Так что то, что уложились за час это еще нормально. Главное мои машины более-менее освободили, есть на чем вести боеприпасы, горючее и продовольствие. Из двадцати трёх машин, что было в дивизии, только моя 'эмка' не приседал от груза. Да и то Непейбороа в багажник умудрился впихнуть ящики с рыбными консервами, да патронами к ТТ.
Но как бы то ни было, когда на небосклоне появилась светлая полоска предзнаменующая скорое появление небесного светила, дивизия потянулась из леса на дорогу, что вела в сторону фронта. Мы его, кстати, слышали, едва слышные раскаты глухо рокотали где-то вдали.
Предложенный мной способ охранения от воздушных налетов оказался удачным, и зенитчики сидят на своих местах готовые открыть огонь, и дивизия под прикрытием. К тому же мои бойцы провели ликбез простым стрелкам, объяснив, что и они своими винтовками вполне могут сбить немецкий самолет. Особенно если стрелять залпом. Вроде прониклись.
Сидел я на месте водителя, так как себе его не брал, хотя и заменил пятерых водил на некоторых зенитках и грузовиках на профессионалов, и снова был одет в красноармейскую форму. Михайлова зашила дыру и вернула мне гимнастерку, так что я сразу переоделся.
Утро сразу встретило нас неприятностями. Буквально через полтора часа, когда мы удалились от леса едва ли на восемь километров, как появились первые немецкие бомбардировщики. А дальше начался ад, за весь день нас бомбили и штурмовали восемь раз.
Во время второго налета мы сбили два 'Лаптежника'. Одного сразу. Он не выходя из пике врезался в землю, второго зацепили. Было видно, как летчик пытается на бреющем поднять нос, чтобы перелететь высокий холм, но не преуспел. Мы с удовольствием наблюдали грибок от взрыва на месте столкновения с землёй. Это видимо остудило немецких летчиков, дальше нас бомбили высотники с пяти километров. По движущимся войскам их использовать было не айс и как результат потерь за шесть налетов меньше чем за два от штурмовиков. А так мы потеряли только убитыми почти восемьдесят человек. Раненных грузили куда приодеться. На ящики с боеприпасами под тенты грузовиков, теснили других раненых на телегах, несли на носилках, в общем выкручивались.
Из-за постоянных бомбардировок и так небольшая скорость еще больше снизилась. Нужно было тушить горящие машины, чтобы спасти груз, хоронить убитых, отбивать атаки. Так что к восьми часам дня, когда объявили остановку на привал, по карте получалось, что мы преодолели всего тридцать один километр. За весь день мой дивизион безвозвратно потерял всего одну машину с зениткой и всем расчетом. Прямое попадание, светлая память парням из расчета младшего сержанта Миронова. Да мы лишись одного ДШК, но дивизион продолжал оставаться силой, и должен сказать грозной силой.
Это еще не все, к трём часам дня, после того как мы пережили шестой налет, разведчики донесли что нас нагоняют немцы. По виду мотопехота, но были и танки, причем много. Видимо те, которые стояли лагерем неподалёку от нас. Вот наши командиры и решили устроить танковую засаду, если что они догонят колонну. В прикрытие им дали две зенитки из батареи Индуашвили, да и он сам с ними остался.
Бой мы слышали в течение сорока минут, видели далекие дымы горящей техники за спиной, но ничего не могли сделать кроме как в бессильной ярости сжимать кулаки помня, что парни прикрывают нас, чтобы мы ушли как можно дальше.
Через два часа нас догнали три машины набитые бойцами, многие были в танковых шлемофонах и комбинезонах. Короче - это были обе зенитки и трофей, только одна зенитка была на тросу трофея. Машина, получив повреждение двигателя сама двигаться уже не могла. По сообщению водителя, двигатель только на замену.
