Кровавый Ангел сжал в кулаке рукоять хаоситского оружия, ощутил, как оно корчится и гнется, дрожа, будто живое существо в поисках спасения. Внутри чувствовалось движение, полости, мясистые органы пульсировали подобно паразитам, поглощая его кровь. Зарычав, Рафен вырвал зазубренное лезвие из бедра и поднес его к глазам. Нож оказался живой тварью: на каждом зубце покрытой желтоватой эмалью кромки-пилы мигал темный глаз. Эта штука корчилась, бормотала и шипела на Рафена в бессильной ненависти. Прежде чем космодесантник успел среагировать, нож, раздув воздушные мешочки, испустил облако густого розового тумана, в который превратилась высосанная кровь. Туман быстро рассеялся. Рафен разорвал тварь пополам, но было уже поздно: Несущие Слово во вражеском лагере оставили свои дела, начали оглядываться по сторонам и задирать головы, ловя ноздрями и языком тонкие струйки запаха и вкуса.
Рафен отшвырнул мертвую тварь, и впервые за последние часы его вокс нарушил тишину в эфире:
- Отступаем!
Четверка Кровавых Ангелов покинула укрытие. Все они двигались настолько быстро, насколько позволяли конечности и силовая броня. Несущих Слово оказалось вдесятеро больше, и погоня быстро достигла опушки рощи. Среди чахлых деревьев беспорядочно загромыхали болтеры и раздались вопли низменного восторга.
Танкред, находившийся в расположении лагеря, собирался присоединиться к погоне, когда нейрощуп в его руке дрогнул. Заметив, что господин ни на дюйм не сдвинулся с места, Мучитель медленно, осторожно расслабился, а затем поднял голову.
Искаван Ненавистный, темный апостол Девятого воинства Гаранда, позволил себе улыбнуться бескровными губами - ни один человеческий рот не смог бы раздвинуться так широко. Один из трубчатых языков высунулся и тут же спрятался обратно, попробовав влажный воздух.
- Сопливый щенок, - наконец произнес апостол, покатав на языке слабый отголосок пролитой Рафеном крови. - На вкус - чуть старше ста лет.
Искаван посмотрел на Танкреда и добавил:
- Наверное, мне следует оскорбиться. Ведь эти ублюдки посылают шпионить за нами детей.
Мучитель оглянулся на дело рук своих - остов изуродованного тела.
- Горстка скаутов едва ли заслуживает потраченных на нее усилий, ваше великолепие.
Танкред подавил улыбку, краем глаза заметив, что Искаван кивнул в знак согласия. Несущий Слово, применяя в равной мере хитрость и жестокость, в конце концов возвысился до второго после темного апостола ранга. Впрочем, большая часть его успеха проистекала из умения угадывать капризы Искавана и говорить именно то, что командующий хотел услышать. За четыре с половиной столетия службы Танкред лишь трижды не угодил господину. После самого серьезного случая на нем осталась вечная отметина - Искаван отсек его органическую руку ударом зубчатого ножа, а взамен утраченной конечности Танкред получил свои щупальца.
- Пускай голодные загоняют дичь в ее вшивое логово, - заявил темный апостол, обращаясь к Танкреду и оставшимся в лагере Несущим Слово. - Очень скоро мы к ним присоединимся. - Он направил всю мощь своего мрачного взгляда на Мучителя и небрежно поиграл колючим роговым отростком на подбородке. - Я не прервусь, пока не завершу таинство.
Танкред понял эту реплику как желание продолжить и подозвал пару полумеханических илотов. Бывшие люди, взявшись за край, приподняли козлы, на которых лежала жертва Танкреда. Затем гомункулы двинулись к центру лагеря, шагая на своих газопоршневых ногах; их руки заканчивались железными перекладинами, к которым крепились ржавые блоки и веревки. Груз слабо стонал, но, благодаря искусству Танкреда, все еще цеплялся за самый краешек жизни.
Несущий Слово наклонился к самому лицу умирающего раба.
- Отступись, - хрипло прошептал он. - Отбрось свою любовь.
