Ул. Русфильмовская, строение № 13. 17 часов 00 минут.
"Майбах" красного от злости Воронцова притормозил у парадного входа киностудии "Вжик-вжик компани". Капитан пулей вылетел из машины и хлопнул входной дверью. В холле его встретила приветливая брюнетка с грудью наружу, одетая в костюм стюардессы. Она шагнула посетителю навстречу и с улыбкой спросила.
- Вы что-то или кого-то желаете?
- Ларису Иванну хочу! - рявкнул Виктор, и улыбка исчезла с лица белозубой нимфы. - Кто здесь главный?!
Воронцов буквально уткнул красотке в нос служебное удостоверение. Та скосила глаза, пытаясь прочесть данные, и пролепетала.
- Второй этаж направо. Красная дверь.
Следователь мухой, практически не касаясь ступеней, пролетел по лестнице, ударил плечом в дверь, не заметив вылетевшего наличника, и навис над сидевшим в кабинете мужчиной, уперев руки в стол. Глаза невольно пробежали по плакатам с рекламой фильмов для взрослых, висевшим на стене. Одно название "А в атар?" чего стоит! Повесь такой в кинотеатрах - отбоя от посетителей не будет, и кассу соберет не хуже, чем голливудский шедевр!
- Слушай меня внимательно, упырь! - зарычал сыщик. - Быстро отдал мне запись, сделанную полчаса назад на улице Пряничникова, дом двадцать три, квартира пятьдесят!
- Это еще почему?! - воскликнул перепугавшийся владелец студии Иван Бубликов, вжимаясь в офисное кресло. - У меня лицензия и троюродная племянница замужем за прокурором Мытищ!
- У меня есть друг Валера и, судя по твоей борзости, пришел его час! - Воронцов повел шеей до хруста в позвонках и покраснел еще сильнее. Он выхватил "Маузер", перегнулся через стол и упер ствол пистолета наглецу между ног. - Вот почему! У тебя ровно минута, чтобы отдать мне запись, иначе можешь записываться на операцию по смене пола! Ты понял?!
Генеральный директор студии, не сводя взгляда с причинного места, нашарил рукой трубку телефона и, заикаясь, проговорил.
- Ж…Жан-ночка… П-принесите м-мне "П-приключения в-ве-еселого с-следователя", ч-часть д-десятая, - Виктор вдавил ствол ему в пах. - Побыстрее!
В выбитую дверь просунулась голова девушки.
- Разрешите?
- Разрешаю! - ответил Воронцов, отходя от стола и выхватывая из ее рук бокс с диском. - Еще копии есть?!
- Это рабочая запись, даже не смонтировали, - всхлипывал порнопродюссер. - Возьмите, если хотите, еще бонус: "Ирония судьбы: извращение Ипполита" …
Капитан убрал "Маузер" в кобуру, погрузил кулаком и прошел мимо хлопающей ресницами полураздетой девицы.
"Прав был Егорыч! Теперь буду только маньяком заниматься".
Когда звуки шагов в коридоре стихли, а мужчина снова научился дышать ровно, красотка спросила:
- А что это было?
Бубликов пожал плечам, вытащил из ящика стола бутылку водки, сделал три больших глотка и ответил:
- Не знаю, но, кажется, мы еще легко отделались…
Там же. 17 часов 10 минут.
Воронцов сел в машину, завел двигатель, и тут его взгляд упал на странный сверток, что покоился на капоте "Майбаха". Капитан вышел и осмотрелся. Улица пустовала. Взяв посылку, Виктор без опаски развернул ее. То, что он и ожидал увидеть. Новое послание от маньяка. Диск с фильмом.
"Нога"
"Как же он меня бесит! - капитан забрался на водительское сиденье и посмотрел во все зеркала. - Этот говнюк следит за мной. Видимо, уверен на сто процентов, что мне его не поймать. Он хорошо подготовлен: не каждый сможет так хладнокровно орудовать мечом, отсекая человеческую плоть. Или специалист по холодному оружию или психически нездоровый субъект. Не сделал ни одной ошибки. Не дал ни единой зацепки. И я ни разу не заметил за собой хвоста, а судя по его последнему подарку, хвост за мной все-таки есть. Вывод - специалист. А по замашкам - психопат. Сука! Поймаю - убью! Без суда и следствия!".
