- Завтра день Единения, Левин! Как можно такого не знать?! Ты же офицер!
- Я отвечаю за работу патруля, Розевски. Мне нет дела до мероприятий горожан. Меня не будет на этом празднике кошельков. Завтра единственный за последние три месяца выходной!
Он видел, как сузились ее глаза.
- Потом я выезжаю на дежурство…
Она предупреждающе сложила руки на груди.
- Ты же знаешь, что у меня найдется много способов убедить тебя, лейтенант.
Конечно, он знал. Но попробовать стоило.
- То, что я приду с тобой, не означает, что я буду ходить под ручку, пока ты будешь выискивать своих умников.
- Хороший мальчик, - она потрепала его по щеке, вызывая острое желание сделать больно, но Левин сдержался, понимая, скольким был обязан. Немного позора и тесный галстук в обмен на безопасность его напарника, это жалкая плата.
* * *
Городской коммуникатор еще никогда не вызывал у нее такой паники. Она уже битый час ходила вокруг него кругами, то приближаясь, то одергивая руку, словно боясь обжечься.
- Да что такое, в самом деле?!
Она закинула потертый рюкзак на пыльный асфальт, уже разогретый ярким солнцем. Голову припекало, а еще даже не полдень. Она глянула в чистое небо. Жара… воздух плавился перед глазами, смешиваясь с душным запахом перенаселенного города и бесчисленного транспорта.
- Да здесь просто дышать нечем! - она скинула и куртку, кинув ее на ранее брошенные вещи.
Так немного полегчало. Ветерок хоть и слишком теплый, все же обдувал ее разгоряченное тело.
- К черту!.. - ее рука, вспотев от волнения, набрала нужные цифры. Панель загоралась, выдавая режим ожидания, и она впервые в жизни ощутила дрожь в коленках. Что же это?..
Виктория к своему растущему ужасу увидела, что вызов подтвержден. Шум города и весь остальной мир словно отодвинулся на задний план, больше не существуя для нее.
Он был полностью одет в этот раз (как и она, к ее облегчению), и видимо она застала его на пороге. Хавьер быстро опустил поля своей шляпы, поправляя и без того идеально сидящий галстук. Но она успела заметить, что он с синяками под глазами, похож на привидение. Он до сих пор не пришел в себя!
Хавьер же, придвинувшись ближе к экрану, словно стараясь лучше ее разглядеть, беспокойно поинтересовался:
- Почему вы до сих пор не переоделись? И почему не были дома? Любите заставлять людей беспокоиться о вас, сеньорита?
- Ты дурак…
- Я могу это оспорить? - он мягко улыбнулся.
- Короче… - она не могла заставить себя произнести нужные слова. Проклятье! Виктория до хруста сдавила края уличного коммуникатора. Белая краска посыпалась на асфальт. Ее старые ботинки нервно отстукивали бессмысленный ритм, поднимая пыль с горячего асфальта.
- Я слушаю.
- Короче!
- Еще короче?.. - он засиял улыбкой. Пусть и дразня ее, он любовался произведением искусства венчавшего ее голову. Особое удовольствие доставило наблюдать алую ленту, вплетенную чьими-то умелыми руками в ее косу.
- Вы красавица.
- Смерти ищешь, капитан?!
О Боже, она, чувствуя себя полной дурочкой, просто забыла, что должна была сказать. От чего так шумело в ушах? Ей захотелось перенестись через разделявшее их расстояние и сбить с его головы проклятую шляпу, не дававшую увидеть толком его глаза. Словно прочитав ее мысли, Хавьер снял свой головной убор, кинув его куда-то за пределы экрана.
- Так я кажусь вам менее официальным? - он растрепал свои послушные волосы, желая казаться проще и доступнее для нее.
Ей же показалось, что одень он горшок на голову, все равно останется недосягаемым. Она сошла с ума, решив, что может рассчитывать на его одобрение. И она, и его негодяй брат, они оба идиоты!
