Мне потребовалось несколько лет врастания и приобретенного опыта, чтобы начать понимать скрытые мотивы и разбираться слегка в дивном мире вокруг меня. Армия, как ни удивительно, оказалась не менее хорошей школой. И по части выживания, и для твердости. И до сих пор не могу быть уверенным полностью в правильности поступков. Любые реформы бьют по большим группам людей и неизвестно каким образом проявятся через десяток-другой лет. А я всего лишь школьник с самыми общими представлениями об экономике, управлении и многом другом.
- Се ценю, - высказал с самым доброжелательным видом. - Но нешто на недругов твоих ничего на черный день не хранил. Такого… убойного… чтоб на плаху отправить…
- То не я решал, - покачал он головой. - Анна. Для нее старался, и ее слово последнее.
- А как выглядело?
И пошел деловой разговор. К Бирону обращались по самым разным делам и с многими просьбами. Люди просили определить в службу, уплатить невесть где залежавшееся жалованье, произвести ожидавшееся, но отложенное повышение в чине, помочь впавшим в затруднения, решить спорный судебный вопрос…
Для подачи челобитных и личного общения с жалобщиками и просителями достаточно скоро образовалось целое присутствие с приемными часами, аудиенц-каморой с отдельной палатой для знатных и другой для "малоимущих и незнакомых бедняков". Мне ли о том не знать. Сам бывал неоднократно, о чем не забыл бывший всесильный фаворит напомнить.
Подробности процедуры хотелось выяснить точно. Про каталог поступавших бумаг и прошений, работников канцелярии. А особенно о причинах движения или отказа. Чьей просьбе давали ход и почему. Какую "слезницу" лучше "умедлить", засунув поглубже или вовсе отправив по инстанциям, а какую исполнить, обратившись неформально к ответственному лицу. Но не всегда можно догадаться, почему то или иное дело привлекло его внимание и осталось у обер-камергера на контроле. А разбирать все долго и муторно.
Получить информацию от первого лица гораздо проще и удобнее. И становятся яснее связи. Почему, например, камер-юнкер Иван Брылкин выхлопотал согласие оплатить его долги, ничего в результате не получил, страшно обиделся и с удовольствием потом докладывал Анне Карловне обо всех происходящих рядом с Бироном событиях. Кроме всего прочего, это помогло аресту. А ведь Брылкин старый сослуживец по курляндскому двору и считался человеком Эрнста Иогановича. Оказывается, государыня велела передать: "Ежели за всех, которые будут должными себя объявлять, ее величеству платить по их просьбам, то у ее величества столько недостанет".
Камер-юнкер изволил оскорбиться и сменил сторону. Держать такого рядом непозволительно. Предавший раз, не замедлит предать вторично. Придется найти должность где-то подальше от дворца. И таких, о ком не мешает подробно расспросить, у меня целый список: генерал-берг-директор Шемберг, астраханский губернатор генерал-майор Иван фон Менгден (да-да, родственник Юлечки), флотский лейтенант Виттен, армейский капитан Алексей Потапов, донской атаман Андрей Лопатин и множество других. И сейчас я постараюсь выудить наиболее интересное на будущее.
Глава 4
ИНТРИГИ И ЗАГОВОРЫ
- Поздравьте, - становясь в позу памятника, провозглашаю, - отныне я лучший друг маркиза де ла Шетарди. - Благодаря мне французский посол сможет узнавать новости в первую очередь и влиять на политику России, поскольку всемилостивейшая государыня наша несколько молода и прислушивается к советам обер-камергера. И обойдется ему это в сущие пустяки: пятнадцать тысяч ливров в год.
- Это сколько в наших рублях? - морща нос от тяжелой работы мозга, спросила Юлия.
- Один луидор равняется десяти ливрам, - выдал справку моментально Трофим Калушин.