В общем, это был самый тяжелый день в моей жизни. Приходилось носиться по всей колонне дивизии от одно батареи до другой приглядывая как там. Бойцы были хоть и не молоды, но пока справлялись, хотя и было заметно, что они смертельно устали.
Одно повезло, ни одна машина тыловой службы дивизиона не пострадала. Мои водители знали, что нужно разъезжаться по полю, чтобы не становиться одной многочисленной мишенью. А гоняться за каждым грузовиком, когда по тебе чуть ли не в упор на расплав стволов лупят зенитки, немцы были не такими отмороженными. Думаю и эту кампфгруппу тоже они на нас навели. Но молодцы танкисты да артиллеристы с тремя орудиями, которые сколько смогли столько сдерживали их.
Когда объявили привал, я приказал поставить зенитки так чтобы охранять дивизион от налета, зенитчики всегда на страже, и собраться всем командирам у штабной машины чтобы доложить потери. Несмотря на то, что мои люди в основном ехали на машинах, все равно на их лицах была печать смертельной усталости. Этот день подкосил многих.
Радовало одно, именно за этот день я в первый раз почувствовал, что дивизион из амфорного состояния действительно превратился в боевую часть. Теперь это был более-менее хорошо смазанный механизм, с которым можно воевать, как когда-то, то есть несколько дней назад была моя батарея.
- Докладывайте, что у вас? Сазанов, начинай.
- Техника в норме, боекомплект и топливо дополучили. Сейчас расчеты чистят орудия, и ожидают ужин. Ранен один боец, осколок прошел на вылет, после перевязки он вернулся в строй.
- Ясно. После чистки отдыхать. Водители уже отдыхают?
- Да, когда я уходил уже уснули.
- Надо бы из бойцов расчёта им смену подготовить, пять умеющих водить во взводе Богданова есть, но нужно еще.
- Поспрашиваем, товарищ лейтенант.
- Хорошо. Так, Иванов, что у вас?
- При последнем отражении налета получил осколок один из подносчиков второго взвода четвертого орудия. По словам Михайловой шансов нет, хотя врачи медсамбата дивизии прооперировали его. Есть еще двое раненых, но легко, строя после перевязки они не покинули. По технике все в порядке. Хотя от частой стрельбы стволы трофеев сильно греются, приходиться отсекать очереди по десять снарядов. Боекомплект полон, орудия чистятся. Ждем ужин и собираемся отдыхать, как стемнеет.
- Понятно. Непейборода, что у нас с ужином?
- В данный момент началась раздача второй и третьей батарее, они ближе. Потом получит штаб и хозвзвод, а там кухню перевезут к первой батарее и ужин получат уже они.
- Ясно. Индуашвили, докладывайте.
- Потери у нас больше. Одна машина уничтожена вместе с расчетом, погибло четыре человека. Еще одна машина повреждена, сейчас ее возим на тросу.
- Пулемет с нее снять и переустановить на целую машину из состава хозвзвода, насколько я знаю, одна из машин освободилась от боезапаса. Повреждённую машину бросить, или использовать ее для перевозки личного состава так же на тросу.
- Есть, - кивнули Индуашвили и Непейборода.
- Продолжай.
- Общие на батарею потери шесть убитых и семеро раненых. Нам нужно пополнение в расчёты.
- Будет пополнение, изыщем резервы. Ты нам лучше расскажи про бой танкистов. Что там было?
- Да как такого я бой и не видел, мы в низине были укрыты, охраняли тылы. Овраг был хоть и небольшой, но не давал возможности осмотреться. В начале отбили атаку трех штурмовиков, сбить не сбили, но прицельно отбомбиться не дали. Так и стояли, пока танкист не подбежал и не сообщил, что до батальона пехоты обходит нас с фланга как раз с нашей стороны. Ну я взял обе машины и выгнал их на вершину холма. Там подъем удобный. А что могут сделать две счетверённых установки пулеметов 'максим' в упор по пехоте вы знаете. Там пятьсот метров было не больше. Мы их в чистом поле застали. Батальон, конечно, не положили, но одна рота там навсегда осталась. В это время машина Семенова и получила попадание в мотор. Ну мы их на трос и стащили с холма, а внизу нам встретились танкисты на трофейном грузовике. Так что сами понимаете, боя с танками мы не видели. Это все происходило с другой стороны холма, но стрельба там шла изрядная, да и дымило сильно. Вот и все, дальше мы зацепили машину Семенова к трофейному 'опелю' и догнали вас. Потерь среди личного состава нет, только наводчику из расчета Семенова каску с головы сбило. У него теперь шея болит и плохо поворачивается голова, и звон еще в ушах.
