* * *
В один из визитов товарищ Шелепин вручил с некоторой гордостью небольшую коробочку "для экспериментов". Сверху странный красный вензель и надпись MICRO английскими буквами. Сбоку – 6 Trasnsistor.
Внутри оказался отечественный радиоприемник в экспортном исполнении. Удивителен размер – чуть меньше спичечного коробка, если не считать рукояток и выносного наушника страшного вида, на таком же ужасном белом кабеле. Зарядное устройство для аккумулятора-таблетки, и то намного больше. Все сопровождалось забавным документом с гарантией на 6 месяцев, ТУ, и даже принципиальной схемой.
Разобрал, на виду ферритовая, небрежно обмотанная медным проводом, антена, гнездо под аккумулятор и печатная плата где-то 2 на 3 сантиметра. Тут привычный стеклотекстолит, да еще фольгированный с обоих сторон, немалый прогресс. Крупных "шляп" транзисторов действительно 6, не обманули коммунисты. По середине впаян здоровенный цилиндрический элемент, так и не понял, что это такое. Монтаж жуткий, грязный, огромные капли олова, везде проводочки, выводы по бокам заляпаны каким-то вишневым лаком. Неужели это кто-то покупает в странах победившего капитализма? Не думаю, наверняка товар только для соцлагеря, дают в нагрузку к Grundig.
Вытащил, перевернул. Отдельно, на паре десятков припаянных ножкек, приделана вторая плата. На вид гораздо симпатичнее, чистая, дорожки прямые, ну прямо как в мое время. Умеют же, когда хотят! Хм… Нет, это не печатная плата. Материал больше похож на стекло, никаких отверстий и напаянных компонентов. Неужели интегральная схема? Тогда почему транзисторы отдельно? Непонятно… Попробовал разобраться. Действительно, интегральная схема, на ней куча резисторов и конденсаторов. Удивительно, какие неожиданные петли делает колесо прогресса.
Подумал, посмотрел на это безобразие, и сел рисовать компьютерную мышь в натуральную величину. Та, что была в наличии, как прототип совершенно не годилась. Оптическая система кроме фуррора, у местных спецов ничего не вызовет. А вот старомодная, на обтянутом резиной шарике, должна вполне сгодиться. Благо, они в моем детстве вместо игрушек были, сломано-разобрано не сосчитать.
Спрятать все управление внутрь мыши местной электронике явно не под силу. Но подключать все нужно непременно через стандарт RS-232. Он вроде бы сильно древний, уже существует, или вот-вот появится. Поэтому логично вывести переключатели и контакты оптронов многожильным кабелем в отдельный ящичек, и уже его втыкать непосредственно в последовательный порт ЭВМ. Даже технологии 1965-го года справятся.
Прикинул, не проще ли сразу RS-485 на все потребности двигать, включая компьютерные сети, преобразование-то простейшее… Но после раздумья отказался от этой идеи. Это в технологиях 2010 года все промышленные контроллеры сразу идут универсальные, RS232/485. Но для 60-х наверняка разница есть, и очень большая. Не зря же специальные преобразователи были, и стоили не мало. Хотя RS-485 толкнуть вперед необходимо, он же простой как молоток, а для промышленности большего-то даже в 2010 году не требуется.
Так, красивый корпус "под руку" нарисовать в трех проекциях и изометрии я хоть и коряво, но смогу. Принцип вращения шарика очевиден, прижимной ролик и пластиковые "палочки" с шелевыми дисками на концах. Помню, их еще постоянно чистить приходилось от грязи. Эскиз не проблема, даже размеры приведу с точностью до пары-тройки миллиметров. Хм… А больше там ничего и нет кроме фотодиодов.
Кстати, как направления вращения определять? Порисовал, явно без лишней пары оптронов ничего не получится. Значит так и пишем, далее принцип действия очевиден даже неспециалисту. Микрософтовское колесико… Да ну, без него хорошо, вон, Apple сколько времени вообще одной клавишей обходился. Сколько проводочков получается? Четыре на датчики, плюс земля, да два на кнопочки… Всего семь, вполне здраво, мешать не будет.
