Внушительная сумма за российские продажи. Видать, забыли дипломированные доктора про неученого русского мужика и готовы работать по инструкции, им разработанной. Надо заодно список, с кем сотрудничает из докторов, уточнить. А то на Военном ведомстве считай ничего не имею. Практически по себестоимости в армию идет. Очень патриотично, но совершенно не помогает в накоплении капитала.
- На доходы те, чтобы не лежали зря, я по воле вашей, в прошлогоднем послании поведанной, открыла ссудную кассу. На строительство, производство и прочие нужды при предъявлении бизнес-плана. Или под процент божеский, меньше ростовщического заметно, или под участие долевое, если подходящим делом проситель заниматься собирается.
- И как?
- Многие идут. Иногда совсем с мелкими нуждами, в несколько рублей. Мало кому отказываю, согласно инструкции. Разве уж совсем человек пакостный. А с бедными иной раз проще, чем с вельможами. Честнее и благороднее аристократов. Ну и под залог имения дважды давала. Возле Твери деревня и у Тулы. Почти уверена, в срок положенное не отдадут, можем забрать, и в полцены в сравнении с покупкой встанет.
- Кстати насчет поместий, - извлекая дарственные от Анны из сумки, протягиваю. - Работы у тебя скоро изрядно прибавится.
- Михаил Васильевич, - просовывая голову в дверь, поставил в известность очередной смутно знакомый тип из слуг, - Осип Турович доставлен.
- Когда вы научитесь стучать! - швыряя подхваченной со стола кружкой в наглую рожу, ору. Кружка разбивается, естественно, о дверь. Физиономия успела спрятаться.
- Так звать? - невинно спрашивает, возникая снова.
- Давай сюда! А ты, Стеша, ступай.
- Да-да, - пробормотала девушка, в ступоре от навалившегося количества земель и не выпуская из рук бумаги.
- Генерал-майору Ломоносову виват! - пуча глаза, дурашливо заорал Лехтонен.
- Бери выше, обер-камергеру!
- Трижды виват и искренне рад. Заслужил!
Мы обнялись. Деловые отношения совершенно не мешали дружеским, и помнил он меня еще с давних времен, когда три копейки в день были за счастье. Потому некая доля панибратства присутствовала, но меня не раздражала. Я тоже не забыл, что он собой представлял и в какой канаве вполне мог сдохнуть, не встреться на моем пути. Зато очень хорошо теперь уразумел, почему диктаторы и вообще поднявшиеся из грязи в князи крайне не любят старых знакомых. Нет пророка в своем городе, и ты не авторитет для наблюдавших, как в первый раз описался и соседка не дала, вопреки страстным утверждениям. А уж промахи в работе и на старости лет не забудут!
- Я знал, - возбужденно сказал Лехтонен, - не утерпишь. Захочешь посмотреть.
- На что?
- Как на что? Вот! - Он полез в принесенный с собой саквояж и щедрой рукой разложил на столе наградные знаки.
Эскизы я рисовал сам. Для офицеров двуглавый орел, держащий в когтях цифру "один" и с надписью "Слава". То же в виде медали для нижних чинов. Их по статуту получить могли только за личные заслуги на поле брани. Очень не хотелось вручения кому ни попадя, и в пояснениях так и записал:
"Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны не дают права быть пожалованным сим орденом: но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком…"
Медаль, естественно, круглая, с орлом того же дизайна в центре. Дополнительно еще одна, отличающаяся надписью "За храбрость". Предназначалась для вручения за боевые заслуги в мирное и военное время, по статуту не подходящие для награждения аннинскими регалиями. Да-да. Намереваясь протолкнуть с большим успехом проект чисто военной награды, слегка подлизнул. Еще в расчете на прежнюю Анну, но имея в виду и нынешнюю. Якобы в честь святой Анны.
