- Грета профессионал. Она отработала до блеска лабораторные процедуры. Даже больше. Лаборатория - это место, где сильнее всего проявляется и сверкает личное мастерство Греты. Она очень сильна в нейрокомпьютерной математике. Не думайте, что я собираюсь преуменьшать ее заслуги. Но ее основные таланты раскрываются как раз в Лаборатории. Она может работать с STM-зондами как никто другой во всем мире. И если бы она могла приложить руки к какой-нибудь приличной тиксотропийной центрифуге, а не мучиться с дерьмовым ротором каменного века, мы бы стали действительно первыми в этих областях науки. - Гаццанига пришел в возбуждение. Он буквально дрожал от энтузиазма. - По публикуемым отчетам об эффективности работы наша Бунская лаборатория стоит на первом месте. У нас настоящие таланты, команда Греты не имеет себе равных! Если бы мы только могли заполучить подходящее оборудование, даже трудно представить, чего можно было бы добиться. Нейронаука сейчас на гребне научных исследований, точно так же как сорок лет назад была генетика или компьютеры за сорок лет до того.
- А что вы делаете здесь?
- Ну, официально это называется…
- Не надо, Альберт, объясните по-простому, над чем вы работаете?
- Ну, в принципе, мы все еще разрабатываем результаты, за которые Грета получила Нобелевку. Результаты касаются глиальных нейрохимических градиентов, вызывающих модуляции определенного рода. Это был самый большой нейрокогнитивный прорыв за последние годы, открывший массу новых горизонтов для исследователей. Карен работает над фазовыми модуляциями и пиковыми частотами. Юнг Ньен в нашей команде - самая вдумчивая и мудрая - занимается стохастическим резонансом и моделированием реакции на рейтинг. А Серж, вон он там, который вас встречал, работает над древовидными преобразовательными поглощениями. Остальные у нас заняты оформлением документации по экспериментам, фактически они - обслуживающий персонал, но это ничего не значит, когда вы работаете с Гретой Пеннингер. Это Лаборатория с мировым именем. Сюда стремятся попасть. У нас отличный персонал. К тому времени, когда Грете будет лет пятьдесят - шестьдесят, даже ее самые юные соавторы смогут вести собственные лаборатории.
- А над чем работает, Грета Пеннингер?
- Ну, об этом вы можете спросить ее саму! - сообщила появившаяся Грета.
Гаццанига тут же тактично удалился. Оскар начал с извинений, что не хотел мешать ей работать.
- Нет, все нормально, - спокойно ответила Грета. - Я проведу время с вами. Думаю, оно того стоит.
- Вы человек без предрассудков.
- Да, - просто ответила она. Оскар разглядывал Лабораторию.
- Как странно встречаться в таком месте… Должен сказать, здешняя обстановка вам очень подходит, но у меня она вызывает слишком стойкие ассоциации… Мы можем здесь говорить?
- Моя Лаборатория не прослушивается. Каждая поверхность здесь стерилизуется дважды в неделю. Никакие подслушивающие устройства не выдержат в такой обстановке… - Увидев, что Оскар сомневается, она тут же замолчала.
Наклонившись вперед, она дотянулась до кнопки и включила вытяжку. Ровное гудение подействовало успокоительно. Оскар почувствовал себя намного лучше. Они, конечно, все равно остаются на виду, однако шум по крайней мере заглушит аудио прослушивание.
- Грета, вам известно, что я называю политикой? Она внимательно посмотрела на него.
- Я знаю, что политики всегда причиняют ученым много хлопот.
- Политика - это искусство примирения честолюбивых человеческих устремлений.
Она ответила не сразу.
- Хорошо. И что?
- Грета, постарайтесь уважить мою просьбу. Мне нужно найти человека, разумного человека, который мог бы стать свидетелем на приближающихся сенатских слушаниях. Обычные говоруны из старого поколения менеджмента просто не хотят ничего делать. Мне нужны люди, сведущие в вашей области, знающие, что реально здесь происходит.
