* * *
Всё – с этого дня в герцогство Вольгаст и на остров Рюген потянулась тонкая струйка переселенцев из России. Что странно – среди них было очень немного пахарей, что почему-то удивило князя. Зато много – ремесленников и торговцев. Слегка обжившись и поняв, что законы здесь просты и понятны, они начинали какое-то дело.
Обычно что-то мелочное, но… Не в этом суть – они как-то легко сходились с исконными жителями земель. Находились какие-то дальние родственники, свойственники и кумовья… Однако всё это было на полном серьёзе. Как выяснил Грифич (а это особо и не скрывалось), к нему потянулись староверы из Новгорода, имевшие давние связи с Ганзой – как торговые, так и родственные.
И кстати, только спустя много времени попаданец с удивлением узнал, что могущественная (даже он слышал о ней – с его-то "знанием" истории!) Ганза была по большей части славянской… Пусть это были немецкие и онемеченные славяне, но… Судя по всему, староверы намеревались восстановить эти связи хотя бы частично.
Откровенно говоря – рискованно, поскольку вести дела староверы намеревались прежде всего через собратьев в России. Пётр же, несмотря на некоторые послабления для них, после восшествия на престол стал намного жёстче. Так что пока Игорь просто сделал внушение старцам, чтобы не увлекались.
Доля славян среди переселенцев оказалась достаточно большой. Не "самой-самой" – поначалу где-то около трети, потом значительно больше, но поскольку они оказались самой многочисленной этнической группой, недавно русский язык получил статус второго государственного, и двуязычие во владениях князя стало официальным. Никого это не удивляло, поскольку в той же Австрии дела с языками обстояли ещё веселей. Да и учитывая тот факт, что минимум треть доходов герцогства была так или иначе связана с Россией…
Да, именно треть – ненормальная ситуация несколько выправилась, и сейчас была торговля и со Скандинавскими странами, с Пруссией, Австрией, Польшей, мелкими соседними государствами.
Были и территориальные приобретения – Грифич постепенно выкупал земли у соседей, но уже не как помещик, а как полноправный властитель, присоединяя их к себе. Не только выкупал, но и активно сутяжничал, считая ценным приобретением даже гектар болотистой почвы. Пригодится.
В итоге он так забодал остальных мелких властителей, что они начали уступать ему свои земли без особого торга – лишь бы цену дал достойную. Правда, тут во многом было везение – мелкие властители, поставленные в Померании Большими Державами, как на подбор оказались… мелкими. Выбирали-то из кого? Из послушных и нетребовательных, ну и выбрали таких, которые предпочитали счёт в банке сомнительному владению, разорённому многолетней войной.
Сам же Игорь оказался на диво эффективным "менеджером", хотя особых хитростей он не применял. Логика его была проста и опиралась на проверенные временем факты… Его временем.
Строить дороги и мосты – и связывать тем самым территории герцогства, стимулируя торговлю и ремёсла. Осушать болота и строить плотины, если есть такая необходимость – и повышать тем самым количество пахотных земель и пастбищ. Покровительствовать ремёслам и торговле – путём простого и понятного протекционистского законодательства. Принять закон об обязательном всеобщем образовании – и строить повсеместно школы, давая работу учителям. Закон о коррупции – и вешать воров или, в зависимости от возраста и тяжести прегрешений, – давать им "работу" в шахтах.
Ничего сложного, но программа работала, и работала хорошо. Меньше чем за пять лет инфраструктура восстановилась, а количество переселенцев было таким, что уже удвоило население. И… его любили. На фоне жадных князей, которые всеми силами тянулись за "старшими коллегами", выбивая у населения последнюю медную монетку – а таких было большинство, порядочность и здравый смысл смотрелись чем-то необыкновенным.
Глава 2
Приёмы принца Рюгена собирали людей специфических, как сказали бы в будущем – деловых. Это был тип людей, которые физически не умеют бездельничать, а точнее – умеют, но недолго – день-другой. Нельзя сказать, что все они отличались знатностью – хватало как знатных вельмож, так и мелких служащих, ищущих покровителя. И нужно сказать – находили.