В бытность мою личным секретарем он только поступил в университет, будучи заметно старше соучеников. Когда человеку под тридцать и он однодворец из занюханной глубинки, особых откровений от него не ждешь. Оказалось, действительно уникум. Анна познакомилась с ним, когда он в числе прочих дежурил при ее особе. Вообще, добрый десяток таковых сейчас исполняет разнообразные правительственные поручения, и им светит приличная карьера. Но этого держит при себе, зовет его "моя энциклопедия". Кажется, нет области знаний, про которую он не сможет прочитать подробную лекцию. В качестве помощника бесценный тип.
Одна беда, с детства поглощая знания при любом случае, не умеет видеть связи и делать прогнозы. Тем не менее польза имеется, и немалая. Выслушав бурное обсуждение некоего вопроса, пусть одновременно человек пять шумят, садился и сразу без подготовки принимался писать указ, выплескивая на бумагу выжимку из спора. Остается прочитать и утвердить.
Кроме всего прочего, исправляет слог Анны и подбирает необходимые документы или книги.
- Золото в двадцать два карата. Приблизительно полтора золотника весит, - исправно продолжал тот.
- Это больше полпуда золота! - воскликнула Юлия.
- Дешево не продаюсь! - изрекаю гордо, обваливаясь в кресло. - Начинал с двадцати тысяч, но из-за упертости в определенных территориальных вопросах пришлось сбросить.
На самом деле маркиз меня переплюнул по всем показателям. Его два экипажа (в том числе коляска, украшенная накладным серебром), конская сбруя, обивка, костюмы офицеров и пажей в общей сложности обходились в сто сорок восемь тысяч семьсот девяносто один ливр ежегодно. Около двадцати пяти тысяч потрачены на меблировку, шесть тысяч - на почтовые расходы, двенадцать тысяч - на поддержание нарядов в должном виде, сорок пять тысяч - на всякого рода подачки при посещении двора. Уж справки о финансовых возможностях французского посла, с целью выяснить, сколько просить, я навел в первую очередь.
Он не привык себе отказывать ни в чем. С Шетарди приехали двенадцать секретарей, шесть капелланов, пятьдесят лакеев, известный на весь Париж повар - он выучил русских, как накрывать столы и как готовить соусы. Вот работника поварешки и взял в оборот моментально. Двойная выгода, ознакомить своих кухарок с последними достижениями и заодно расспросить.
Шетарди, оказывается, содержал постоянную охрану из восьми гренадеров и двенадцати стрелков под командованием младшего офицера или сержанта. А еще он первый привез в Россию натуральное шампанское и щедро его раздаривал. По рассказам повара, пятьдесят тысяч бутылок приволок! Напиток стремительно входил в моду, и приходилось употреблять на званых обедах с восторженным выражением лица.
- То есть он клюнул? - спросила Анна.
После бурного обсуждения с привлечением консультантов из Военной коллегии были выработаны максимальные и минимальные требования для заключения мирного договора с Османской империей. В совместно написанной инструкции для начала заявлялось, что "главнейшею причиною раздоров и кровопролития между обеими империями были татары". Дальше перечислялся бесконечный список обид, убытков и причиненных ими раздоров. И если турецкий султан присмотрится, то лучше всего для него избавиться от тяжелой обузы, вызывающей войны. Они-де не были завоеваны, а сами предались, отчего и отвергнуть не грех.
Для меня оказалось изрядным откровением, что завоевание рассматривалось как более высокая ступень по сравнению с добровольным вхождением в состав чужого государства. Короче, мораль: отдайте нам Крым и захваченные у него владения, а также все вплоть до Ясс, всем станет хорошо и просто зашибись. Естественно, никто не рассчитывал на согласие осман. Просто на Востоке иначе себя не ведут. Всегда стоимость завышается до небес, и после длительной торговли сходятся в лучшем случае на середине. Отдать полуостров для султана из разряда невыполнимого. Другое дело, сняв это требование, можно было изобразить готовность к соглашению, оставив иные.
