- Так, что вы молчите, генерал!? Вы что-то скрываете от меня или тоже не в курсе дела! - Гарри очень подмывало схватить Гровса за лацканы, и что было силы тряхнуть, как это делали с обидчиком его славные предки Трумэны. Однако широкий стол не позволял рукам президента осуществить столь заманчивую миссию, да и после бросания предметов охвативший Трумэна гнев пошел уже на спад. Поэтому, яростно посверлив некоторое время Гровса глазами, он махнул рукой и бросился к столику, на котором стояли телефоны специальной связи.
Чуть было, не опрокинув несчастный столик, Трумэн мертвой хваткой вцепился в белый телефон, предназначенный для связи с Европой.
- Это президент Трумэн! Генерала Эйзенхауэра, мне немедленно! - прорычал он в трубку и услышал в ответ испуганный голос телефонистки: - одну минуту, мистер президент.
Работа связь в Америке всегда находилась на высоком уровне, и не прошло пяти минут, как президенту ответил Нюрнберг, в котором в этот момент находилась ставка Айка. Трумэн собрался обрушить гром и молнии на голову командующего американскими войсками в Европе, но Эйзенхауэра не оказалось на месте.
- Извините, мистер президент, но генерала Эйзенхауэра сейчас нет в штабе. Он срочно выехал в войска к генералу Брэдли, чтобы на месте разобраться, в вооруженном конфликте случившимся на границе соприкосновения с русскими войсками. К сожалению, у нас нет точной информации о том, что там происходит - почтительно доложил президенту дежурный офицер.
- Как главнокомандующий войсками США, я приказываю вам немедленно найти генерала Эйзенхауэра и передать, чтобы он связался со мной, где бы он ни был. Вам все понятно майор? Немедленно найти и немедленно соединить со мной!! - Трумэн со злостью швырнул трубку на телефонный аппарат.
- Черт знает, что происходит! Никто из этих штабных крыс ничего не может сказать толком, что там у них случилось под Лейпцигом! Из-за этого командующий вынужден лично ехать в войска, чтобы получить достоверную информацию о конфликте с русскими! В моё время подобного бардака в армии не было! - Трумэн принялся расхаживать по кабинету, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
Генерал Гровс имел свой взгляд на отсутствие Эйзенхауэра в штабе. Скорее всего, хитрый Айк предпочел оттянуть неприятный для себя разговор пока полностью не проясниться ситуация. Это был вполне предсказуемый и логичный ход, но Гровс предпочел не озвучивать свое мнение.
- На войне всякое может случиться, господин президент. Вы это знаете не хуже моего. Мне кажется, нам следует немного подождать, пока генерал Эйзенхауэр во всем не разберется - произнес Гровс и тут же, словно в подтверждении его слов раздался телефонный звонок. Обрадованный Трумэн вновь бросился к столику, но звонил черный внутренний телефон.
Он с раздражением снял трубку, и по мере разговора цвет лица у него стал меняться. Но если раньше Трумэн стал пунцовым от гнева, то теперь он побагровел от злости. По черному телефону звонил Пендергаст, которому Трумэн был обязан очень многим, в том числе и президентским креслом. И потому, славный Гарри был вынужден внимательно слушать каждое слово своего благодетеля, не имея возможность дать волю душившей его злости.
- Да, сэр, я все понял. Благодарю, вас за столь исчерпывающую информацию. Очень надеюсь, что дело не примет скверный оборот, и интересы Америки не пострадают - Трумэн положил трубку и только потом дал волю своему вулкану страстей.
- Чертов Черчилль!! Лакированная каналья!! Это оказывается его рук дело!! Ради спасения Европы от коммунизма он вступил в сговор с евреями из Нью-Йорка, и теперь они меня ставят перед свершившимся фактом!…! - выкрикнул Трумэн, начав перебежку по кабинету.
