* * *
Исследуя программой-сниффером сеть правозащитной организации, обнаружил совершенно непонятный трафик.
Один адрес известен – это компьютер Владлена Эдуардовича. А второй?
Точно не из тех компов, которые настраивал лично. И что это может быть?
На всякий случай, мотивируя работу обновлением антивирусной защиты, еще раз обошел все компьютеры, проверяя айпишники. Точно не оно. Попытался сохранить одну из сессий, получился достаточно увесистый зашифрованный файл. Чем бы его открыть?
Ответ существовал только один: программой с аппарата руководителя. Еще раз прикинув риск, все же задействовал свою дипломную вирусную разработку. Сработала безупречно, на жесткий диск вождя вошел, как по маслу. Многие вещи на свой системник после замены операционки он ставил сам, никому не доверяя это дело. Посмотрим, какие.
По ярлычку на рабочем столе (ламер!) немедленно вычисляю искомое и утягиваю прогу из "Program Files". Цифровой диктофон с шифровкой записей!
Айпишник посылающего сигнал источника в настройки уже забит, поэтому достаточно только щелкнуть "Rec". Стоп! Сначала убрать звук динамиков, а лучше – подключить наушники. Воткнув аудиогарнитуру в гнездо, запустив программу, слышу знакомый голос, невольно окидывая зал взглядом. Сэма не вижу, а вещает именно он. Убедительным тоном ставит задачу неизвестному, почтительно отвечающему собеседнику. Мысленно перебираю помещения организации и останавливаюсь на "секретной комнате". Сто процентов – она.
Получается… Задумавшись, смотрю на дисплей ноута. Да, под колпаком свою контору руководитель правозащитников держит плотно и однозначно пребывает в курсе всего происходящего.
Голоса в наушниках смолкают, раздается щелчок замка закрывающейся двери. Выждав пяток секунд, программа автоматически останавливает запись. Через минуту в зале появляется Сэм, направляется к своему столу.
И тут вспоминаю… Я же там разговаривал с Ди! И не только разговаривал.
Подрагивающими от волнения пальцами набираю команду, снова оказываясь на терабайтнике вождя. Папка программы… Когда это было?
Архив записей предусмотрительно снабжен датами, а файлы – еще и временем. Копирую четыре штуки, запускаю. Второй – мой.
Вот тварь!
Желание немедленно удалить файл останавливает новая мысль. Интересно, а Ди в курсе наличия шпионского оборудования? Очень хочется сразу ответить: "Нет". Но я слишком заразился подозрением и недоверием в этой "честной" конторе. Диана, по факту, – правая рука Владлена. Наверняка уже долго работает в организации. И еще – гораздо меньше остальных пользуется секретной комнатой, только изредка беседуя там с активистами и волонтерами. Получается, знает? Но тогда…
Тем временем в зал входит недовольная и изрядно набыченная Марша. Вот тоже непонятная персона. Я все не могу разобраться – она на окладе, как штатный активист, или является просто подкармливаемым подачками стихийным лидером маргиналов?
Девица плюхается на свободный стул, открывает свой потрепанный ударостойкий "Панасоник" и запускает игрушку.
Такой наглости не допускает ни один активист. На служебном компьютере нет места развлечениям – это четкое указание Владлена Эдуардовича. За игру в служебное время вообще можно распрощаться с должностью.
Точно: она чуть более привилегированный, чем остальные, волонтер. Рулит, наверное, какой-нибудь приблатненной бандой.
Словно почувствовав, что я думаю о ней, Марша отрывается от ноута и поворачивает голову. Успеваю опустить глаза на дисплей "Делла", но злобный взгляд ощущаю прямо кожей.
Приход следующего человека заставляет сбойнуть сердце. Ди.
Потрясающе красивая в свитерке тонкой шерсти в тон волосам, джинсах в обтяжку и полусапожках на высоком каблучке.
Безупречная, словно стремящаяся ввысь фигурка, упруго играющая при каждом шаге высокая грудь, тонкая талия, волнующие стройные бедра…
Вот повернулась сказать пару слов Маку, и мой взгляд поневоле перетек на круглую, приподнятую и спортивную… в общем, то, что пониже спины.