На внешнем виде это никак не отражалось, чисто для названия. Но чтобы избежать коллизий с вручением вне списка подвигов, предусмотрел еще один дополнительный вариант, когда медалью могли награждаться гражданские лица, которые совершили подвиги в бою против неприятеля, точно предусмотренные статутом остальных.
- Они из железа! - неверяще произношу. Моя идея была в четком различии по степени. Орлы из разного материала. Железо, медь, серебро и золото.
- Ея величество Анна Карловна, - пояснил Осип, - внимательно ознакомилась с твоими предложениями и кое-что исправила. - "На поле боя железо властвует над всем", сказала. Умышленно никаких драгоценностей. Разница исключительно в цифре у орла в когтях. Железный орел как знак доблести!
- Гвозди бы делать из этих людей, не было бы в мире крепче тех гвоздей, - бурчу без особой радости. Обидно, когда на место ставят и фактически правильно.
- Излишне длинно, - подумав, возражает. - И "Победы без славы не бывает" тоже отвергла. Говорит, можно и погибнуть с честью. Кстати, вручение награды посмертно, с присвоением следующего звания и назначение пенсий вдове одобрила. Да ты почитай. - Он сунул мне мои же листки, испещренные поправками, как на диктанте. - Сзади номер будет для каждого свой, - продолжал бубнить, пока я быстро просматривал. - Замена для утратившего предусмотрена, и проверить по спискам легко, когда, кому и за что вручали.
В моем варианте при награждении солдат или унтер-офицер получал жалованье на треть больше обычного. За каждый дополнительный знак жалованье прибавлялось на треть, пока оклад не увеличивался вдвое. Прибавочное жалованье сохранялось пожизненно после увольнения в отставку, его могла получать вдова еще год после смерти кавалера.
Теперь только на четверть, зато повышались в звании, вторая степень давала право на личное гражданство, первое на потомственное, и офицерский чин одновременно присваивался. Кроме того, присутствовало запрещение применения телесных наказаний к награжденным даже низшей четвертой степенью, а при переводе из армейских полков в гвардию сохранялся прежний чин, хотя гвардейский унтер-офицер считался на два чина выше армейского.
Ну еще куча добавок по мелочи. Не только для армии кресты и медали, но и флотским чинам, о чем я действительно не подумал. Соответственно в список оснований для награждения добавился целый раздел, начинающийся со слов:
"Кто при абордаже первый взойдет на неприятельское судно…"
Вышедший в отставку награжденный нижний чин исключался из податного сословия. Если в каком-либо сражении отмечен успехом, повлиявшим на ход боя, полк или команда, то полагались от двух до пяти крестов на подразделение и не свыше. Награждения производились на основе представления ротных командиров или по общему удостоверению всех солдат данной роты, бывших свидетелями отличий своих товарищей.
Офицеров Анна в дополнениях тоже не упустила. Помимо приобретения потомственного дворянства каждый награжденный автоматически производился в следующий чин. Это я изобрел. А вот остальное уже нет. По выходе в отставку кавалеры ордена имели право ношения мундира. Может быть, для многих будет гораздо важнее еще одно дополнение: вход при "дворе и всех публичных торжествах" по ордену первых двух степеней с генерал-майорами. По ордену третьей и четвертой степени с полковниками, "хотя бы состояли в чинах и ниже полковника".
Короче, идея засияла дополнительными красками. Выросла Анна и сама прекрасно умеет думать. И все-таки приятно, что, однако, идею ожидает скорое внедрение, пусть и не буквальное. Попутно создал еще один лифт для выходцев из низов. Уж армии от наличия опытных вояк хуже точно не станет.
- Приятно, - отодвигая в сторону образцы ордена и медалей, говорю, - только звал тебя не за тем.
- А в чем тогда проблема?
- Корона нужна для коронации. Через два месяца.
Лехтонен на мгновенье потерял дар речи. И от самого предложения, и от сроков. Фактически три, но работников положено держать в черном теле, чтобы были благодарны за разрешение слегка отодвинуть срок сдачи. Не мной выдуманное правило. Обычно при заказе они тоже просят лишку, закладывая в сроки дополнительный люфт.