- И это человек писал мне нерушимости англосаксонской дружбы! Негодяй!! Стравил немцев с русскими, а наши генералы закрыли глаза на его шалости! Что это как не подлая и гнусная измена!? А!? - Гровс очень опасался, что повторится метание предметов, но Трумэн уже держал себя в руках. Получив от жизни чувствительный апперкот, он как истинный Трумэн не раскис, не распустил нюни, а быстро собрался и был готов нанести ответный удар.
- Он, что думает? Что если за него замолвили слово, то он останется безнаказанным?! Что он теперь постоянно будите держать меня за горло!? Нет, мистер Черчилль, за все надо платить! Я покажу вам, у кого из нас больше калибр! - президент вновь оказался у стола связи. Уверенным движением он схватил трубку красного телефона и уже через минуту говорил с первым замминистра торговли отвечавшего за поставки по ленд-лизу.
- Уолли! Немедленно приостановите все наши поставки военных грузов Англии до моего особого распоряжения! Да-да, вы меня, верно, поняли, все без какого-либо исключения! Если отгрузки завершены, но корабли не покинули наши территориальные воды, задержите их, также до моего личного распоряжения! Выполняйте мой приказ Уолли и меньше задавайте вопросов!
Вслед за этим, движимый злостью и обидой Трумэн, приостановил поставки в Англию продовольствия, выдачу британским банков кредитов, а также приказал начать переговоры о незамедлительном погашении военных долгов. Не имея возможности напрямую отомстить Черчиллю за сговор за своей спиной, Гарри мог поквитаться с обидчиком, нанеся удар по самому болезненному для британца месту - финансам. Прием, конечно, был из разряда подлого, но душа Трумэна требовала немедленного отмщения. На данный момент это было для него самым главным.
- Не бойтесь, Гровс, это не война. Просто мне необходимо преподать толстяку хороший урок этики, чтобы в следующий раз у него не было желания плести сговоры за спиной президента Соединенных штатов. Надеюсь, вы со мной согласны?
- Конечно, господин президент. Союзники нам нужны до тех пор, пока они приносят пользу для Америки, а там…
Гровс не успел закончить фразу, как вновь зазвонил телефон. На этот раз белый, с вестями из далекого Нюрнберга.
- Здравствуйте, генерал! Очень рад, что вы так быстро смогли связаться со мной. Я уже немного в курсе того, что там у вас происходит и потому меня сейчас интересует только один вопрос. Наши войска вступали в военный конфликт с русскими? Нет!? Прекрасно, вы даже не представляете, какой тяжелый груз вы сняли с моей души. Вот, что я вам хочу сказать. Немедленно свяжитесь с маршалом Жуковым и скажите ему о нашей полной непричастности ко всей этой заварухи. Это полностью инициатива англичан и пусть они сами расхлебывают эту кашу. Я понимаю, что вам будет очень трудно это сделать, но это мой приказ. Вот и прекрасно! Я очень рад, что наши военные хорошо понимают значение этого слова! И ещё, как главнокомандующий американской армии, я запрещаю, любые действия американских войск против русских. Только с моего личного распоряжения. Любой, я подчеркиваю любой военный, вне зависимости от звания и должности будет отдан под суд в случаи нарушение этого приказа. Да, письменные подтверждения вы получите в самое ближайшее время. Действуйте генерал!
Во время произнесения этого монолога Трумэн специально произнес стоя спиной к Гровсу, чтобы тот не видел его лица. Во время свершения мелкой мести, оно плохо выглядит у любого человека, будь он простой фермер из Оклахомы или президент.
Закончив разговор с далекой Европой, Трумэн повернулся, и пытливо взглянув в лицо Гровса, заговорил.
