Я присоединился к пестрой группе штатских человек примерно в полсотни, рядом с которыми не было видно ни одного представителя командования части.
– Всем здравствуйте! И чего тут слышно? – поприветствовал я собравшихся.
– И вам не болеть, – ответил мне моложавый, крепко сбитый и подтянутый мужчина средних лет, среднего роста и средней внешности.
– Похоже, не знают здесь толком, куда нас приткнуть. Нас тут почти половина – офицеры запаса, от лейтенанта до капитана, – Он вздохнул и добавил. – Самое печальное, что время обеда уже миновало и до вечера, похоже, нас тут кормить никто не собирается.
Я глянул на часы. Да-а, уже начало четвертого. Я покачал головой, сел прямо на посыпанный битым кирпичом плац, расстегнул рюкзак и громко произнес:
– Мужики! Кто пообедать не успел – налетайте, перекусим, чем Бог послал.
Кроме моих консервов, у нескольких человек тоже нашлось кое-что. Главное, что почти не было хлеба, да и воды на всех наскребли всего две полуторалитровых бутылки и одну пол-литровую. Но с горем пополам по два-три глоточка каждому досталось. Управившись с трапезой, вновь приступили к прежнему занятию – ждали, куда нас решат приткнуть. Разговоры крутились в основном вокруг того, что случилось, и что будет делать наше правительство. Наиболее горячие головы полагали, что надо пустить в ход ядрен-батон – и дело с концом. Другие возражали, что наши правители будут то и дело оглядываться на международное право, права человека и прочую лабуду, пока поздно не станет. Третьи довольно резонно замечали, что с современными вооружениями тот, прежний вермахт можно растрепать за милую душу. Четвертые парировали, что кроме вооружений, надо еще иметь желание и умение воевать. А у нас и с тем, и с другим не густо.
За этим трепом не заметили, как к нам подошел офицер в майорских погонах, сопровождаемый сержантом:
– Так, все за мной! – приказал он. Мы нестройной толпой проследовали за ним в казарму. Там он провел нас в нечто вроде актового зала, и когда мы расселись по стульям, собрал наши предписания и отдал их сержанту, который начал составлять сводный список. Пока сержант был занят этим делом, майор представился:
– Майор Ярославцев, зам. начальника штаба полка, – и тут же задал вопрос: – Кто из вас имеет боевой опыт?
Поднялись две руки. Майор кивнул, и первый поднявший руку встал с места:
– Старший лейтенант запаса Тюрин. На срочной три месяца провел на первой чеченской башенным стрелком БТР.
– А что так мало? – поинтересовался майор.
– При подрыве БТР получил ранение, а после госпиталя уже туда не послали, – пожал плечами Тюрин.
– Вольно, садитесь, – скомандовал наш опекун. Затем майор повернул голову ко второму:
– Ну, а вы?
– Капитан Баскаков! Служил срочную на погранзаставе в Таджикистане! – молодцевато вскочив и встав по стойке "смирно", отрапортовал тот самый средней внешности крепыш, который первым заговорил со мной.
– А почему капитан? – поинтересовался замначштаба.
– Шесть лет назад привлекался в качестве переводчика при составлении контрактов на поставку военного снаряжения в Таджикистан. Ну, и кто-то из начальства написал представление, – разъяснил недоумение Баскаков.
– Так, – обвел глазами присутствующих майор. – Офицерских должностей для вас у нас практически нет. Своих, калининградских, не знаем, куда пристроить. Рядовых вот не хватает. Поэтому формируем из вас сводную роту – отрубил он.
– Капитан Баскаков!
– Я!
– Назначаетесь командиром сводной роты 1-го батальона.
– Есть!
– Командиром первого взвода у вас утверждаю старшего лейтенанта Тюрина. Остальных назначьте сами и представьте мне на утверждение.
– Есть! – снова отозвался Баскаков.
– А сейчас – постановка на довольствие, получение оружия и амуниции, размещение в казарме. К ужину жду ваших комвзводов и старшину роты на утверждение.
