* * *
- Мы идем в Армстронг! - Платформа бухнул на верстак боковую пластину "сапога" своего симбота и радостно потряс в воздухе толстым пальцем. - Мы будем культурно развлекаться, слушать сплетни и пить хороший виски! Мы вытолкнем тебя и Папеньку в круг и заставим танцевать!
Теперь он уже хохотал и нетерпеливо приплясывал.
- Там будут ставки. Бои и ставки! - Глаза Кима увлажнились, предвкушая райское наслаждение.
- Мужики, а что, собственно, происходит? - спросил я, несколько напрягаясь. Кажется, они это всерьез - про вытолкнуть в круг и бои.
- Большой симбот-фестиваль! - жизнерадостно заорал Платформа. - Собираемся, надеваем лучшее шмотье, разбиваем копилочки, и вперед!
Идти не хотелось категорически. Не идти было никак нельзя - это вызвало бы массу подозрений и ненужных вопросов. Проклятье, я как раз начал наслаждаться простой жизнью и неизвестностью. Даже Банев с Лурье, казалось, забыли обо мне. Я исправно слушал разговоры, живо интересовался сплетнями, слухами и легендами, даже словил пару ночей, полных высококачественных кошмаров, которые не могли мне привидеться раньше даже в наркотическом бреду. Теперь я был более или менее в курсе местной теневой экономики и незаконных забав этой плоскости. Но никаких следов повышенной активности, о которой меня предупреждали шефы, наверху так и не обнаружилось. Вполне возможно, это была их паранойя, что мне только на руку. Пусть себе развлекаются, а у нас намечается интересная экспедиция в дальние предгорья. Правда, поговаривают, там очень уж нестабильная физика, но и добыча обещает быть такой, что университетские умники будут стонать в экстазе и выстраиваться к нам в очередь.
Да что там - даже торпеды этого местного босса, с которыми мы столкнулись по прилете, и те нас не беспокоили. Видать, решили, что шкура не стоит выделки. Это они правильно.
А тут фестиваль, понимаешь. Танцы местной молодежи в пустом ангаре, обжиманцы и много самогона.
- И сестрички тоже будут, а как же, что они, не люди, что ль? Анита вон пигалицу свою потащит, - басил Платформа.
И я отправился собирать вещи. Надо проверить, в каком виде мои рубашки из натурального хлопка.
* * *
Оказалось, что Анита не просто решила вывести в люди Мариску. Она решила устроить выход по полной программе, и, миновав шлюз, мы увидели три черных силуэта на фоне оранжевого рассвета. Они казались вырезанными из мрака - неподвижные, угрожающе приземистые, переведенные в состояние ожидания. Одна из фигур подняла руку в приветственном жесте, в шлемофоне затрещало, и на стандартной волне нашей группы послышалось:
- Приветствую! Мы решили прогуляться до Армстронга вместе с вами. Согласны?
- О чем речь! - Платформа был само добродушие. - Только держитесь в общей группе, не отставайте, слушайте мои команды. Идет?
- Конечно. Мариска, слушаешь команды Сергея на общем канале. Ясно?
- Так точно. Иду в группе, слушаю команды.
Голос подрагивает, но не от ужаса - от предвкушения. Вот и славно. Кажется, девочка наконец разобралась со своими страхами. Хотя бы с некоторыми.
- Схема движения - ромб. Двинули, - скомандовал Платформа, и я перевел симбот в походный режим. На самом деле я просто переставляю ногу и чувствую, как проходит по телу легкое сотрясение. Это похоже на бег во сне. Или полет. Надо только научиться не чувствовать, что вокруг тебя масса металлопластика, сверхпрочной керамики, гибкого мономолекулярного волокна и прочего, прочего, прочего.
- Да нет на вас доспехов, идиоты! - орал сержант Вальц, глядя, как неуклюже пытается выровняться строй курсантов. - Надо быть распоследним кретином, порождением морской мыши и дохлого приливного ежа, чтобы думать, что это - доспехи!
Вальц был родом с планеты, большую часть которой занимал океан. По его лексикону это чувствовалось. Морскую фауну он поминал виртуозно и в таких сочетаниях, что фауна эта наверняка краснела и пыталась забиться в щели, чтобы избежать противоестественных вариантов совокупления.