Ответив на безумно приятное, с улыбкой обращение: "Привет, Арти", провожаю красотку влюбленным взором и внезапно натыкаюсь на совершенно ненавидящий взгляд Марши. К ней, кстати, Ди и идет. Пара строгих слов, и они убывают в направлении "секретной" комнаты. Кажется, что руки сами запустили программу прослушки, не дожидаясь, пока об этом попросит зависшее в эротических мечтах сознание.
– Марша, я не совсем поняла смысл нашего утреннего телефонного разговора.
– Да что тут понимать?.. Ди, ты словно телевизор не смотришь.
– А что такого показывают по телевизору? Свежий материал о нас?
– Ну, не совсем о нас… Там вообще об оппозиции…
– Ты можешь выражаться конкретнее?
– Короче, Ди, там называют такие суммы на организацию протестных митингов… В общем, мои ребята задают реальные вопросы – за какой фиг мы пашем?
Голос Ди словно наполнился холодом:
– Ты считаешь, что я, как координатор, взяла себе положенные тебе деньги?
– Нет, что ты!..
Немного помолчав и словно набравшись духу, Марша продолжает:
– Но мои ребята… Какая-то сволочь распускает слухи, что я бабло закрысила.
– Марша, у каждого лидера есть завистники. Я не понимаю: что ты хочешь от меня?
– Ну, вы ведь реально получаете гранты?
Теперь девица словно оправдывается:
– Я ведь много не прошу, так, кинуть в пасть сплетникам подачку, чтобы заткнулись…
Слышно, как Ди устало вздыхает:
– Марша, миленькая, если бы то, что говорят по телевизору, оказалось правдой хотя бы на десять процентов, моей ноги давно уже не было бы в этой стране. Заработала бы и подала прошение о гражданстве в любой цивилизованной. Ты себе не представляешь, как я хочу навсегда уехать в Европу! Трижды с радостью ездила в Мюнхен, и с какой тоской каждый раз приходилось возвращаться!
Марша почти робко басит:
– Вот, и об этом мне ребята говорили. Типа, твои ездят, сама в Прибалтику на халяву каталась, а мы вроде быдла на побегушках.
– А ты им о курсах повышения квалификации не рассказывала? И чего стоит заработать право на такую поездку? И что принимающая сторона – это совсем не "все включено", лишней копейки на тебя не потратят?
– Да говорила я им…
– Так в чем же дело? О принципах волонтерской работы я тебе и твоим помощникам рассказывала несколько раз. Что могло поменяться?
– Ди, ну, время такое. Короче, моим нужны деньги.
Пауза затянулась.
– Ладно, Марша. Ты должна понимать – этот вопрос не в моей компетенции, но я задам его руководству. И еще. Переход на финансовое обеспечение неизбежно потребует выполнения задач уже на совсем другом уровне. Скажу так, деликатного свойства задач.
– Без проблем! Ты скажи кого, и мои ребята… хоть отмудохать, хоть совсем… мы все сделаем, Ди!
– Хорошо. Я буду иметь это в виду, когда подниму вопрос у руководства.
– Спасибо, Ди! Ты реально классная! Я тебя просто люблю!
– Ладно, Марша, ты мне тоже не безразлична. Хотя иногда и огорчаешь.
– Ди!..
– Да, миленькая. И это правда.
– А ты меня не огорчаешь?! Ты меня до бешенства доводишь!
Голос Дианы полон удивления:
– Я?.. Чем?
– Этим своим Арти! Ненавижу этого козла!
Мать!.. Вот гнида!
– Подожди… с чего ты взяла, что админ "Молодежной правозащитной организации" "мой"?
– Да я вижу, как он на тебя смотрит! Млять, зенки бы ему выколола!
– Марша, выбирай выражения. Я не люблю, когда при мне матерятся, и ты это знаешь. Теперь об Арти. Он смотрит, или я на него так смотрю? Я что, давала повод подозревать меня в особом к нему отношении?