- А почему вы обращаетесь ко мне? Почему не попросите Сирила Морелло или Уоррена Титче? У этих парней масса времени для политической деятельности.
Оскар был прекрасно осведомлен и о Морелло, и о Титче. Эти двое были лидерами народных масс Кол-лаборатория, хотя сами об этом не подозревали. Сирил Морелло являлся главным ассистентом департамента по человеческим ресурсам. Этот человек благодаря многолетней бескорыстной деятельности завоевал доверие рядовых сотрудников Коллаборатория.
Уоррен Титче представлял тип крикливого радикала с постоянно нахмуренными бровями, который мог выступать за создание площадок для мотоциклов и улучшение меню в кафетерии с истовостью борца, возвещавшего о надвигающейся ядерной катастрофе. ,
- Мне не нужен от вас список авторитетных лиц Коллаборатория. Их я и так знаю. То, что мне нужно, ну, как бы это сказать… Картина крупными мазками. Послание. Видите ли, в новом конгрессе три новоизбранных сенатора в Комитете по науке. У них нет того глубокого опыта, как у бывшего председателя Комитета сенатора Дугала из Техаса, долго, очень долго занимавшего эту должность. Сейчас в Вашингтоне начинается действительно новая игра.
Грета нетерпеливо взглянула на часы.
- Вы действительно думаете, что я могу чем-нибудь помочь?
- Я ограничусь лишь самым главным. Позвольте мне задать вам простой вопрос. Представьте себе, что вы обладаете полной и ничем не ограниченной властью, вы влияете на федеральную политику в области науки. Вы можете делать все, что хотите. Представьте себе вашу голубую мечту. Что бы вы сделали?
- Ох! Ладно! - Она наконец заинтересовалась. - Ну, я думаю… Я бы постаралась сделать так, чтобы американская наука стала такой же, как в период Золотого века. Это было во времена первой холодной войны. Понимаете, в те далекие времена, если у вас имелись серьезные предложения и вы были готовы работать над ними, то у вас было прочное и долговременное федеральное финансирование.
- Как противовес тому кошмару, что творится сейчас, - подсказал Оскар. - Бесконечная бумажная волокита, безобразная бухгалтерия, бессмысленные споры о морали.
Грета непроизвольно кивнула.
- Даже трудно представить, до чего мы докатились. В наши дни ученый тратит сорок процентов своего времени, танцуя вокруг фондов. В добрые старые времена жизнь в науке была очень простой. Тот, кто получал грант, тот проводил свои исследования и получал результаты. Наука находилась на ремесленном уровне. Вы делали работу с двумя, тремя, четырьмя соавторами, не надо было набирать команду в шестьдесят - восемьдесят человек, как сейчас.
- Значит, в принципе, все упирается в экономику - полувопросительно сказал Оскар.
Она резко наклонилась вперед.
- Нет, это гораздо глубже, чем просто экономика. Наука двадцатого века развивалась совершенно в другой обстановке. Существовало понимание между правительством и научным сообществом. Менталитет фронтира. Это были золотые деньки. Национальный фонд по науке, NIH, NASA, ARPA… Научные организации выполняли свои обязательства. Чудесные лекарства, пластик, новые отрасли индустрии… люди в буквальном смысле слова взлетели в небеса!
Оскар кивнул.
- Производство чудес, - заметил он. - Звучит как верное направление для работы.
- Конечно, тогда была полная занятость. Был даже такой чудный термин "срок пребывания в должности". Вы об этом слышали?
- Нет, - ответил Оскар.
- Так жаль, что мы все это потеряли, - продолжила Грета. - Государства контролировали бюджет, однако научное познание имело мировое значение. Взять хотя бы Интернет - поначалу это была специализированная научная сеть, но она расширилась. Сегодня люди из племени в Серенгети могут по Сети подключиться напрямую к китайскому спутнику.
