Микроавтобус ехал по Садовому Кольцу. Около небоскреба на площади Восстания, вдоль грязно-зеленых сугробов стояло несколько милицейских машин. Повсюду кишели милиционеры: гордо расхаживали по тротуару, неустрашимо запихивали раннего пьяницу в воронок, бдительно проверяли у подозрительного прохожего документы. Гулявший по улицам ветер свивал падающий снег в десятки бледно-зеленых смерчей. "Ворон, ты сыворотку прихватил?" - спросил Рябов; "Прихватил." "Какую еще сыворотку?" - проявился дефективный; "Ежели тебя заразная крыса в канализации укусит, чего будешь делать?" - объяснил татуированный. Они миновали Маяковку - стараясь не чувствовать ничего, Эрик проводил взглядом окна своей бывшей квартиры. "А что, много их там?" - спросила Аннета, поджав от гадливости губы. Возле кинотеатра "Форум" стоял военный патруль: два нескладных долговязых солдатика и толстый расхристанный лейтенант (шинель его была расстегнута, шапка - сдвинута на затылок). "Хватает." - отвечал Рябов, озабоченно поглядывая по сторонам. "Мутантных или обычных?" - "Обоих." "Бр-р-р!" - Аннета передернулась. "Не дрейфь! - татуированный расправил плечи и выпятил грудь, - Я свою биксу в обиду не дам!" Дефективный вытаращил глаза, раздул щеки и задергал кадыком в тщетной попытке беззвучно выпустить из пищевода накопившийся там воздух.
"Приехали. - Рябов свернул в узкую боковую улицу, потом во двор какого-то дома. - На выход." Справа и слева от микроавтобуса высились облезлые стены домов, наверху серела узкая щель неба. В проеме подворотни, через которую они приехали, мелькали редкие прохожие. Татуированный и дефективный полезли наружу. "Нидерландист и Аннета, сидеть внутри. Не дай Бог засветитесь, - Гришаня странно, по-стариковски, хихикнул, - из вас дорожные рабочие, как из Калача балерина!" Он вылез из машины, достал из кармана мятый листок бумаги, испещренный какими-то чертежами, и осмотрелся по сторонам, сличая виденное с нарисованным. Потом ткнул пальцем вниз: "Здесь." Дефективный выволок из багажного отделения микроавтобуса лом и стал остервенело тюкать по слежавшемуся снегу. Двор был совершенно безлюден - ни детей, ни жильцов, прогуливавших собак, ни бабушек у подъездов. Татуированный вытащил из микроавтобуса барьеры и стал расставлять вокруг постепенно проступавшей из-под снега крышки канализационного люка. Рябов скомкал бумажку с чертежами и пустил ее по ветру. Окна нижних этажей окрестных домов были забиты досками, окна верхних этажей - разбиты. Удары лома гулко резонировали в узком колодце двора. Где-то наверху моталась и хлопала под ударами ветра незапертая оконная створка. Дефективный подцепил крышку ломом и своротил на сторону - из люка повалил густой, розоватого оттенка пар.
"Аннета, Нидерландист! - позвал Рябов, - Спускаемся!" Эрик вылез из микроавтобуса и заглянул в люк: в бетонную стенку колодца были забиты толстые металлические скобы, образуя лестницу. "Калач, бери рюкзак - первым полезешь." Гришаня подобрал лежавший на снегу лом, сунул его в заднее отделение микроавтобуса и запер дверцу. "Чтоб, ежели наебнешься, никого с лестицы не сшибить." - он хохотнул. Обиженно сопя, дефективный вытащил из салона микроавтобуса небольшой красный рюкзак, неуклюже нацепил его на спину и полез в люк. Ветер завывал в узком пространстве между домами. На облезлых дверях подъездов висели монументальные висячие замки. "Затем Ворон, Аннета и Нидерландист. - приказал Рябов, - Я последним пойду." Он запер дверь салона микроавтобуса и надел защитные перчатки. Татуированный молча сел на землю и скользнул вниз, Аннета последовала за ним. Эрик подождал, пока девица спустится на две ступеньки ниже уровня земли, натянул перчатки и осторожно погрузился в туман. На стекле шлема немедленно выступили крупные розовые капли - нащупывать ступеньки приходилось вслепую. "Осторожно! - зашипела снизу Аннета, - Ты мне чуть на руку не наступил, идиот!" "Быстрей!" - торопил сверху Рябов, едва не наступая Эрику на руки. Некоторое время они спускались в молчании.
