Вялые попытки сопротивления в уже захваченных провинциях пресекались максимально жёстко - виселицами. Поскольку при этом не было сопутствующих грабежей и насилия, жители достаточно быстро успокоились. Протестантская этика: если завоеватель не лезет к тебе в кошелёк, религию и постель (именно в такой последовательности), то зачем сопротивляться?
Вообще, захват Нидерландов, где главную роль сыграл командующий Легионами однорукий Фёдор Головин, прошёл на удивление буднично. В мае начались боевые действия, а к середине июня Нидерланды были не только полностью захвачены, но и "умиротворены", прекратив военное сопротивление как таковое.
Не полностью - какая-то часть моряков ушла в Британию вместе с пассажирами, составив Вспомогательный Британский Флот. Но поскольку они и без того выполняли аналогичные функции и при "нейтралитете", то император не слишком расстроился…
- Да скверно, конечно, - сказал он Богуславу, с которым и обсуждал сложившуюся ситуацию в кабинете Штральзундского дворца, - но куда деваться-то? Нейтралитет их… сам знаешь.
- Да уж знаю, - недовольно прогудел сын, не отрываясь от кружки с кофе, - сталкивался! Сколько раз было, когда они припасы доставляли нашим врагам или даже десант перевозили. Скверно, конечно… Но я думал, что больше к Георгу уйдут.
Рюген философски пожал плечами и облокотился на спинку кресла, обитого шкурой собственноручно добытого медведя.
- Ушли те, кто с англами был тесно связан…
- Да таких там каждый первый! - Запальчиво воскликнул Наследник.
- Не скажи… Те, кто очень уж тесно связан - они уехали ещё раньше. Сейчас же большинство присматривается к новым реалиям. Вот сам посуди: Георгу путь в Индию перекрыт и большей части доходов он лишился, с продовольствием там тоже не слишком хорошо, да с припасами для кораблей. И тут мы - пусть тоже не всё гладко и проиграть можем… Можем-можем… Но зато в отличие от Англии мы даже проиграв, останемся на сегодняшних позициях. Ну разве что потеснимся чутка. Но Венедия, Норвегия, Дания, Швеция, большая часть земель германских - всё равно нашими останутся, в любом случае. Так что… о переходе под покровительство Померанского Дома там сейчас многие думают. Тем более, что масоны-то по большей части уехали и пропаганда резко прекратилась.
На деле ситуация в Нидерландах оказалась не настолько гладкой, как хотелось: если открытого Сопротивления там не оказывали, то диверсии пошли одна за одной. Горели склады с продовольствием, канатами и парусиной, верфи, легионеров травили в трактирах, взрывали… Ведомство Юргена буквально сбивалось с ног - и результаты были. Диверсантов практически всегда вылавливали и по большей части - ещё до совершения диверсий.
Как и ожидалось, масоны и прочие тайные организации были весьма густо замешаны в этом. "Всплыла" масса "спящих агентов"; были обыкновенные уголовники, польстившиеся на вознаграждение; были диверсии из-за шантажа близких; были "потеряшки" со сломанным сознанием, плохо понимавшие происходящее. Ну да последнее - явление не новое - "шалости" с изменённым сознанием и психологической обработкой были известны со времён едва ли не допотопных. Во всяком случае - византийским спецслужбам, исмаилитам, иезуитам и прочим серьёзным организациям, включая масонов, иллюминатов, розенкрейцеров и прочую нечисть.
Их гребли сотнями, стараясь проводить затем открытые суды - по возможности, поскольку обращение с ними было самое жёсткое и пытки применялись только так. Нидерланды бурлили - подробности во время судов всплывали порой такие пикантные… Граждане обсуждали, шумели… и потихонечку многие становились на сторону Померанского Дома. Не полностью, разумеется, но отношение к завоеванию стало более лояльным.
И тем не менее, несмотря на захват территории, победы в общем-то не получилось. Из-за постоянных диверсий, облав и весьма вероятных английских десантов, пришлось оставить Легионы, обеспечивая какой-то порядок.
Глава шестая
В Англии формировался эмигрантский корпус под предводительством принца Конде, причём скрывать, что он нужен для десанта во Францию, англичане уже перестали. Французских эмигрантов в английских войсках вообще было на удивление много. Так, в корпусе Конде уже набралось свыше двенадцати тысяч человек и набор шёл полным ходом. Были и отдельные роты, батальоны и даже полки, не имеющие никакого отношения к Конде - у эмигрантов были свои, достаточно серьёзные разногласия. Плюс - многие французы записывались в обычную английскую армию.