- Получается, что Золотой век завершился с окончанием первой холодной войны, - резюмировал Оскар.
Она кивнула.
- Как только мы победили, конгресс принял решение переориентировать американскую науку на повышение конкурентоспособности, на общемировую экономическую войну. Но это нам совершенно не годится. У нас нет никаких возможностей.
- Почему нет?
- Ну, фундаментальные исследования приносят всегда две экономические выгоды: интеллектуальную собственность и патенты. Чтобы компенсировать инвестиции в исследования, необходимо соблюдать джентльменское соглашение о том, что инвесторы имеют эксклюзивное право на собственные открытия. Но китайцам никогда не нравилось само понятие "интеллектуальная собственность". Мы не переставали давить на них, так что в конце концов разразилась торговая война, и китайцы не дали себя обойти. Они просто сделали все наши разработки доступными из их спутниковой сети, так что все в мире могли ими воспользоваться. Они передали всем информацию, которой мы владели, бесплатно, и это привело к нашему банкротству. Так что теперь благодаря китайцам фундаментальные научные исследования потеряли экономический вес. Сейчас наши работы имеют значение лишь для престижа. Чтобы жизнь развивалась, этого слишком мало.
- Китайцев в этом году неожиданно крепко поколотили. А вот как насчет голландцев?
- Да, голландская экологическая технология… Голландцы проникают на каждый остров, на все низко лежащие морские побережья, строят тысячи дамб. Они создают альянс против нас, куда входят островные государства и те, что расположены низко над уровнем моря, они выступают против нас на любом международном форуме… Они хотят перекроить мировую науку, чтобы она занималась исследованиями для экологического выживания. Они не собираются тратить время и деньги на исследование нейтрино или космические разработки. Голландцы принесут нам еще много хлопот.
- Вторая холодная война не входит в компетенцию Сенатского комитета по науке, - сказал Оскар. -
Но это возможно сделать, если мы сможем доказать, что это вопрос национальной безопасности.
- И чем это поможет науке ? - пожала плечами
Грета. - Светлые головы идут на тяжкие жертвы, если только им позволяют работать над теми вещами, что их действительно интересуют. А если вы заняты скучной работой над военными проектами, то вы просто обезьяна в энной степени.
- Замечательно! - воскликнул Оскар. - Я как раз и хотел от вас откровенного обмена мнениями.
Она нахмурилась.
- Вы действительно хотите откровенного разговора?
- Поверьте.
- Что дал нам Золотой век? Народ не умеет обращаться с чудесами. У нас была атомная эра, опасная и ядовитая. На смену ей пришла космическая эпоха, которая, правда, быстро сошла на нет. Затем наступила информационная эра, и выяснилось, что убийственным приложением к развитию компьютерной сети является социальный развал и софтверное пиратство. Прямо вслед за ней американская наука начала биотехническую эру, и выяснилось, что убийственное приложение к ней - изготовление свободной пищи для орд кочевников! А теперь у нас когнитивная эпоха, и мы ждем, что будет дальше.
- И что она может нам принести, эта новая эпоха?
- Если бы мы были в состоянии предсказать результаты наших исследований, это не были бы фундаментальные исследования.
Оскар недоумевающе заморгал глазами.
- Можно я сформулирую это более прямо? Вы посвятили вашу жизнь нейроисследованиям, но не можете рассказать нам, что это нам принесет?
- Я не могу этого знать. Нет никакой возможности оценить это заранее. Общество - очень сложный феномен, и наука также очень сложна. Мы открыли невероятно много нового за прошедшие сто лет… Научные знания разделились на множество отдельных узкоспециализированных направлений, и ученые знают все больше, но о частностях - фрагментация науки… Невозможно принимать обоснованные решения относительно социальных последствий научных открытий. Мы, ученые, даже не знаем наверняка, что обладаем большими знаниями, чем кто-либо другой.
- Очень откровенно с вашей стороны. И вы уходите с поля боя, оставляя принятие решений по развитию науки на откуп случайным предположениям бюрократов.