"Наконец-то!" - с облегчением выдохнула Аннета и, судя по звуку, спрыгнула на какую-то покрытую лужами поверхность. Хлюп!.. Следовавший за ней Эрик оказался в нешироком туннеле, тускло освещенном фонарями в руках татуированного и дефективного. "Ежели ты еще раз мою биксу …" - угрожающе начал татуированный, пытаясь протиснуться мимо Аннеты к Эрику. Большую часть ширины туннеля занимал глубокий канал - стоять можно было лишь вдоль одной из стен, на узкой зацементированной дорожке. На дне канала, примерно в двух метрах от уровня дорожки, колыхалась черная густая жижа. "Отстань от него!" - в один голос одернули татуированного Аннета и Рябов. "Ну чего, в какую сторону?" - поинтересовался из темноты дефективный; "В твою. - отозвался Рябов, - Топай вперед со средней скоростью." Раздалось шарканье сапог, цепочка людей пришла в движение. Эрик порылся в кармане, нашел, достал и включил фонарь - в конусе света перекатывались клубы полупрозрачного розового пара. Конец туннеля терялся в темноте.
Некоторое время они шагали в молчании.
"Слушай, Гришаня! - спросил, не прерывая движения, татуированный, - А ты дорогу хорошо знаешь?" Стены и свод туннеля были облицованы черными кафельными плитками. Цементный пол покрывали многочисленные лужи. "Ты заместо базара лучше под ноги смотри! - отвечал Рябов, - В канаву наебнешься - каюк: через десять секунд сапоги разъест, не говоря уж о комбинезоне!" Под сводом туннеля тянулся пучок кабелей в антикоррозийных полимерных трубках. По стенам бежали розоватые капли. "А что там такое, в канаве? - Аннета опасливо посветила вниз, - Я думала, просто нечистоты …" Рябов негромко рассмеялся: "Нечистоты по трубам идут. А здесь - дождевая вода, что с улиц стекает." Черная жидкость на дне канала вязко колыхалась в свете фонарей. "Так сейчас же зима … - удивилась Аннета, - Какие дожди?" "Вот то-то и оно! - назидательно разъяснил Рябов, - Часть воды в Москву-реку ушла, остальное - за зиму испарилось, а вся та гадость, что в воде была, на дно выпала." "Ф-фу …" - девица передернулась и перевела луч фонаря себе под ноги. "Слушай, Гришаня, - плохо отрегулированный микрофон придавал голосу татуированного нехарактерно чистый тембр, - нешто другой дороги нет?" "Есть. - усмехнулся Рябов, - Добудь пропуск и топай себе по Горького … ты чего, Ворон, с коня упал? Знаешь ведь, что в день смены дат центр города весь перекрыт …" Капли на стенах и потолке туннеля отсвечивали в лучах фонарей мириадами розовых искр.
Некоторое время они шагали в молчании.
"Эй, Гришаня! - удивленно воскликнул дефективный, - Здесь проход какой-то вбок!" Эрик чуть не наскочил на резко остановившуюся Аннету. "Топай вперед, Калач! - откликнулся Рябов, - Нужно будет свернуть - я скажу, не сумлевайся!" Цепочка вновь пришла в движение. "Нам еще долго по прямой хуярить, - пояснил Гришаня, - Я вас потому на Колхозную привез, чтоб проще было под землей добираться." Эрик прошел мимо узкого прохода, проделанного слева в стене. Рядом висела табличка с надписью "Р 286". "А как сюда дождевая вода попадает?" - вдруг спросила Аннета; "Видишь дырку в потолке?… Во-он там, прямо над канавой … Оттудова к дождевой решетке труба вверх идет." Из полуметрового отверстия в своде туннеля сочился слабый ореол дневного света. "Так все эти туннели из-за дождевой воды понастроили? - с сомнением протянула Аннета, - Неужели не могли по трубам пустить?" "Ну, девка, ты даешь! Тебе б не в сберкассе, а в ментовке, служить - гражданином следователем! - похвалил Рябов, - Я мыслю, что туннели эти из-за кабелей прорыли - глянь, сколько их под потолком висит …"
Некоторое время они шагали в молчании.
