– Увы, я не знаю, да и, сказать по правде, я был так ошеломлен новостью, что даже не догадался спросить его об этом.
– Граф Стаффорд, – обратился Генрих к своему другу, на протяжении всего допроса ни на секунду не покидавшему короля, – немедленно велите доставить во дворец графа Невилла.
– Конечно, Ваше Величество, – ответил тот и, поклонившись, поспешил удалиться, чтобы выполнить его приказание, зная о том, что Генрих не из тех, кто любит ждать.
Король хотел было продолжить допрос лорда-казначея, но в этом момент в зал влетела взволнованная Катерина. Она бросилась в ноги Генриху и горько заплакала. Несколько часов, проведенных ею в раздумьях о своей судьбе, навели ее на мысль, что если с мужем что-то случится, то с его уходом она потеряет все. "Именно поэтому надо делать все, чтобы Генрих царствовал как можно дольше", – пришла к выводу Катерина, которая была не так уж глупа, как представлялось некоторым из ее подданных. Сидя в своей опочивальне, она молилась, чтобы слухи о смерти короля оказались ложными. Узнав о приезде Генриха во дворец, Катерина, быстро переодевшись в самое красивое платье, устремилась в зал заседаний.
– Ваше Величество, – всхлипывая, произнесла Кэтрин, – вы не представляете, что я пережила, узнав дурную весть. Я чуть не сошла с ума от горя. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Слезы душили меня. Пообещайте, что вы никогда не покинете вашу рабу, так как без вас мне незачем жить! Вы – смысл моего существования в этом мире.
– Ты так меня любишь? – приподняв ее головку, спросил Генрих, внимательно всматриваясь в нее.
– О Ваше Величество, – пролепетала сидящая у его ног Катерина. – Вы все, что у меня есть. Вы единственный в моем сердце.
"Дерзкая девчонка, идет напролом, – глядя на эту сценку, усмехнулся герцог Норфолк. – Не зря она из рода Говардов. Однако теперь я знаю, как от нее избавиться. Те чувства, что она испытывает к своему фавориту, мне только на пользу, так как они заставляют ее так нагло врать Генриху".
Тем временем разговор между Катериной и королем продолжался.
– Я никогда тебя не оставлю. Ты – моя роза без шипов, мой свет ярче солнца, моя звезда, указывающая мне путь в ночи, – Генрих поднял ее с пола и усадил к себе на колени, целуя при этом ее руку. – Даю тебе слово, что всегда буду рядом с тобой… Однако скажи, от кого ты получила печальные известия?
Катерина покосилась на герцога и заерзала.
– Я узнала… мне рассказали мои фрейлины, которые случайно услышали… Ну, ты же знаешь, как быстро распространяются слухи, – Катерина опустила глаза. – Боже, что я испытала в тот момент!
– Значит, фрейлины… что ж, мне стоит с ними поговорить.
– Зачем? – встрепенулась королева. – Какая разница, откуда они получили сведения? С самого утра дворец охвачен ужасом, поэтому, естественно, об этом знают все.
– Возможно, – усмехнулся Генрих, – но вся суть в том, КТО первым заговорил об этом.
Сказав это, король пристально поглядел на герцога. Тот, потупив взор, ничего не сказал. Про себя он уже твердо решил все отрицать, так как прямого доказательства его вины не существовало. А что касается графа Невилла, то…
– Ваше Величество! – взволнованным голосом сообщил ему Джеймс, вбегая в зал. – У меня дурные вести.
– Что? – побледнел Генрих и, легко оттолкнув Катерину, встал. – Что-то с Анной?
– Нет, хвала небу, – отрицательно покачал головой граф Стаффорд, – но у меня плохие новости относительно графа Невилла. Только что его обнаружили на дальнем дворе задушенным.
– Черт побери, что происходит в моем дворце? – рассвирепел король, сжав кулаки. – Это ваших рук дело? Убрали свидетеля? – обратился он к герцогу.
– Ваше Величество, – побледнел Норфолк, отшатнувшись, – я… для меня это так же неожиданно, как и для вас. Граф Невилл был моим другом, и я понятия не имею, кто посмел нанести мне подобный удар. Но обещаю вам, что, кто бы он ни был, я непременно его найду!