- А почему не использовать оставшуюся от Анны Иоанновны?
- Без почему. Так хочет ее императорское величество, и не наше дело обсуждать капризы столь высокого ранга. Кстати, прежние разбирать не будешь. Осталось достаточно драгоценностей, будто впрок собирала.
- Э…
- Думаю, торговля неуместна. Эскиз в ближайшие пару дней принесешь. Необходимые материалы будут предоставлены. Позье у тебя еще трудится?
- Да.
- Ну он займется подбором алмазов. А вообще, можешь привлекать кого угодно для помощи. Оплата гарантируется.
Откуда ее возьму, дело десятое. Найду под это важнейшее событие. Теми же камнями неиспользованными заплачу за работу. Натурально тысячи в наследство остались, всех видов и размеров. Любила Анна Иоанновна цацки всерьез, никаких денег не жалела.
- Ну все. В баньку завалимся? Выпьем заодно опосля, а? Ты как?
- Не до глупостей, - сердито отрезал ювелир, попытавшись сгрести награды со стола. - Твоими молитвами теперь и по ночам работать.
- Так ты же это любишь! И ордена с медалями оставь, куда поволок! На вот, утешься. - Ответным жестом выложил на стол скифские украшения. Пекторали, нашейный обруч, парочка особо занятных браслетов. Со змеей, например, смотрится достаточно оригинально.
- Это те древности?
- Да, и из могилы. Им не меньше двух тысяч лет. Может, и больше.
- Я могу взять?
- С возвратом. В целости и сохранности. Это не золото - искусство!
После баньки и дальней дороги спалось замечательно. Даже не пил, а вырубило моментально. Потому и не среагировал на открывшуюся дверь. Даже когда под бок притулилось женское тело, а руки принялись ласкать, очухался не сразу. Так в полудреме и приступил машинально к действиям. Ну сон хороший пришел, нервничать, что ли, по этому поводу? Тем более практически все совершается без моего участия. Потом оказался уже сверху и не мог прерваться, затопленный вожделением, хотя и видел в свете луны из окна ее зажмуренные глаза. Уже и вскрик прозвучал, а я все не мог остановиться, пока не закончил. Очень долго не шевелился, тихонько поглаживая ее по распущенным волосам.
- Ты спятила? - спросил, так и не дождавшись ни единого звука.
- Может быть, правду говорят, - тонким голосом сказала Стеша, - вы, Михаил Васильевич, великий человек и гений. Только в женщинах вы ничегошеньки не понимаете.
Особенно доставило после случившегося величание по имени-отчеству. Хотелось рассмеяться, но прозвучало бы в высшей степени неуместно.
- Смотрите, а не видите. Я вас люблю. С детства. Для того и сюда приехала, чтобы быть рядом. А вы про женихов спрашиваете. Зачем мне другие? Не нужен никто! - Она замотала головой, аж волосы взметнулись облаком.
- Ты достаточно взрослая, чтобы соображать. Один раз нашли супругу, не спрашивая, - в сердце кольнула старая боль, - второй раз возможен.
- Я знаю, не в вашей власти на мне жениться, - сказала Стеша без особого огорчения. - Генералам дворня не ровня. Ну и что. Пока во дворец представлять не тянете, никому дела нет, с кем живешь.
- И Анне?
- Она вас любит, но совсем иначе. Всегда видела то ли отца, то ли старшего брата. Сильного, умного и не пытающегося поставить на место. Напротив, готового помочь и позволить опереться.