Виктор включил передачу, и автомобиль неспешно покатил по улице. Сыщику захотелось попасть домой, выпить стаканчик-другой хорошего виски и забыться.
Последние пять дней вымотали его больше, чем вся служба в сыске. Выжали, как лимон, как губку. И где-то глубоко в душе засело чувство, что будет еще только хуже. Капитан твердо решил, что приедет в свои графские покои и, чтобы отвлечься от суеты, посмотрит какой-нибудь хороший отечественный фильм.
Разумеется, прошлого тысячелетия и, желательно, черно-белый. Ибо сейчас для русландского кино намечено только одно направление, туда, где темно и дурно пахнет.
Отступление второе
Съемочная площадка киностудии "Анус Филм Компани". 18 часов 00 минут.
На огромном вспаханном поле бригада гастарбайтеров из средней Азии устанавливала декорации средневекового замка. За ними хвостом ходила молодая особа, затянутая в латекс, и раздавала указания.
- Не сюда! Вон туда тащите. А это здесь оставьте, идиоты! - девушка взмахнула пачкой бумаги, на которой напечатан сценарий, и заорала во все горло. - Кто-нибудь, приведите сюда переводчика! Эти остолопы ни бельмеса не понимают. Я скоро с ума сойду с ними!
Мимо нее протопала рота солдат, одетых в форму времен Октября. Где-то послышалось лошадиное ржание. Заместитель режиссера по декорациям плюнула под ноги и быстрым шагом поспешила к боссу. Тот с важным видом и в костюме от Юлдашкина сидел на раскладном кресле, на спинке которого английскими буквами написана его фамилия "BONDARGEK", и потягивал свежевыжатый апельсиновый сок.
- Феодор Сергеевич, радость наша, ну когда уже начнем? Замок третий раз ветром сдувает. Уже троих им пришибло насмерть. Мы так массовки не напасемся.
Режиссер потянулся.
- Оленька, кинематограф - искусство тонкое, тут нельзя все с кондачка решать. Закат еще нужного цвета не подоспел, - Он махнул рукой. - Видишь вон ту березу? Ее надо пересадить левее, чтобы луну не загородила.
- А если камеру передвинуть? - поинтересовалась декоратор.
Бондаргек презрительно фыркнул.
- Не понимаешь ничего в кино - не лезь. Отсюда нужный ракурс и освещение, это во-первых, а во-вторых, мне тут не дует и телефон лучше берет, - Он поднялся с кресла, взял со спинки громкоговоритель и крикнул. - Внимание, начинаем съемку через минуту. Всем приготовиться.
Оператор встал за камеру, мастера по свету включили гигантские прожектора. Вперед выбежала худенькая девушка с "хлопушкой" и протороторила.
- "Что получится", сцена первая, дубль первый.
Раздался хлопок, и режиссер снова крикнул в мегафон.
- Экшен! Танки пошли!
Воздух сотрясся от гула дизельных двигателей и грохота бронетехники.
Небо заволокло густым, черным дымом. Все присутствующие на площадке закашлялись. Бондаргек ухмыльнулся и продолжил отдавать команды.
- Хорошо! Теперь дети! Запускаем школьников!
Перед камерой промаршировал небольшой отряд пионеров-карликов с барабанами и горном.
- Камера на девочку! На ту, что упала! Не поднимайте ее, пусть топчут, так больше драматизма! Хорошо! Теперь кошка!
Девушка-декоратор принесла откуда-то вздыбленное животное, которое располосовало ей весь латексный костюм, и бросила его под ноги пионерам.
Рыжая бестия зашипела на камеру и припустила по полю в направлении танков, которые дали залп. Земля содрогнулась.
- Отлично! - радовался режиссер. - Теперь рыцари! Раз есть замок, то и они должны быть! Снега побольше!