- Ясно. Богданов, что у вас?
- Потерь нет, товарищ лейтенант.
- Непейборода?
- Машины все целы, только некоторым мелкими осколками борта посекло, да один водитель в икру получил. Медведева осколок у него извлекла. Проблема только с топливозаправщиком. Он получил несколько попаданий пробивших бочку. Пока водитель срезал колышки и заткнул ими пробоины, мы потерли примерно литров двадцать горючего. Повезло, что не загорелся бензин. По кухне проблем нет, ужин был готов еще час назад. Сейчас идет раздача. Одна из машин действительно свободна от боеприпасов, но в нее уже загрузили раненых из медсамбата. Их не выкинешь, но в ЗИСе что мы отбили у диверсантов, кузов наполовину пуст. Если распределить груз, то можно установить пулеметы. Нужно посмотреть. У меня все.
- Михайлова?
- Все раненные перевязаны, некоторым чуть ли не на ходу были проведены операции. В критическом состоянии только один. Не довезем.
- Ясно. Майоров?
- Дивизион обеспечен всем что нужно. Если в чем остро нуждаемся, хозвзвод немедленно этим обеспечивает... даже если этого нет. Пока все нормально.
- Самакаев?
- С моей стороны пока все в порядке.
- Руссов?
- Личный состав дивизиона к отступлению относиться спокойно, без паникерства как в некоторых частях дивизии. Пока проводить политинформацию считаю не нужной, люди слишком устали. Были проведены политбеседы во время привала в первой батареи, показавшие высокие моральные качества бойцов. В планах провести политбеседы во второй и третьей батарее, после отдыха.
- Хорошо. Все свободны, всем отдыхать.
Когда бойцы разошлись, я повернулся к штабным работникам.
- Приказ отдыхать касается всех...
- Товарищ лейтенант? - обратился ко мне знакомый сержант, насколько я помнил, он был человеком Васильева. - Вас вызывают в штаб дивизии.
- Иду, - кинул я ему, после уже своим. - Отдыхайте.
У двух трофейных грузовиков, того же легкового 'мерседеса' подполковника и одного из бронетранспортеров, у нас их осталось два на всю дивизию, царила деловитая штабная суета.
- Лейтенант! - окликнул заметивший меня Васильев, повелительно махнув рукой, подзывая.
- Товарищ майор... - начал было я, но был прерван начштаба.
- Вольно. Подожди, сейчас комдив подойдет, он поставит тебе задачу.
Прохоров, оказывается, инспектировал технику, что у нас осталась после засады.
В засаде участвовали семь танков, бронетранспортер, обе трофейные противотанковые пушки, и отделение бойцов с четырьмя трофейными пулеметами для прикрытия от пехоты противника.
Все эти пушки, транспортировали, прицепив к грузовикам, а так как они были нужны нам самим, то оставив пушки на месте засады, Прохоров грузовики то забрал, оставив один для эвакуации личного состава, так как забирать орудия он не собирался, приказав расчетам уничтожить их при отходе. Вот такие дела. Пока Прохорова не было, я поспрашивал Васильева насчет засады. Уж он-то должен был знать.