"Эх, давненько я сюда не заглядывал … годков двадцать, поди! - ностальгически заметил Рябов, - Вместе мы тогда лазили: я, Скрипач, да Цыган покойный …. - в его голосе послышались сентиментальные нотки, - Как комендантский час объявили - поневоле под землю уйти пришлось!" Размеренное шарканье сапог действовало на Эрика усыпляюще. "Какой комендантский час?" - спросила Аннета. "Который Романов-внук объявил, - отвечал Гришаня, - когда папашу своего в геронтологическое отделение упек, еби его конем …"
Некоторое время они шагали в молчании.
"И ведь цельных три года народ морили! - вдруг разразился Рябов, - Как десять часов - по хазам … Суки, бля, позорные, что хотят, то с народом и делают! - он помолчал, а потом злорадно добавил, - А хуй в сраку не желаете, граждане начальнички?…" - ругательства вылетали из него без задержки, как жетоны из сломанного газирующего автомата.
Некоторое время они шагали в молчании.
"Много тогда блатных под землю ушло. - с неожиданным спокойствием продолжил воспоминания Рябов, - Метром мы это дело называли …" Через каждые двадцать-тридцать метров от связки кабелей под потолком отходили ответвления и исчезали в стенах. Там и сям на кафеле стен сидели здоровенные жирные улитки с разноцветными - синими, зелеными, желтыми - телами и черными глянцевитыми раковинами. "Чтоб магазин взять или, там, склад, лучшее время - ночь … а как туда во время комендантского-то часа доберешься?…" Стоячие волны розового пара колыхались от потолка к полу и от стены к стене. Откуда-то доносилось журчание воды. "А потом добыл Скрипач карту, и пошел фарт струей: спускаешься в 'метро' у нас же в подвале, вылазишь, где нужно, дела делаешь - и обратно … никакие менты нам были не страшны!" Под потолком стремительно рассекая туман, словно эскадрилья красных истребителей, пронесся рой фиолетовых мух. По маслянистой поверхности черной жидкости в канале лениво расходились непонятно откуда взявшиеся круги. "Однако, всякое бывало … - продолжал Рябов, - Цыган, к примеру, раз в одиночку пошел, да так и сгинул … меня потом, как самого молодого, к евойной биксе послали новость сообщать. Или, скажем, Стриж с корешами: шестеро ушло, двое вернулось …" Воцарилось неприятное молчание, прерываемое лишь шарканьем и шлепаньем сапог. "И чего те двое рассказали?" - наконец спросил татуированный. "Ничего не рассказали, - неохотно отвечал Рябов, - потому как с глузду съехали. Стриж только рычал да щерился - его жена потом в дурдом сдала … а Топор какое-то фуфло насчет крокодила толкал: мол, пожрал тех четверых за грехи ихние аллигатор дьяволов с зубами огненными, очами вогнутыми и чревом ненасытным, бездонным." Лучи фонарей и гигантские тени людей плясали на стенах туннеля. Комбинезон на аннетиной спине влажно блестел крупными розовыми каплями. Наушники по бокам шлема делали девицу похожей на стрекозу. "Как это: 'с очами вогнутыми'?" - неуверенно поинтересовался татуированный. "Хуй его знает! - раздраженно отвечал Рябов, - Говорю тебе: с глузду парень съехал …"
Некоторое время они шагали в молчании.
"И что с ним потом сталось?" - спросила Аннета. Впереди показался мостик, перекинутый через канал и ведущий к боковому туннелю. "С кем, с Топором?" - "Да." - "Повесился." На дорожке возле стены лежал обглоданный до пергаментной белезны скелет какого-то мелкого животного - видимо, лягушки. Антикоррозийное покрытие на перилах мостика покрывали язвы коррозии.
Некоторое время они шагали в молчании.