- А почему нет? Многие вельможи, и не только из России, получают пособия для лучшего убеждения в замечательности Франции и ее культуры. Да и не одни лягушатники этим балуются. Бирон даже сыну прусского короля платил в расчете на будущее. Я человек новый, твердого мнения по поводу внешней политики еще не сформировал, к тому же из грязи в князи и падок до взяток.
- Не преувеличивай.
- Нет, в иных отношениях стойкий как скала. Поскольку Кубань воевал и Анапу брал лично, отдавать не желаю ни под каким соусом, английским или французским, не важно. О чем сообщил с биением в грудь кулаком. Тщеславие в карман не упрячешь. Мне люди верные нужны? Обязательно. А кто на эту роль подходит лучше близко знакомых, с кем кровь вместе проливал? Молодые, энергичные, мечтающие вознестись. И я их по морде, отдавая с трудом взятое?
- Кстати, - одобрительно кивая, сказала Анна, - список для перевода и повышений приготовил?
- Конечно, - извлекая из кармана, отвечаю.
Шутки шутками, а своя команда важна. Отодвинутый от основных событий на войне одновременно имел определенную свободу в действиях и хорошие отношения как с ниже-, так и вышестоящим начальством. Не ответить им любезностью было бы неприлично. И кроме того, частенько после отставки офицеры шли по гражданской линии в чиновники, достигая немалых постов. И теперь есть возможность отбирать полезных и лично знакомых, в большинстве не связанных с Минихом и его людьми.
- Ты продолжаешь настаивать на неизменном составе Кабинета министров?
Забавно, но программа преобразований, составленная для нее Остерманом, в числе неотложных задач включала подготовку новых штатов и увеличение жалованья государственным служащим. Для сокращения злоупотреблений в местном управлении Остерман предлагал не ограничивать срок воеводской службы двумя годами, чтобы воеводы не искали "запрещенные пути" для быстрого обогащения. Вообще, принципиально мы в основных вопросах пока замечательно совпадали. Менее противным от того Андрей Иванович не стал.
- Люди справляются, зачем создавать нервозную обстановку без веских оснований.
- Хорошо, - изучая карту, торопливо разложенную на столе Трофимом, пробормотала она. - Бессарабию оставляем туркам, между Днепром и Днестром наше. Крепости запрещено там строить, Очаков не восстанавливать. Военный флот не строить. Зато плавать торговым судам по Черному морю невозбранно. Долина Кубани, Терека, Тамань до Анапы отходит к России, Азов за нами. Кабарда Малая и Большая признается независимой и служит буфером между нами и турками. Свободное посещение паломниками Иерусалима.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
- Лучше условия не выбить, - без особой радости сообщаю и так известное.
Это и есть минимум, на который новая императрица якобы готова пойти, проданный в качестве огромного секрета французу. На самом деле без союзников нас ждут серьезнейшие проблемы. В принципе даже можно пойти на срытие Азовских и Анапских стен и торговлю на кораблях турецких. Даже отойти за реку Кубань. Но французам о том знать не обязательно. Остается надеяться на параллельные, с полученными от Шетарди картами наших уступок, действия Миниха.
Ему предписано продолжать готовиться к боевым действиям, не скрывая этого от противника. Приводить в порядок Хотин, укрепления Ясс, строить на реке Прут форты, оснащенные артиллерией, и ряд редутов, благодаря котором отсекается от снабжения крепость Бендеры и земли буджакских татар.
Важно продемонстрировать решительность и надавить на турок. Нам это тоже встанет в огромные деньги, но иначе переговоры затянутся. Падение Бендер не может не вызвать некой нервной реакции. Бессарабия окончательно перейдет в русское подданство, если продолжать бессмысленно упираться. Османам военные действия тоже обошлись огромными потерями материальными и людскими.