- Завтра… - она прокашлялась, внезапно горло высохло словно бумага, - завтра в Куполе будут праздновать день Единения… они - идиоты! Эту церемонию нужно было отложить, но это никого не волнует…
- У вас доброе сердце, Виктория, - он сиял все ярче, лицо его свежело на глазах. Она изумленно глядела, не слыша его, но словно чувствуя через сотни километров.
- Я хочу испортить им все удовольствие… ты со мной?..
- Я с вами, Виктория, - золотым огнем вспыхнули его карие глаза. Стирая синяки и ссадины с лица, сыворотка заканчивала свою трансформацию.
Глава 24
Музыка звучала слишком громко. Туфли, слишком жали. Корсет платья слишком душил…
- Проклятье…
Зои, расправляя складки серебристого длинного платья, чтобы скрыть травмированную ногу, злорадно улыбнулась.
- Теперь понимаешь, что не стоило приходить?
- Заткнись, Розевски! - Виктория прошипела ей на ухо, сдерживаясь, чтобы не дать пинка. Она была полностью уверена, что туфли на два размера меньше, были выбраны подругой намеренно, просто чтобы достать ее.
- Мы входим, ради Бога, не испорть все.
Виктория хотела ответить, но потеряла дар речи. Они ждали их на верхних ступенях. Позади них, яркими огнями горел огромный коридор, приглашая в само сердце Купола.
- Черт возьми! Дорогуша, это как оказаться в детстве, в кондитерской лавке…
Она не слышала подругу. Не моргая, она глядела на ступени. Они спускались, казавшись в золотых огнях все более нереальными. Оба, коснулись земли сапогами почти одновременно. Один, в белоснежном парадном камзоле, украшенном серебряными пуговицами, другой, словно его негатив, в прекрасном черном камзоле, сверкая золотом шитья и глаз…
- Как вам удалось Видаль? - Левин с нескрываемым восхищением глядел на своего преобразившегося напарника.
- Это не моя заслуга, Димитрий… тише… - Хавьер приложил палец к восхитительным губам, - не вспугните волшебство…
Ее шелковое платье, цвета спелой вишни, оставляло открытыми плечи, давая вечернему ветру овевать их холодком. Корсет, расшитый камнями не давая нормально дышать, охватывал тонкую талию. Зои нацепила на нее высоченные туфли, не позволявшие ходить привычно широко и быстро. Не желая ее слушать, Розевски заверила, что только подобная обувь заставит ее ходить нормально, как женщина, и не опозорит ее при гостях. От раны на плече остался неприглядный саднивший шрам. Покачав головой, Зои оббегала с полгорода, и вернулась с тонким конвертом. Виктория удивленно глядела, как подруга вытащила на свет черную, ажурную бабочку, невесомое бархатное плетение было нанесено на тонкий прозрачный лист.
- Она активируется при контакте с теплом тела. Мы скроем все, что нужно, Вик. Ничего не будет заметно.
Зои развернув изображение, бережно приложила его к плечу подруги и нажала ладонью. Тепло коснулось кожи и, убрав лист, они могли увидеть, как прекрасная бабочка, словно живая укрыла ее раненое плечо.
- Теперь все идеально, - Зои выбросила обертку, наконец, расслабившись и имея возможность заняться собой.
Темные волосы Виктории осыпали ее открытую спину, прохладным зеркально гладким потоком струясь ниже талии.
Хавьер шагнул к ней, непроизвольно потянувшись к ее волосам рукой. Подхватив тяжелую шелковую прядь, он, приветственно склонившись, поднес ее к губам, вдыхая знакомый аромат.
- Добро пожаловать, сеньорита, - легкая улыбка дурманила ее, заставляя краснеть, и молча замереть, не находя слов для достойного ответа.
Зои вздохнула рядом, расстроено глядя на Левина, не сводившего глаз со своего напарника.
Он как верный пес, не желал подпускать к ней никого, откровенно любуясь ею.