"Стой!" - вдруг приказал Рябов. Эрик резко остановился, потом осторожно приставил ногу. Аннета прошла по инерции еще два шага, натолкнулась на татуированного и застыла в напряженной позе. "Слышите?" - шепотом спросил Гришаня. Эрик прислушался, но ничего не услыхал. "Неужто не слышите? Ведь громко же пищат, подлюги … словно твои цыплята!" Тишина в туннеле была настолько густой, что ее, казалось, можно было резать ножом. Ладони Эрика рефлекторно сжались в кулаки, по спине под комбинезоном скатилась капля пота. "Спокойно, крошка! - татуированный обнял Аннету за плечи, - Я с тобой!" Тишина постепенно распадалась на отдельные звуки: где-то капала вода, откуда-то доносился неясный шум. Потом неясный шум распался на частое попискивание и тихий низкий рокот … Эрик осторожно повернулся на месте и посмотрел назад. "Не шевелиться! - яростным шепотом приказал Рябов, - Я вам что про них рассказывал?" Пять фигур в нелепых оранжевых комбинезонах застыли в разных позах, как в музее восковых фигур, на узкой дорожке между стеной туннеля и черным провалом канала. Пять лучей света неподвижно отсвечивали в розовых лужах на бетоне пола. Аннета осторожно отстранилась от татуированного и обернулась назад, пытаясь заглянуть мимо Эрика и Рябова в темноту туннеля. "Нишкни!" - прошипел Гришаня. Попискивание приближалось: будто по дорожке бежала стая цыплят - Эрик мог различить топот и шлепот сотен лапок по покрытому лужами полу. "Фонарь выключить?" - тихо спросил татуированный. "Слепые они … и глухие тоже. - досадливо прошептал Рябов, - Я же объяснял!" "А чего ж тогда шепотом говорите?" - с еле заметной иронией поинтересовалась Аннета. "И то верно … - в полный голос согласился Гришаня, - Надо же, сам себе голову заморочил." Пищание приближалось. "Главное - не шевелиться … - сказал Рябов, - Они движение чуют …" "Чем?" - спросила Аннета; "Не знаю … Шевельнешься, так они со стенки на тебя сигают … - Гришаня помолчал, а потом добавил, - Живьем заедят, ежели большая стая." В темной глубине туннеля уже можно было различить какое-то кишение; "Ой …" - с отвращением выдохнула Аннета. Топот крысиных лап замедлился, пищание стало громче. "Совещаются, суки. - опять перешел на шепот Рябов, - Чуют чего-то … да, видно, не знают чего." Наконец, на нечеткой границе света и тьмы показалась первая крыса - розовое безволосое существо размером с морскую свинку. Следом бежали еще три, чуть поменьше, затем еще две … еще … еще … еще … Эрик почти сразу сбился со счета. Чем ближе крысы подбегали к людям, тем медленнее и менее целеустремленным становился их бег - они тыкались в стены, нюхали пол, подбегали к краю канала … Наконец, вожак поравнялся с ногами Рябова - попискивая, он остановился и стал исследовать препятствие. Эрик затаил дыхание. Вожак попытался залезть на подъем рябовского сапога, однако лапы его соскользнули. Следующие три крысы медленно подтрусили поближе, постояли полукругом, потом посеменили, переваливаясь, дальше: две - к эриковым сапогам, одна - еще дальше. Аннета издала странный горловой звук - будто подавилась рыбьей костью (Эрик чуть не обернулся, чтоб посмотреть на нее). И сразу же набежала третья "волна", потом четвертая … Через минуту крысы кишели повсюду: сновали от одного человека к другому, громко пищали и подпрыгивали, пытаясь вскарабкаться людям на ноги. Их лапы раз за разом соскальзывали с маслянистой поверхности крысозащитных сапог … звери прыгали снова и обрывались вниз, обрывались вниз и прыгали снова - с упорством игрушечного автомобиля, натолкнувшегося на плинтус. Белые, без зрачков, глаза блестели в лучах фонарей жемчужными бусинками, острые коготки неприятно скрежетали по поверхности сапог, короткие тупые хвосты торчали вверх, как карандаши. Вдруг крысы резко остановились и умолкли.