Мы ведь снимаем претензии к крымским татарам, идем на уступки в отдельных областях и даже соглашаемся на отсутствие военного флота - немалая приманка. Для французов в первую очередь. Они заинтересованы показать свою важность и умение добывать полезную информацию. Пусть де Вильнев старается в уверенности, что объегорил русских валенков при помощи соотечественника. По итогам можно его наградить орденом за услуги.
Главное, не переиграть и получить свое, лелеянное в задумках. Где находились… то есть будут построены Одесса, Херсон, Николаев, знаю достаточно приблизительно, но удачные бухты и места найти не очень сложно, имея ресурсы всей России. Будем заселять и развивать край вновь приобретенный. Тем более от Крыма отделяет всего пара переходов, и заткнуть горлышко очередной порубежной линией редутов и застав несложно. Ничего не поделаешь. Планировать на диване по карте проще, чем получить нужное в жизни. Приходится идти с неприятными соседями на разумный компромисс, а не биться бессмысленно о стену с воплями "мое!".
- Господин тайный советник Гольдбах очень просит принять, - вернувшись, доложил ходивший к двери на зов очередного типа в ливрее Трофим.
Не может быть, чтобы уже письмо перехватили, думаю в изумлении. Как обер-камергер и наследник Бирона по должности, я незамедлительно хапнул Черный кабинет в свое ведомство, не желая делиться даже с канцлером. Столь занятный и полезный во многих отношениях источник информации, как перлюстрация писем иностранцев, пригодится на будущее.
Времени со вступления в должность прошло не особо много. Пока сообщали в основном о перевороте, действиях новой императрицы и аресте Бирона с его родственниками. Пишут:
"Она не сильно красива, но по праву нравится всем: высокая, хорошо сложенная, приветливая, обходительная и, главное, всегда спокойная".
Еще строили догадки о поведении нового правительства и описывали исключительные наряды Анны. Реально важного еще не поступало. Притом тайный советник и большой специалист по расшифровке докладывал теперь напрямую мне. И просьба его из ряда вон выходящая.
- Прошу великодушно простить, - низко поклонился, показывая глубокое уважение и одновременно с довольной улыбкой, Кристиан Гольдбах, - но я взял на себя смелость не дожидаться господина Ломоносова в его приемной. Считаю, дело неотложное и доклад лично ее императорскому величеству должен воспоследовать мгновенно.
- В чем дело? - спрашиваю, мысленно прикидывая, тут нечто убойное и, сто процентов, не может идти от Шетарди.
Он просто не успел бы отправить письмо, а Гольдбах расшифровать его. Никто не станет прямым текстом сообщать о наших с ним договоренностях. Кроме того, в том сомнительном варианте вряд ли бы наш гениальный математик при мне устраивал такие фокусы. Подобного рода сообщения делаются за спиной скользкого типа (в моем лице), с целью в первую очередь обезопасить себя. И все-таки он принес в клюве нечто чрезвычайно важное и опасное. Иначе бы не рвался напрямую к императрице вне очереди, рискуя обратить на себя недружественное внимание придворных.
- Инструкции шведскому послу фон Нолькену от его правительства, - торжественно провозгласил Гольдбах, светясь торжеством.
- Еще один майор Синклер? - с подозрением спросила Анна.
Большой скандал был, когда шведского курьера в Константинополь в прошлом году грохнули в Польше люди Миниха, изъяв документы. Даже сослали исполнителей в Сибирь.
- Существуют гораздо более тихие способы, - ответил Гольдбах, тонко улыбаясь. - Фельдмаршал излишне прям, как и его офицеры.
То есть, хотел сказать, дубоват. Фактически толком дешифровщик ничего не знает, ветер создает. Ему приносят иногда со стороны, вот и работает. Есть один секретарь в шведском посольстве, весь в долгах, не первый год исправно докладывающий о приезде и отъезде курьеров. Снять копии с документов не всегда просто, но обычно курьеры постоянные и по крайней мере один не прочь крупно заложить за воротник. Ну а там уже надо не зевать. Бирон целую команду имел, платя им серьезные деньги, и сдал мне без промедления. Для него в том опасности никакой. Для государства старался. А что суммы неподотчетные, так лично из рук Анны Иоанновны.