- Да бой был интересный, если танкисты все правильно доложили. Помнишь, ты советовал не атаковать в лоб по уставу, а замаскировать танки и пушки и стрелять из засады? Знаешь, а твоя идея удалась. Поэтому бой и продлился так долго, что немцы не могли сходу уничтожить засаду. Потеряли они четырнадцать танков до десятка грузовиков, три бронетранспортера, когда наши неожиданно врезали по их колонне. Мотоциклов то ли пять, то ли четыре. Там дымом все затянуло, подсчитать трудно было. Пехоты уничтожили до двух рот, но тут в больше твои отличились.
- А как немцы уничтожили засаду?
- Подтянули артиллерию да раскатали их, - пожал плечами майор. - Четыре экипажа сгорели в танках, решив атаковать, пока бьет артиллерия, вот немцы их и встретили распростёртыми объятиями. Остальные покинули танки и орудия, подожгли их, все равно снарядов не осталось, и эвакуировались на машине. Поступили они, как я считаю правильно, они нам еще пригодятся.
- Я тоже так считаю. Можно конечно погибнуть геройски, но потом кто будет уничтожать немцев, если ты гниешь где-нибудь в овраге или окопе?
- Вот и я о том же... Прохоров идет.
Вместе с Прохоровым шел исполняющий обязанности командира двести шестнадцатого полка капитан Соколов, о чем-то горячо говорящий подполковнику. Рядом шел майор Перепелкин, получивший временную должность командира двести семнадцатого полка.
- А, наша защита уже пришла, - заметил меня Прохоров. - Лейтенант Фролов!
- Я!
- За отличное прикрытие от налетов авиации противника выражаю вам личную благодарность.
- Служу Трудовому Народу
- В общем, молодец. Но вызвали мы тебя не только выразить благодарность, тут у капитана Соколова появилась одна идея. Давай капитан, выкладывай.
- Есть, - козырнул тот, подойдя к капоту 'мерседеса' где была расстелена карта, он начал говорить, показывая нужные квадраты на карте. - До брода к которому мы двигаемся, осталось сорок четыре километра по прямой или пятьдесят один по дорогам. Мое предложение такое: Взять весь автотранспорт и под прикрытием дивизиона Фролова в полном составе в одиннадцать ночи выдвинуться к броду, где занять оборону. Дивизия после короткого отдыха в час ночи выдвигается следом с задачей за ночь преодолеть как можно большее расстояние до брода. Я думаю что немцы уже оправились от потерь, понесенных в бою с погибшим капитаном Смолиным, и утром продолжит преследование так как идем мы в одну сторону. Поэтому двигаться нужно не останавливаясь, с краткими отдыхами до брода где нас будет ждать в обороне, чтобы отсечь противника, дивизион Фролова. Так же есть мысль, освободив у брода грузовики, выслать их обратно к дивизии, чтобы забрать раненых, сняв этот груз с дивизии. У меня все.
- Что скажите товарищи командиры?
- Идея здравая, и вполне возможна в исполнении, - согласился после короткого размышления Васильев.
- Согласен с товарищами майором и капитаном, - кивнул я. - Только стоит ли оставлять дивизию совсем без прикрытия?
- Мы будем идти всю ночь, километров тридцать точно преодолеем. Должны преодолеть. Так что зенитное прикрытие до рассвета нам не понадобиться.
- Я согласен с тем, что после того как дивизион на броде начнет занимать позиции нужно будет отправить к вам на встречу колонну чтобы вывезти максимальное количество раненых и обессиленных бойцов. Может быть до рассвета они успеют сделать две ходки, благо горючее у нас пока есть, - задумчиво покивал я рассматривая карту.
- Хорошо. Так тому и быть. Майору Васильеву подготовить приказ о передислокации дивизиона Фролова, - хлопнул по капоту машины Прохоров. - Фролову, подготовить дивизион к выступлению. Кстати, лейтенант, сколько еще вы сможете взять людей сверх того что есть?
Вопрос заставил меня задуматься, прикинув в уме, я уверенно ответил:
- Тридцать человек, не более.