- Стараниями господина Черчилля мы получили новую занозу. Очень надеюсь, что она не сильно помешает нашим приготовлениям по десантированию нашей армии в Японию. Победа над микадо по-прежнему остается нашей главной задачей, а для её разрешения мне нужна, эта чертова сверхбомба. С её помощью мы заставим Токио капитулировать, дадим по загребущим рукам дяди Джо и не позволим никому в мире косо смотреть в нашу сторону. Поэтому, поезжайте к этим умникам в Лос-Аламос и сделайте все, чтобы испытание бомбы было проведено не позднее 20 июля. Это очень важно для меня, это важно для всех нас, генерал. Действуйте, я жду от вас сообщения, - Трумэн доверительно дотронулся до груди генерала и, желая приободрить его, хищно улыбнулся, - помните, от нас двоих сейчас зависит судьба всего земного шара и в первую очередь Америки.
Глава VI. Под покровом белых ночей
Чудесна и прекрасна летом страна Лапландия. Просто невозможно не влюбиться в её зеленые просторы, покрытые ягелем, кустарниками, карликовыми березами и ивами. Величавые речные долины и ущелья, многочисленные речушки и озера, наполненные небесной синевой, не отпускают взгляд и навсегда остаются в сердце гостя, посетивший этот чудный край. С чистым сердцем можно было бы назвать Лапландию северным Эдемом, когда бы ни духота и зной, да комары и мухи, порядком осложняющих пребывание гостя в этих местах.
Впрочем, человек не собака, он ко всему рано или поздно привыкает или вернее приспосабливается к непривычным условиям северного климата. Куда более трудная задача стояла перед маршалом Говоровым, который по поручения Ставки должен был провести наступление на северной макушке Европы. Его главной целью было не позволить британцам перебросить в Германию сдавшиеся им в плен немецкие дивизии, а для этого следовало максимально продвинуться вглубь норвежской территории.
Проще всего было двинуть войска вдоль берега моря по узким скалистым дорогам, причудливой лентой вьющимся вдоль берега моря. Продолжить так сказать победный марш после взятия Киркенеса. Это был самый простой и верный вариант наступления, тем более что дорога до самого Тромсе была совершенно свободна, как от немецких, так и английских войск. Однако, как это часто бывает в жизни, было одно но, способное серьезно осложнить планы советского командования и им было местное население.
Потомки легендарного Одина и Тора с радостью приветствовали изгнание из Финнмарка порядком поднадоевших им немцев, но вместе с этим, они не выказывали особой радости в отношении сменивших их русских. Нахохленные и прижимистые обитатели северных просторов с нетерпением ждали, когда пришельцы с красными звездами покинут их землю и позволят им заняться привычной для себя торговлей со странами свободного мира.
Можно было не сомневаться, что стоило бы советским солдатам двинуться на юг, как об этом сразу же стало бы известно англичанам. Обязательно какой-нибудь рыбак, охотник или кто-нибудь ещё рассказал бы об этом местным властям, а те уже посредство телефона или радио сообщили бы в Тронхейм о нежданных гостях.
Англичане не держали больших сил в Финнмарке, но вот бросить против русских, сдавшихся в плен немцев, могли без всякого колебания или угрызения совести. И тогда, любой каменистый склон или скальный выступ по дороге на юг превращался в неприступный бастион, который пришлось бы брать по всем правилам воинского искусства, то есть большой кровью. А больших сил в распоряжении маршала Говорова, согласно принципу житейской подлости не имелось.
Можно было попытаться перебросить войска морем, благо после проведения Киркенеской операции опыт десантирования у моряков Северного флота появился, да и район Тромсе, главный пункт наступления они худо-бедно, но знали. План, несомненно, имел свои плюсы, но маршал был вынужден отказаться от него. Для осуществления десантирования требовалось время, а именно его у Говорова и не было. Поэтому, после долгих размышлений и раздумий, он решил взять за основу третий вариант, наступление на Тромсе через финские земли.