- Я здесь, дорогуша! Уделишь своей даме минуту внимания? - ее голос опасно повысился.
Наконец опомнившись, Дмитрий повернулся к ней. Галантно склонив голову, он, бережно взяв ее ладонь, затянутую серебристым кружевом, в свою руку, запечатлел короткий поцелуй.
- Ты должна извинить меня, Розевски… сегодня я чувствую себя, как… как…
- Как папочка, впервые увидев свою ненаглядную девочку на балу!
- В точку! - он широко улыбнулся, беря ее под руку.
- Вы просто душечки! - Зои потянула его в зал.
Виктория никогда не видела их в парадной форме. На вешалке, в шкафу Левина, она смотрелась внушительно, но эффект произведенный их появлением, был в сто крат сильнее. Если от Видаля она ожидала подобного, то потрепанный напарник, волшебным образом преобразившись, заставил несколько раз оглянуться через плечо, пока Хавьер вел ее под руку по коридору.
Он такой красивый! Она не должна испортить сегодняшний вечер. Он просто обязан быть счастлив.
- Виктория, - капитан притормозил, останавливая ее, - с ним ничего не случится. Верно сеньорита Розевски?
Хавьер глянул на Зои. Та, утвердительно кивнула, потащив Левина дальше. Дмитрий шутливо подмигнул ей, и она немного успокоилась.
- Извини. Здесь я не на своей территории.
- Вы на моей территории. Это все, что вам нужно знать сегодня. Просто наслаждайтесь вечером. Больше ничего делать не нужно.
Наслаждаться вечером? Такое бывает? Видаль слушал биение ее сердца, то притихающее, то вновь нарастающее, по мере их приближения к огромной, обустроенной для приема площади.
* * *
- Расправь плечи, не сутулься!
Зои видела, как подруга по привычке пытается засунуть руки в карманы, ища их на платье.
- Их здесь нет, дорогуша. Сегодня ты женщина! Смирись с этим фактом! - она зло ткнула ее в бок.
Хавьер, улыбаясь, наблюдал за ними, слыша каждое слово взволнованной девушки.
- Нелегкий труд, быть вашей подругой, Виктория.
Он слышал так же и едва уловимый нежный перезвон, который могла издавать только одна известная ему вещица. Она все-таки повязала его ленту. Алый край ее едва был виден из-под длинных волос. Что за девушка… он так жалел, что правила приличия не позволяли ему схватить ее за руку и не отпускать до конца вечера. Или до конца времен. Это желание так неожиданно охватило его, что он сцепил руки за спиной, боясь, что пересечет площадь и схватит ее.
Меж тем, музыка притихла. Взгляды присутствующих обратились к округлой сцене в центре площади.
Хавьер сухо усмехнулся. На открытии праздника, Главы городов выступают с приветственной речью. Незыблемая традиция…
Глядя, как Виктория сложила руки на груди, отступив в тень деревьев, он еще больше нахмурился. Пробираясь через притихшую толпу, он слушал, как начали аплодировать тем, кто вышел поприветствовать приглашенных. Зазвучали знакомые голоса, повествующие о достижениях, достигнутых за прошлый год. Медовые речи лились с помоста, и капитану уже стало казаться, что ноги вязнут в потоке сладкой лжи. Уже подходя к Виктории, Хавьер увидел, как руки напарника тепло легли на ее напряженные плечи. Дмитрий опустил голову, положив подбородок на ее макушку. Так просто, так легко. Он слышал, как она успокаивалась. Зависть, ревность, шумной волной окатила его, заставив остановиться, не дойдя до своей цели. Через миг, он сам устыдился своих чувств. Словно глупый мальчишка! Ему не стоило и малейшего труда, читать их, как открытую книгу, и он понимал, что эта любовь другого плана. Нечто более трогательное, и вечное. Ему лишь хотелось, чтобы и в его руках, она находила то успокоение, что дарил ей северянин. Возможно ли это? Цветы, медовые речи и "золотой диван" здесь были бесполезны, но она не сняла ленту! Довольная улыбка, наконец, озарила его смуглое лицо. Видаль подошел, остановившись рядом с ними, наконец, прислушиваясь к словам говорившей на возвышении Главы Вереск.
