Пообедав вареной рыбой с элем, путешественники встали из-за стола. Наяривал дождь, лил сплошным темно-лиловым потоком, образуя на глинистой почве пенистые коричневатые лужи. Олег Иваныч поежился и, поправив притороченную к седлу аркебузу - купил в Плимуте на часть Жоакиновых денег, уж больно понравился этот вид оружия, еще с острова Святого Бернара - через проводника поинтересовался у хозяина харчевни, где можно остановиться на ночь.
- Это смотря как ехать.
- Нам в Бристоль.
- Ага. Тогда, значит, через Тонтон. Ну, до него вы сегодня вряд ли доскачете. Погода у нас хорошая, но климат паршивый. Можете переждать у меня. Или вот разве что… У вас на пути будет одно местечко, замок одного из местных баронов. Баскервилль-холл. Не слыхали?
Название замка Олег Иваныч понял без перевода, закашлялся. Где-то неподалеку в деревне глухо завыла собака.
- Нет, пожалуй, мы все-таки переждем здесь.
- Так послать мальчика за вином?
- Пожалуй. И велите приготовить постели. Выспимся, уж коли есть такая возможность.
Харчевня - приземистое полутораэтажное здание, сложенное из серых валунов, - располагалась в полуверсте от деревни Лостманор, насчитывающей с полтора десятка домов. К западу от деревни, за лесом, торчали унылые башни замка. От харчевни к деревне вела узенькая желтая тропинка. Начинаясь от ворот, она ныряла в буковый лес, затем вновь проявлялась и некоторое время Шла вдоль болота, уходя в вересковые заросли Уже перед самой деревней.
Сквозь чердачное окно, у которого с доброй кружкой эля расположился Гришаня, было хорошо видно, как под проливным дождем мелькнула Фигурка хозяйского мальчика в зеленой, отделанной коричневатой тесьмою, куртке. Гриша поежился - да, не сладко сейчас приходилось мальчишке. Дождь-то! Ишь, шпарит! И зачем нужно было мальчика за вином посылать? И куда - в деревню? Выходит, в корчме вино кончилось, а в деревне запасы и запасы, что ли? Виноградников вокруг что-то незаметно. Если и есть где в ближайшей округе вино, то уж не в деревне, конечно, а, к примеру, во-он в том замке, до которого далековато, однако. Гришаня допил эль. Не спалось ему. Лег на тюфяк, набитый сеном, подле храпящих спутников, поворочался… Нет, не спалось. Снова уселся у окна на лавку. А небо посветлело, у замка уже выглядывало солнце, а чуть дальше, за лесом, изогнулась дугою разноцветная радуга. Правда, с запада наползала очередная темная туча.
Ага! Мальчишка уже добрался до деревни - мелькнула в вересковых зарослях зеленая куртка. Вон, видно, как забежал в дом. И… Что такое? Почти тут же из дома выбежал мужик, оседлал лошадь и опрометью пустился куда-то. Мальчишка побежал обратно. А в руках-то у него ничего нету! Никакого кувшина! Забыл, что ли, про вино, поганец?
Внезапно ощутив жгучее желание избавиться от излишков скопившейся в организме жидкости, Гриша спустился вниз по узенькой крутой скрипучей лестнице. В зале пусто. Лишь из кухни доносился визгливый голос хозяина корчмы - видно, разносил повариху. В углу, на дубовой стойке, стояли кувшины.
Сделав свои дела на дворе, Гришаня задержался в зале. Хозяин все так же ругался на кухне. Гриша наполнил кружку из кувшина со стойки.
Хлебнул, ожидая сладковатой горечи эля. Вкус неожиданно оказался терпким и даже изысканным. Вино! Красное португальское вино! Уж его-то Гришаня напробовался всласть и ни с чем бы не спутал. Тогда зачем трактирщик посылал мальчика? Врал? Зачем? Может быть - прохиндей - хочет напоить их дешевым деревенским вином, вместо вот этого, дорогого, португальского? Но ведь у деревни нет виноградника. Тьфу… И засовы тут на двери солидные, дубовые. Скобы толстые. Интересно, зачем эти дырки с обратной стороны двери, напротив засова? Ладно, еще разберемся.