С Финляндией все обстояло совсем по-другому. И дело было не в том, что в сердцах финнов было больше Любови и уважения к русским, чем у наследников Локки и Фреи. Просто сейчас они были проигравшей войну стороной, которая вряд ли бы рискнула ссориться со своими победителями. Сохранив по условиям мирного договора суверенитет, государственный строй и относительную целостность границ, финны наверняка предпочтут закрыть глаза на самоуправство "русских оккупантов", чем станут трубить на весь мир о произволе восточного соседа, как это было несколько лет назад. Не та была политическая обстановка и иной расклад сил.
Окончательно утвердившись в своих планах, Говоров решил не дожидаться получения приказа Ставки о начале наступления на Тромсе. Зная, примерную дату начала боевых действий в Европе маршал решил действовать на опережение. По его приказу была сформирован боевой отряд, которому предстояло совершить марш-бросок по финской территории.
Совершая столь смелый и ответственный шаг, по сути дела маршал Говоров мало, чем рисковал. В случаи начало боевых действий все его действия были направлены на выполнение приказа Ставки, а случись какая-нибудь осечка или даже отбой, то у маршала был готов запасной вариант. Ведь всегда свои огрехи можно свалить на нерасторопность подчиненных, умудрившихся во время боевых учений залезть на территорию соседнего государства. Растяпы и олухи есть в каждой армии мира.
Придавая марш-броску большое значение, Леонид Александрович лично утвердил численный состав отряда и проследил за его подготовкой. Для быстрой переброски двух сотен солдат были выделены могучие "студебеккеры", а для огневого прикрытия отряда было отряжено четыре легких танка и два вездехода амфибии. Кроме этого, отряду были приданы грузовики с боеприпасами и большим запасом топлива. Зная, по какой местности, предстоит совершать марш-бросок, Говоров не рискнул посылать обычные бензовозы.
За время нахождения в Лапландии немцы построили хорошие дороги. Созданные руками специально привезенных из Европы пленных, они сослужили немцам хорошую службу, когда финны выдавливали их в конце 1944 года со своей территории. Только благодаря созданным дорогам, генерал Рендулич смог отвести свои войска в Норвегию без серьезных людских и материальных потерь.
Значимость любой дороги в непролазных просторах Лапландии трудно переоценить. А тем более созданная педантами немцами, она была для маршала Говорова настоящим подарком судьбы, и не воспользоваться им было большим грехом.
Боевой отряд под командованием майора Кривенко пересек государственную границу Советского Союза у пограничного знака 36/15 ровно в 7.16 утра, не встретив никакого сопротивления со стороны соседей. Да и какое противодействие мог оказать пост пограничной стражи боевой колонне, во главе которой шли так хорошо знакомые каждому финскому солдату танки Т-26 и БТ-7. Забившись в строжку, стражники с испугом смотрели в окно на грозную силу, что проплывала мимо их носа, не смея выйти наружу. Только после того как замыкавшие колонну танки Т-50 скрылись из виду, сержант Макарайнен вышел на дорогу и смачно плюнул вслед незваным гостям.
Первые объяснения с финскими властями состоялись в Ивало, где был сделан первый привал на маршруте движения. Едва только грузовики остановились на центральной площади поселка, как из трактира над которым развевалось бело-голубым полотнище Суоми, вышел грузный фельдфебель, перетянутый портупеей. В этот момент он, представлял в одном лице военную и гражданскую власть поселка.
Увидев незваных гостей, Укко Переляйнен поправил съехавшую на голове фуражку, расправил свои усы и стал торопливо одергивать на толстом животе мятый китель. Придав себе относительно бравый вид, он направился к Кривенко, с первого взгляда определив в низкорослом офицере командира отряда.
- Что-нибудь случилось, господин офицер? - учтиво спросил его Укко, с опаской косясь на Т-26, чья пушка смотрела прямо на крыльцо трактира.
- Нет. Все в порядке. Становиться на постой мы не собираемся, - успокоил фельдфебеля Кривенко. - По приказу маршала Говорова мы направляемся к Ангели для поимки большой группы немецких солдат сбежавших из норвежского лагеря военнопленных. Несколько дней назад они напали на охрану лагеря и жестоко убили её. Это очень опасные преступники, которых нужно обезвредить как можно скорее.
