- А о чем вы говорили?
- Ну… мы… я говорил, что такие переговоры надо слушать. И записывать, и слушать. Это, наверное, я напророчил.
- Что напророчил, - не понял подполковник.
- Я сказал, что можно не вынести кассету.
- Кассету нашли, - сказал подполковник и вздохнул. Он вынул кассету из кармана и вставил ее в магнитофон. Там была только музыка из кинофильма Эммануэль. Музыка и вздохи.
Следователь, который сидел с нами в кабинете, забарабанил пальцами по столу. Непонятно, что его взволновало. Ведь это была очень старая сексуальная музыка. Раньше, да, женщины специально искали эту музыку, чтобы начать со своим мужем новую половую жизнь.
- А-а! - понял я, - вы думаете, что это издевательство? Они взяли ту кассету и подкинули эту? Может быть. Но зачем? Неужели только для того, чтобы посмеяться над нами?
- Не над вами, а над нами, - сказал следователь. Он нажал кнопку, чтобы меня опять увели в камеру.
- Вы что? Меня же там убьют. Подполковник, меня опять в камеру? За что?
- Я ничего не могу сделать, - сказал Козырев, - тебя обвиняют в покушении на директора ресторана. Если она умрет - все, тебе дадут пожизненно.
- А у вас нет главной улики. Ножа.
- Вот ты нам и расскажешь, где он, - сказал следователь.
- Я могу это и сейчас сказать. Он у того, кто хотел убить Лизу Бергман.
- Фью! - присвистнул следователь, - да он даже успел узнать ее имя. Сам все сказал.
- Подполковник, прекратите разыгрывать эту комедию. Не я ударил Лизу ножом. Это сделал Итальянец.
Козырев вздохнул.
- Итальянца нет в городе уже две недели, - сказал он.
- Вчера он приехал.
- Приехал и сразу убил? Ерунду вы говорите, - следователь открыл пачку Мальборо и закурил. Сержант, которого он вызвал, стоял в дверях.
- Да, Иван, - сказал подполковник, - никто вчера не видел Итальянца. А тебя в желтом пиджаке видели все. В его фирменном пиджаке. Отмазать тебя я никак не могу.
- Подполковник, так не ведут себя приличные люди, - сказал я. И добавил: - У меня такое впечатление, что вы меня подставляете.
- Так, все, хватит, - сказал подполковник Козырев, - отведите его в камеру.
- Меня же убьют! - воскликнул я. - Разве я вам не говорил, что на меня уже наехали? Послушайте… - Я не договорил, Козырев махнул на меня рукой. Честно говоря, я не понимал, что происходит. Мы спускались вниз по лестнице. Сержант держал руку на кобуре. Мы должны были пройти дежурного, потом повернуть в проход к камерам. Но перед дежуркой стояла широкая лавка со спинкой, а еще ближе к лестнице была дверь прямо на улицу. Сержант сзади. Я резко остановился и нагнулся.
- Ты чего встал? - настороженно спросил сержант и тоже нагнулся.
Я ударил его затылком в лицо, потом перебросил через себя. Он полетел с лестницы до самой стены. Дальше была дверь.
Побег. Женя Литовский
На улице я немного растерялся. Куда бежать, в сторону гаражей или в сторону девятиэтажек? Я побежал к домам. Сержант уже очухался, сзади раздались выстрелы. Потом где-то справа просвистела пуля. Я повернул в одну сторону, потом в другую. А тут уж рядом был дом, за который можно было повернуть. Одна пуля все-таки успела меня царапнуть. Я свернул в Датское кафе. Сам не знаю зачем. Наверное, хотел выйти через задний ход. Влетаю…
- Черт возьми, ошибся входом. Наделают чапков на каждом углу. Мать их…
Я знал одного парня, который уже давно держал пивную в этом районе. Он несколько раз перемещал ее. Сейчас его пивная, кажется, была в подвале соседнего дома. Как я мог ошибиться? Да в запарке забежишь, куда хочешь.
- Ну ты че сел? - услышал я, - пива-то будешь?
- Буду.
Передо мной стояла пожилая официантка в белом фартуке и белой короне. Придумают же. Она поставила передо мной две кружки пива и два кусочка копченой скумбрии.