- Случайные предположения тоже никуда не годятся.
Оскар задумчиво потер подбородок.
- Это плохо. В самом деле плохо. Все это звучит безнадежно.
- Возможно, я несколько сгустила краски. Наука немалого добилась - мы совершили множество исторических открытий, и даже в последнее десятилетие.
- Назовите мне какие-нибудь, - попросил Оскар.
- Ну, мы знаем теперь, что восемьдесят процентов биомассы на планете является подземной.
Оскар пожал плечами.
- Хорошо.
- Мы знаем, что даже в межзвездном пространстве могут существовать бактерии, - сказала Грета. - Согласитесь, это большое открытие.
- Конечно.
- Медицина сильно продвинулась в этом веке. Мы справились с большинством видов рака. Мы излечили СПИД. Мы можем лечить псевдоэстрогенные нарушения, - продолжила Грета. - У нас есть теперь способ мгновенного излечения кокаиновой и героиновой наркомании. . - Но он не годится для алкоголиков.
- Мы научились восстанавливать разрушенные нервные клетки. Мы можем сделать лабораторных крыс умнее собак.
- О, ну и конечно, космологический вращательный момент, - сказал Оскар, и они оба рассмеялись. Было непонятно, как они могли хотя бы на мгновение забыть о космологическом вращательном моменте.
- Давайте поговорим теперь о другом, - предложил Оскар. - Расскажите мне немного о Коллаборатории. Чем отличается Буна - в чем ее отличие от других лабораторий, почему она незаменима и неповторима?
- Ну конечно, ведь здесь хранятся генетические архивы. Мы знамениты на весь мир именно поэтому.
- Гм-м, - пробормотал Оскар. - Догадываюсь, что сбор этих образцов со всего света был тяжелой и требующей больших затрат работой. Но разве нельзя при современных технологиях просто скопировать эти гены и хранить их где угодно?
- Но логичнее всего хранить их здесь. У нас безопасные хранилища. И полностью защищенный гигантский комплекс.
- Меры безопасности действительно так необходимы? Ведь в нынешние дни генная инженерия является простой и безопасной?
- Да, но если Америке понадобятся средства для ведения биологической войны четвертого уровня, то они находятся прямо здесь. - Грета замолчала. - Кроме того, у нас есть первоклассные сельскохозяйственные культуры. Множество исследований по урожайности. Богачи до сих пор едят пищу, приготовленную из зерновых. Они также любят наших редких животных.
- Богатые люди предпочитают натуральные зерновые культуры, - возразил Оскар.
- На наших биотехнологических исследованиях была построена вся современная индустрия, - не сдавалась Грета. - Посмотрите, что мы сумели сделать для Луизианы!
- Да-да, - подтвердил Оскар. - Но вы думаете, стоит нажимать на это в сенатских слушаниях?
Грета помрачнела. Оскар кивнул.
- Я тоже хочу быть откровенным, как и вы. Я могу объяснить вам, как встретят ваши заявления в конгрессе. Страна лежит в развалинах, а ваши административные расходы превышают все нормы. У вас около двухсот человек находится на дотации федералов. Вы сами ничего не зарабатываете - за исключением симпатий знаменитостей, которым дарите ценных животных из вашего зоопарка. Вы не связаны ни с какими крупными военными заказами или охраной национальных интересов. Биотехнологическая революция уже давно свершившийся факт, здесь не надо новых затрат, теперь это вполне стандартная индустрия. Так что же вы делаете для нас в последнее время?
- Мы сохраняем и защищаем природное наследие планеты, - заявила Грета. - Мы - консервационисты.
- Послушайте. Вы же генный инженер, вы не имеете никакого отношения к "природе"!
- Сенатор Дугал никогда не возражал против притока федеральных фондов Техас. Мы всегда имели государственную поддержку от делегатов Техаса.
- Дугал уже в прошлом, - отмахнулся Оскар. - Вам известно, сколько циклотронов сохранилось в США?