А это, похоже, пришло от Таньки, очень трезво подумал. Сестра до сих пор в доверенных горничных ходит. Такие слуги иногда ближе любой родни. Молоденькие девочки частенько влюбляются в учителей. И очень удачно, что я не преступил определенную черту. Ни один любовник при царице, тем более мужицкого происхождения, долго не удержится. Слишком много завистников. Но разве для меня плохой вариант, только что озвученный? Даже во взаимоотношениях с Юлькой. Я, выходит, ей не соперник в борьбе за сердце Анны. Не может не догадываться. Пожалуй, лучший из всех возможных вариантов - советник, друг и почти родственник.
- И потому, - убежденно заявила Стеша, - никогда она сама вас к женитьбе толкать не станет. Ревновать будет. Как к Александре Александровне.
А я ничего не видел. Видимо, натурально в женщинах не разбираюсь.
- Не любила она ее. Прятала отношение, но косилась нехорошо.
- Не надо про это.
- Да, - прижимаясь ко мне, прошептала, - не буду ворошить прошлое. Надо жить сегодняшним днем, пока его не отняли. Я люблю вас, и никогда не сомневайтесь в том. Никогда. Не за деньги, не за то, что вы дали или можете еще дать мне или семье. Я не Андрей, которому золото и власть свет застит. Да хоть отнимите все, продолжу любить издалека! А татарку удавлю, ежели сюда привезете, - неожиданно добавила.
Опа! Хорошая заявочка. И кстати, я не настолько дурной, чтобы не почувствовать. Я первый, и в отличие от Лейлы ничего Стеша не умеет, хотя очень старается. Просить прошения в данной ситуации глупейшее дело.
- Так подарил я ее, - говорю чистую правду.
Привязался перед отъездом, а человек нужный. Всерьез собираюсь приспособить к новым обстоятельствам. Возвращаться ей некуда, а бросить тоже не по-человечески. А Иван Константинович Бошняк частенько смотрел с жалобным видом. Все подкатиться к ней норовил с комплиментами двусмысленными. Даже обещал жениться. Ей-богу, Лейла ничуть не хуже Екатерины. Про постель не знаю, но ту тоже передавали из рук в руки, пока в императрицы ненароком не угодила. Но я честно спросил, девушка не против была. Мужчина видный. Все лучше, чем на улицу.
- Вот и прекрасно, - забираясь на меня сверху, довольно говорит Стеша. - Не надо искать далеко, когда есть рядом.
Интересно, как она отнесется к идее Анны поселить меня во дворце? Покои выделили чуть не прямо за стенкой.
- В походе всякое случается, однако же домой тащить девок непозволительно.
Я не ошибаюсь, это разрешение при случае погулять? Забавно. Ладно, обнимая горячее тело и целуя женщину в губы, решаю. Мы ведь живем сегодняшним днем, чего зря загадывать.
Глава 3
ИНТЕРВЬЮ С БЫВШИМ ВЛАДЫКОЙ РОССИИ
Тяжелая дверь с грохотом затворилась за мной. Забавно, но, видимо, ничего нового с древних времен не придумали для содержания в тюрьме. Та же стандартная "кормушка", позволяющая, не открывая запоры, передать миску с хлебаловом, и деревянные нары с небольшим столиком. Правда, вместо продавленного множеством тел матраца и подушки обычное сено, пусть и свежее, а скамейка не привинчена к полу, но параша ничуть не изменилась, неприятно попахивая в углу.
Упаси бог, самому сидеть не приходилось, однако в детективах описание попадалось.
Обитатель камеры поспешно поднялся, внимательно глядя на меня. Судя по реакции, гость понравился. На его месте я тоже бы порадовался. Не на допрос поволокли, с личным визитом явился не самый последний человек в государстве Российском. Наверняка он в курсе последних веяний в политике, даром что в Шлиссельбургской крепости пребывает под стражей.
- Здравствуйте, Эрнст Иоганович, - вежливо говорю по-немецки. Вряд ли Бирон за то время, что мы не виделись, озаботился тщательным изучением русского языка.
- Здравствуй, Михаил Васильевич. Какими судьбами? - ответил тот вопреки моим ожиданиям на государственном наречии. Видать, тюремные стены очень полезны для продвижения в изучении разговорной речи.