Услышав эту тревожную новость, фельдфебель разом встрепенулся и напрягся. Покидая Лапландию, немцы оставили финнам немало неприятных напоминаний о себе, о которых те вспоминали с дрожью.
- Это не егеря генерала фон Леера случайно сбежали!? Вот по кому действительно веревка плачет! - воскликнул фельдфебель, но Кривенко не стал вдаваться в детали своей легенды.
- Ничего не знаю. У меня приказ командования прибыть к Ангели, а там видно будет - важно изрек советский майор и старый Укко поспешил с ним согласиться.
- Да, да конечно, приказ есть приказ - сказал фельдфебель и, попрощавшись с гостем, поспешил к толпе односельчан боязливо стоявших в отдалении.
Тревожные новости, принесенные Укко, в один момент разогнали с улиц всех любопытных сельчан. На всем протяжении часового отдыха к колонне не подошел ни один человек, за исключением мальчишек. Даже новости о сбежавших немцах не заставить их отказаться от возможности посмотреть на грозные русские танки.
Легенда, созданная для отряда Кривенко работниками СМЕРШ, была вполне правдоподобна и не должна была вызывать большого сомнения у финнов. В той послевоенной обстановке, что царила в обеих северных странах, могло произойти все, что угодно. Однако командир не стал лишний раз проверять ей живучесть в деле, пройдя главный центр финской Лапландии поселок Инари без остановок.
Проехав по грязным улочкам Инари ни на минуту не снижая скорости, колонна майора Кривенко, изрядно напугала местных обывателей. Внезапно возникнув посреди белого дня подобно фата-моргане недавней войны, своим грозным видом она отбил у финнов всякое желание что-либо спрашивать у незваных гостей. Забившись по домам, они с тревогой наблюдали за движением отряда и только когда последняя русская машины скрылись за сопками, население поселка радостно вздохнуло.
И все же, более крепкой и основательной проверки легенды отряда избежать не удалось. Всегда найдется какой-нибудь въедливый человек, которому надо больше всех. Им оказался начальник пограничного поста Ангели, вблизи которого Кривенко сделал привал перед решающим броском по норвежской территории.
В отличие от своих соотечественников, проживавших на восточной границе Лапландии, здешние жители не испытывали особого страха и опасения перед русскими солдатами. Война войной, а порядок должен быть порядком. Так считал Тойво Теппонен, рискнувший спросить у майора Кривенко о причинах его появления на финской территории.
С важным и вдумчивым видом слушал пограничник объяснения Кривенко, при помощи советского переводчика.
- Очень странно, господин майор, но я не имею никаких сведений относительно бежавших из лагеря немцев. Господин капитан Юусо обязательно сообщил бы мне об этом ужасном случаи. Также никто из пересекших границу людей ни, словом не обмолвился об этом происшествии. Вот уважаемый торговец Вайтонен недавно прибыл из Карасйок и ничего не сказал мне о побеге. Очень странно - озабоченно цедил финн, неторопливо переминаясь с ноги на ногу.
- Считайте, что теперь предупреждены - отрезал Кривенко, но Тойво совсем не желал успокаиваться.
- Мне, очень жаль, господин майор, но для пересечения нашей границы вы должны получить разрешение у господина капитана Юусо, таков общепринятый порядок - известил Кривенко финн.
- Так, зови своего капитана, поговорим, - согласился с ним майор, выказывая свою учтивость к настырному собеседнику.
- Господин капитан Юусо уехал на хутор Семянайнен и будет только завтра. Вам придется подождать его возвращения - важно изрек страж границы, заложив руки за ремень.
- Товарищ майор, все готовы, можно ехать - доложил Кривенко подбежавший ординарец.
- Очень хорошо, приготовиться к движению! - приказал майор, и десятки голосов повторили его слова.