– Генрих! – вскричала Катерина, услышав обвинения, прозвучавшие в адрес дяди. – Как ты мог такое подумать! Дядя – кристальной души человек!
"Кристальной души, – усмехнулся Джеймс, исподтишка поглядев на герцога Норфолка. – Ага, как же. Святая наивность! Я больше чем уверен, что он и сейчас выйдет сухим из воды. Прямых доказательств нет, а главный свидетель убит".
– Хорошо, – строго сказал король, садясь обратно. – Герцог, вы можете пока идти, но не покидайте Хэмптон-Корт надолго. Возможно, вы можете мне понадобиться для дальнейшего разбирательства в этом странном деле.
– Как вы прикажете, Ваше Величество, – поклонился ему герцог и вышел из залы.
– Джеймс, – попросил Генрих графа Стаффорда, – займись этим делом. Я хочу знать все. Кто, каким образом, с какой целью… Словом, узнай обо всех обстоятельствах покушения на мою жизнь, и немедленно.
– Обязательно, милорд.
– Да, и вызови ко мне герцога Саффолка. Скажи, чтобы незамедлительно шел сюда.
Когда Джеймс покинул зал заседаний, Катерина повернулась к королю и наивным голоском спросила:
– А что случилось с принцессой?
– Ее отравили…
– Как? Не может такого быть!
– На самом деле я еще точно не знаю, на кого покушались: на нее или на меня. Но в любом случае, я не оставлю этого дела, пока не выясню все до конца. Не сегодня-завтра найдутся свидетели подготовки заговора, а также действующие лица, и тогда, – глаза Генриха яростно сверкнули, – кто бы он ни был, он умрет самой мучительной смертью!
Катерина вздрогнула, так как с самого утра в ее голове зародились сомнения в невиновности дяди. Она принялась его защищать перед королем только потому, что знала, какой он обладает властью на самом деле, а иметь такого могущественного человека в роли противника было очень опасно.
– Если Анна умрет, я камня на камне не оставлю здесь, – сквозь зубы процедил Генрих. Безжалостное выражение на лице короля заставило Катерину поверить, что так все и будет. Ревность кольнула сердце королевы острой иголкой.
– ТАК, значит, ты меня любишь! – вспыхнула Кэтрин, вскакивая на ноги. – То-то я думаю, что это мой муж поехал невесть куда на ночь глядя. Я не сомкнула глаз, ожидая тебя. А он у этой змеи развлекался!
– Не смей так говорить об Анне! – сердито посмотрев на жену, закричал Генрих. – Я запрещаю!
– А что ты сделаешь, если буду? – подскочила к нему Катерина. – Отправишь в Тауэр?
– Не заставляй меня причинять тебе боль, – сжав кулаки, гневно проговорил король. – Замолчи!
– Я не буду молчать, когда какая-то тва… простите, сестра Вашего Величества, отнимает у меня мужа. Я буду бороться за свое счастье!
– Вон! Пошла вон! И не смей показываться мне на глаза! Вон!!! – Генрих был в состоянии слепого бешенства и готов был на что угодно.
Увидев ярость короля, Катерина, охваченная страхом, решила ретироваться, опасаясь за свою жизнь. В дверях она столкнулась с герцогом Саффолком. Взглянув на него испуганными глазами, она молча прошмыгнула мимо Чарльза и скрылась в сумраке коридора. "По-моему, буря пронеслась над головой королевы, если она с таким ужасом на лице выпорхнула из залы. Чего же тогда ожидать мне?" Он вошел в залу и приблизился к Генриху, не сводившему с него сурового взгляда.
– Ваше Величество, вы звали меня? – поклонившись, спросил Чарльз.
– Вы догадливы, герцог, – холодно заметил король. – Итак, приступим сразу к делу… Вчера я был у принцессы Анны.
– Я знаю, Ваше Величество, – подтвердит тот.
– Тогда вам должно быть известно ТАКЖЕ, что утром на меня было совершено покушение.
– Что?! – побледнел Чарльз. – Я только что вернулся из своего замка и вижу, что не в курсе последних событий.