- Сколов, отправь Фролову один из своих взводов.
- Товарищ подполковник, у меня во всех взводах не более двадцати человек. Может лучше роту Ланцова? Там как раз тридцать и есть. Мы ее не пополняли.
- Пусть будет Ланцов.
- Товарищ подполковник, а кто будет командиром? Старший колонны?
- Ты и будешь.
- Ясно, разрешите выполнять?
- Давай, через полчаса, чтобы был тут, доложишь о готовности дивизиона.
Снова вызвав всех командиров, я кратко вложил приказ командования. В принципе приказ они приняли, но не сказать что с восторгом. Дивизион только встал на отдых, продолжая наблюдать за темнеющим небосклоном, вряд ли мы за два часа успеем отдохнуть. Именно это было написано на их лицах.
- Приказ всем ясен? Дивизион отдыхать до одиннадцати часов, там уже выступаем. Непейбороде принять и рассредоточить по машинам роту Ланцова. Это все, разойдись.
- Есть!
- Есть!.. - откозыряв командиры подразделений разошлись 'радовать' своих подчиненных.
- Артистов берем? - спросил начштаба.
- Сам подумай Сань, что им тут делать? А так есть возможность спровадить их. Думаю, за бродом немцев еще нет. Да и раскаты что мы слышали больше напоминали не артиллерию, а ночную бомбардировку. А может вообще склады горели. Думаю, немцев перед нами еще нет. Возможно они слева, справа и сзади, но спереди вряд ли. Если только десант да диверсанты. Так что берем. Подготовь дивизион к выходу.
- Есть.
- Адель, тебе и твоим людям отдельное задание. Подготовьте мотоциклы. Один мотоцикл будет ехать впереди, километрах в двух проводя разведку, другой непосредственно перед колонной в дозоре. Дистанция от головной машины двести метров.
- Сделаем.
- Ну это все, если что я в штабе дивизии.
- Хорошо.
Несмотря на сильную усталость, штабные все еще работали, да и Прохоров устало покачиваясь, о чем-то разговаривал с Соколовым, поглядывая на карту.
Время было уже начало десятого и начало темнеть, поэтому они дважды пользовались фонариком, чтобы что-то рассмотреть на карте.
- Товарищ подполковник?
- Фролов? Походи, есть что сказать?
- Есть, мне на это мой начальник штаба указал. Люди в дивизионе третий день спят урывками. Но они ладно, выдержат. Водители, когда час назад остановили машины сразу уснули за рулём только одному хватило сил сходить до ветру. В общем, поспят они до одиннадцати немного придут в себя. До брода доедут, должны доехать, пассажиры, что сядут рядом будут следить за ними, однако обратный путь они уже проделать не смогут. В общем, вместо роты Ланцова неплохо бы получить водителей, наверняка они есть.
- Хм, не плохая мысль, поддерживаю. Васильев, слышал?
- Да, товарищ подполковник. Сейчас займусь эти вопросом.
- Еще, товарищ подполковник насчет того что завтра утром дивизия возможно окажется под ударом авиации, так как до рассвета точно не успеет дойти до брода. Поэтому предлагаю батарею Сазанова оставить вот тут, - показал я на карте, капитан Соколов подсветил фонариком, чтобы нам было лучше видно. - Место удобное да и когда рассветёт по примерным прикидкам вы должны будете оказаться в этом районе. Дальше они уже будут вас сопровождать.
- Хм, и это тоже хорошее решение. Поддерживаю. Молодец Фролов, видно, что ты серьезно относишься к своим обязанностям. Не зря свою должность занимаешь. Сейчас иди, спи, а то уже шатаешься, а мы тут подготовим вас и дивизию к выходу.
- Есть.
- Все, свободен.
Просыпаться было очень тяжело, однако я пересилил себя и спросил Александра:
- Что, уже вставать пора?
На водительском сиденье засмеялся Адель, он и ответил: