который ничем не обязан Грифичу – и всё, владения могут оказаться разменной монетой в Большой Игре.
Ещё один момент – в отпуска "неожиданно" отправились его подданные, состоящие на русской службе. Не все, но добрая половина таковых. Как-то "случайно" сложилось, что проведать родные места именно сейчас было наиболее удобно. И снова – не мелочь, а важный элемент пропаганды – почти три сотни человек будут рассказывать, как хорошо им живётся благодаря Померанскому. Плюс – военные…
- Ты там поосторожней, - чуточку нервно попросила Наталья перед отъездом, - я понимаю, что ты у меня воин великий и разумник, но в такой большой игре между державами и тебя могут схарчить за милую душу.
- Обещаю. Я и сам подстраховался более чем серьёзно.
Супруга слабо улыбнулась и явно начала успокаиваться – несмотря на все авантюры мужа, она прекрасно знала, что дурной лихости у него нет и пусть он способен выйти на медведя с голыми руками, но в делах серьёзных Владимир просчитывает всё досконально. Порой даже слишком.
Переправлялись в несколько этапов – сперва гражданские, состоящие на русской службе, затем часть свиты и раненые вояки, затем сам Рюген и уже после – основная часть войск.
Поздней осенью Балтика была неприветливой и пусть серьёзной опасности не было, но мотало судно изрядно. Морской болезни у принца не было, но была она у многих свитских… Ну и проблемы с приготовлением пищи… Наверняка "настоящий" яхтсмен что-то бы вспомнил и придумал, но самому попаданцу ничего в голову не приходило.
В общем, путешествие не назовешь ни комфортным, ни приятным. Особенно выбесила проблема с гигиеной – даже пописать в гальюне было было рискованно, не говоря о чём посерьёзней. Да и с ночным горшком не лучше, особенно когда даже встать или сесть нормально не получается – мотает… Ничего удивительного, что в Штральзунд Грифич прибыл в несколько дурном настроении.
- Всё потом, - кинул он на ходу портовому чиновнику, - сейчас уже ближе к вечеру, так что никого не жду и сам никуда не пойду.
Тот понятливо кивнул и через пару минут портовые мальчишки разбежались по домам почтенных бюргеров, делясь информацией.
Следующий день пришлось посвятить делам – привычный сокращённый приём и дела, дела, дела… Как только подданные обнаружили, что он не зверь и открыт дельным предложениям, Рюгена стали буквально осаждать.
- Налоговые льготы на пасеки?
В голове у герцога завертелись воспоминания о целебных свойствах мёда и связи урожайности с опылением.
- Готлиб!
Камердинер, выполняющий иногда функции "записной книжки", возник у правого плеча.
- Запиши вкратце мысли сего господина про пасеки и напомнишь мне позже.
Пухлый голландец богатырского роста кланяется почтительно и удаляется. Кстати, а чего он не в армии? С таким-то ростом и не попасться вербовщикам… Аа… Это член очередной секты "непротивленцев", ясно.
Не успел отойти один проситель, как появился второй, третий… Затем нужно было решать дела города… Дела затянулись на три дня и насыщенность была такой, что вопросов не по существу просто не было. Если что – князь приподнимал бровь и парочка дюжих лакеев вежливо оттесняла любопытствующего.
Затем началось самое главное – начали расходиться слухи о трофеях. Нет, знали о них и раньше, но как-то абстрактно. Ну а теперь начали прибывать солдаты и "Волки" – и все, все были при деньгах и драгоценном оружии!
И одно дело – знать о богатствах, принесённых с войны принцем и совсем другое, когда богатством хвастается сосед. Владения залихорадило, а вербовочные пункты подверглись настоящей атаке добровольцев.
Самое же приятное для добровольцев заключалось в том, что договора с армией были гибкими. В зависимости от рода/вида войск и собственного умения, можно было завербоваться на два, три, четыре или пять лет. Умеешь что-то серьёзное и успел где-то повоевать? Можешь попытать свои силы в егерях, гренадёрах или только-только формируемых драгунах, причём первичный контракт подписывае тся всего на два года. Ничего не умеешь, но есть желание – контракт на пять лет, ведь тебя ещё выучить нужно…
Пока подписывались краткосрочные контракты с бывалыми людьми. Рюген ничего прямо не обещал, но все "знали" – это для войны с Турцией. Увидев своими глазами, что принц щедр со своими людьми, многие захотели стать чуточку богаче. Тем более, что славу умного и удачливого полководца Померанский уже завоевал.
Был и ещё один приятный пунктик в договоре – отслужившим обещались небольшие, но "вкусные" привилегии. Опять же – в зависимости от рода войск, выслуги и личных заслуг. Льготное налогообложение для мелких предпринимателей, возможность получить работу в полиции… Выбор бонусов был достаточно широк, пусть и не слишком щедр. Однако и взамен Вольгаст требовал немного – отслужить несколько лет.
Жалование? Скромное – ничуть не больше, чем у властителей-соседей, а это очень мало. Но зато – обмундирование за счёт казны, да нормальное питание.** Питание, правда, было в основном "свинским хлебом"*** и самой дешёвой рыбой, причём чаще солёной. Зато досыта.
Картошка в качестве основы солдатского рациона вызвала ворчание, но все уже знали, что сам Померанский ест её не менее четырёх раз в неделю и потому возмущения не было. Правда, окружащие считали, что есть он её от лютого аскетизма – дескать "Пока мои подданные не станут есть досыта…". Бред конечно, но в народе он получил широкое распространение, так что и сам Грифич через спецслужбы поддерживал этот самый бред.
Как бы то ни было, но ряды армии пополнялись и всего за месяц она выросла впятеро – причём за счёт людей бывалых… Начались жесточайшие тренировки по слаживанию и само собой разумеется, что его ветераны автоматически получили повышение.
Тренировки продолжались до конца зимы, причём сам Рюген принимал в них живейшее участие. В качестве дополнительных стимулов он организовывал массу соревнований как между солдатами, так и подразделениями. В качестве призов было пиво и водка, бесплатное посещение борделя и прочие нехитрые солдатские радости. Ну а если кто проиграл "с особым цинизмом", в качестве наказания получал что-нибудь обидное, к примеру – чистку нужника победившего подразделения.
В начале марта прибыли наконец долгожданные посланники от заинтересованных сторон, прибыли тайно. Вызвав Андрея, заведовавшего у него дипломатией, Померанский коротко приказал:
- Начинаем. Объявляй войну.
Да-да, в Германских землях оно было распространенно* – для многих прозвучит дико, но Австрия, Пруссия и другие немецкие земли в то время имели крепостническую систему – и зачастую НАМНОГО более жестокую, чем в России. Что интересно, формально крепостное право было отменено в первой половине (в разных немецких государствах по-разному – кое-где уже в середине) XIX века, но зачастую – именно формально. К примеру, Мекленбург де-факто оставался крепостническим вплоть до конца XIX века.
Нормальное питание** – к тому времени ситуация постепенно исправлялась, но ещё оставались армии, где солдату выдавалась кружка пива и кусок (большой, надо сказать) хлеба – и всё, дальше сам.