Так мы стали сводной ротой. К немалому моему облегчению, взвода мне не досталось, но вот от должности командира отделения отвертеться не удалось. Впрочем, в первый день это еще не особенно напрягало. Все время мы потратили на бюрократические формальности, получение оружия и экипировки. Стрелковку получили почти по штату (по древнему, еще советскому) – не слишком новые АКМ каждому, по одному РПК и РПГ-7 – в каждое отделение. Чей-то вопрос – "А пристрелять?" – повис в воздухе, оставшись без ответа. Потом, наконец, за ужином удалось поесть по-человечески нормальную горячую пищу. После ужина на скорую руку познакомился со своим отделением. А перед самым отбоем Баскаков собрал в отведенной ему комнате всех командиров взводов и командиров отделений только что испеченной роты. Только тут я узнал, что всего у нас личного состава 44 человека, разбитых на три взвода аж по 14 человек, и, соответственно, по два отделения во взводе. Оказалось, что на всю роту нам дают всего три БМП-1 и два БТР-60ПБ с консервации (я уж думал, что это старье все списали давно). А экипажи к ним обещали завтра.
– Так, мужики, – начал новый комроты, – Что делать-то будем?
– В каком смысле? – подал голос мой комвзвода Тюрин.
– А ты еще не допер, что в нашу роту завтра сольют все, от чего кадровые командиры отпихнутся руками и ногами? А технику и вооружение дадут старье, и того в обрез? Но вот расходовать нас будут безо всякого сожаления.
– На то оно и начальство, чтобы за нас решать – как нам жить и как нам умирать, – философски заметил кто-то.
– Надо умереть – умрем, – голос Баскакова стал жестким. – Но вот по дури отдавать жизнь неохота.
– Первым делом, – решился подать голос я, – Надо из глотки у них вырвать больше машин, чтобы отделения по разным коробочкам не делить.
– Говорил уже, – вздохнул капитан. – Майор этот, Ярославцев, ответил так – если добавится людей, то и коробочки добавим
– А что до остального, – продолжил я. – Тот факт, что они нас за черную кость держат, мы пока отменить не в состоянии. Вот как покажем себя в бою, так и будут к нам дальше относиться. Другого пути я не вижу.
– Мыслишь в правильном направлении, – одобрил меня Баскаков. – А шанс нормально показать себя в бою у нас только один: держаться друг за друга, оставить все понты в прошлой жизни, и работать в бою так, как если бы мы два года вместе в этой роте отслужили, из одного котла хлебали, в одних окопах ночевали. И если еще кого нам подкинут, вбить им в голову ту же мысль.
На том и закончилось наше совещание. Устроившись на своей койке, я думал, что не засну – столько мыслей сразу ворочалось у меня в башке. Но сон подкрался внезапно, и я заснул глубоко, без сновидений – видимо, прошедший день достаточно вымотал меня.
Оренбургская область. Виталий Сергиив. Юрист районной администрации.
Утро вторника 26 октября 2010 года, я помню смутно. Просидел до 5 утра в интернете, а в отпуске торопиться некуда. В восемь жена разбудила уходя на работу, жаловалась, что интернет стал виснуть. Ей на это всегда везет. Встал только к обеду. Поел и "уткнулся" в интернет. Все же с ним были какие то проблемы. Гуглевский Хроме вис по страшному, пришлось пытать Эксплорер, с ним пошло лучше, хоть что-то стало открываться. На майле 4 письма – 3 рассылка, одно от друга сидящего в Одессе на проекте, наверно про турпоездку в Египет… Что за хрень! "Нас бомбят! Сообщи моим…" и телефоны… Шутник блин. А что в новостных лентах… Вчерашнее. Пойдем в ЖЖ – виснет… Черт. Когда это я лимит исчерпал? Полмесяца дома не был? Что это жена качала?! Соцсети… Ну эти всегда виснут. Да ну его, пойду делом займусь, до первого 6 дней осталось – как-нибудь проживу без скоростного интернета!
Дел дома- мама не горюй. Светильник маме починить, каналюга вон забилась. А я пялюсь в монитор – выключаю его нафиг!