– Неужели? – не без иронии заметил Генрих. – Значит, если меня будут убивать, вместо того чтобы защищать меня, вы будете отсиживаться в своем замке?
– Конечно нет, милорд. Как вы можете так говорить? – защищаясь, вскричал герцог. – Я предан вам душой и телом!
– А где тогда ты был, когда нужна была твоя защита и помощь? Из-за тебя сейчас Анна находится между жизнью и смертью, хотя на ее месте мог оказаться и я… Я же поручил тебе охранять ее. Так ты выполняешь мои приказания?
– Милорд…
– Молчать! – вышел из себя Генрих. – Кого-то из нас должны были отравить! Ты понимаешь, что это значит? В моем королевстве плетут заговоры против меня и членов моей семьи, а ты прохлаждаешься в своем замке!
– Я немедленно приступлю к расследованию.
– Этим уже занимается Джеймс. А тебя, предателя, надо было бы расчленить и твои останки скормить дворовым псам… Если бы не твои заслуги и наша старая дружба, я бы так и сделал, ибо ты уже дважды подвел меня: первый раз, когда тайно женился на моей сестре Марии, и вот теперь, бросив меня и мою… Анну на произвол судьбы. А я так доверял тебе… Уходи! Я больше не хочу видеть тебя при дворе.
– Ваше Величество! – вскричал герцог Саффолк, обескураженный внезапной опалой. – Я прошу вас, дайте мне еще один шанс!
– Вон! Убирайся! И скажи спасибо, что я не бросил тебя в Тауэр, хотя ты этого и заслуживаешь.
– Милорд…
Но Генрих только махнул рукой, показывая тем самым Чарльзу, что аудиенция закончена. Молча поклонившись, герцог понурил голову и вышел из залы. Никогда в жизни не чувствовал он себя таким подавленным: он был просто раздавлен. Король, которого Чарльз уважал, любил, за кого был готов отдать жизнь, с кем прошел рука об руку больше четверти века, – лишил герцога своей благосклонности, не велев показываться на глаза!
– Чарльз, в чем дело? – услышал он за своей спиной.
Повернувшись, он увидел графа Стаффорда. Одежда его была в пыли, а на лице отражалась крайняя усталость.
– Откуда ты, Джеймс? У тебя такой вид, как будто ты проскакал по крайней мере сотню миль.
– Возможно, так и есть, – усмехнулся граф Стаффорд, вытирая платком вспотевший лоб. – С самого утра я езжу то в Хивер, то обратно, потом опять туда, и вот только что вернулся.
– Как принцесса?
– Хвала Небесам, Господь сохранил ей жизнь. Врач подоспел вовремя.
– Да, мы избежали большого несчастья. А что, собственно, произошло? Я только недавно приехал из Гримсторпа. Мария рожала…
– Так тебя можно поздравить? – похлопав друга по плечу, проговорил граф. – Ты поделился радостной новостью с Генрихом?
– Ребенок умер через несколько часов после рождения, – хмуро ответил Чарльз, – а жену еле спасли.
– О, прости, я ничего не знал, – начал извиняться Джеймс, узнав о печальных обстоятельствах друга.
– Бог дал – Бог взял, – философски заметил герцог, имевший уже четыре брака за спиной и большое количество детей; так что он не придавал особого значения рождению младенцев, впрочем, как и самому браку. – Но беда не приходит одна.
– Что же еще произошло?
– Генрих удалил меня из дворца… опять.
– Не может быть! Но за что?
– За то, что я не был рядом, когда покушались на жизнь принцессы и короля. Я виноват и не знаю, как загладить вину перед королем.
– Да уж, если Генрих решил что-то сделать, то можно быть уверенным, что доведет дело до конца. Ладно, с принцессой все в порядке – жива и скоро поправится совсем. Не переживай, пройдет время и король обо всем забудет, тем более что у него есть теперь не только молодая жена, которую он, безусловно, любит и с которой счастлив… но вот только душа его тянется к другой.
– Я не понимаю, – оторопело взглянув на собеседника, молвил герцог.