Князь вообще любил помогать людям, которые, по его мнению, заслуживали помощи. Есть мозги, знания, трудолюбие и ищешь работу? Иди к нему, и с большой долей вероятности тебя пристроят на неплохое место. В будущем сказали бы, что это своеобразная биржа труда, но в восемнадцатом веке таких слов не знали. Зато знали, что раз в две недели потенциальные работники и работодатели встречаются в Аничковом дворце, который всё чаще стали называть Померанским.
Нельзя сказать, что помощь эта оказывалась вовсе уж бескорыстно…
– Я не скрываю свою корысть, – говорит Наставник Павлу, с любопытством поглядывающему по сторонам, – но это называется взаимная выгода.
– В чём их выгоды – я могу понять, но вот в чём твоя? – с интересом спрашивает цесаревич. Задумчиво почесав колючий подбородок (бриться попаданец всё так же не любит), Игорь медленно отвечает:
– Во-первых, большая часть дельных людей так или иначе проходит через меня. Так что многие вопросы я могу решить очень быстро – просто потому, что всех знаю и знаю реальные возможности и способности своих знакомцев.
Мальчик задумчиво кивает – это ему понятно.
– Во-вторых – я могу отбирать этих самых дельных людей для своих нужд. Ты обратил внимание, как быстро я сформировал Департамент?
– Ещё бы! – фыркает ученик. – Да весь Петербург диву дался, а Миних аж заругался от восторга. Говорил, что это даже для тебя… Ну и потом по-солдатски, – смутился мальчик.
– Вот, – назидательно поднял палец Рюген, – а смог бы я так сделать, не устраивая таких вот… приёмов?
– Приказать можно, – неуверенно сказал Павел.
– Можно, – согласно кивнул собеседник, – но толку-то? Остальные-то вон приказывают – и ты видишь результаты?
– То есть хочешь сделать хорошо – делай это сам? – неуверенно сформулировал цесаревич.
– Ни в коем случае! – в ужасе замахал руками герцог. – Это страшнейшая ошибка, тебя быстро текучкой завалят, и оглядеться не успеешь, как начнёшь заниматься всякой ерундой, вроде пуговиц на солдатские мундиры! Думай…
– Ну… поручать работу нужно другим, – неуверенно начал мальчик, – но контролировать их, чтобы быть в курсе происходящего и поправить, если будет нужно.
– Умничка! – похвалил его Наставник, и Павел счастливо заулыбался – он любил такие моменты. – Ну а потом, когда найдёшь исполнителей в какой-то области, не требующих постоянного контроля, так и ставь их на нужные посты. Так вот постепенно и получишь Кабинет из людей дельных и, что немаловажно, – понимающих, какого же результата ты хочешь добиться.
– И тогда работа будет идти проще, а у меня будет время на нормальную жизнь! – выпалил цесаревич.
– В точку!
О благодарности людей, которые благодаря ему нашли работу, князь промолчал – цесаревич должен сам об этом догадаться. Как и о том, что благодарность эта проявляется в совершенно конкретной информации и влиянии…
* * *
– Пока не могу, я с начальником почти и не разговаривал, мало что о нём выяснил, – виновато сутулится перед осанистым офицером из свиты Грифича мелкий чиновник средних лет из немецких переселенцев, которого попаданец пристроил на неплохую должность. Никакого особого "блата", немец был достаточно грамотным бюрократом и даже русский выучил очень недурно за прошедшие полгода. Если бы не чёртова война в Европе, из-за которой пришлось бросать дом…
– Ничего страшного, герр Нитке, – благожелательно отвечает офицер, – информация о его доходах не к спешке. Просто… сами понимаете – явственно подворовывает, не по доходам живёт. Но одно дело – по уму берёт и другое – в государственный карман руку запускает без опаски. Коль буду знать точно, что грешит он не по чину, так смогу поговорить с сюзереном и прижать немножко вашего начальника. Ну а потом и за вас перед князем словечко замолвлю – дескать, хороший человек герр Нитке, да не мешало бы его сына на должность какую пристроить…
Бюрократ кланяется со слезами на глазах и уходит, бормоча что-то об "истинно рыцарском духе". Х-ха!