На всякий случай, Гришаня сходил на конюшню, притащил на чердак отвязанную от седла аркебузу с припасами - целей будет. Ух, и тяжелая, зараза! И чего Олег Иваныч так полюбил это поганое ружье? Тяжелое, неудобное, опасное, в первую очередь - для самого стреляющего, запросто глаз выбьет. Или плечо ушибет отдачей. А запах? Так, верно, пахнет в Аду! Вот уж действительно - поганая штука! Правда, бьет с исключительной силой - вон, как на острове-то. За здорово живешь оторвало полмачты!
Ну вот, теперь с чистым сердцем и соснуть можно. Можно? Нужно. Теперь нужно. И можно.
Гришане приснился Новгород. Золотые купола Церквей. Набат. Пожар, что ли? Да, откуда-то с Ильинской поднимался высоко в небо черный столб Дыма. Опять, что ли, горит усадьба Олега Иваныча? Надо бежать, помочь тушить. Откуда ни возьмись, взялись ведра с водой, какие-то люди, Ульянка. Пожар быстро потушили, и они с Ульянкой, мокрые, оказались вдруг в бане. Сняли друг с друга одежду…
А Ульянка-то… Ух, и красива же! Скорее обнять ее… Какая у нее горячая кожа. Гладкая, шелковистая. И твердые кончики грудей…
- Гриша, ты чего тюфяк-то обнимаешь?
- А? Что? Кто?!
- Я это, я. Олексаха. Вечер уже. Все на свете проспишь!
- А Иваныч где с Джоном?
- Вниз пошли. Хотят сначала на конюшню заглянуть - как там лошади? Да потом корчмарь ужинать звал. Вино, говорит, парень его принес.
- Вино?! - Гришаня схватился за голову. Та прямо раскалывалась. - Говоришь, на конюшню пошли?
Отрок кубарем скатился с лестницы, едва не сломав себе шею. Вот зал - по-прежнему пусто. Улица. Дождь. Темень. Конюшня.
- Олег Иваныч!
…Внимательно выслушав Гришу, Олег Иваныч долго не думал - некогда было думать-то. Может, правда, и ошибся в чем отрок, однако поберечься стоило.
- Джон, отвлечешь хозяина. Ты, Гриша, быстро хватаешь кувшин с элем и наливаешь нам в кружки.
- А вино?
- А вино мы к тому времени уже выплеснем за окно. Всем все понятно?
- Угу. А потом?
- А потом - видно будет. Вдруг в гости кто наведается… - Улыбка Олега Иваныча не сулила ничего хорошего возможным ночным гостям.
Ночью дождь так и не прекратился, быть может, только чуть поутих. Бесшумно, словно привидения, выскочили из дубовой рощицы всадники. Пять человек. В кольчугах, в латах, с мечами у пояса. У корчмы спешились, привязали коней к ограде. Хозяин - круглый, как колобок, - ждал их, освещая двор факелом.
- К чему свет, Гилберт? - буркнул один из воинов. - Где эти?
- На чердаке. Спят - мертвее мертвого.
- Ну, мертвее мертвого они будут уже очень скоро. Однако поспешим. Готовьте мечи. Веди, Гилберт!
Глухо лязгнула сталь.
Они поднялись на чердак и остановились перед закрытой дверью. Корчмарь Гилберт вытащил из-за пояса металлический предмет, несколько напоминавший грабли. Ловко вставив его в специальные отверстия в двери, осторожно надавил вправо. Медленно, без скрипа, пополз за дверью засов, заранее смазанный маслом.
- Готово! Можете начинать…
Пятеро воинов с обнаженными мечами вошли. Идущий впереди главный понюхал воздух.
- Что-то паленым пахнет. А, это ты, Гилберт. Стоявший позади хозяин поднял повыше факел. Два тюфяка прямо напротив двери. Остальные
Два там, в дальнем темном углу. На ближайших - спящие фигуры, накрытые шерстяными пледами. Выпросили вечером - холодно, мол. Хозяин дал скрепя сердце - знал, дырявые будут пледы.
- Руби! - скомандовал главный.
Острый меч легко вошел в скрытое пледом тело. Уж как-то слишком легко.
Пинком воин отбросил плед…
Чучело! Соломенное чучело! И тот, второй… Но где же…
Страшный дьявольский взрыв вдруг потряс здание! Вырвавшийся из дальнего угла длинный язык пламени лизнул вошедших. Трое упали, остальные бросились прочь.
- Не выпускать их! - бросив аркебузу, крикнул Олег Иваныч и вытащил из ножен меч.