– Ди, любимая, нет, но… я не могу видеть его мерзкую озабоченную морду! Он словно раздевает тебя взглядом!
– Это его право. Я, знаешь ли, вообще нравлюсь мужчинам, несмотря на негативное к ним отношение.
– Вот в этом и дело! Он один в нашей организации такой, такой…
– Нормальный?
– Слишком нормальный! Среди нас таким не место! Он наш враг, а ты терпишь его, позволяешь смотреть на себя… а я… ты ведь знаешь… я так люблю тебя, Ди!
Пипец! Охренеть можно…
Теперь слова Дианы переполнены сочувствием:
– Марша, меня любят многие. Но это не значит, что мое сердце должно принадлежать кому-то одному. Мне дороги все члены нашей организации, и ты тоже.
– Я не все. Я люблю тебя больше всех! И ради тебя готова на все, что угодно.
Слышны сдавленные всхлипывания. Мать!.. никогда не мог себе представить, что плач девчонки будет вызывать у меня такое отвращение.
– Ты меня совсем растрогала, миленькая. Перестань, ты же взрослая и сильная.
– Я тебе нравлюсь?..
– Ох, Марша…
– Знаешь, сколько я мечтала хотя бы об одном твоем поцелуе! Ди, пожалуйста…
Глубокий вздох Дианы вызывает чувство дежа-вю. Я его уже слышал. Это было…
– Ладно. Но только один.
В наступившей, полной скрытых, бушующих чувств тишине отчетливо вспоминаю, когда прозвучал такой знакомый вздох. Перед тем, как Ди целовала меня.
Секунды молчания тянулись бесконечно… Наконец наушники ожили:
– Ди, любимая! Как я хочу тебя!
– Не надо спешить, миленькая.
Эти слова словно оглушили, заставив замереть от нахлынувшей душевной боли. Часть разговора прошла мимо сознания, но упомянутое Дианой мое имя вернуло интерес к происходящему. Полный горечи и обиды интерес.
– …Арти осталось недолго.
– Правда?
– Не только тебе он пришелся не по вкусу, поэтому вопрос его увольнения – дело нескольких дней.
– Ты не представляешь, как я рада!
– Единственное, тут может возникнуть одна сложность… Если он не захочет увольняться, то процесс затянется. Понимаешь, действующее законодательство очень лояльно относится к работникам. Собственно, я хотела попросить твоего содействия в этом вопросе.
– Легко! Ди, любимая, только скажи, и через пять минут он будет стоять с заявлением в зубах. Пусть только рыпнется – я ему яйца вырву! А хочешь, мои ребята…
– Нет, Марша, уголовщины нам не надо. Немного повоздействовать – совсем другое дело. У тебя ведь талант: убеждать даже самых несговорчивых.
– Да! Не волнуйся – я это сделаю.
– Хорошо. А я не забуду о своем обещании поговорить с руководством.
– Ди, как я тебя люблю!
– Все, миленькая, пойдем. У меня на сегодня еще очень много дел.
Через минуту они вошли в зал. Победный, полный злой радости взгляд Марши дополнил услышанное. А Диана?
По ее лицу ничего нельзя прочитать. Все те же приветливость и доброжелательность, мягкая, с легким задором улыбка. И невозможно поверить…
Хлопнув крышкой "Панасоника", девица бодрой матросской походкой покинула зал. Непроницаемый взор Ди скользнул по ее спине, обратился ко мне… и снова я успел уткнуться взглядом в дисплей лежащего на коленях ноута.
Девушка, в предательство которой я все еще не мог поверить, прошла к лестнице на второй этаж.
На запуск хакерской софтины ушла секунда. Еще пяток понадобился на подключение к микрофону веб-камеры в кабинете Владлена Эдуардовича.
Короткий стук, звук открываемой двери:
– Владлен, ты свободен?
– Для тебя я всегда свободен, госпожа координатор. В который раз отдаю тебе должное, Диана, – отыграно безупречно. Не очень противно было?
– Честно сказать – омерзительно.