Громыхая бутафорскими доспехами протопали представители Тевтонского ордена. Свиньей, как положено, распевая песню про Августина.
Оленька через голову оператора бросала муку, изображая метель.
Над съемочной площадкой появился алеющий закат, а на небо выползла луна, но скрылась за березой. Бондаргек рассвирепел.
- Эй, в танках, жахните по ней, чтоб экспозицию не портила!
Прозвучал залп. Взрывом дерево подняло аж на десять метров, и оно рухнуло прямо у ног оператора, обдав всю съемочную группу волной земли, заляпав 3D камеру.
- Отлично! Пошли уланы! - крикнул деятель киноиндустрии. - Где уланы, мать вашу?!
Никто не ответил. Голоса смолкли, и только рев бронемашин разлетался по округе. Режиссер посмотрел на декоратора, нахмурил одну бровь, поднес громкоговоритель к губам и прорычал.
- Стоп камера! - потом опустил мегафон и спросил. - Я не понял, уланы где?
Девушка испуганно стала озираться по сторонам, ища поддержки у коллег по искусству. Но все отвернулись и потупили взоры, водя носками ботинок по траве. Бондаргек снова поднял громкоговоритель и прокричал декоратору в ухо.
- Где уланы?! Где, мать вашу?!
Бедняжка потрясла пальцем в ухе.
- Это не ко мне, а к ответственному за массовку. Я специалист по неодушевленным предметам, Феодор Сергеевич, а его уже второй день нет. Я одна не справляюсь.
- Хорошо, хрен с ней, с кавалерией, - режиссер устало опустился в кресло.
- Пусть кто-нибудь другой всякое говно про уланов снимает. Лучше моего отца все равно никто не сможет, даже я. Так… А где главный герой? Где Круценко? Где Размаш? Где мой племянник? Где все?! Уже гонорары в Баден-Баден просаживают? А сниматься за них кто будет, я? Мне это нафиг не нужно! Мне Государство на фильм сто миллионов империалов налогоплательщиков выделило. Я одних костюмов пошил хрен знает насколько! Кстати, кто-нибудь знает на сколько? Где смета? Где главный бухгалтер? Черти что! - Он вскочил и принялся нарезать круги вокруг оператора. - Почему снимаем на 3D камеру? Это же безумно дешево! Я не Кэмерон, не Питер Джексон, - и, чуть подумав, добавил. - Я круче! Что, ни у кого мобильного нет? Посмотрите "Ведьму из Блэр"… Вот где креатив!
Откуда, вообще, взялись солдаты? Что они делают в кадре? Дайте мне сценарий!
Все та же девушка в порванном латексном костюме бросилась к шефу с пачкой бумаги.
- Вот, Феодор Сергеевич.
Тот вздохнул и перелистал чистые страницы.
- Стоп! Оленька, я запутался, - Бондаргек резко "остыл" и подобрел. - А мы что, собственно, снимаем? Драму или комедию?
- Я не знаю. Это секрет. Вы же сами сказали, снимаем что получится…
- О как… Ну и ладно, главное, затраты отбить и перед продюсером отчитаться. Несите пленку в монтажную. У меня еще с прошлых съемок и видеоклипов невостребованный материал остался. Сейчас по-быстрому что-нибудь сляпаем, название покрасивее придумаем, "Обитаемый полуостров-3", например, и в прокат запустим. А провалимся, ну и хрен с ним…
День седьмой: "Королевство кривых"
Центральная больница столицы имени доктора Быкова. 03 часа 00 минут.
Узкие коридоры освещались тусклыми кварцевыми лампами, что очищали воздух от всякой заразы. Напротив входа в отделение, на посту, оглушающее храпела медицинская сестра, прикрыв лицо газетой месячной давности. Бедная женщина работала уже вторую декаду без выходных, чтобы заработать внучке на пластилин и цветные карандаши в школу. Естественно, что и телевизор смотреть времени не хватало, а свежую прессу она не читала принципиально.
Предпочитала узнавать обо всем задним числом. Переживала за больное сердце.