- Говоря о перенаселении городов, хочу отметить их достижения и проблемы…
Аромат, исходивший от ее волос, обдуваемых искусственными потоками воздуха, не давал ему сосредоточиться на звучавших словах. Хавьер повернул голову, желая глянуть на нее, но встретился со смеющимся взглядом Левина. Он подавился воздухом, поняв, что лейтенант, и без "волшебной" сыворотки видит его как на ладони.
- Черт… - Видаль расслабил давивший галстук, сердито обернув поля дорогого сюртука.
Отчет, раздававшийся со сцены, тем временем продолжался:
- На данном этапе, мы твердо можем утверждать, что знаем, как решить эту проблему…
- О чем она говорит? - капитан нутром почуял приближение бури.
- Вскоре на открытом Совете будут представлены проекты наших специалистов. Вы сами сможете убедиться в целесообразности предусмотренных в нем изменений…
- Что они задумали? - Видаль подался вперед, желая лучше видеть происходящее на помосте.
- Истинное объединение - это то, что необходимо для наших земель. Не должно остаться неопределенностей и пустоты между нами. Слиться в один огромнейший, перспективный мегаполис…
Он понял, наконец. Беспокойство не было напрасным. Отчаянные предположения заставили его голос зазвучать неожиданно громко в окружающей тишине.
- Проект подразумевает интеграцию местных жителей? - взгляды окружающих, моментом переключились на него. Глава Южного города, в виду слабого здоровья, сидевший во время приветственной речи, холодно опустил на него свой взгляд.
Уголки губ Софии Вереск едва тронула улыбка. Она повернулась лицом к нему, выражая показное внимание.
- Для особо нетерпеливых, смею повториться и заверить, что после утверждения, проект будет представлен на открытом Совете. Все нюансы, разумеется, будут учтены и обработаны оптимальным образом.
- Оптимальным образом? Обработаны… черт…
Глава 2 5
Отойдя в сторонку, она вновь расправила сверкающие серебряным шитьем полы платья. Длинное, в пол, оно скрывало ее искалеченную ногу. Туфли ей больше никогда не одеть, но она никому не собиралась показывать своих чувств. Нога заныла, и она прислонилась к деревянной опоре, обвитой разноцветными шелковыми лентами. Беседка была возведена, для желающих отдохнуть вдали от шумной толпы. Как раз то, что нужно. Если затеряться, то все можно списать на обстоятельства. Ее просто не должны найти до конца праздника.
Зои, приглядевшись к удобным плетеным креслам, под занавесом, решила задержаться здесь подольше. Ступив на выложенную округлыми камнями дорожку, она привычно услышала металлический стук подошвы протеза. Но к нему прибавился и другой звук. Она не успела обернуться, как ее схватили за руку повыше локтя.
- Наслаждаешься вечером, Розевски? Отчего же в одиночестве?
- Пустите! - Зои вырвала свою руку, отступая от профессора.
- Не хотелось бы думать, что ты избегаешь меня, - Ссон внимательно глядел на нее, до тех пор, пока она не вздохнула, и не подошла к нему, словно кролик к удаву.
- Что вы задумали?
Профессор достал из нагрудного кармана тонкий контейнер и, выдвинув крышку, высыпал на свою ладонь серебристую капсулу.
- Ты должна заставить принять ее.
Зои холодно глянула на протянутую ладонь.
- Она не станет, есть ее. Она заподозрит!
- Нет, моя дорогая. Я говорю не о Виктории. Ты должна дать это лейтенанту Левину.
Она, судорожно выдохнув, отшатнулась от него.
- Я не желаю этого делать! Причем здесь Дмитрий? Вы сказали, что я должна только привести его на празднование!