– Что, с мальчиком лучше?
– Шутишь? Тоже омерзительно, хотя и по-другому.
– Ну, он, по крайней мере, твой поцелуй заслужил. Размер гранта впечатлил даже меня.
– Да, кто бы мог знать, что простой студент…
– И, тем не менее, ты твердо решила, что пора от него избавляться?
– Да. Рационально рассуждая, его следовало уволить сразу после того, как он привел в порядок наше компьютерное хозяйство. Уже тогда у меня возникли обоснованные сомнения в правильности выбора его кандидатуры. Но кто знал, что в его мозгах возникнет такая блестящая идея?
– Как полагаешь, его однокурсница справится?
– Алина? Звезд с неба она не хватает, но чему-то ее должны были научить.
– Не обидно терять хорошего специалиста?
– Обидно, что я так промахнулась с кандидатурой. Ведь были все предпосылки, что это подходящий для нас человек, а получила полный ноль в итоге. Классический, даже идеальный гетеросексуал, антагонистично настроенный к оппозиционному движению. Последняя надежда – сыграть на гибели его отца, – и та… Просто издевка судьбы!
– Да, хорошо бы мы выглядели, если бы привлекли к суду руководителя правозащитной организации соседнего региона.
– Да, забавно. Подводя итог… лучший наш мальчик, Дэн, не нашел в нем ни капли гомосексуальности, Влад уверен в том же. Все попытки привлечь его к волонтерскому движению натолкнулись на осознанные упорство и противодействие. Это не наш человек.
– Но ты сумела подобрать к нему ключик, Диана. Ты прекрасный психолог.
– Это было несложно и не доставило мне ни малейшего удовольствия.
– А полученный грант?
– Это, скорее, относится к области морального удовлетворения.
– Хорошо. Как ты видишь наши дальнейшие действия?
– Ты вызываешь его завтра после обеда, демонстрируешь жалобы на его работу…
– Хотел спросить – как наши активисты восприняли необходимость их написания?
– С пониманием, но без особого энтузиазма. Он действительно отличный специалист и обладает удивительно терпимым для гетеросексуала характером. Да еще и молчун. Такие люди всегда вызывают симпатию. М-да, жаль… Затем я перехватываю Арти и окончательно разбиваю его любящее сердце в "секретной" комнате.
– Послушаю с удовольствием.
– Пора за это брать с тебя деньги.
В наушниках слышится короткий смех.
– Потом он пишет заявление об увольнении по собственному желанию, и мы его не задерживаем.
– Если не получится, пойдет на принцип?
– Сомнительно, хотя в тихом омуте… Тогда наш человек в неподкупных правоохранительных органах получит заявления о краже ноутбука и айфона. Документы на технику и чеки у нас, поэтому любые оправдания будут выглядеть просто смешно. Соответственно, получаем увольнение по статье. Впрочем, у меня сегодня возник и третий вариант.
– Использовать Маршу?
– Да. Одним выстрелом двух зайцев. Он, при тихом и спокойном характере, вполне способен дать серьезный отпор и находится в хорошей спортивной форме. Марша неизбежно задействует своих клевретов, полиция доведет дело до логического завершения.
– Замена ей готова?
– Кастет, точнее, Константин. Несмотря на весь свой брутальный вид, неравнодушен к нашему женственному и мечтающему о суровом друге Мэтью.
– И тут ошибка?..
– Абсолютно исключена. Получится хороший садомазодуэт, а Константин…
– "Кости"?..
– Нет, не звучит… Квест! А Квест окажется полностью в наших руках, поскольку соратники в случае огласки ему такого поведения не простят.
– М-да, прекрасно, госпожа координатор. Что я буду делать, когда ты уедешь читать лекции в Америку?
– Это меня волнует меньше всего, Владлен. Не могу дождаться счастливого мига, когда я покину эту страну.
– Уверен, что ты сюда уже не вернешься. С твоим умением нравиться людям и знанием их психологии…
– Не знаю, не знаю. Мне более вероятным представляется последующая отправка в Москву.
– Там провалено все, что только возможно провалить.