Нельзя сказать, что большая часть эмигрантов принадлежала к дворянству - хватало и горожан, крестьян, торговцев… Революция прошлась по стране паровым катком и обиженных было много. Так уж сложилось, что "мстители" уезжали по большей части в Англию, "патриоты" в колонии, а "мирные"- в Империю.
Беда Франции была в том, что у неё не оказалось сильного, а главное - умного лидера. Да, Померанский "помог" немного, но откровенно говоря - помощь была не слишком нужна, Вожди Революции были теми ещё пауками… Сейчас управление перехватил Ребель, но аналитики уверенно говорили - не удержится. Если не помочь.
Сейчас, пока французы понимают необходимость навести хоть какой-то порядок, его терпят, но потом… Энергичный, но ограниченный, совершенно не гибкий и - не слишком умный. Вождём он стал скорее по воле случая, чем благодаря личным качествам. Ну и происхождение… Крещённый еврей-антисемит, активно вмешивающийся в дела христианских церквей… Не лучший кандидат.
Но пока - справлялся и были даже кое-какие успехи. Так, начали наводить порядок в армии и флоте, в казначействе и интендантстве. Возрождалась промышленность…
- Беда в том, Сир… Точнее, я не правильно выразился, - поправился Людвиг ван Эйк, занимающийся Ребелем, - Беда Франции и наше счастье в том, что порядок там наводится виселицами, пытками и расстрелами. На какое-то время такие меры будут весьма действенны, но потом…
Людвиг пожал пухлыми плечами и поправил пенсне. Человек глубоко штатский, ранее он работал школьным учителем, пока на него не наткнулся Юрген. Бывший учитель оказался человеком на редкость умным и дельным, да и храбрости ему было не занимать. Так что обязательную "обкатку" на передовой он прошёл, показав себя неплохим штабным работником, но остался совершенно отвратительным фехтовальщиком, стрелком и наездником.
Попаданец хмыкнул, выслушав аналитика: подростком он и сам думал, что только массовые расстрелы смогли бы разрешить ситуацию с коррупцией в России двадцать первого века. Сейчас же он понимал, насколько сложной там была ситуация и насколько неэффективны расстрелы. Необходимы - да, но уж не как главное лекарство…
- Значит, расстрелы…, - задумчиво повторил Владимир, - а ещё?
- Да почти сплошь карательные методы, - поморщился хозяйственный Людвиг, не одобрявший столь бестолковых методов, - пока помогает, как я уже сказал, но… Чиновники заканчиваются.
Император поёрзал в кресле и приподнял бровь, призывая собеседника продолжать.
- Воруют там конечно безбожно, вот только нужно понимать, что если в некоторых случаях можно ограничится конфискацией и предупреждением, а не сразу тащить чиновника или торговца на место казни. Во Франции несколько лет царил хаос и нужно понимать, что полностью "чистых" людей в таких условиях осталось очень мало. Многие и сами были бы рады не воровать и не брать взяток… А куда денешься, если жалование не выплачивалось месяцами, если начальники и коллеги воруют… В таких условиях остаться честным было просто опасно!
- Запас прочности имеется?
Людвиг наморщил лоб…
- Есть, но сложно сказать, насколько велик. С одной стороны, он сильно выбил чиновников, да и торговцев, ремесленников… Но тут многое зависит от ситуации: если дела буду идти примерно таким же образом, то месяца на три, далее за Ребеля я не дам ни гроша. Хуже ситуация станет - так в любой момент толпа на гильотину потащит или приближённые яду подольют. Ну а лучше… Хм, даже сказать не могу… Если войска Революционной Франции начнут сейчас одерживать одну победу за другой, то Ребель и год продержится. Больше уже вряд ли - надоел он народу. Но за победы многое простят.
Рюген поднялся из-за стола, жестом приказав собеседнику не вставать, потянулся с хрустом и начал мерить кабинет любимого штразльзундтского дворца шагами, обдумывая ситуацию. По въевшейся привычке - бесшумным "охотничьим" шагом, не обращая внимания на то, что под ногами лежал толстый персидский ковёр.
- Может ли сейчас Франция победить Англию, если вдруг найдётся толковый лидер и полководец? - Вслух рассуждал император, - Может, хотя простой эту задачу не назовёшь. При некотором везении с этим справится и Ребель, особенно если офицерский корпус хотя бы частично встанет на его сторону. Так… Ребеля охраняют?