– Если я правильно понял, то Генрих и Анна состоят в связи. И это не только духовная связь. Сегодня утром король сам проговорился во время нашего разговора в Хивере.
– Вот это новость! Ты уверен?
– Поверь мне, тут дело нечисто. И наверняка грядут перемены, попомни мои слова!..
– …состоят в связи. И это не только духовная связь, – прошептала фигура, спрятавшаяся за углом. На лице женщины, подслушивавшей разговор двух друзей, появилась дьявольская улыбка. – Интересно, интересно… А Анна не такая уж и простушка. Вопрос только один: кто из королев победит в борьбе за сердце и внимание короля? Главное, вовремя оказаться рядом с победительницей…
Женщина еле слышными шагами прошмыгнула в соседний коридор, но шелест ее платья все же выдал ее присутствие. Мужчины, переглянувшись, бросились туда, откуда раздался шум. Они только на секунду увидели мелькнувший в дверях женский силуэт, но этого было достаточно, чтобы узнать незнакомку.
– Черт побери, это же леди Рочфорд, – выругался Джеймс. – Вот нелегкая принесла ее на нашу голову. Как ты думаешь, она многое успела услышать?
– Думаю, достаточно. Иначе она не скрылась бы так внезапно. Что будет, если королева узнает о связи Генриха с Анной, трудно даже представить, зная ее неуравновешенный характер. Да, беда не приходит одна!..
Глава 39
Дверь, тихонько скрипнув, отворилась, и на пороге появилась темная тень, завернутая в черный плащ. Она, крадучись проследовала по коридору прочь от двери, то и дело оборачиваясь, словно ожидая преследования. Шаг за шагом приближалась тень к самому дальнему концу коридора, куда не проникал свет от факелов. Внезапно кто-то взял ее под локоть и тихонько потянул. Фигура вздрогнула от неожиданности и обернулась.
– Мортимер, черт тебя побери, ты сделаешь меня заикой, – зашептала тень, выдохнув. – Чертов старик, надо же так подкрадываться. Тебя принцесса прислала не для того, чтобы ты пугал людей.
– Господин Калпепер, негоже поминать чертей ночью. Ими дворец полон и в дневное время, – пробормотал старый слуга, кряхтя.
– Ладно, Мортимер, не ворчи, – похлопав слугу по плечу, ответил Томас, – не буду.
– Принцесса Мария спрашивает, что вам удалось узнать у королевы? На какое время намечается отъезд короля и королевы, а главное, куда?
– Насколько я смог понять, – а ты не представляешь, как тяжело что-то узнать от человека, который далек от всего, что не касается нарядов и драгоценностей, – приготовления уже начались. И, если позволит Господь, то через месяц король вместе со свитой отправится в Линкольншир, а потом в далекий Йоркшир.
– Плохо дело, – заворчал старый слуга, покачав головой.
– Почему? – удивленно посмотрев на него, озадаченно спросил Томас.
– В такую дальнюю поездку меня не возьмут. И как тогда мы будем держать с тобою связь?
– Передай принцессе Марии, чтобы она не волновалась. Я что-нибудь придумаю. Обещаю, что каждую неделю она будет получать от меня вести… Мне пора идти, скоро рассвет… Передай мой низкий поклон твоей госпоже…
– Видать, вы и впрямь неровно дышите к принцессе Анне, – усмехнулся старый лис.
– С чего ты взял? – вспыхнув до корней волос, осведомился Томас. – Вовсе нет… она… Мне нравятся другие женщины. Более изящные, утонченные… Принцесса Анна, безусловно, очаровательна. Ее уравновешенность и внутренняя сила поражают, но я отношусь к ней, как к высшему созданию, и никогда бы не посмел и надеяться на взаимность.
– Ну да, ну да… Вот только мечтаете вы совсем не о тех глупых кокетках, коими полон двор, а о моей госп…
– Ты ошибаешься, Мортимер, – не дал ему закончить фразу Калпепер. – Тебе показалось.
– А вот королева думает иначе, именно поэтому и отдалила принцессу Анну от себя: поняла, что, несмотря на милую внешность и щуплость, не она – ваш предмет обожания.