Перепрыгнув через мгновенную лужу крови, Олег Иваныч слетел с лестницы вниз. Оставив Гришу на чердаке, за ним поспешали Джон с Олексахой.
Хозяин скрылся в лесу, а разбойники замешкались, отвязывая коней. От земли поднимался густой белесый туман, и в его призрачном мареве Олег Иваныч едва не наткнулся на обнаженный меч. Хорошо - вовремя отпрыгнул в сторону. Одновременно ударил. Звякнула сталь. Тот, второй, увидев перед собой сразу двоих, счел за лучшее сдаться, а вот этот… Этот оказал ожесточенное сопротивление. Бросился в атаку первым - нанес несколько рубящих ударов слева.
А, левша? С левшой очень непросто справиться без привычки. Впрочем, такая привычка у Олега Иваныча была. Вернее, не привычка - опыт. Надо просто представить себе, что репетируешь удары перед большим зеркалом. И тогда все станет понятным. И вот этот удар, слева - он оказался вполне предсказуем. Сейчас наверняка попробует снизу справа - ага, этот как раз не справа, а слева - и вверх. Так и есть. А силищи-то у него! Ладно, попробуем поиграть.
Дабы усыпить бдительность противника, Олег Иваныч пока вел себя так, словно ему трудновато сражаться с левшой. Изображал излишнюю суетливость. Даже специально пропустил пару ударов. Правда, увернулся.
А нападающий вошел в раж.
Резкий выпад!
Отбив. Аж искры!
Снова выпад.
Скрежет - отводка. Вот туда. Вправо, как ты привык… А вот теперь - как ты не привык!
Выбросив руку вперед, Олег Иваныч неожиданно перевел удар влево. Лезвие его меча скользнуло по клинку противника и - легко, вдоль клинка - вонзилось в незащищенную шею.
Захрипев, разбойник повалился на землю. Из раны на шее толчками вытекала кровь.
Джон подошел к хрипящему ближе, нагнулся, подняв двумя пальцами плащ:
- Серебряный гриф на пурпурном поле. Герб местного сеньора. У нас могут быть проблемы. Хозяин-то сбег!
- Проблемы? Пусть они лучше будут у других. Давайте-ка сюда пленного. Джон, спроси его, уточни, чей это герб?
- Это герб благородного рыцаря сэра Уолтера Мактайра, чей замок возвышается за тем лесом. Скоро, очень скоро его воины будут здесь, и вы заплатите за все обиды, причиненные его людям.
- Как бы мы тебя вперед не вздернули!
Пленник с опаской покосился на ворота, весьма подходящие для крепления хорошей крепкой веревки.
- Твой хозяин, этот Мактайр, он человек умный?
- Я бы не сказал, - уже другим тоном отозвался пленник. - Туп, как пробка. До сих пор грамоту не осилил. Зато свиреп и энергичен.
- Угу. Это хорошо, что свиреп. Ладненько… Давай-ка, Джон, этого - в конюшню. И седлай лошадей.
- Думаете, нам удастся уйти?
- Ничего не думаю, Джон. Просто действую. Да, кстати, ты-то умеешь писать?
- Да. Я же служил у ганзейцев.
- И знаешь, как пишутся королевские указы?
- Еще бы!
Еще бы не знать, коли королевские герольды несколько раз за день горланили их на главной площади Плимута.
- Тогда пойдем в дом. Думаю, там найдутся бумага и гусиные перья.
Перья нашлись, нашлась и бумага и даже пергамент.
- Садись, Джон. Пиши королевский указ!
- Нас же за это повесят!
- Нас повесят раньше, если ты сейчас не напишешь. Сэр Мактайр и его люди. Пиши, диктую!
… Олег Иваныч лично прибил "Указ" к воротам и велел поджечь корчму, что все с большой охотой и проделали, предварительно выгнав из кухни обслугу.
- А теперь - в путь, дорогие мои! - Олег Иваныч вскочил в седло. - Желательно поскорее отсюда убраться.
Подстегнув лошадей, путешественники быстро поскакали на север. В Лондон, через Бристоль, Оксфорд и Виндзор.
Едва они успели скрыться из виду, как из леса выскочил отряд всадников. Впереди, на вороном жеребце, рыцарь в блестящих латах и в шлеме с поднятым забралом. На его маленьком щите-гтарче красовался герб: серебряный гриф на пурпурном поле, что на геральдическом языке означало - "Неустрашимость и свирепость".