- Да, Сир, - с готовностью ответил Людвиг, - люди из полка Стражей Революции.
- А наши?
- Ээ… Не знаю…
Отпустив аналитика, Владимир вызвал Юргена и поставил ему задачу всеми силами охранять Ребеля, одновременно подталкивая его на более активные боевые действия с Англией.
- Чем больше они ослабят друг-друга, тем больше шансов у нас на удачный исход операции. Сильная Франция под боком нам не нужна ни как враг, ни как союзник. В идеале нужно добиться того, чтобы эти страны максимально ослабили друг-друга, а выиграли в результате мы. И "Мы" здесь - прежде всего Венедия, а не Империя.
- Понимаю, Сир, - согласился с ним родич, - к этому и стремимся. Другое дело, что и там не дураки сидят…
- А можно дураков посадить? - перебил император собеседника, схватив со стола лист бумаги и карандаш, - Смотри: лорда Кавендиша убираем и кто остаётся в Адмиралтействе?
Карандаш летал по бумаге и потихонечку вырисовывалась схема перестановок в британских властных структурах. Перестановок на первый взгляд не критичных, мелких… Но если присмотреться, становилось ясно, что власть в итоге окажется у людей, не приспособленных к ней. Разведкой станут командовать люди, норовящие решать все проблемы одним махом; армиями - заботящиеся только о наживе и грабежах…
- А ведь может получиться, Юрген, - спустя два часа сказал Рюген, - посматривая на схемы и идеи многоходовок, - может.
Гуляли на свадьбе Наполеона, который женился на дочери Покоры и принял фамилию прославленного фельдмаршала. Родители корсиканца сидели со странными лицами: с одной стороны их сын вошёл в другую семью, что в те времена воспринималось крайне серьёзно, а тем более на Корсике… С другой - карьера его складывалась исключительно удачно, так что и родственникам немало перепало от его славы. Нет, на государственную службу их не брали - старшенький, Жозеф, прошёлся "по краю" и едва-едва не вступил в своё время в масонскую ложу. Люсьен, несмотря на юный возраст, успел замараться в сомнительных сделках… В общем, по мнению Рюгена, все таланты семьи достались Наполеону - остальные были личностями вполне заурядными.
Мать и отец свежеиспечённого Покоры удовольствовались статусом родителей крупного помещика и проживанием на полном пансионе в одном из второстепенных поместий жены сына Елизаветы. Сёстры Наполеона получили неплохое приданое и старшие Элиза с Полиной уже успели достаточно удачно выскочить замуж за балканских помещиков. Остальные… Младшие сёстры были уже сговорены, ну братьям предстояло вести сытную жизнь небогатых, но и далеко не бедных провинциальных помещиков. И на этом всё: что сам фельдмаршал Покора, что император - оба дали понять Бонапартам, что благоволением пользуется ТОЛЬКО Наполеон, ну а им придётся довольствоваться отблесками его славы и благополучия.
Там же, на свадьбе, к нему подошёл Марк Гарц - тот самый командир "Шестого Железного" и бастард Рюгена. После того памятного сражения он не стал, как хотел бы, командовать всеми Легионами - по политическим соображениям этот пост пришлось отдать Головиным. Впрочем, это ненадолго… Да и в общем-то Марк получил больше, чем мог рассчитывать: фамилию Гарц-Грифон, право официально называть императора отцом.
- Отец, я тут подумал насчёт политического устройства нашего государства после войны…
- Слушаю, - благосклонно кивнул Владимир, давно убедившийся в достоинствах внебрачного сына.
- Вспоминал Империи - Римскую… ну, прежнюю… Ромейскую… И подумал, что все проблемы начинались, когда в Империях побеждали чиновники. Способов бороться с ними много, но все они временные - рано или поздно иерархическая система чиновников находит лазейки и погребает под собой государство. Причём нередко сами чиновники могут считать, что работают на благо этого государства.
- Не ново…
- Вот! А если столиц будет несколько? Сам вспомни - кода Римская Империя уже по сути развалилась, её столицу перенесли в Византий, благодаря чему удалось ещё немного потрепыхаться, хотя все тогда были уверены, что Римская Империя развалится вот-вот.
Рюген поманил сына чуть подальше от толпы, понимая, что разговор становится серьёзным.
- Продолжай, - приказал он, подойдя к окну.