* * *
Вообще приём был крайне непривычен по нынешним временам – да, собственно говоря, его и приёмом-то было сложно назвать… По залам ходило около полусотни сановников разного ранга и несколько сот потенциальных работников. Выглядели эти самые работники достаточно забавно – с табличками на груди и на спине. На них крупными буквами были записаны имя соискателя, все его умения и – желаемое место работы и жалованье. Информация проверялась в канцелярии князя, так что сановники могли быть уверены в качестве "материала".
Ну и еда… Поскольку Игорь уже понял – КАК могут есть голодные немцы… Да, много. Нет, МНОГО – складывалось впечатление, что наедались они впрок – минимум дня на три. Впрочем, многие и в самом деле именно так и питались… Германские княжества сейчас – это нищие, разорённые постоянными войнами и поборами государства. Были и исключения, вроде той же Австрии или его владений, но в целом дела обстояли достаточно печально.
Самое же интересное, что на поверхности дела обстояли более-менее пристойно – "фишка" всех немцев. Люди считали должным сохранять благопристойный вид любой ценой, на публике играя в благополучие, а дома питаться жидким супом на воде раз в день…
И нет – это не благодаря "европейскому характеру", просто, потеряв статус "приличных" людей, выкарабкаться было практически невозможно – только на дно. Ну а оттуда… Женщины – в бордель-трактиры служанками (что часто было одно и то же), мужчины – в армию или в канаву. Так что наедаться впрок они умели – вплоть до заворота кишок…
Однако на приёмах положено кормить и… Рюген вышел из положения, кормя гостей блюдами недорогими, "бюджетными", и прежде всего – картошкой. Выходец из двадцать первого века знал под сотню таких, где фигурировала картошка, – почти два года прожил один, так что навыки кулинарии волей-неволей "прокачал". Ну и заодно рекламировал невиданный на Руси продукт.
Рекламировал просто – у каждого блюда клались несколько десятков карточек с рецептом, и небогатые чиновники уже начали активную пропаганду блюд из картошки, стимулируя окрестных крестьян плюнуть на все предосторожности и заняться выращиванием "чёртова яблока".
На приёме Игорь был при всех регалиях – мундир генерал-поручика, шпага с украшенным бриллиантами эфесом, ордена… Кстати – за Департамент и образцовую работу он получил Андрея Первозванного и теперь принцу не хватало только Георгия. Вообще же на награды русский государь был достаточно скуп. Но оно и понятно – не было необходимости расплачиваться ими с заговорщиками, как планировала Екатерина.
А заговор тот… Приятели не раз пеняли Игорю, что тот мог проявить и больше настойчивости – для спасителя императора наград как-то мелковато… Тот отвечал в рыцарском духе, но на деле был доволен сложившейся ситуацией. Ну в самом деле – чем ему быть недовольным? Не дали звание фельдмаршала, которые тот раздал двум своим родственникам?
Да плевать! По уровню влияния Грифич заметно превосходит кабинетных фельдмаршалов, да и официальной власти у него как бы не больше… Зато благодаря умело раздутому комплексу вины Пётр Фёдорович не раз жаловал его крупными суммами или заключал выгодные контракты – выгодные властителю герцогства Вольгаст и острова Рюген. Так что ещё вопрос, кто больше выиграл – он или генерал-адмирал Мещёрский, у которого прибавилось орденов и званий, но вот по части влияния мало что изменилось.
– Дядька Никифор, смотри! – раздался возглас Павла, и мальчишка, свесившись с коня, на полном скаку сорвал зубами ромашку.
– Молодец, – прогудел тот одобрительно, – только я бы тебе не советовал зубами. Мало ли… Ошибёшься чуть и что у тебя тогда с лицом будет?
– Ну ты же делаешь? – резонно возразил воспитанник.
– То я, – хмыкнул дядька и покосился умоляюще на Рюгена.
– Дядька прав, – пришёл тот на помощь, – во-первых, это просто лихачество, которое тебе ничего не даст. А во-вторых – ты растёшь и организм постоянно приспосабливается под новый рост, новый вес, длину рук.
Цесаревич на минуту задумался, а потом неохотно сказал:
– Ладно, не буду больше. А… А это потому я взрослым на рапирах проигрываю? Ну, что организм?