Подскакав к ограде, рыцарь остановил коня, обернулся:
- Эй, Майк. А ну-ка, взгляни, что там написано на воротах? Давай, давай сюда этот клочок пергамента… Читай, что там написано.
Майк - рыжий долговязый детина в длинной блестящей кольчуге и панцире - не слезая с лошади, острием копья сорвал прибитый на воротную стойку пергамент.
- Читай, что там.
- Э-э… Сэр, я не умею читать.
- Дьявол тебя разрази! А кто умеет?!! Я б и сам прочел, да не рыцарское это дело - разглядывать корявые буквицы. Эй, там! Джек, Лэйнс, Тимоти! И вы неграмотны? О, Боже! Где я только набрал таких остолопов? Что? Хозяин корчмы знает? Гилберт? Где этот чертов Гилберт? Позади? Так давайте его сюда!
- "Именем божьей милостию Эдуарда, короля Англии, Нортумбрии, Уссэкса, Сэссекса и прочего и прочего. Повелеваю: предать огню и разграблению земли подлого предателя…" - Гилберт запнулся.
- Читай, читай! Что встал?!
- "… предать огню и разграблению земли подлого предателя, рыцаря Уолтера Мактайра, проклятого ланкастерца, сжечь его поля, луга и замки".
- Что-о?! - взвил на дыбы коня рыцарь. - Это я-то - "проклятый ланкастерец"?! Я, чей меч верой и правдой служит Йоркам?! Ну, по крайней мере, последние два года… Оклеветали! Оклеветали! И я знаю, чьи это штучки! Дорогого соседушки, сэра Найджела. Он давно зарится на мои земли. Ну, вы, что встали? Да кончайте тушить эту чертову корчму, есть и поважнее дела! Быстро все в замок! Поднять мост, выставить двойные посты на башнях! Артиллеристам готовить пушки. Вскорости нужно ждать гостей. Вперед! Вперед! В замок! Да не стойте же столбами, уроды!
У догоравшей корчмы остался лишь убитый горем Гилберт. А и поделом тебе, Гилберт! Не грабь путников, даже в доле с сэром Мактайром.
Никем не преследуемые, новгородцы вместе с проводником Джоном уже к вечеру въехали в ворота Бристоля.
Глава 4
Южная Англия. Август - сентябрь 1473 г.
К тебе я плыл из смутных стран на зыбкой каравелле,
- Я видел тусклые порты, где вечер странно долог…
Э. Багрицкий "Газэллы"
По дороге в Бристоль захворал Гриша. Парня лихорадило: поднялась температура, сделались пунцовыми щеки, навалилась ужасающая слабость.
Олег Иваныч с Олексахой молились - не дай боже, чума или еще какая-нибудь напасть. Может, просто простуда?
Проводник Джон заставил Гришаню раздеться во время привала. Внимательно осмотрел, особенно под мышками и в паху, покачал головой:
- Нет, это не черная смерть и не проказа. Обычная лихорадка. Ему бы горячего верескового меда да ноги попарить… Вам обязательно надо в Бристоль, господин Олег?
Олег Иваныч пожал плечами. В Лондон ему, в Лондон. А каким путем, это дело десятое. Просто добираться через Бристоль посоветовал сеньор Алфейрош, владелец "Святой Анны", сказав, что так безопаснее.
- Ничуть не безопаснее. Таких придурков, как давешний сэр Уолтер Мактайр, тут будто собак нерезаных! - проявил себя знатоком Джон. - Хотя… Вы, видимо, после Бристоля хотите добраться до Оксфорда, а дальше - вниз по Темзе, так?
Ну, так. Именно такой путь и советовал сеньор Алфейрош.
- Тогда не вижу смысла добираться в Бристоль. Советую заехать в городок Бат. Он не так и далеко от Бристоля, а по расстоянию отсюда это примерно так же, даже чуть ближе.
- А смысл?
- Горячие источники Бата! Мы там быстро вылечим вашего… нашего Гришу.
- Горячие источники? Откуда тут?
- Город основан еще римлянами в бог знает каком году от Рождества Христова. Назывался он тогда Аква-Сулис, и там до сих пор остались римские ванны. Затем город захирел, там поселились викинги. В общем, сейчас там вполне приличное место. Заплатите мэру - и сидите в источниках, сколько влезет!