- Я это сделаю, - ухитрился ответить илот сквозь бульканье крови во рту. - Я отдаю свое сердце, плоть и душу вам, великий. - Его зубы обнажились в кривой усмешке, а глаза, подернутые поволокой блаженства, уставились на тяжелые и унылые облака в небе. - Прошу вас, я жажду благословенной муки! Пожалуйста!
Раб заплакал, и Танкред когтистой рукой провел по покрытому рубцами лбу человека. Бедный невольник боялся, что ему позволят умереть, не изведав изысканной боли благословения Искавана.
- Не бойся, - проворковал Танкред. - Ты познаешь такое мучение, какое вынес сам Лоргар.
- Благодарю! О, благодарю!
Илот закашлялся, и крупная, тяжелая капля яркой крови скатилась с его губ. Танкред воспротивился острому желанию слизнуть эту каплю и повернулся, чтобы поклониться господину.
- С вашего позволения, апостол?
Искаван увлажнил губы языком.
- Принеси мой крозиус.
Кровавые Ангелы продолжали строить укрепления вокруг величественного остова Некрополиты, даже когда пыль, поднятая бомбардировкой, осела. Они валили каменные шпили и обелиски, складывая из них оборонительные рубежи. Раньше здание выглядело как изысканная комбинация имперской часовни и цитадели. Однако теперь оно превратилось в руины. Единственные обитатели Некрополиты - священник-губернатор планеты и небольшая группа смотрителей - умерли сразу, в тот миг, когда рухнул центральный минарет здания. После этого на Кибеле, на счастье или на беду, командовал брат-капитан Симеон, старший по званию офицер Космодесанта.
Симеон припал к земле за уцелевшим углом Некрополиты. Он первый заметил, что враги проходят между надгробными плитами, после чего одним плавным движением выхватил цепной меч.
- Сыны Сангвиния! - грянул в воздухе его голос, похожий на удар монастырского колокола. - К оружию!
Поодаль, там, где заканчивалась вымощенная мраморными плитами площадь и начиналось кладбище, брат-сержант Корис уперся закованной в латную перчатку рукой в упавший каменный столб и выглянул посмотреть на противника. Вместо него он увидел подразделение Рафена. Кровавые Ангелы, отстреливаясь через плечо и на ходу перезаряжая оружие, сдерживали погоню, поливая ее болтерным огнем. За ними катился кипящий вал космодесантников Хаоса - гогочущая и вопящая орда, похожая на рой красной саранчи.
- Братья на позициях! Цельтесь! - приказал закаленный воин.
Переходя от слова к делу, он отстрелил голову одному из Несущих Слово. Тот как раз догонял брата Туркио и находился за его спиной на расстоянии вытянутой руки. Беннеку повезло меньше, и Корис зарычал от гнева, когда выстрел плазмагана лишил космодесантника ноги. Бронированная фигура Беннека покачнулась и рухнула. Несущие Слово перешагнули через павшего Кровавого Ангела.
Вражеский космодесантник, взревев от натуги, прыгнул, сверкнув темно-красной броней, перелетел через голову Кориса, перевернувшись в воздухе, и приземлился за каменной баррикадой. Сержант и Рафен обернулись и, тяжело дыша, вскинули болтеры. Прыгучий предатель, под тяжестью которого треснули мраморные плиты, был уже на полпути к обелиску, когда опрокинулся навзничь, сраженный снарядом Рафена. Противники сошлись лицом к лицу. Загремели взрывы, и воздух наполнился всполохами энергии.
- Проклятье! Эти демоны вцепились в нас не хуже песчаных клещей!
Корис ответил Рафену короткой и едкой ухмылкой:
- Ты вернулся не один, а с компанией, да, парень?
Рафен замялся.
- Я…
Болт разорвался почти у него под ногами.
- Брат Рафен!
Симеон размашисто мчался по изрытой взрывами земле, прыгая через воронки, осыпаемый шрапнелью.
- Я просил рассмотреть врага поближе, но не ожидал, что ты поймешь меня так буквально.
Капитан расстрелял всю обойму во вражескую шеренгу.