Теперь пояснительная записка, и титульный лист, "Заявка на Патент". Пусть хоть в чем-то первенство у России будет. Да и в историю войти хоть в мелочи, но все равно приятно.
* * *
В середине июля 1965 Mariner-4 прошел недалеко от Марса и передал фотографии его поверхности. Местные газеты отреагировали на это со сдержанным восторгом и подтекстом – "нас обогнали, ну ничего, мы…" В Советском Союзе еще никто толком не верил, что громкие победы космонавтов СССР не то чтоб позади, их просто будет очень мало на фоне успехов США.
* * *
В самом конце июля "Правда" на удивление нейтрально написала об объявленой в Китае борьбе с буржуазным ревизионизмом, бюрократией, а так же старыми нравами и обычаями. Все это под лозунгом Мао Цзедуна "Бунт дело правое", с которым он непланово выступил в Пекинском университете. Студенты встретили речь Председателя КПК с восторгом. Кое-где начались митинги и демонстрации, впрочем, кто там за кого – не сообщалось. Видать даже ЦК ничего не понимает в заваривающейся каше.
Похоже, это именно та "Культурная революция", о которой так долго говорил попаданец из будущего. Не обманул вождей с прогнозом, все развивается по плану. Немного осталось до знаменитых хунвейбинов и дацзыбао Великого Кормчего, а уж сколько партийных работников не переживет следующую пятилетку, представить страшно.
1.13 Гроза над Китаем
В Китае происходило что-то огромное и страшное. Предупреждение о близящейся "чистке" правого крыла в ЦК КПК было передано Лю Шаоци через Чжоу Эньлая в конце июня. Дальнейшие события не было возможности представить точно. Возможно, президент КНР принял информацию всерьез, начал действовать и этим разбудил лавину. Или, наоборот, не обратил никакого внимания на слова Шелепина и Косыгина, но при этом обмолвился где-то неосторожным словом. Не исключено, что информация из будущего вообще не сыграла никакой роли, случилось ровно то же самое, что в истории гостя из будущего.
Факт состоял в том, что Мао Цзедун нанес удар первым. 16 июля 1965 года он разыграл свой единственный крупный козырь, а именно ярчайшую харизму. Главным событием стало неожиданное выступление с речью перед студентами Пекинского университета. Всего лишь слова, но уже через несколько часов столицу Поднебесной было не узнать.
Надо сказать, что позиции "Прагматического крыла" ЦК, которое возглавлял президент Лю Шаоци, в Пекине были чрезвычайно сильны. Его сторонники в ЦК партии превосходили числом "левых" оппонентов почти в три раза. Все ключевые посты занимали его ставленники. Даже прессу, в том числе партийную газету "Жэньминь жибао",полностью контролировал доверенный соратник, заведующего отделом пропаганды ЦК КПК Лу Динъи. Казалось, им нечего опасаться внутрипартийной борьбы. Но они недооценили авторитет и политический талант Председателя, который сумел обратить свою видимую слабость в всесокрушающую лавину молодежных выступлений.
В своем выступлении Великий Кормчий обвинил в неудачах "Большого скачка" перерожденцев и ревизионистов, а именно, высшее партийное руководство, которое пошло по капиталистическому пути. Многие из секретарей обкомов или членов ЦК, говорил Мао, думают, что всего в жизни достигли. Теперь можно материть починенных, разъезжать на персональной машине, есть деликатесы и пить водку в цэковском буфете.
Персонально отметил Дэн Сяопина, который на досуге предавался буржуазной игре в бридж, партнеров для которого ему доставляли из других провинций специальным самолётом. Досталось Лю Шаоци, который обнаглел настолько, что выпустил многомиллионным тиражом брошюру "О самовоспитании коммуниста", в которой открыто клеветал: "Некоторые товарищи, ничего не смысля в марксизме-ленинизме или жонглируя марксистско-ленинской терминологией, мнили себя "китайским Марксом" или "китайским Лениным"…".