Профессор не стал ее дослушивать, произнеся как всегда спокойно и размеренно:
- Необходимо начать следующий этап. Не вздумайте пренебречь моими словами, Розевски. В случае отказа, этим вопросом займутся мои люди. Их работа не будет выглядеть столь элегантно.
- Он пострадает?.. - в горле застрял предательский комок, болью не дававший глотнуть.
- Спросите, пострадаете ли вы.
Ссон, вложив капсулу в ее ладонь, сжал ее, не давая упустить на пол. Затем покинул ее.
Она осталась стоять, словно ледяная статуя, переливаясь серебром. Оцепенение длилось, казалось вечность. Затем, она все же смогла себя заставить повернуться к дорожке.
Что он задумал на этот раз? Как ей хотелось, чтобы все закончилось раз и навсегда. Но уже долгое время, тайно проводя свои собственные исследования, она горько понимала, что все еще только предстоит. У нее не было волшебного средства, способного остановить изыскания ни ИЛа, ни уж тем более Купола. Бессилие и ощущение собственного ничтожества как ученого специалиста, не давали спать по ночам. Не давали жить вовсе.
Зои тихо подошла к центральной площадке, где кругом были расставлены столики, укрытые витой беседкой. Гирлянды огней обвивали деревянные опоры, создавая мягкое освещение. Она остановилась у стула с высокой резной спинкой, на которую он повесил свой белоснежный камзол. Несмотря на прекрасную вентиляцию, становилось слишком душно. Или это были ее собственные ощущения, вызванные муками выбора?
Зои видела, что им заботливо оставлен был ее стул, и лежали приготовленные приборы. Даже восхитительный белоснежный десерт на золотой тарелочке, так неожиданно сочетавшийся с лежащей рядом формой, был оставлен специально для нее. Она смотрела на его широкую спину, облегавшую тонкой белой рубашкой, и справедливо в тысячный раз называла себя проклятым предателем.
Ей так хотелось окликнуть его, что она едва остановилась, выдохнув уже набранный воздух. Признанием, она не сможет им помочь. Жалость иногда приобретает странные формы. Пожалуй, именно так…
- Розевски! Ты просто должна это видеть! - Дмитрий, почувствовав ее присутствие, оглянулся, носком высокого сапога пододвинув ее стул.
- Присядь, тебе надо отдохнуть.
Она долго, не отрываясь, смотрела на узкий высокий стакан, на искрившийся в нем золотистый напиток. Музыка пульсировала в висках, заглушая все голоса окружающих людей. Отстукивая ритм в такт мелодии, Дмитрий глядя на развлекавшийся народ, на какое-то время оставил ее без внимания. Даже предупредив о том, что не собирается проводить с ней время, даже сходя с ума от переживаний за своего бедового напарника, он оставался рядом. Разрывался на части, но улыбался и оставался. Ну зачем человеку быть таким? Почему ты такой, лейтенант?!
Зои занесла руку над стаканом, не смея ее разжать. Пальцы задрожали, от усилий, и она от неожиданности даже приоткрыла рот, глядя, как сквозь пальцы просыпалась, смешиваясь с золотом напитка серебряная пыль. Капсула просто раскрошилась в ее руке. Невинно растворяясь, она не оставляла и следа своего пребывания.
- Что не так, Розевски? - Левин обернулся к ней и, видя ее замешательство, тепло накрыл ее трясущуюся ладонь своею.
- Зои?
Она очнулась, глядя через огромный зал на сидящего за столиком профессора. Он поднял свой бокал, кивнув ей.
- Зои? - Дмитрий снова позвал ее, пытаясь проследить за ее взглядом.
Ссон кивнул ему приветственно головой, и лейтенант ответил тем же.
- Розевски, боишься своего преподавателя? Как не похоже на тебя.
Профессор меж тем снова поднял свой бокал, приглашая Левина присоединиться. Тот, улыбнувшись, потянулся за своим напитком, не замечая взгляда своей спутницы.
Его рука почти коснулась холодного стекла, когда просто ухватила пустоту.