- Не важно. - Корис попятился с линии огня, давая Туркио занять свое место. - Говори, парень, что это варпово отродье нам приготовило?
Его голос прозвучал настойчиво, перекрыв непрекращающийся грохот. Рафен указал на юг.
- Штурмовая группа. Скорее всего, разведка боем, - ответил он, докладывая бесстрастно, как на учениях. - Отряд терминаторов и бронетехника, по меньшей мере три "Секача".
Симеон скорчил гримасу. Без тяжелого вооружения бойцам его тактического отделения было трудно обороняться от такого отряда.
- Там их больше, - отозвался он, скорее утверждая, нежели спрашивая.
Рафен проигнорировал низкий гул болта, пролетевшего мимо его головы.
- Конечно. Защити меня, Терра! Я видел одну из их нечестивых церемоний - жертвенное гадание. Там, в лагере, был темный апостол, который за этим наблюдал.
- Уверен? - с нажимом спросил Корис, по доспехам которого стучала шрапнель.
- Император свидетель, - ответил Рафен.
Симеон и Корис переглянулись. Дело явно осложнялось.
- Если один из этих архипредателей осквернил своим присутствием этот Мавзолей, его планы относительно Кибелы ясны.
Симеон вогнал новый магазин и оглядел боевые порядки: схватка шла между фигурами в доспехах цвета крови - ярко-красной артериальной и красно-бурой запекшейся.
- Он хочет установить тут свой кощунственный памятник и запятнать землю богохульным "освящением", - добавил он.
- Это не пройдет, - прохрипел Рафен.
Горячая ярость нахлынула на него.
- Нет, не пройдет, - согласился Симеон, оскалившись.
Зарычав, он снова нырнул в гущу сражения; его цепной меч ревел, потроша Несущих Слово и опрокидывая их на мраморные плиты. Рафен и Корис шли сквозь битву рядом с капитаном, их оружие полыхало огнем.
- Слушайте меня, Кровавые Ангелы! - раздался голос Симеона. - Во имя Алого Грааля, поверните врага вспять…
Капитан не успел договорить, как его поглотила вспышка крошечной сверхновой звезды, кольцо раскаленной плазмы превратило камень у него под ногами в шлак. Болты Симеона сдетонировали, и Рафена на мгновение ослепил невыносимо-белый свет. Затем ударная волна отшвырнула космодесантника в сторону.
Искаван взял нечестивый символ своего статуса и бережно прижал его к груди, как отец ребенка. Крозиус в его руке светился в инфракрасном диапазоне, и жар нарастал по мере того, как смыкались пальцы. Оружие вздохнуло, обрадованное близостью хозяина, взволнованное перспективой предстоящего дела. Шепотом бормоча отвратительную литанию, темный апостол опустил состоящий из клинков диск и навершие жезла в бадью, стоящую под пыточными козлами Танкреда, и размешал в ней густую свежую кровь. Соприкоснувшись с проклятым оружием, жидкость стала быстро испаряться.
- От пожаров измены, - прогудел Искаван, - к крови возмездия.
Танкред поднял свой нейрощуп над телом илота, позволяя тому увидеть осенившую его смерть.
- Именем Лоргара, возлюбленного сына Хаоса…
Мучитель погрузил жезл в живот раба и распорол его, наслаждаясь воплями.
Несущие Слово, стоявшие вокруг и наблюдавшие за происходящим, хором воскликнули:
- Воздадим ему хвалу!
Искаван воздел влажный крозиус к серым небесам, вновь повторяя ритуал осквернения, как это было прежде в бесчисленных мирах перед бесчисленными победами. Он бросил взгляд на Танкреда, который согнулся над вывалившимися внутренностями жертвы.
- Что ты видишь?
Впервые в жизни, напрягая все силы, Танкред солгал господину.
- Смерть идет. Лоргар смотрит на нас… - слова почти душили его. - Мы насытим жажду богов.
Черное сердце сжалось в груди Танкреда, и он уставился на внутренности в тревоге и ужасе. Петли выпущенных кишок, брызги крови, расположение органов, их очертания казались ужасными и зловещими. Он видел признаки удивительной и невероятной, обретающей жизнь силы. Она была столь крепка, что затмевала и самого Танкреда, и его господина. Игра света и тени усложнилась и стала неясной. Предсказатель-гаруспик не чувствовал уверенности и не понимал, где появится эта сила, но определенно видел последствия - разрушение и крах.
Наконец Мучитель оторвался от страшного зрелища. Финальное истолкование тревожного пророчества: ни Танкред, ни Искаван не дотянут до конца событий, ими же затеянных. В пристальном взгляде темного апостола мелькнуло нечто вроде подозрения.
- Это все, что ты видишь, Танкред?
Слова чуть не сорвались с губ, они так и просились наружу, но Мучитель был уверен: роковое предсказание разъярит Искавана до такой степени, что первым испытать на себе мощь недавно окровавленного крозиуса придется ему самому. Надеясь, что это сойдет за почтение, Танкред потупился и помолился богам, прося избавить его от немилости господина.
- Я вижу смерть, владыка.
- Хорошо. - Искаван цепью прикрепил к запястью свое дергающееся, нетерпеливое оружие. - Мы обратим Слово к нашим противникам и будем наблюдать, как они прислушаются… Или умрут.
Вливаясь в наступающее воинство, космодесантники Хаоса начали выкрикивать темные гимны и мантры, а Танкред понял, что вновь обретенный страх беспокоит его, как свежая рана.
Весть о жестокой смерти Симеона похоронным звоном прокатилась по рядам. Это был почти физический удар, который приняли на себя все оборонявшие окраину Некрополиты Кровавые Ангелы. Герой Виргона VII, подавивший мятеж на Такстеде, и воин, награжденный за кампанию на Алконисе, просто исчез, бесследно уничтожен. Брата-капитана чтили и уважали все космодесантники ордена. Они веками воевали плечом к плечу, каждый помнил жизненный путь этого смелого офицера. Сам Рафен едва не погиб на Иксионе, остановленный в дюйме от замаскированной мины, - Симеон заметил ее в последний момент. Теперь, рассматривая пятно обугленной земли на месте гибели капитана, Кровавый Ангел вдруг понял, что память о той минуте ускользает от него, словно ее тоже выжег сгусток плазмы. Старшим по званию офицером стал Корис - старый боевой пес, похоже, собирался отплатить за смерть капитана и взять кровавую дань с Несущих Слово. Но Рафен знал ветерана лучше остальных космодесантников и видел то, чего не замечали другие, - признаки душевного страдания, которое охватило бывшего наставника.
Хотя Корис и предпринял все возможное, желая ободрить и воодушевить воинов, внезапная гибель Симеона нанесла по боевому духу тяжелый удар. Их воля словно истекала кровью на траве.
Рафен видел радостное возбуждение во вражеских рядах, вызванное тем, что свежие силы Несущих Слово присоединились к сражению. В тот миг он не сомневался: его братьям, Кровавым Ангелам, предстоит умереть здесь, на руинах Некрополиты. Вражеское силовое оружие сверкнуло вдалеке нечестивой вспышкой, и предатели испустили одобрительный рев. Они отступили, словно волна темно-рубинового цвета отхлынула от берега, чтобы вернуться и ударить с новой силой. Враги обрушились на Кровавых Ангелов. Оружие Рафена грохотало, ствол выплевывал огонь, снаряды размером с кулак рвали тела врагов, но звук, который заставил сжаться сердце, пришел сверху. Это был свист рассекаемого воздуха, который накрыл все поле битвы.
Рафен взглянул вверх. Сквозь низко нависшие облака прорвались красные десантные корабли. "Громовые ястребы" ощетинились ракетами и пушками, в каждом наверняка находилось немалое число космодесантников, готовых вступить в бой. Инверсионные следы в воздухе, а также орудийный дым не позволили определить точное количество кораблей. "Ястребы" заложили петлю и развернулись над рядами Несущих Слово.
- Мы пропали, - произнес Туркио голосом, напоминавшим предсмертный вздох. - С таким подкреплением предатели нас просто утопят.
- Но сначала мы тут хорошенько намусорим и завалим все их трупами… - начал Рафен, но смолк, прерванный грохотом открывших огонь "Громовых ястребов".
Яркие лучи, словно копья, вырвались из лазерных пушек, но не коснулись Кровавых Ангелов. Они ударили в самое большое скопление Несущих Слово. Это произвело колоссальный эффект, и отряд терминаторов Хаоса сгинул в огненной вспышке. Остальные корабли дали залп боеголовками "Адский удар", которые с яростью врезались в ряды хаоситов.
Рафен, широко раскрыв глаза, смотрел, как ведущая машина рассекает небо. На алом корпусе он наконец разглядел символ - кровавая слеза с парой серебристых ангельских крыльев.
Боевые братья освободили Кровавых Ангелов, вырвали из цепкой хватки врага - так захотел Император.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В своем безграничном высокомерии Несущие Слово ждали от защитников Некрополиты чисто символического сопротивления. "Вечная панихида" - крейсер класса "Убийца" - готовился молниеносно атаковать планету с низкой орбиты. Его артиллерия обладала непогрешимой точностью, и космодесантники-предатели не сомневались: это будет день их триумфа, состоится захват Кибелы во имя Хаоса Неделимого. Но эта уверенность испарилась в один миг, а Танкред наглотался пепла. Его солдаты вопили и сгорали как факелы под мстительными залпами "Громовых ястребов" противника.
Мучитель замер на месте, когда взметнулся столб огня и передовая фаланга элитных бойцов исчезла, сметенная "Адским ударом". Космодесантники Императора, которым и жить-то оставалось секунды, вдруг с удвоенной энергией ринулись в атаку и, шагая по трупам Несущих Слово, сломали строй воинов Хаоса. Враги спускались с серого неба на огненных крыльях, а бойцы Искавана падали замертво. Темный апостол с каменным лицом повернулся к Танкреду и отдал приказ, до глубины души противный Мучителю. Искаван велел отступать, и, посылая проклятия богу-трупу, Несущие Слово рассредоточились и повернули вспять, укрываясь от огня противника среди бесчисленных надгробий.
Танкред взглянул в лицо командира и увидел гнев, схожий с гневом его воинов. Странно даже представить такое, но Искаван, казалось, решил оставить в покое Кровавых Ангелов. Священная доктрина требовала от Несущих Слово наступления и запрещала пощаду, но Искаван крикнул: "Отступаем!" - и отвел воинов в укрытие без комментариев и объяснений. Когда они, стреляя на ходу, сломали строй, Танкред крепко задумался. Должно быть, существовал некий план, который господин скрывает до поры. Это такая уловка, способная в будущем искупить унижение. Мучитель молился, чтобы причина отступления заключалась именно в этом, ведь альтернатива имелась одна - возможно, Искаван понял, что предсказатель солгал. Если так, Танкред умрет очень непростой смертью.
Пока Кровавые Ангелы вели огонь по Несущим Слово, Рафен держался близ Кориса. В конце концов враги рассеялись, и отстреливаться стало не от кого. Брат-сержант придержал своих солдат на гребне холма - именно там, где Рафен укрывался в тени статуи ангела. Воин поднял взгляд и удостоверился, что грациозная каменная фигура по-прежнему на месте, не тронутая заклятым врагом.
Корис, опытный ветеран, повернулся к нему с мрачной гримасой на лице.
- Затаились, - сказал он. - Мы не сможем отыскать их всех и уничтожить.
- Зато мы еще живы, - возразил Рафен, который сам с трудом верил в такой поворот событий.
Корис резко мотнул головой.
- Да, но дело не завершено, парень. Это ненадолго.
Десантный корабль прошел над ними; рев его двигателей прервал беседу, а потом затих вдалеке.
- Эти рогатые ублюдки никогда не отступят, если их к этому не принудить. Гарантирую, они окопаются и еще до заката нанесут контрудар.
Рафен наблюдал, как "Громовой ястреб", зависнув в воздухе, высаживает двух воинов.
- Прибыло подкрепление, теперь им трудно равняться с нами.