Марья Ивановна надеялась уйти на пенсию через неделю, когда ей стукнет шестьдесят пять. Будь она чуточку любопытней, то знала о новом принятом законе. Собрала бы из больничных шкафов всю имеющуюся наркоту, толкнула бы барыгам за углом и укатила с дочерью и внучкой в Баден-Баден на ПМЖ. Но женщина не поступалась принципами.
Очнулась сестра от еле слышного скрипа входной двери и едва тут же не "сыграла в ящик", схватившись за сердце. Прямо на нее двигалась… сама СМЕРТЬ. Полы ее темно-коричневого плаща мели, и без того выдраенный Марией Ивановной до блеска, пол, а на ее плече, в свете кварцевых ламп, поблескивало лезвие.
- Ох… - схватилась за сердце женщина. - Уже?!
- Успокойтесь, - сказала Смерть. - Я не к вам. Юморист Мавсисян в какой палате лежит?
- Фу…. Прям от сердца отлегло! Дошутился, злыдень. Посмотрим, как теперь он посмеется. В шестой, супостат. Ви Ай Пи, мать его за ногу. Направо тебе, коллега. Постой, у тебя ж вроде коса должна быть, а не эта железяка, - медсестра кивнула на оружие самураев.
- Махнула не глядя. Спасибо за информацию. Долгих лет вам.
Марья Иванова закашлялась. Посланница Ада скинула меч с плеча, и тот с грохотом упал клинком на пол. Смерть пошла в указанном направлении. Оружие непрошенной гостьи с противным скрипом поползло следом, царапая дорогущую керамическую плитку из Италии, сделанную в республике Чина. Дойдя до места, Смерть без стука толкнула дверь и вошла внутрь VIP палаты, которая освещалась тусклым ночником, стоящим на прикроватной тумбочке.
Мавсисян загремел на больничную койку в тот же день, когда получил императорскую награду. Толи от радости, толи от огорчения, но сердце "великого юмориста" не выдержало и дало сбой. Тут же пошло осложнение, что сказалось на опорно-двигательной системе. У "гуру пародии" отказали ноги. Сейчас он сидел в больничном махровом халате на автоматическом кресле-каталке и пытался заучить очередной блистательный монолог. Мавсисян размахивал руками и корчил рожи. В общем, занимался повседневной деятельностью.
Слова застряли в горле, едва "патриарх колкости" разглядел своего гостя.
Листок с текстом выпал у него из рук. Глаза "короля смеха" забегали по сторонам, ища спасения или, на крайней случай, дефибриллятор. В наступившей гробовой тишине стало слышно, как сжимаются его сфинктеры.
- Ха-ха-ха! - разнеслось по палате. - Пришел твой час!
- Как так-то?! - пропищал "гений сарказма", вжимаясь в спинку кресла-каталки. - За что?! Не могу я раньше Лены. Она же обхохочется!
Смерть присела на стул, стоявший возле двери, и погладила ладонью рукоятку меча.
- Ты еще спрашиваешь за что?! Ты свои выступления видел? Ими же пытать можно! Любой шпион расколется через пять минут, а еще через три его мозг превратится в губку! Все, молись Диаволу, ибо Творец не мог тебя слепить по своему образу и подобию. Тут имеет место быть явный перебор дерьма и галлюциногенов!
Мавсисян побледнел и поискал спасения за окном. Надежды умерли в одно мгновение. Четвертый этаж. Результат будет тот же. Юморист даже вообразил себе картину, как его несчастного будут поджаривать на сковородке черти, без масла, в целях экономии продукта.
- Может, есть альтернативный вариант развития событий? - с робкой надеждой спросил "властелин острот". - Давайте, если я вас насмешу, то вы от меня отстанете?
Смерть хмыкнула и устроилась поудобнее, положив меч на колени. Надежды на чудо она почти не питала.
- Давай, упырь, удиви меня!
Мавсисян потер ладони и начал свои мини-концерт.