Стало тихо.
Потом одновременно, как по команде, вся стая бросилась к стене и полезла вверх, отчаянно пища и цепляясь когтями за цементные полоски между кафельными плитками. "Помните, что я говорил. - сказал Рябов свистящим шепотом, - Шелохнетесь - хана." Животные лезли по стене плотным шевелящимся ковром: верхние уже достигли уровня человеческого плеча, нижние - толкались внизу, ожидая своей очереди. Ближайшая крыса находилась в полуметре от эриковой головы - он мог разичить торчавшие изо рта клыки и маленькую розовую присоску рядом с кончиком хоста. На несколько секунд животное повисло точно напротив его лица, впившись в стену когтями и присоской. Потом перегнулось и стало водить белыми, без зрачков глазами по сторонам - жирное тело мелко тряслось, розовые уши, усы и черная пуговка носа непрерывно шевелились. Внезапно стало тихо - пищание прекратилось. Эрик кожей шеи ощутил, насколько тонок его комбинезон - подавив безумное желание прибить крысу изо всех сил кулаком, он замер на месте. Луч аннетиного фонаря на полу впереди него чуть-чуть дрогнул … или ему показалось? Откуда-то доносился звук падавших в воду капель … или это стучало у Эрика в ушах? Вдруг резко, как по команде, пищание возобновилось: нижние крысы стали спрыгивать на пол и отбегать от стены, верхние - осторожно поползли вниз. Аннета издала вздох облегчения, татуированный выругался, дефективный пукнул. "Рано радуетесь! - злобно прошипел Рябов, - А ну, нишкнуть!" Наконец, все крысы оказались внизу - они громко пищали, толкались и нетерпеливо подпрыгивали на месте. Потом колонна пришла в движение - звери пробегали мимо ног Эрика двойками, тройками и четверками … Постепенно, поток иссяк - отчаянно пища и дергая хвостом, пробежала последняя крыса. "Без команды не двигаться! - громко приказал Рябов, - Ждите!" Эрик вдруг ощутил острую боль в пояснице - все это время его мышцы были напряжены в струну. Он шевельнулся. "Я что сказал?!" - рявкнул Гришаня. Прошло минуты две, топот и пищание крыс затихли в темноте туннеля. Наконец, Рябов скомандовал: "Отбой!" Люди, громко переговариваясь, стали потягиваться и разминать затекшие члены.
"Пронесло!" - выдохнула Аннета. "Пронесло-то пронесло, - голос Гришани звучал почти добродушно, - да только крысы эти, иной раз, сначала вперед, а потом назад бегут." "Пущай себе бегут! - легкомысленно отвечал татуированный, - Пяток минут постоим - всего-то и делов!" "А что они едят?" - спросила Аннета. "Ребята сказывали, что они из канавы пьют. - отвечал Рябов. - Эта гадость для них, вроде как, все сразу: и еда, и питье, и белки, и углеводы … - он помолчал, потом повернулся к Эрику и толкнул его в плечо, - Ладно, побазарили и будет! Вперед!" Шаркая ногами, цепочка людей пришла в движение. "Поторапливайся, Калач! - прикрикнул Рябов, - Поди, не к бабушке на именины трюхаешь!"
Некоторое время они шагали в молчании.
"Послушайте, Гришаня! - вдруг спросила Аннета, - А почему вместо того, чтоб под землей идти, мы в этом подвале под сберкассой загодя не спрятались?" "Завязывай, девка! - в голосе Рябова послышалось раздражение, - Отчего да почему …" В силу случайного совпадения, а, может, из подсознательного стремления к единству, все пятеро шагали сейчас в ногу. По стене, строго горизонтально земной поверхности, ползла бесконечная вереница полупрозрачных голубых муравьев (Эрик не заметил, когда и откуда она началась). "В том подвале тебе шесть часов сидеть бы пришлось. - Гришаня смачно отхаркался, но, видно, вспомнив про шлем, плевать не стал, - Сама посчитай: центр перекрывают без четверти шесть, а смена дат начинается в двенадцать."
Некоторое время они шагали в молчании.