Так надо Косте позвонить, он должен уже отоспаться со смены, заскочит объяснить куда в колеса секретные болты вкурить. Сотовая молчит. Все три симки показываю "нет сети". Масаракш! Как всегда вовремя! Но вочему все три оператора-то? Что стационарным пользоваться? Нахожу в справочнике номер звоню!
– Алло, здравствуй, Ларис, Костя дома?
– Нет. На работе.
– Он же с ночи?
– Вызывали. Мобилизация.
– Учения у них что-ли? А я то думаю, что вся связь молчит!
– Не учения, – Лариса срывается в плачь, – Война!-
– Какая война? Казахи, что с ума сбрендили?
– С НАТО, телевизор смотри, – и снова плачь, Лара вешает трубку.
Что то, брат Костя ты с женой перемудрил! Ну работаешь в секретной связи на погранзаставе, ну учения у Вас, пошто милку-то пугать? Стоп. Телевизор.
Молча подхожу к телику включаю его. "Теленяня" – "нет сигнала от спутника", "Дискавери" – "нет сигнала от спутника", "31-й"- та же песня… Так, а если без тарелки… По "Первому" фоны, но заставку хорошо видно: "ВНИМАНИЕ! В 14 часов трансляция обращения Президента РФ Д.А.Медведева"… Приплыли, что-то действительно стряслось. Но война?! С кем? Если с НАТО, то о её начале я б уже через пять минут знал, а теперь бы уже и не помнил. Маточная точка в трех верстах – если "Сатана" из шахты пойдет, не от падающей крыши, так от гептиловой вони проснёшься! Да и накрыло бы нас уже давно, разнесло на атомы. Пальцы немеют, в правом подреберье просыпается тяжесть. Начинаю растирать. Что ж, doleo ergo sum ! С кем воюем то? Наши-то понятно боятся нажать "большую красную кномпу", а НАТОВцы, если уж начали, то могли бы хоть по РВСН, отработать? А я вроде ещё живой? Снова "бежали храбрые грузины"? Китай? Во хрень!
Снова тянет к компу, но тут просыпается телик и Медвед начинает вещать… Масаракш!
Вот это да! Все таки немцы… Опять… Да сколько же можно-то, а? Что же за судьба такая у России – вечно на нее нападают. А потом приходится вечно оправдываться за невинно убиенных цивилизаторов-миротворцев.
– Мы продолжаем следить за развитием событий. А сразу после рекламы на нашем канале экстренный выпуск информационно-аналитической программы Владимира Познера "Времена". Не переключайтесь! – сказала Екатерина, и мило улыбнулась.
А потом пошла реклама какого-то йогурта…
Ёпрст! А этого клоуна зачем выпустили?
На экране появилась морщинистая башка в очках.
– Итак, здравствуйте. Сегодня внеочередной выпуск информационно-аналитической передачи "Времена" и с вами я, ваш Владимир Познер. Сегодня у нас в гостях – эксперты. Правозащитница Валерия Ильинична Новодворская, председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, журналист Леонид Млечин, историк Николай Сванидзе и политолог Сергей Кургинян.
– Итак, – продолжила голова с глубокомысленными морщинами, – тема нашей сегодняшней передачи "Миротворческая операция сил НАТО на территории Белоруссии и Украины". Сегодня, как вы знаете, около четырех часов утра по Минску, Киеву, Львову, ряду других городов, были нанесены ракетно-бомбовые удары странами НАТО. Имеются жертвы и разрушения. Пока нет официального заявления стран участниц Североатлантического блока. Однако, времена не терпят отлагательства. Я прошу высказаться наших экспертов. Как вы думаете, с какой целью войска НАТО вошли на территорию Белоруссии и Украины?
– Понятно с какой, – фыркнула Новодворская. – Установление демократии в тоталитарной Белоруссии и свержение незаконного правительства Януковича.
– Это почему же незаконного? – удивился Кургинян.
– Он отверг достижения оранжевой революции! А значит, он нелегитимен! – затряслась правозащитница.
– Прошу прощения, помаранчевой революции, – мягко поправил ее Млечин.
– Народ имеет право на волеизъявление и в Америке прекрасно понимают это, в отличие от России, Украины и Белоруссии! – подняла кривой палец сморщенная Алексеева.