- Он легкий! Как перышко, дебилы! Он вас в воздух поднимает! Он вам порхать дает! Как феечкам, ясно вам, креветки располовиненные! Боги, вас всех приливом о скалы головой приложило! Смиррррно!!!!
Ночами мы лежали, шипели от боли в мышцах, таскавших на себе многотонные симботы, и представляли себя феечками.
Я смотрел, как бежит Мариска. В этот раз Анита где-то раздобыла для нее "Гоплита". Стандартный вариант, без малейших следов модификации. То есть, по идее, машинка довольно своеобразная, как только дело доходит до координации рук и ног. Тем не менее пока девчонка двигалась достаточно уверенно.
Я переключился в полуавтоматический режим, при котором большую часть обработки информации берет на себя симбот, а тебе остается только двигать руками, ногами и не слишком уходить в богатый внутренний мир. Очень удобный режим, когда дело доходит до боестолкновения.
Вызвал по личному каналу Аниту:
- Твоя воспитанница делает успехи. Дашь ее мне на часок?
- Что ты имеешь в виду? - сразу же насторожилась Фрэдова дочка.
Проклятье! Ну нельзя же в каждом моем слове искать двойной смысл и бросаться защищать пигалицу!
- Я не собираюсь ее съедать или насиловать, - ответил я сухо. - И не надо говорить мне о том, что девочка и так натерпелась. Я хочу ее немного потренировать.
- Извини. - Мне показалось, или голос Аниты действительно смягчился? - Если Платформа не против, забирай ее. Но имей в виду - я буду присматривать, - тут же добавила она. Кто бы сомневался.
- Мариска, за мной! - скомандовал я несколько минут спустя, подбегая к девчонке по дуге.
В визоре понеслась мандариновая степь под ногами. Плавно покачиваясь, мягко отдавая в ноги при соприкосновении. Выровнялось дыхание, я начал чувствовать ту отрешенность, которая помогает бежать и бежать, забывая о том, что ты внутри самодвижущегося кокона, соединенного с тобой системой сложнейших нейродатчиков. Ты просто бежишь.
Благодаря симботу ты можешь бежать под самыми разными небесами, видеть то, что не предназначено для человеческих глаз, дотрагиваться до того, что не может взять в руки человек… Я понимаю, почему сталкеры чуть ли не обожествляют симботы.
Я сам такой же.
Девчонка двигалась параллельным курсом, слева и чуть впереди. Все правильно, я должен ее видеть и иметь возможность подстраховать. Пусть все делает сама, пока может, нечего маячить.
Она легко перепархивала через трещины и разломы, предусмотрительно держалась в стороне от подозрительных холмиков, в которых могла скрываться местная живность или забытые неприятные сюрпризы древних, и - правильно дышала. Анита вывела на мой визор показатели Мариски. Отлично. Блок постоянного страха упал, и девица с энтузиазмом осваивала новые возможности.
- Вернуться в строй, Армстронг на горизонте! - оборвал нашу тренировку голос Платформы, и мы заняли свои места в ромбе.
* * *
Оружие на входе в купол Армстронг отбирали. Вообще всё. Ставили блокираторы на огневые системы симботов и скидывали на коммуникаторы маршруты до ближайших пунктов, где системы надлежало демонтировать и сдать на хранение. Потрошили и просвечивали поклажу и грузовые капсулы симботов, ручное оружие изымали вежливо, но непреклонно.
И правильно делали. Купол Армстронг, хоть и был куда больше Гагарина, к вечеру начал потихонечку трещать по швам, голоса и музыка на улицах становились все громче, взрывы хохота вдруг перерастали в перебранки, но, надо отдать должное местному шерифу, дальше порыкивания друг на друга и обмена перегарными выхлопами дело не шло.
Наша группа целиком заняла длинную комнату под потолком таверны с головокружительным названием "Квадратный трилистник". Хозяин ее чем-то напоминал Платформу - такой же приземистый, квадратный, но, в отличие от Сергея, основательно погрузневший от спокойной жизни, заполучивший одышку и профессиональный оценивающий взгляд.