Я осмотрелся. Очевидно, что некоторые здесь были прямо после бани. А какая здесь баня рядом? Я сделал несколько больших глотков пива. Вроде здесь рядом бани нет. Может, построили? Теперь все так. Вчера был банк, а сегодня смотришь уже баня. Вдруг голова у меня закружилась. Мне показалось, что это не я. Это, наверное, от сильных переживаний последних минут. Я почувствовал, что кто-то держит меня, как кинокамеру. Но понять, кто смотрит через меня, мне не удалось. Только после третьей кружки я понял, что это я смотрю кино, снятое чьей-то камерой. А скорее всего, я это и есть камера. В кафе влетели милиционеры.
Все, нашли, подумал я и отвернулся. В зеркало мне было видно, как менты осматривали каждого посетителя игрового салона. Некоторых они клали на пол. Постойте, постойте…. Какой игровой салон? Я осмотрелся. Я был в затрапезном пивном баре. В чапке. Я таких вроде и не видел никогда. Подошла официантка, и я ее спросил:
- Там для ВИП клиентов, а здесь для обычных?
- Чё? - она задержалась у моего стола.
- Я говорю…
- Помолчи лучше, - прервала она меня и как ни в чём не бывало пошла дальше.
Я огляделся по сторонам. Почему она так разговаривает? Кровь, что ли, заметила на порванном рукаве? Она опять направилась в мою сторону.
- Послушайте, - опять обратился я к ней, - почему?..
- Ну что, что, почему? По кочану! - ответила она.
Некоторые засмеялись.
- Не приставай, парень, у меня сегодня плохое настроение.
- А в чем дело? - спросил я.
- Вот ведь пристал.
- У нее пацана сегодня арестовали, - сказал фиксатый мужик с пустой кружкой в руке. - Пивка налей, пожалуйста.
Я налил ему пива из своего графина.
- Рыбки немножко отщипни, - опять обратился он ко мне.
- А ты кто? - спросил я.
- Я Женя Литовский. Муж этой дамы.
- Да какой ты муж! - крикнула официантка. И добавила: - Ни ума, ни денег.
- Слышь, деньги ей нужны, - сказал Женя Литовский. - Да будут тебе деньги! Ограблю ювелирный завтра.
- Один уже ограбил, - сказала официантка, - теперь сидит.
Я оглянулся и увидел, что милиционеры уходят.
- А они здесь никогда не проверяют, что ли? - спросил я Женю и кивнул в сторону богатой части ресторана. Туда, где продавали импортное пиво и датские ребра.
- Кто? Менты? Здесь они не бывают, - сказал Литовский и попросил плеснуть еще пивка.
- Пейте - сказал я. Сначала мне показалось, что пиво ничего, нормальное. Теперь я почувствовал, что это просто какое-то разбавленное пойло с привкусом бочки.
- У тебя кровь, - сказал фиксатый, - хочешь - вылечу. У меня тут есть знакомая медсестра. - Он встал и направился к выходу.
- Подожди, пусть менты совсем уйдут, - сказал я. - А то еще столкнемся с ними на выходе.
- Какие менты? - удивился фиксатый Женя.
- Ну эти, во второй половине, - я кивнул в сторону ресторанной половины.
Женя остановился, посмотрел туда, где еще мотались уходящие ни с чем милиционеры, и с комическим ужасом схватился за голову. Он состроил рожу, потом спокойно двинулся к выходу.
- Подожди, я тебе говорю. Менты меня повяжут.
Тут появилась его жена и заорала, чтобы я заплатил.
- Я тебе сейчас голову прошибу! - заорала она и замахнулась пустой бутылкой.
- На, на, возьми! - я сунул этой кокошнице два стольника. - Хватит? Здесь двести.
- Двести? Нормально. - Она сделала два шага и тут же вернулась. - Ты че мне дал? Ты че мне хотел протиснуть проклятый фальшивомонетчик?! Гад! - Она замахнулась деньгами, но все-таки не выбросила их. - Что ты мне дал?
Подошла буфетчица. Они вместе стали рассматривать деньги. Женя тоже вернулся и взял одну сотню.
- Что это такое, парень? - обратился он ко мне. - Что это за деньги?