– Еще раз повторяю, Мортимер, ты ошибаешься. Мне нравится королева, я испытываю к ней страсть, иначе бы ни за что не согласился так рисковать своей головой, – молвил Томас, пытаясь убедить слугу.
Но тот только ухмыльнулся и многозначительно посмотрел на Калпепера.
– Вы решили подставить вашу изящную шею, потому что принцесса Мария узнала о вашем грешном прошлом. Не так ли? – язвительно заметил Мортимер.
– Тш-ш-ш! Тише! Что ты такое говоришь! Даже стены имеют уши!.. Я все сделаю, как я и обещал принцессе. Каждый шаг короля, а особенно королевы будет ей известен, тем более что я провожу с ней много времени, особенно по ночам. Как передавать сведения?.. У меня уже родился в голове план, поэтому не беспокойся. А теперь я пошел… Вон, уже другие слуги начали просыпаться. Нас не должны видеть вдвоем, иначе все пропало…
Калпепер завернулся поплотнее в плащ, надвинул черную шляпу на глаза и, еще раз взглянув на дверь, за которой, нежась на пуховой перине, возлежала довольная жизнью Катерина, скрылся за первым же поворотом.
– За ним глаз да глаз… Ох, не доверяю я ему. Видать, и впрямь страсть сильнее чистой любви. Да… век рыцарей давно миновал.
…Месяц пролетел незаметно. Все это время Катерина пребывала в нервозном состоянии. Вороха одежды, плащей, множество арселе, гейблов, койфов, открытые сундуки, разбросанные драгоценности – все это выводило из себя Кэтрин, несмотря на присущую ей легкомысленность, беспорядка не любившую.
– В чем я поеду? В этом тряпье? – кричала она, разбрасывая платья, рукава, рубашки и арселе. – Как я могу показаться на глаза своим подданным в таком виде! Я не какая-то там простушка, а королева Англии! А тут что? Старье!
– Но помилуйте, Ваше Величество, вы шили эти платья всего три месяца назад, – попыталась возразить Джоан.
– Молчать! Не смей со мной говорить, пока Я к тебе не обратилась. Ты забыла, кто ты, а кто я? – прикрикнула на нее королева.
– Миледи, вы правы, – поддержала Катерину леди Рочфорд, презрительно поглядев на пристыженную Джоан. – Вам ли носить старые платья? В них трудно очаровать молодого…
– Тише ты, – покраснела королева, – зачем так громко? Да, ты права, мне нужны новые платья, еще более красивые и богатые. Я хочу блистать на пирах!.. Где моя портниха? – набросилась она на Джоан. – Вечно тебе надо напоминать обо всем. Еще вчера я приказала привести ее ко мне. И что? Вместо того чтобы мне постоянно перечить, научилась бы лучше выполнять приказания своей госпожи!
– Она сказала, что болен ее ребенок, и она придет, как только ему станет лучше, – уязвленная тоном и словами бывшей подруги, ответила фрейлина.
– Что? Да как… Да как она посмела?! Какое мне дело до ее паршивого ребенка? – взъерепенилась Катерина, подскочив к Джоан. – Она должна быть тут сегодня днем после обеда, и никак не позже! Или она забыла, как я помогла ей оплатить долги ее мужа, когда его должны уже были посадить в долговую яму? Или, может, Кларисса забыла, что благодаря мне она признана лучшей портнихой в городе и к ней обращаются все придворные дамы? Или она запамятовала, кто пристроил ее голодранца-мужа и старшего сына на кухню, а среднюю дочь – в служанки? Где бы они были, если бы не я? На улице милостыню бы просили! Пора возвращать мне долг! Поди и передай ей это! А если она опять откажется, то я засажу всех в Тауэр, включая и ее гаденышей. Понятно? Ступай! И не возвращайся без хороших новостей!
– Хоть бы тебя туда упрятали, – прошептала бывшая подруга, зло взглянув на королеву. – Как же власть меняет людей! Запамятовала, кем была раньше? Приживалкой и нахлебницей! Не зря кто-то сказал, что не надо забывать, если ты вырвался из грязи: не короли вечны, а вечна грязь. И если Бог слышит меня, вы тоже узнаете это, Ваше Величество!