"Бунт – дело правое", провозгласил великий Председатель, смахнув пыль с лозунга времен войны с японскими оккупантами, и призвал к уничтожению многочисленных врагов.
Все газеты КНР, кроме армейской "Цзэфанцзюнь бао", постарались "замолчать" выступление Мао Цзедуна или дать ему негативную оценку. Но даже это не помогло. Броский лозунг Великого Кормчего был с восторгом принят студентами. Огонь провокации верховым палом прокатился по всем 55 вузам Пекина. Стены городских домов и заборы деревень украсились листовками-дацзыбао, в которых крупными рукописными иероглифами сообщалось, кто из профессоров или руководителей парткомов пошёл по капиталистическому пути. И где его можно застать для расправы.
22 июля было опубликовано постановление секретного (или подпольного) заседания ЦК КПК о создании Группы по делам Культурной Революции. Ее руководителем был назначен руководитель отдела пропаганды ЦК КПК Чэнь Бода, первым заместителем Цзян Цзин, четвертая и последняя жена Мао Цзедуна.
Авторитет Председателя КПК был на столько велик, что по всей стране из студентов и школьников стали создаваться отряды хунвейбинов (красногвардейцев) и цзяофаней (бунтовщиков). Они хитростью или штурмом брали партийные комитеты и физически изгоняли из них лиц, облеченных властью, но свернувших со светлой дороги коммунизма.
Орды хунвейбинов быстро превратились в жуткое карающее оружие, которое действовало абсолютно самостоятельно, слепо руководствуясь цитатником Мао. Для них не было авторитетов, от них не существовало защиты. Старые личные счеты сводились с необыкновенной легкостью, плохая оценка на прошлом экзамене или срезанная премия вполне могли стоить не только поста, но жизни. Армия под командованием Лин Бяо была настроена к "перерожденцам" еще более агрессивно, часто военные подразделения и хунвейбины действовали совместно. Министр общественной безопасности Се Фучжи тоже был активным сторонником Председателя КПК.
Толпы оголтелых подростков с красными повязками врывались в парткомы с криками "Переродился, сволочь!", и избивали функционеров. Потом выволакивали их с тумаками на улицу, а то и просто выкидывали через окно. Надевали на голову бумажные колпаки с позорящей надписью, водили по городу, периодически подгоняя пинками и заставляя публично каяться. Те, кому повезло выжить, отправлялись на рисовые поля, работать по 12 часов в день и зубрить наизусть "Красную книжечку" Мао.
Масштаб репрессий имел грандиозный размах. Сотни тысяч были убиты, изгнаны, ограблены. Одной из первых жертв стал президент Лю Шаоци. Революционные хунвейбины выбросили его из окна кабинета на пятом этаже и добили на мостовой ногами.
Пытающегося скрыться из Пекина Ден Сяопина революционная толпа выволокла прямо из служебного черного лимузина "Хунци" ("Красное знамя"). Он был страшно избит, публично во всем раскаялся и был отправлен на исправительные работы в деревню вместе с семьей. Его сына, Дэн Пуфана, сначала пытали, потом сбросили на мостовую из окна четвертого этажа.
Нельзя сказать, что "прагматики-перерожденцы" безропотно взирали на происходящие события. Самым очевидным, и казалось, правильным решением, должен был стать созыв внеочередного Пленума ЦК. На котором, пользуясь подавляющим большинством, они планировали нейтрализовать Председателя. Формулировка была готова заранее: "Освободить по состоянию здоровья". Кроме этого, для защиты от хаоса создавались многочисленные "рабочие отряды", которые часто вели с хунвейбинами в настоящие боевые действия. Из-за межфракционной борьбы внутри ЦК КПК огромную страну стремительно затягивало в воронку гражданской войны.