… Бат оказался компактным городком, с узкими улочками и широкой рыночной площадью, довольно людной. Купив на площади пару пшеничных лепешек и большую бадейку меда, новгородцы разыскали постоялый двор. Немного передохнули и отправились к источникам, в один из которых, под общий смех, и засунули Гришаню, забрав одежду, чтоб не вылез раньше времени.
- Сиди, Гриша, грейся! - напутствовал отрока Олег Иваныч. - А мы пока в корчму сходим, промочим горлышко.
В синем небе сияло солнце, будто и не было целой недели непрерывных дождей. В лугах, среди колокольчиков и ромашек, пели жаворонки. На колокольне городской церкви звонили к обедне.
Взяв на постоялом дворе по паре объемистых деревянных кружек эля, Олег Иваныч, Олексаха и Джон вышли на улицу, где под большим раскидистым дубом стоял грубо сколоченный стол, широкий и длинный. По обеим сторонам стола тянулись лавки, уже более чем наполовину занятые различного рода людом - купцами и зажиточными горожанами, в большинстве своем не местными, а приехавшими на воды. Обед ожидался позже, ближе к вечеру. Потому пока перебивались салатами из спаржи, репы и лебеды, приправленными мелко порубленными печеными синицами. Вместе с конопляным маслом и перцем с корицею получалось довольно вкусно. Салат уминали за обе щеки. Олег Иваныч, правда, брезгливо выплевывал синиц. Не нравились они ему, жесткие.
Перекусив, отправились к источникам за Гришей, прихватив с собою большую бадью с элем. Лошадей оставили на постоялом дворе. Тут и пешком всего ничего было.
Олегу Иванычу было немножко неловко - пока они пили эль во дворе под дубом, Гриша сидел в источнике, скучая… Скучая?
Девичий смех услышали еще издали. И не смех даже, а гогот. Дружно прибавили шагу, остановившись лишь за ивами, прикрывавшими окутанные паром источники.
На ивовых ветках, на траве, повсюду были разбросаны предметы женского туалета: юбки, башмаки, платья, рубашки.
Приложив палец к губам, Олег Иваныч осторожно развел руками ветви.
В яме, наполненной теплой водичкой, азартно веселись трое - Гришаня и две девушки. Все трое - голые. Троица хохотала, верещала и брызгалась. Девицы время от времени окунали Гришу с головой.
- Что-то меня тоже немного знобит… - прошептал Олексаха и, скинув с себя одежду, выскочил из кустов, с разбега бросился в воду.
- Так бы и я полечился, - завистливо произнес Олег Иваныч, - ежели б не мои высокие моральные принципы. А ты как, Джон?
- Я - нет. Это местные проститутки. В корчме сказали: сегодня, в это время, тут их день. Дай Бог, не заразят ваших людей, сэр. Говорят, в Бристоле закрыли из-за подобной заразы городскую баню, и все особы, там подвизавшиеся, перебрались в Бат.
- Что?! Ну вот, только сифилиса нам и не хватало. Уж лучше простуда! - Олег Иваныч выбрался из кустарника, заорал: - А ну, вылазьте! Оба!
- Тихо! - Джон вдруг хлопнул его по плечу и кивнул на нескольких всадников в богатой одежде, остановившихся неподалеку, средь молодых дубков. Все эти люди выказывали всяческое почтение благообразному седенькому старичку, которого буквально вытащили из седла, раздели и на руках опустили в источник.
- Это сэр Арчибальд Фрейзи, королевский шериф Сомерсетшира, - прислушавшись к разговорам, пояснил Джон. - Приехал из Тонтона полечить подагру. Видите, сэр, он что-то диктует своим помощникам. Молодец, не тратит времени даром. Ага…
Лицо Джона вдруг вытянулось, видно услышал он что-то такое… такое…
- Ждите меня здесь, я быстро! Сомерсетшир? Ага, местное графство.
- Эй, вы долго там с девками плескаться намерены?
Впрочем, плескались Олексаха и Гриша уже без девок. Бристольские путаны словно испарились. То ли их так испугал внезапный приезд шерифа, то ли, наоборот, побежали ему услужить. Да и пес с ними.
Отправив Гришу на постоялый двор в сопровождении Олексахи, Олег Иваныч уселся под ивами и принялся терпеливо ждать Джона.