- А кто это к нам прише-о-ол? - Он скорчил рожу. - Смертушка - красавица! Ё-хо-хо! А тут зашел реаниматолог и выдал с порога: "Продлевать будете-е-е?" Ядрены пассатижи, фигли-мигли!
Юморист запустил пальцы в волосы и вздыбил шевелюру. "Скорая погибель" тяжело вздохнула и поднялась со стула.
- Не убедил.
- Дай мне еще один шанс! - взмолился Мавсисян, подъехав к мрачной гостье. - Проси, что хочешь!
- А вот это смешно, но поздно. Могу дать тебе еще один год, взамен же возьму левую ногу.
"Дарящий радость" задумался.
- Год или нога. Нога или год… А можно два?
- Не борзей! - Смерть провела по лезвию меча ногтем, и палату наполнил еле слышный металлический звон. Человек с музыкальным образованием определил бы этот звук как "ля мажор".
"Великий юморист" заплакал, спрятав лицо в ладони.
- Ты чего рыдаешь? Развесели себя, ты же в этом деле гуру! Смех продлевает жизнь. Правда, не всегда и не всем. Отвратительно выглядишь, - мрачная гостья подкатила кресло-каталку к большому зеркалу возле кровати. - Смотри, какой кошмар.
- Это какое-то кривое зеркало! - ревел комик.
- Это ты кривой, упырь! Не перестанешь кривляться и нести чушь, я вернусь и на пятаки тебя порублю, понял?!
Тот кивнул, утер слезы, закрыл глаза и, приготовившись к экзекуции, спросил.
- А коса твоя где?
- Тебе не все равно, чем рубить буду?
- Ну да…
"Вжик" сказал отточенный клинок меча, на пол брызнула кровь. Мавсисян заорал, как поросенок на бойне. Оконные стекла прогнулись, но не осыпались. А вот часы, висевшие на стене, остановились, и стрелки упали на цифру "6". Убирая отрубленную по самые помидоры конечность, маньяк задержал на ней свой взгляд.
"У него на ноге шесть пальцев. Теперь все сходится! Палата шестая, стрелки часов упали на шесть часов, и теперь пальцы. Складываем все и что получаем? Он точно порождение Диавола! Три шестерки - 666. Надо было ему голову отсечь и избавить мир от грядущего апокалипсиса!".
Мавсисян продолжал вопить "на всю Ивановскую" и смеяться одновременно, пытаясь сжать культю и остановить кровотечение.
"Идиота кусок, - подумал человек в плаще, выходя из палаты. - Никакого чувства юмора! Завтра всем расскажет, что обманул Смерть, и переедет в соседнее отделение к Наполеону. Вот это смешная шутка. Вот это я молодец!".
По коридору разлетались вопли пострадавшего, разбудившие полбольницы.
Маньяк прошел по отваливающейся напольной плитке, задержался у поста и дотронулся до спящей Марии Ивановны. Женщина открыла глаза и вздрогнула.
- Это снова ты?! Я чуть не умерла! Чего тебе опять надо, окаянная?
- Вызовите полицию и дежурного хирурга. Пациенту из шестой швы наложить надо, - прозвучало из капюшона.
- А чего он так орет? - медсестра перегнулась через стол и посмотрела в сторону палаты, где надрывался Мавсисян.
- Поспорил со мной на глаз, что я ему ногу не отрублю. Вот, - и неизвестный раскрыл большую полиэтиленовую сумку "мечта мародера", демонстрируя свой трофей.
Привыкшая ко всему женщина только прикрыла ладонью рот, заглянув внутрь.
Потом подняла взгляд.
- А чего у тебя плащ-то не черный?
- Выцвел, а поменять на новый времени нет. Вся в делах, вся в заботах.
- Понимаю, - вздохнула медсестра.
- Мариванна, вы не говорите никому, что Смерть видели. Вам не поверят и в психушку отправят. Хорошо? Скажите полицейским, что маньяк заходил, весточку Воронцову притаранил, - и неизвестный положил на стол сверток.
Входная дверь скрыла ночного гостя от заспанных глаз медицинского работника больницы.