- По старой памяти зашел, - благовоспитанно отвечаю, по-прежнему на немецком. - Плохого от тебя не видел и не стремлюсь восторжествовать, вытирая ноги о поверженного.
- А что тогда? - настороженно спрашивает Бирон.
- Пытаюсь разобраться в случившемся и понять.
- На себя примериваешь?
Не для того заявился, тем не менее смысл в его словах имелся, и немалый. У Бирона изначально отсутствовали родственные связи и поддержка. Никакой партии русской или немецкой за его спиной не существовало. Надежных помощников и клиентов еще предстояло найти. Поэтому в первые годы своей "российской" жизни обер-камергер неизбежно должен был "быть для всех приятным", сотрудничать с другими фигурами из окружения Анны, договариваться, уступать, интриговать и учиться. Натуральный пример для подражания и одновременно подсказка на тему, чем может закончиться стремительный взлет при царском дворе.
- И это тоже, - соглашаюсь.
- И чем же я могу помочь?
- Правдивыми ответами. Есть два варианта, - не дожидаясь заверений о счастье способствовать во всех начинаниях, говорю. - Плохой и хороший. Первый - это когда господин Ушаков получает разрешение пытать, пока не услышит нужное. Императрица шибко недовольна ходом следствия и выразила пожелание привести тебя в надлежащее чувствование и для явного обличения.
- Нет моей вины…
- Да-да. Твои слова против ее воли. Она хочет поскорее закончить. А где спешка, там сам понимаешь.
- А другой вариант?
- Мы поговорим открыто, без запирательств и попыток спрятать всем известное и никому не ведомое.
- И…
- Я обещаю, в этом случае казнь не состоится, пытка тоже. Ссылки и конфискации избежать не удастся, - я развел руками, - однако можно жить на севере, с белыми медведями посреди тундры, а можно в достаточно комфортабельных условиях где-то возле Казани.
Бирон человек сильный, достаточно умный и волевой. Сломать не так-то просто, да и не нужно. Без Анны Иоанновны сдулся моментально. И не по своей вине, а из-за отсутствия реальных сторонников. Он опирался на государыню и с ее смертью потерял власть. Немаловажный урок на будущее.
- А мои родственники?
Братья его устроились тоже неплохо: оба стали генерал-аншефами. Теперь находятся под стражей, как и весь бироновский клан.
- Да кому они нужны. Отправят подальше и вручат Магнусу или Густаву роту на Алтае. Все польза, чем сторожить в крепости и деньги тратить.
Без тебя они пустое место, как, собственно, и ты сам без Анны Иоанновны. Не прозвучало, но и так на поверхности лежит.
- Действительно обещаешь?
- Не все от меня зависит, но что могу - сделаю.
- Помню, - задумчиво сказал Бирон. - Слово редко нарушаешь.
- И не по своей вине.
- А мы всегда не виноваты, обстоятельства. - Кажется, включился сарказм. Раньше он высказывался прямо и не выбирая выражений, не пытаясь подколоть исподволь.
Бесспорно, натуральный хам, ни во что не ставил подчиненных ему людей, с которыми обращался грубо и бесцеремонно. Но сказать негодяй и подлец? Ничего подобного. Обычный человек, волей судьбы заброшенный наверх и не ограниченный практически ничем. Не часто люди смогут избежать искушения, оказавшись на его месте. Его пример отнюдь не наука другим. Всякий мнит себя центром вселенной и очень удивляется, когда она бьет прямо по темечку. И не могу отрицать, самого тоже касается.
- Так что выбираешь, Эрнст Иоганович?
- Il se fait passer au monde, - ответил он ожидаемо. С французского переводится как "нужно пробиваться в люди". На самом деле по смыслу ближе к бессмертному "хочешь жить - умей вертеться".
- Одной привязанности Анны Иоанновны было явно недостаточно.