– А какую позицию должна занять Россия?
– Я думаю, у власти хватит ума поддержать инициативу Западной Европы и не вмешиваться в естественный процесс установления демократии, – поправил очки Сванидзе.
– Естественный? Естественный? Бомбардировки городов вы называете естественным путем становления демократии? – взвился Кургинян.
– Конечно, – довольно улыбнулась Новодворская. – Если народ не понимает ценностей демократии – его нужно силой принудить к этому пониманию.
– Сегодня люди погибли! Люди! – стукнул по столу Кургинян.
– Каждый случай гибели людей мы будем тщательно расследовать! И мы накажем виновных, – опять заскрипела Алексеева.
– Мы это кто? – интеллигентно спросил Познер.
– Мы – это правозащитники! Лев Пономарев уже отправился в Страсбург, на очередное заседание Европейского суда по правам человека для привлечения к суду Лукашенко и Януковича, – гордо ответила старуха.
– Вы понимаете, что говорите? – всплеснул руками Кургинян. – Вы предлагаете судить жертв нападения! Это же повторяется югославский вариант! Сначала ее разбомбили, а потом судили лидеров страны! Не считаете, что это подло?
– По отношению к коммунякам любая подлость считается добродетелью! – заквакала Новодворская.
– Действительно, – поддержал ее Млечин. – И Украина, и Белоруссия давно могли интегрироваться в мировое сообщество путем вступления в ЕС и НАТО и сегодняшних жертв просто не было бы. Следовательно, непосредственными виновниками сегодняшнего конфликта являются Лукашенко, Янукович и, отчасти, руководство Российской Федерации.
– А мы-то тут причем? – почти крикнул Кургинян. – Вы в курсе, что пострадал так же и Санкт-Петербург?
– А это нам предупреждение. Чтобы не вмешивались!
– Между прочим, этих предупредителей сегодня сбили над Финским заливом, – опять встрял Кургинян.
– За этот необдуманный поступок нашему правительству придется заплатить.
– Что, простите? – не понял политолог.
– Я вообще, сомневаюсь что наша доблестная рашко-федерашковая армия смогла сбить аж четырнадцать американских самолетов. Они способны только митинги разгонять да устраивать геноцид на Кавказе, – вякнула Новодворская.
Лично я аж дар речи потерял. Эксперты, бляха муха. Зачем сюда этих клоунов собрали?
– А если и сбили, то они обязаны оплатить стоимость нанесенного ущерба!
– А взрывы на Васильевском острове не считаются? – прищурился Кургинян.
– Это все ФСБ. Действуют в своем духе. Москва, Волгодонск, Беслан – белыми нитками шито! Каждому ясно – это дело рук ФСБ! – закричала вдруг Новодворская. Млечин, Сванидзе, Познер и Алексеева согласно закивали.
– Старая ты жаба, – со смаком сказал Кургинян и плюнул в сторону Валерии Ильиничны.
Что тут началось! Вся четверка вскочила с мест и заорала на политолога. Мгновенно пошла реклама.
Ладно, это лирика. Что мне делать то? Выборы пока накрылись медным тазом, да и цивилисты будут не особо нужны. В военкомате я вроде к ВУС приписан, какие-то бумаги перекладывать….
– Ма, мне будут звонить – сразу позови!-
– Хорошо, ты уходишь? -
– За хлебом в "Копейку" схожу, а потом бра буду делать-
– Хорошо, я закроюсь!
Таак, сколько денег то, в кармане? Три куска – не густо – попробую карту обналичить, а то потом может и не придется.
У банкомата, я третий, хорошо рядом живу. Обнули и по магазинам – консервы, тушенка, водка. Очередь пока обычная. Не все телик смотрят. Во! И благоверная моя нарисовалась. Глаза красные – видно тоже что ревела.
– Ты что так рано?
– Я всех отпустилаа, что будееет…
– Не реви, постой. Если мы здесь ещё живы, значит ничего серьезного, может даже учения
– Правдаа?
– А то!. Есть многие, кому мой Друг Горацио…
– Опять твои шуточки!