- А если сделать несколько столиц не во время жестокого кризиса, а заранее? Скажем - одна столица будет у Венедии, вторая - у Унии, третья - уже у Империи. Ну и разумеется - все они будут на территории Венедии, чтобы сохранить единство государства.
- Ага… То есть бюрократы в разных столицах будут волей-неволей противодействовать друг-другу, - медленно заговорил император, поняв суть идеи, - и тем самым будут САМИ искать неправильные и неудачные решения у соперников. Без корпоративной солидарности. Интересно…
Мозг работал на полную, перебирая предложение сына и выискивая недостатки. Были, как не быть… но достоинств больше. Действительно, если чиновничьих иерархий будет аж три, да на сравнительно небольшой территории… Соблазнительно звучит: чиновники во все времена борются за власть, за влияние, за ресурсы и если сделать три столицы, да ещё и Двор отдельно - этаким министерством, причём собирать туда самых-самых - честных, неподкупных и заслуженных чиновников со всех трёх столиц… Получится тогда не просто три столицы и Двор, а соперничающие структуры в виде столиц и этакий Имперский Контроль… Хм… надо продумать.
Постучав пальцами по эфесу шпаги, Владимир постоял так, бездумно глядя в окно и повернулся к легату.
- Принято. Ну и раз уж подал такую идею, разработай её более детально.
Ради того, чтобы сильнее "раздёргать" британскую армию, попаданец несколько помог Альбиону в колониях. Звучит похабно, да и… Но что делать… И пусть помогать им не было никакого желания, но Канада и так выскальзывала из рук Франции - революционеров здесь было мало. Правда, далеко не все были сторонниками королевской власти - хватало ссыльных, религиозных эмигрантов и разумеется - их потомков. Однако даже те, кто резко отрицательно относился к Бурбонам, к самой идее Революции относился ещё более негативно.
Как водится, Революционный Угар долетал до провинции в изрядно ослабленном виде, да и масонов здесь было маловато… Маловато были и салонов, либеральных интеллектуалов и прочей мутной публики. Так что канадцы пусть и подчинялись формально Парижу…
Но неформально они полностью его игнорировали и даже налоги стали оставлять себе, в связи с чем там начало резко возрастать количество школ, больниц и прочих общественно важных учреждений. Не то чтобы северяне совсем не воровали… Но значительно меньше, чем парижане.
Сейчас же канадские чиновники работали демонстративно честно - ибо выхода другого не видели. Во первых - суровые сограждане, уже пару раз прибегнувшие к суду Линча, пусть он и назывался по другому. А во вторых - они хотели остаться чистыми перед метрополией - кто бы там в итоге не захватил власть. И без того одна только неотправка налогов в Париж тянет на полноценный бунт…
Подкинув английскому Парламенту идею присоединения Канады, а англоязычным канадцам… Да, были и такие - некоторые сторонники Георга после Американской Революции подались сюда. По разным причинам. И вот эти-то англоязычные канадцы весьма благожелательно встретили идею о том, чтобы сделать французскую колонию - английской. Нашлись сторонники и среди франкоязычных канадцев: не то чтобы они любили англичан, но всем здравомыслящим людям было ясно - самостоятельного "плавания" колония не потянет. Немаловажным был и тот факт, что среди северян хватало нормандцев, бретонцев и представителей других народов, тяготевших скорее к Лондону, чем к Парижу.
В итоге там запахло Гражданской Войной… Не то чтобы очень - не хватало толчка, вот Померанский и решил дать его.
Многие члены Парламента не оправились ещё после потери американских колоний, страдая из-за этого своеобразным комплексом неполноценности. Поэтому идею о новой колонии они восприняли очень оживлённо.
На резонные вопросы "а зачем нам эти бесплодные пустоши?", нормальных ответов не находилось. В итоге Парламент разделился на тех, кто полностью поддерживал идею аннексии и тех, кто призывал её отложить. Говорили, что Канада сможет заменить потерянные колонии в Северной Америке и возможно, поможет их вернуть - в будущем, вот только нужно закончить с Францией и Венедией, а сейчас пока она станет гирей. Другие были настроены более оптимистично и считали, что именно новая колония станет этаким толчком для возврата былых позиций.
Победили оптимисты и в начале марта 1797 года к берегам Канады отправилась английская эскадра с десятью тысячами солдат на бортах. Высадка прошла удачно и англичане сильно воспряли духом. Французы же пришли в ярость от такого унижения и англо-французская война была объявлена Ребелем "священной".