Но и тут Великий Кормчий обошел всех гениальным ходом. Перед самым началом Пленума он появился на берегу Янцзы недалеко от Уханя в сопровождении толпы народа. Там вошел в воду и проплыл 15 километров. Пусть на самом деле 72-ти летний старик всего лишь барахтался в огромной пластиковой ванне, которую тащили за собой сотни пловцов. Рядом плыли тысячи восторженных поклонников, на берегу наблюдали зрелище сотни тысяч. "Если кто-то в ближайшее время будет говорить, что я нездоров, не верьте им – я в прекрасной форме", заявил Мао Цзедун, выходя на берег.
В итоге Пленум состоялся, но только через месяц. Из 170-ти членов "прагматиков" в ЦК осталось не более 80-ти. Остальные были заклеймены как "предатели", "ревизионисты", "лица, поддерживающие тайные связи с заграницей", или попросту убиты хунвейбинами. Над входом в зал заседаний висел свежий плакат "Огонь по штабам!". В зал "для кворума" ввели команду хунвейбинов, размахивавших красными книжечками. Итог не заставил себя долго ждать, сентябрьский Пленум 1965 года полностью одобрил все мероприятия "Культурной революции".
8 октября 1965 года Председатель Мао, надев на рукав красную повязку первого "красногвардейца", приветствовал на площади Тяньаньмэнь многомиллионную демонстрацию хунвейбинов. Его победа была полной. Рядом, но чуть позади, стояли новые члены Политбюро.
Премьера Чжоу Энлая отправили перевоспитываться на тракторный завод в Цзянсию От тюрьмы его спас только огромный авторитет среди военных и заступничество Се Фучжи. Там бывший премьер работал на заводе слесарем, а его жена зачищала шкуркой шурупы. Как издевательство, ему предоставили в пользование маленький приусадебный участок.
Ден Сяопин был арестован и заключен в тюрьму, где умер в 1968 из-за допросов и плохого медицинского ухода.
С энтузиазмом поддержавший "Культурную революцию", командующий армией Китая Лин Бяо был избран в Постоянный комитет Политбюро ЦК, и официально провозглашен преемником Великого Кормчего.
Серьезно возвысился Кан Шэн, начальник внешней разведки КНР. Именно он в критический момент сумел организовать "случайную" расправу над Лю Шаоци, что резко снизило противодействие "рабочих групп" и позволило отрядам хунвейбинам одержать решительную победу в Пекине. В дальнейшем, благодаря интригам и устранению политических противников, он занял в ЦК КПК третью позицию, возглавив по совместительству Внешнюю разведку Шэхуэйбу (аналог КГБ).
Из-за неожиданного недоверия Председателя Мао к Чжоу Эньлаю повышение получил его заместитель, маршал Чэнь И. По совместительству – министр иностранных дел КНР. Он был введен в состав Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, и занял там почетное последнее место, пропустив вперед Чэнь Бода и Цзян Цзин.
Оставшись без руководителя, твердый как кремень военный с 40-ка летним партийным стажем поначалу растерялся. Но после того, как хунвейбины осадили здание МИДа с лозунгами "Заживо сожжем Чэнь И!", "Разобьем собачью голову Чэнь И!", признал свои многочисленные ошибки. Хотя это не помешало ему и далее упрямо защищать "старую гвардию". Тем не менее, этого оказалось вполне достаточно, Великий Кормчий запретил революционным массам вторгаться в работу министерства.
С таким политическим багажом за плечами Китай более чем на десятилетие пустился в одну из самых разрушительных авантюр в истории цивилизации. Если не учитывать масштаб личности Мао Цзедуна, можно было сказать, что к власти пришла военно-полицейская хунта. Отношения с СССР, в том числе транзит военных грузов во Вьетнам, о которых в феврале 65-го договорились Косыгин и Эньлай, практически прервались. Что не удивительно, если премьер и глава МИД – явный "ястреб", а все Политбюро КПК смотрит в рот Председателю и считает происходящее в Советском Союзе победой контрреволюции.