– У них сильное противодействие. Лучшее из того, что только может быть. Впрочем, за английский паспорт и весомый грант я бы взялась половить рыбку в мутной воде… Ладно, вернемся к насущным делам. Я в мэрию, буду после обеда.
– Хорошо, Диана.
Я сидел, уставившись в дисплей ноутбука, и чувствовал, как сердце разрывается на миллион кровоточащих лоскутков. Мразь. Какая она, оказывается, мразь!
Остался заключительный штрих, последняя капля правды. Как и рассчитывал, досье на активистов хранится на диске "D". Папка запаролена, но это защита от дурачков. Итак… Левицкая Диана Борисовна. Оно!
"Тотал командер" прогнал свои полосы копирования, действие завершено. Надо открывать документ, но… Опустошение, отчаяние и боль предательства словно сковали душу, вызвав бездумное оцепенение.
– Арти! Арти! Заснул, что ли?
Напротив стоит Мак. Закрываю крышку ноута, отправляя аппарат в спящий режим.
– Чай пить будешь?
Чай? За одним столом с Ди – никогда. Окидываю взглядом зал – ее нет. Вспоминаю: уехала в мэрию.
И мне здесь уже не место.
– Нет, Мак, спасибо. Тут вспомнил… короче, дела, надо идти.
Кивнув, он равнодушно отворачивается.
Выдернув вилку блока питания, убираю ноут в стоящую рядом со стулом сумку. Рука на миг задерживается – "краденый ноутбук". Нет, это будет завтра. А сегодня… Надо ехать домой и решать: как жить дальше?
За обедом мама заметила подавленное настроение:
– Что-то ты совсем печальный. На работе проблемы, Тема?
– Нет. Задачу сложную решаю. Думаю.
– Ты решишь. Ты у меня умный.
Спасибо, мама. Умный… Идиот. Слепой кретин, которого, как хотели, поимели поганые гомики. Правильным оказалось первое впечатление – нормальных людей там нет.
Уйдя в свою комнату, упав на тахту, принялся обдумывать ситуацию, перемежая мысли ранящими сердце и самолюбие воспоминаниями.
Какая же ты сволочь, "госпожа координатор"!
Стоп. Досье!
Итак, Диана Борисовна. Родилась… Что?! Новое открытие на время выбивает почву из-под ног. Она старше меня на семь лет. Такого и представить не мог. Вот они – истоки громадного опыта. Внешность молодой девчонки при мозгах зрелой женщины. Красивой, сексуальной, с точеной спортивной фигуркой. Наверняка посещает фитнес-центр, держит диету и ухаживает за кожей. Деньги позволяют.
Закончила факультет психологии, с четвертого курса вуза выполняла волонтерскую работу, через полгода после выпуска вошла в число штатных активистов, тогда же ухватив первый грант.
Карьера правозащитницы развивалась стремительно, параллельно Диана получила второе, юридическое высшее образование. В совершенстве владеет двумя языками – английским и немецким.
Каждый год, а то и несколько раз за год ездила на "курсы повышения квалификации". Прибалтика – ерунда. Мюнхен, Лондон и, как апогей, Йельский университет. Об этом активисты говорили как о несбыточной мечте.
Ну-ка, подробнее…
Интернет немедленно наделил информацией. Заставляющей думать информацией:
"Всемирная стипендиальная программа Йельского университета (Yale World Fellows Program) направлена на построение сети новых мировых лидеров и расширение международного взаимопонимания. Каждый год по этой программе выбираются примерно пятнадцать одаренных человек, представляющих разнообразные страны всего мира, которые приглашаются в Йельский университет пройти обучение в течение одного учебного семестра, изучая важнейшие глобальные проблемы и способствуя международному диалогу".
Учебный план:
• Глобализация: новая инкарнация старого процесса (Globalization: New Avatar Of An Ancient Process)
• Большая стратегия (Grand Strategy)
• Личность (Identity)
• Религия и политика (Religion and Politics)
• Американская исключительность и права человека (American Exceptionalism and Human Rights)