- Циклотронов?
- Ускорители элементарных частиц, примитивные гигантские клайстроны, - пояснил Оскар. - Громадные сооружения, страшно дорогие, но они были престижными федеральными лабораторными проектами. И все они ныне исчезли. Я был бы рад побороться за Лабораторию, но мне нужны разумные доводы. Мне нужна громкая информация, которая бы дошла до чиновников.
- И что я могу вам сказать? Мы не эксперты по связям с общественностью. Мы обычные ученые.
- Вы должны мне добыть что-нибудь, Грета! Бессмысленно надеяться, что вы сможете выжить, катясь, все дальше и дальше по бюрократическому склону. Вам надо придумать что-то, что сможет оправдать вашу работу в глазах широкой публики.
Она задумалась.
- Знание - изначально дорогая вещь, даже если его нельзя продать, - сказала Грета. - Даже если его нельзя использовать. Знание - это абсолютное добро. Искать истину означает жить. Это главный путь цивилизации. Мы будем нуждаться в знании, даже если наша экономика и правительство скатятся в тартарары.
Оскар подумал и сказал:
- "Знания, которые со временем не приносят вам денег, все же лучше чем деньги, что со временем не приносят вам знаний". Знаете, в этом что-то есть. Мне нравится, как это звучит. Очень современная риторика.
- Федералы обязаны нас поддерживать, потому что если не они, то нас поддержит Хью! Зеленый Хью понимает, что значит место, где мы сейчас находимся, он в курсе того, чем мы занимаемся. Хью обязательно нас поддержит.
- Это тоже важный момент.
- Наконец, мы просто заслуживаем того, чтобы жить в подобном месте, вдали от всяких неурядиц, - с пылом добавила Грета. - Можете называть это усилиями по созданию рабочих мест. Или можете обозвать нас ненормальными и объяснить, что работа в Лаборатории служит нам групповой психотерапией. Или можно еще провозгласить это место национальным заповедником!
- Вот это мозговой штурм! - удовлетворенно отметил Оскар. - Это очень здорово.
- А вам-то, зачем все это? - внезапно спросила она.
- Справедливый вопрос. - Он обезоруживающе улыбнулся. - Позвольте заметить вам в ответ, что с тех пор, как я встретил вас, я покорен.
Грета вытаращила на него глаза.
- Не рассчитывайте, что я поверю, будто вы согласились таскать для нас каштаны из огня только ради моих прекрасных глаз. Это не значит, что я против флирта как такового. Однако если предполагается, что от меня зависит спасение мультимиллионного федерального оборудования, то наша страна находится еще в более ужасном состоянии, чем я думала.
Оскар улыбнулся.
- Я могу совмещать работу и флирт. Я многое узнал в результате нашей дискуссии, и для меня она была весьма полезной. Например, я узнал, как вы приглаживаете волосы и заправляете прядку за левое ухо, в тот самый момент, как произносите: "Или можете обозвать нас ненормальными и объяснить, что работа в Лаборатории служит нам групповой психотерапией". Это было очень красиво - маленький характерный штрих в самый разгар весьма сухой политической дискуссии. Это должно хорошо выглядеть в кадре.
Она уставилась на него во все глаза.
- Ах вот что вы думаете обо мне! Вот как вы меня видите! Значит, вот так? Да? Да, теперь вы, похоже, искренни.
- Конечно. И мне надо узнать вас поближе. Мне хотелось бы научиться вас понимать. Я уже многому научился. Видите ли, я ведь представляю здесь правительство и нахожусь тут, чтобы помочь вам.
- Ладно, я бы тоже желала узнать вас поближе. Так что вы не уйдете отсюда, пока я не возьму у вас кое-какие анализы крови. И хорошо бы еще сделать РЕТ-сканирование и тесты реакций.
- Видите, у нас с вами много общего.
- Да, за исключением того, что я так и не поняла, зачем вам все это.