Анита, Мариска и сопровождавшая их незнакомая миленькая темноволосая "сестричка", вокруг которой сразу же начал выписывать виражи Ким, поселились в комнате напротив. Анита с Сергеем договорились, что группа в полном составе встречается в 17:00 по времени плоскости, и мы разошлись распаковывать вещи и приводить себя в парадный вид.
От койки Кима сразу же потянуло невыносимо сладким запахом одеколона "Вертикаль". Платформа, сопя, начищал тяжелые тупоносые башмаки, пытаясь по последней моде плоскости создать при помощи защитной пленки эффект складок на мысах. Я даже думать не хотел, из чего местные умельцы сооружают эту дрянь.
Сам я решил, что достаточно будет простой светлой рубашки, разумеется, отутюженной, свободных брюк и начищенных ботинок. Накинул любимую кожаную куртку, провел ладонью по голове - выбрит и чист. Повернулся, и… оглядев друг друга, мы с Папенькой одновременно хмыкнули. Оказывается, он даже куртку такую же купил. Отличались только рубашки. Моя - с голубоватым оттенком, его - бледно-сиреневая. Хорошо, что мы не дамочки, встретившиеся в светском салоне. Был бы грандиозный скандал и швыряние бокалов в зеркала по завершении испорченного вечера.
Ровно в 17:00 Платформа откашлялся и робко постучал в дверь номера напротив. Открыла Мариска, и мы слегка оторопели.
Дитя было… дитя производило… Словом, горе-злосчастье превратилось в хорошенькую, аккуратненькую девушку, которую хотелось немедля тащить под венец, а потом сидеть и, умиляясь, смотреть, как она хлопочет у плиты и мило щебечет.
Темненькая сестричка, которую звали Вероникой, тоже переоделась - во вроде бы строгий, но отчего-то весьма сексапильный и удачно на ней сидящий брючный костюм.
А потом в дверях показалась Анита, и сердце у меня гулко бухнуло. Она была в очень простом коричневом платье из тончайшей шерсти с едва заметным рисунком - длинными тонкими листьями саблевика чуть более светлого, чем фон, оттенка. Скромное закрытое платье с длинными рукавами… Но, проклятье, как же оно подчеркивало каждую линию ее ладной подтянутой фигуры.
Окончательно повергли меня в немоту ножки в мягких мокасинах. Я как-то не обращал внимания, какие маленькие и изящные у Аниты ступни.
Позади гулко откашлялся Папенька, и мы отмерли.
Анита вопросительно подняла бровь, и Платформа вспомнил о своих командирских обязанностях:
- Эммм… ну так это, идем, да? Для начала давайте поедим.
И мы пошли есть. Прямо на нижний уровень "Квадратного трилистника", который оказался еще и очень пристойной харчевней. Мы успели оккупировать длинный стол, и вскоре разговор стал оживленным, неловкость исчезла, и я, откинувшись на скамью, с удовольствием прихлебывал отличный темный эль, с улыбкой слушал, как Платформа травит Мариске местные страшилки о призрачных сталкерах, исчезающих развалинах и прочих легендах, а та ахает и делает круглые глаза.
Ким что-то шептал Веронике, и та, потупив глазки, мило улыбалась. Я обратил внимание, что положить руку на плечико или невзначай коснуться руки Ким не пытается. И очень правильно делает, на мой взгляд. Вероника производила впечатление девушки, которая сама даст явно и недвусмысленно понять, что это дозволяется.
А мой взгляд снова и снова возвращался к Аните. Та сидела с таким же видом, что и я, напоминая немного усталую после выходных в парке аттракционов многоопытную тетушку, умиляющуюся щенячьей возне любимых племянников.
Мне было хорошо.
Пока я не услышал чей-то вежливый голос, зовущий официанта, и не увидел, как становятся холодными глаза Папеньки Фрэда. Видимо, что-то изменилось и во мне, поскольку Анита тут же заметно напряглась и закрутила головой в поисках источника опасности.
Глядя на нас, подобрались и остальные. От нашего стола напряженное молчание распространялось по залу, пока в таверне не установилась нехорошая тишина. Такая тишина взрывается выстрелами или дикими воплями с гудением виброножей и звоном разбивающегося стекла. И снова затихает, только когда на полу окажется кто-то захлебывающийся кровью.