– Ну, вот, ожила. Сын дома? Ты машину пригнать сумеешь?
– Не-а, нет!
– Тогда, давай ключи и в очереди постой.
– У тебя ж прав нету…
– И что?
– Милиция!
– Да какая на хер милиция! Тут до дома триста метров!
Насупилась, знает, что на людях я только в гневе матерюсь. Отдает ключи. Даю ей десять штук.
– Я за авто, а ты набирай, на все. Конины – банок сто возьми
– Зачем??
– Бери. Потом, за сыном и в "Магнит" поедем.
… Целый день проходит в разъездах по магазинам и домашних хлопотах. Успеваю даже каналюгу откачать и продуть. У меня вообще все в цейтноте и экстриме хорошо получатся. Из военкомата звонка нет. Интернет и ТВ светят синим экраном… Инопланетяне напали, что ли! Весь вечер цикаю на женщин, что б на телефон не занимали, но какой там, весь день пытаются родню обзвонить. Ну, что ж, живу я по прописке – если понадобилось бы курьера прислали. Завтра пойду сам. Да не забыть, с утра газовиков вызвонить котел переустановить, хотя и без них справлюсь. Универсальный жрет много, но по- любому, он сейчас лучше простого газового.
Где-то между Балтикой и Черным морем. Алексей Шкодин. Финансист.
– Слушай, а тебе не пофиг? Плачу живыми баксами, покупаю много. Я – гражданин США, вот паспорт, так что можешь мне смело продавать – у нас ношение разрешено. Проблемы, если будут, то сугубо у меня.
– Ну если так…
– Именно так! Тем более, кто тебе ещё столько заплатит?
Господи, спасибо тебе за кретинов. Ибо только кретин будет брать деньги за оружие во время пришествия Полярного Лиса.
Жена ждала меня в машине, с дочкой. Слава Богу, что до нас быстро допёрло, и мы побежали избавляться от "грязных зелёных бумажек", которыми скоро можно будет подтираться. Даже с карточек кое-что снялось в первые часы Песца – видно в кэшах интернетов сохранилась инфа о моей платёжеспособности.
Отпуск, мать его. Прилетели в Прибалтику, обустроились, смотрим на небо и… вдруг луна скачет с одного места на другое и меняет фазу. Сказать, что я о…л – будет преувеличением века. А линки на тюбах, про натуральных фашистов? Японамать. В общем, дошло. Не зря альтернативками зачитывался. Неоконченная пьеса для механического пианино…ь, е… её в…у! Так что, дитё в зубы и бегом менять бабос на имущество. Прямо ночью. Потрошить банкоматы, ездить по 24-часовым магазинам, пока народ не понял что к чему… А с утра первым делом в оружейный магазин. Хорошо, что я – маньяк, нашёл адрес ещё в штатах.
Выбор здесь немножко убогий по американским стандартам но… кое-что есть. Приобрёл пару калашей с обвесками и оптикой, мелкашку (в дикой местности – самое то, на мелкого зверя, ибо патроны вельми малогабаритны), сайгу-дробовик магазинную, под стандартный двенадцатый калибр, ну и АР-10. Это такая версия М-16 под винтовочный патрон. Ну и к ней, естественно, полный набор рельс и фенечек. Снайпер из меня – как из свиньи балерина, настоящая снайперка мне в… не впилась, а вот на ближней и средней дистанции стрелять умею. Тем более что патрон.308 за бугром уже делают.
Расплатился с придурком, благослови его Господь. Приплатил за помощь загрузить машину, так как патронов много было куплено. Впрочем вру – патронов бывает или очень мало, или просто мало, но больше уже не утащишь. Сел за руль, положил заряженный калаш на колени, а жену организовал набивать магазины.
Что же делать? Воевать? Я, конечно милитарист, и оружие люблю, но не самоубийца. Мне стволы нужны не столько против фашистов, сколько от родных СНГ-шных бандитов и ментов. Стрелять-то я умею получше ихнего, а война всё спишет. Впрочем, лучше не нарываться – я не Рэмбо, а семья даёт дополнительный стимул для осторожности.