- Баксы, - сказал я со злостью. - Вы что, не видите?
- Какие еще баксы? - не поняла официантка.
- Это доллары, - сказала буфетчица.
- Это доллары? - Женя посмотрел деньги на свет. - Нет, здесь этого не написано. Здесь написано, что это простые рубли.
- Да какие это рубли? - опять сделала страшное лицо официантка. - Это резаная бумага. Я знаю, так делают. Ты давай, или плати, или мы сдадим тебя ментам, - она кивнула на двух ментов, которые еще не вышли из богатой части кафе.
Я взял свои деньги назад и внимательно рассмотрел их.
- Это нормальные деньги, - сказал я. - Вы видите, как они шуршат? Нет, послушайте, послушайте! - я прислонил деньги к уху Жени.
- На самом деле, - сказал тот, - такие деньги не подделаешь.
- Да брось ты! - рявкнула барменша. - Я знаю людей, которые все могут. - Ее звали Эдит. А может она сама придумала себе это имя. Не знаю точно. Это была довольно мощная женщина с большим животом и большими сиськами. Если такая женщина говорит, что знала фальшивомонетчиков, которые могли достать настоящую бумагу для денег - значит, так это и есть. Я ей верю.
Я растерянно топтался на месте. Может, деньги на самом деле поддельные. Только, как они это узнали? Я ничего подозрительного не видел.
- Ладно, - наконец сказал Женя, - он потом отдаст. А сейчас мы уходим.
- Подожди еще секунду, - сказал я, - сейчас последний мент уйдет.
- Да какой еще мент? Нет здесь никого, - сказал Женя. - Пошли. Мерещатся ему везде менты. - Ты че такой пуганый?
Мы вышли на какую-то незнакомую улицу.
- А мне показалось, что мы вышли через ту же дверь, - сказал я Жене.
- А мы через какую вышли? - спросил рассеянно Женя. Он поймал такси, и мы поехали на блатхату.
Там сидели два мужика, и пили дешевое красное вино. При нашем появлении один ушел, а другого Женя предложил послать за вином.
- Дай ему денег, - сказал Женя.
- Я?
- Ну не я же? Я на мели сейчас, - ответил он.
- Хорошо, - сказал я и вынул опять те же двести рублей.
- Да прекрати ты совать эти фантики. Дай другие.
- А других у меня нет, - сказал я. - Только эти.
- Двести рублей и больше нет?
- Есть. Но они все такие. Вот есть одна пятисотка.
- Пятисотка? Дай посмотрю. Ни разу не видел.
Он взял, рассмотрел внимательно купюру и отдал ее Васе. Вася это был хозяин квартиры. Он взял деньги. Перед уходом остановился у двери и сказал:
- Там эта…
- Что? - спросил Женя.
- Ну, там эта… - он кивнул на соседнюю дверь.
Я лично подумал, что Вася предлагает посмотреть телевизор. Но в комнате находились две милые девушки. Одна сидела за столом, а другая лежала в кровати. Она как будто только и ждала, чтобы кто-нибудь лег к ней.
- А вот и наши медсестры, - сказал Женя. - Они тебя вылечат.
Девушки перевязали меня, а потом с одной из них я лег в кровать. Вторая хотела в это время посидеть за столом.
- Я пока посижу здесь, - сказала она.
- Не надо, - сказал я, - ты будешь мне мешать.
Одну из них звали Саша, а другую Даша. Женя тоже хотел полежать с девушками. Он так и сказал:
- Хочу полежать.
Даша была не против, а Саша с которой я уже полежал, уперлась. А Женя хотел именно с ней. Он начал ругаться, даже ударил ее по лицу. Саша тоже разозлилась. Она лягнула ногой и попала Жене точно между ног. Даша ударила его лампой по голове. Показалась кровь. Но девушки даже не думали лечить Женю.
- Так тебе и надо, так тебе и надо, - твердила все время Даша. А Саша плакала и одновременно пыталась замазать царапину на лице.
Потом Женя неожиданно сказал:
- С этими бабами, я совсем забыл… - он вытер кровь с виска. - Я забыл, что надо смотреть с балкона. Этот хмырь Вася может притащить сюда ментов. И знаешь, почему? Я видел на твоей купюре год выпуска. Там написано 2005 год. Зачем ты написал этот год? Шутник ты, Ваня.
В дверь позвонили.
- Все проворонили. Менты! Уходим через балкон.
Мы были на втором этаже. Женя прыгнул, схватился за ногу и, прихрамывая, побежал в кусты. Я тоже хотел прыгнуть, но побоялся. Все-таки высоко было. Открылась дверь, Вася втащил две большие сумки с вином, сыром, колбасой, икрой и другими продуктами. Оказывается, из магазина его выгнали, но Вася продал купюру какому-то коллекционеру.
- Понимаешь, он заплатил натурой. Ведь в магазинах не все есть. А здесь!.. Как в Елисеевском!
Мы пили и ели два дня. За это время в квартиру пытались войти разные мужики. Но мы не пустили никого. Только иногда Вася кидал в окно бутылку вина со словами:
- Пейте и валите. Сегодня у меня свадьба.
Я его спросил:
- Почему у тебя не приняли пятьсот рублей в магазине? - Мы все четверо сидели за столом, и пили водку. Помаленьку, по пятьдесят граммов. Я настолько упился, что пытался разбавлять водку водой.
- А как их могли принять? Там же написано, что это деньги 2005 года.
- А сейчас какой? - со смехом спросил я.
- Сейчас 1955 год, - спокойно ответил Вася. - Ошибка ровно на полтинник.
- Не понимаю, как это могло произойти, - сказал я.
- Вот и я не понимаю, - сказал Вася. - Ладно бы ошиблись в одной цифре, а то ведь в трех. Странно. Ведь, в общем-то, купюра сделана отлично. Даже я бы лучше не сделал. Удивлен? - Он выпил свои пятьдесят граммов. - Ты не бойся, я не бандит. Я гравер. Но завязан с очень крутыми людьми. Тебе придется ответить, кто делал эту купюру, - он пощелкал пальцем по бутылке водки. Я не должен бы тебе этого говорить… - он помолчал. - Но если уж мы вместе пьем второй день, то знай, что завтра у тебя ждут неприятности.
- Я не верю, что сейчас 1955 год. Давай включим телевизор.
- У меня его нет. Этих телевизоров на всю Москву, говорят, пять штук.
- Пять? - я смеялся, наверное, целую минуту.
- Ты чего? Остановись.
- А… а при чем тут Москва?
Девушки за столом тоже засмеялись. И смех их продолжался тоже не меньше минуты.
- А они-то что смеются? - спросил я Васю.
- Они тоже не помнят, как попали в Москву.
Нетвердым шагом я подошел к темному окну. Посмотрел вверх на звезды.
- Нет, серьезно, это Москва? Не может быть! - Я сел на подоконник. - Думаю… думаю, это Москва.
- А что тут удивительного? - спросил Вася. Он тоже встал и подошел к окну.
- Да, - ответил я. - Если я действительно, попал в 55 год, то остальному удивляться не приходится. В этот момент мне показалось, что я смотрю на себя со стороны. - Это не я.
Ужас охватил меня. Ведь могу навсегда остаться здесь.
- Я могу навсегда остаться здесь.
Вася уставился на меня в раздумье.
- Мне страшно, - сказал я.
- Вам страшно, - сказал Вася. - Но мы-то здесь живем.
- Вы хотите сказать, что вы из другого времени? - спросила Саша.
- Ой, мама! - воскликнула Даша, - да неужели это стало возможно. Честно говоря, я всегда думала, что…
- Прекратите смеяться над парнем, - сказал Вася. - Ему нелегко.
Я понимал, что по-настоящему они мне не верят. Никакие факты не заставят их поверить в возможность перемещения во времени. Я и сам не верил в это.
Женя пропал. Мы пошли в чапок все четверо.
- Там рядом было кафе, - сказал я Васе. - Мне надо будет только перейти на другую половину.
Рядом с дверью пивной я вспомнил, что не заплатил прошлый раз. Будем надеяться, что сегодня другая смена.
- Явился, - сразу сказала буфетчица. Сегодня Эдит работала одна. Полина, ее напарница сегодня не вышла на работу. Наверное, лечит ногу Жене. - Я вас обслуживать не буду, пока ты, парень, долг не отдашь.
Я полез в карман за деньгами, но Эдит остановила меня.
- Твоих денег мне не надо. Если других нет - проваливайте.
Вася вынул пачку сторублевок и заплатил за меня.
Мы сели в углу. В Датском в это время было мало народу. Но я очень обрадовался, когда увидел знакомое место. Я даже подумал, что все меня обманывают, будто я попал в 1955 год.
- Смотрите, смотрите! - возбужденно зашептал я, - кафе на месте. Я могу уйти туда.
- Так иди, - спокойно сказал Вася.
- Я выпью с вами на прощанье и пойду. - Пиво, как обычно было разбавленное.
- Я хочу есть, - сказала Даша.
- И я, - сказала Саша, - возьмите нам жареной рыбы.
- А какая здесь есть рыба? - спросил я, - бычки?
- У них сегодня есть щуки, - сказал Вася. - Рыболов один сдал.
- Щуку нам с руку! Эдит, ты, что, не слышишь?
Буфетчица молчала. Я опять повторил свой вопрос. Тогда она молча поманила меня пальцем.
- Ну, чего? - я подошел к прилавку и уставился в потное лицо Эдит.
- Зайдем на кухню.
- Зачем?
- Узнаешь.
- Нет, нет, мне пора домой. Мы только хотели съесть жареную щуку.
- Съешь, какие проблемы? Только жарить некому. Обычно я это делаю сама, а сегодня мне некогда. Если хочешь есть, иди жарь.
Мы зашли на кухню. Я разрезал две больших щуки пополам и стал жарить на двух больших сковородах.
- Они как драконы, - сказал я Эдит, когда она опять вошла на кухню.
- Сними их с плиты, - сказала буфетчица. Потом она сказала, чтобы я открыл дверь в кладовую.
- Зачем?
- Сейчас узнаешь.
В полутемной кладовой было душно. Пахло семечками и рыбой. Выйти назад не было никакой возможности. Эдит загородила собой весь проход. Мы долго возились. На голову мне упало пустое ведро. Из разорвавшегося мешка посыпались семечки. Наконец, она сказала:
- Теперь ты расплатился.
- Как это? - спросил я. - За меня же заплатил Вася.
- Васины деньги не лучше твоих, - ответила она, опустила платье и вышла.
- Мне нельзя было с тобой трахаться, - сказал я, хотя в кладовой уже никого не было.
Эдит в это время поправляла волосы. Она не стала опять заходить в кладовую, сказала прямо с кухни:
- А в чем дело, инопланетянин?
- У меня не может быть детей в прошлом.
- Они будут в настоящем, - ответила Эдит.
- Что это значит?
- Ты останешься здесь.
- Ни за что! - сказал я и появился из двери. Эдит захохотала. Я весь был обсыпан мукой.
- Придется остаться. Тебе не в чем выйти.
Оказывается, они уже называли меня инопланетянином. Конечно, в шутку. Мы вышли из пивной и стали прощаться. Несколько инвалидов проехали мимо на нас на маленьких тачках, сделанных из подшипников. Один остановился и попросил подать ему что-нибудь. Но Вася поднял одну штанину и постучал по своей деревяшке.
- У меня тоже мало ног, друг, - сказал он. Потом вдруг спохватился и добавил: - Дай ему своих денег. Все равно они никуда не годятся.
- Здесь мои деньги не нужны, - сказал я, - а там, - я показал на дверь кафе, - они мне очень пригодятся.
- Мы тебя не отпустим, - сказала Саша.
- Здесь почти не осталось мужиков, - сказала Даша. - Оставайся здесь.
- Ты никуда не уйдешь, - сказал Вася.
- Почему это? - спросил я. - Потому что тебе нужен помощник для изготовления денег? Неужели ты до сих пор не понял, что я не фальшивомонетчик?
- Я не это имел в виду.
- А что?
- Там ничего нет. Пойди, попробуй. Там стена. Ты не пройдешь назад.
- Назад? Значит, ты веришь, что я ОТТУДА?
- Да ничего я не верю, - отмахнулся Вася. - Иди, иди, мы тебя здесь подождем.