И я, кажется, знал, кого сейчас увижу.
Возле барной стойки стоял среднего роста седоволосый человек с самыми синими глазами, какие только мне приходилось встречать. Волосы его были гладко зачесаны назад и собраны в длинный хвост. Высокий чистый лоб, аристократически тонкие черты лица, изящная поза, со вкусом подобранная неброская дорогая одежда.
А рядом - четверо крепких парней в коричневых куртках. Двоих я сразу же узнал. Любитель "особых услуг" - на его морде я с удовольствием увидел длинный шрам, и вертлявый парень, пытавшийся укокошить меня виброножом. Руками он двигал уже вполне свободно, и я предположил, что в распоряжении этих торпед есть весьма неплохие регенерационные коконы. Но рука все еще должна время от времени чесаться, и это должно доставлять небольшие неудобства. Вот и хорошо. Чешется - надо делать суровое лицо и стоять неподвижно.
Синеглазый у стойки радостно улыбался, словно увидел старого друга. Все так же улыбаясь, он шагнул к нашему столику. Краем глаза я наблюдал за Фрэдом. Если он сейчас вскочит, обложит синеглазого, потеряет контроль - ситуация нехорошо обострится, и чем все закончится, непредсказуемо.
Фрэд, откинувшись на скамье, меланхолично жевал кусок сочного мяса. Проглотив, потянулся к кружке, с душой сделал пару основательных глотков и снова уставился на синеглазого.
Будь я человеком, на которого смотрят так, - дал бы деру или убил смотрящего сразу. На месте. Просто из инстинкта самосохранения.
- Наконец-то я встретил знаменитого Папеньку Фрэда. - Голос Синеглазки был мелодичен, произношение безупречно, поклон - вежлив и абсолютно уместен. Мне еще больше захотелось сломать ему шею.
- А вы, должно быть, его очаровательная дочь Анна-Беата, - склонившись над столом, обратился он к девушке. Анита не отодвинулась и не повернула головы - она смотрела на отца. - Позвольте представиться, Герман Илов, местный бизнесмен и собиратель древностей.
- Вам здесь не рады, Герман, - тихо и очень спокойно сказал Фрэд.
Синеглазка смешался. На долю секунды, едва заметно, но смешался. Он не ожидал такой реакции. Не было попыток обострить ситуацию, не было хамства - Фрэд просто обозначил свое отношение к визиту. Наше отношение.
И тишина оборвалась.
Кто-то звякнул вилкой, кашлянули в противоположном углу. Хмыкнул Платформа:
- Мы отдыхаем, Синеглазка. Устали мы. И пока не ждем гостей.
- Я уверен, нам с Фрэдом есть что вспомнить, - подмигнул Синеглазка Папеньке. - И мы обязательно об этом побеседуем, правда? Если, конечно, Фрэд не отправится в ближайшее время домой. Перекресток - очень опасное место в нашем возрасте.
Голос Синеглазки был полон искреннего сочувствия.
- Как и для очаровательных барышень, - гоготнул мужик в коричневой куртке, стоявший за левым плечом Синеглазки. Ох ты, какой интересный. Молчаливый, не раскачанный, неприметной такой внешности. И как заговорил…
А мужичок посмотрел на Аниту и облизнулся.
- Таким цыпочкам нужна надежная защита. Правда, милая?
Оппа… зачем же так вот грубо провоцировать? Анита и бровью не повела, но Фрэд уже открывал рот, и я понял, что его надо опередить.
- А ты защитить-то сможешь, защитничек? - добавил я в голос блатной растяжечки.
И тот отреагировал сразу. Гибко развернулся ко мне и тут же ответил сухо и деловито:
- А вот сегодня вечером на боях и проверим. Хочешь?
И встал спокойно и ровно. Свою роль сыграл, работу выполнил.
- Отчего же не проверить. Давай. А сейчас, если вы не против, я бы поел.
И я отправил в рот кусок мяса. Прожевал и задумался о его происхождении. Мясные чаны в задней комнате? Или закупает у кого? И какая основа в чаны закладывается? Впрочем, какая разница?
Главное - с кровью.