- Риксдаг Швеции давно мечтает о реванше, но это… - Царица передала мне листки, исписанные мелким разборчивым почерком. Это, естественно, уже расшифровка. Цифры, скопированные точно, будут подшиты к нему и лягут в архив. - В ближайшее время они собираются начать войну. Ты посмотри на эти требования! - воскликнула с негодованием и черкнула ногтем по тексту. - Возвращение всех отошедших к России по Ништадтскому миру земель, а также передача Швеции территории между Ладогой и Белым морем.
- Еще и Карелию с Петербургом в придачу! - в восхищении готов аплодировать, проглядев наскоро потрясающий по наглости документ.
Юлия неуверенно рассмеялась.
- Но ведь, по документам Синклера, Турция обещала предоставить помощь Швеции лишь при нападении России. А мы этого делать не собираемся!
- Какая разница, - бурчу с досадой. - Еще одна война очень не ко времени. Стамбул упрется, выдвигая новые требования. Мы будем вынуждены держать войска на юге, давая возможность шведам действовать. Все уже решено. Тут открытый приказ собираться домой Нолькену. В связи с началом войны он в Петербурге становится не нужен.
- И наши лучшие щедрые во всех отношениях друзья из далекого Парижа в течение трех лет с начала военных действий станут выплачивать Швеции субсидии в размере трехсот тысяч риксдалеров в год.
- Один риксдалер равен четырем немецким маркам, - выдал очередную справку Трофим. - Но это расчетная единица. Курс не соответствует, ниже.
- Примерно четыре пуда серебром, - прерывая, пока эрудит не принялся сравнивать количество драгоценного металла в разные годы и заодно в Германии, объясняю.
- Много для одного человека, недостаточно для содержания флота и армии.
- Лучше, чем ничего.
- К сожалению, это еще не все, - с очередным почтительным поклоном протягивая извлеченную из кармана очередную бумагу, произнес Гольдбах.
- Еще хуже? - удивилась Анна, принимаясь за чтение.
Три минуты, пять, десять. Сначала просто пробежала содержание. Затем подумала и вернулась к началу. Еще раз внимательно проштудировала текст.
- Мы очень довольны, - произнесла наконец деревянным голосом, и это "мы" вовсе не объединяло присутствующих. Тут звучало очень монархически. - Распоряжение в виде именного указа об увеличении вам жалованья на полторы тысячи рублей в год последует в ближайшие дни. Вы свободны, тайный советник.
Гольдбах, продолжая кланяться, принялся отступать спиной к дверям. Судя по окончанию беседы, он выиграл, и немало. При Анне Иоанновне четыре с половиной тысячи имел. Приятный скачок. Вице-канцлер столько получает.
Ее императорское величество дождалась, пока он исчезнет, и только тогда передала расшифровку письма мне. За плечом моментально пристроилась Юлия, но сейчас меня это не волновало. Содержание действительно из ряда вон. Швеция и Франция через своих послов в Петербурге фон Нолькена и маркиза де ла Шетарди завязали крайне оживленные отношения с царевной Елизаветой. В обмен на поддержку при свержении Анны она обещала уступить Швеции перечисленные в предыдущем письме провинции, завоеванные ранее в Северной войне. Подробно излагался ход разговоров и договоренностей.
Это не могло находиться в сумке вместе с посланием из Стокгольма. Значит, либо придерживал некоторое время, либо очень удачно совпало. Не мешает разобраться. Не его дело думать. Обязан сразу сообщать, и не больше. За то и бабки немалые получает.
- Очень логично и хорошо спланировано. Войска уходят из Петербурга, она при помощи преображенцев устраивает переворот. Пообещать крепостных да поместий, и с ходу на дворец. Может и выгореть. Поскольку коронация еще не состоялась…