– Не только поэтому, противники-то у тебя ого какие! – серьёзно сказал Игорь, – Лучшие гвардейцы с тобой клинки скрещивают. Но вообще-то ты прав – ты сейчас растёшь и организм просто не успевает приспосабливаться. Ну а так, чисто технически, в полусотню сильнейших фехтовальщиков ты уже и сейчас бы вошёл. Ну а подрастёшь, так и вовсе… Если тренировки не забросишь.
Радостно гикнув, Павел умчался рассказывать Никифору и всем знакомым солдатам, что его Наставник похвалил!
Учёбу цесаревича князь считал ничуть не менее (а то и более) важным делом, чем родной уже Департамент. Потому-то они проводились не только в прекрасно оборудованных залах Зимнего, но и у гвардейцев, и даже в армейских полках, расквартированных под Петербургом. Павлу важно знать окрестности, да и возможности обычных солдат нужно понимать. Ну и не менее важно – общение с народом. Умный, спортивный, неприхотливый, отлично знающий солдатскую жизнь и абсолютно незаносчивый мальчик был любим военными и, случись что, – легко поведёт за собой полки…
Вот и сейчас они тренировались в расположении уланского полка. Да-да, того самого, где начинал служить сам Игорь. Другое дело, что за прошедшие годы изменилось очень многое. Для примера – сейчас это был гвардейский полк уланов-карабинеров, с официальным названием "Варяжский" и "Крылатые" и девизом "Никто, кроме нас" (тут уже попаданец постарался).
После того, как полк невероятно героически проявил себя в войне с Фридрихом и доказал верность во время мятежа, объединив вокруг себя армейские части, он и стал гвардейским. Однако дело этим не ограничилось – полк практически "раздёргали" на части.
Костяк остался в "Варягах", чуть более полусотни человек перевели в заново сформированную Конную гвардию, созданную уже по образцу французских жандармов. И наконец – потребовался командный состав для четырёх уланских полков. Точнее будет сказать – "настоящих" уланских.
Миних всё-таки имел опыт войны со степняками и прекрасно знал, что для противодействия крымчакам требуется более лёгкая конница, а не здоровенные дядьки на конях драгунского образца. Ну и пробил, формируя их на регулярной основе из казаков, татар и башкир – вперемешку. Воевать те умели, но вот с дисциплиной и "правильным" строем была беда, так что без "варягов" обойтись не получалось. Точнее сказать, можно было бы и обойтись, но тогда начиналось "местничество" и "землячество". С бывшими же сослуживцами Игоря вроде как и получалось.
Были в гвардии и другие перемены – расформировали Измайловский полк, который почти в полном составе воевал на стороне бунтовщиков. Зато апшеронцы стали гвардейцами, появился и гвардейский Флотский Экипаж – и тут снова постарался попаданец. Гарнизон Кронштадта проявил себя весьма достойно, так что не уважить их было неправильно. Ну и экипаж на царскую яхту должен быть отборный…
В гвардии вообще было много перемен и для начала – она стала ходить на войну. В любую серьёзную заварушку вместе с войсками отправлялись и сводные роты гвардейцев. Составляли их таким образом, чтобы каждый из них воевал хотя бы раз в несколько лет. Гвардия подтянулась и стала действительно отборными войсками. Привилегий у них уменьшилось – вроде тех же повозок, которых за каждым капралом было прикреплено больше, чем за армейским майором.
Рысьев так и остался полковником, но теперь – полковником гвардейским, так что был абсолютно доволен жизнью и даже женился. Женился он, кстати, на двоюродной сестре жены самого Грифича, и таким образом друзья ещё и породнились. Получив от императора несколько неплохих поместий и приданое от жены, Рысьев принялся активно трудиться над воспроизводством потомства и сильно обогнал попаданца, "настрогав" пятерых и не собираясь на этом останавливаться. Впрочем – Рюген с Натальей тоже…
– Учитель! – прервал размышления князя голос цесаревича, – тут мне такую ухватку показали, что ух! Оцени и скажи – тебе она как?!
Улыбнувшись слегка, принц тронул пятками конские бока и поехал к воспитаннику.