"А почему я думаю, как будто с Эликой все уже решено? Ну спас я девушку, она мне благодарна. Но ведь все это еще совсем не значит, что я смогу забрать ее с собой из Лоринта на обратном пути. Вдруг у нее на этот счет совсем другое мнение?"
Дариус нашел взглядом подходящий валун, присел на него так, чтобы все было видно: и та сторона, откуда должен появиться Кверий с Эликой, и людей, которые тащат тела варисургов к недалекой пропасти.
Все ценное, что имелось у погибших, бросали в общую кучу: оружие, плащи, котомки, сапоги, что-то еще мелкое и неразличимое с того расстояния, на котором Дариус от нее находился.
Подошел Ториан, тоже не принимавший участия в перетаскивании тел до пропасти. Как не участвовали в этом занятии ни Бист, ни Галуг.
"Все справедливо, - усмехнулся Дариус. - Одни убивают - другие за ними убирают".
- Что хотел, Тор? - поинтересовался он у друга, несмотря на бессонную ночь и трудный день выглядевшего так, как будто бы хорошенько выспался, неплохо поел и теперь вышел из дома подышать свежим воздухом.
- Да тут такое дело, гонорт. - Ториан взглянул куда-то за спину Дариуса, затем продолжил: - Поговорил я, значит, с мужиками, они все согласны, теперь дело только за тобой: они забирают все, что мы добыли в бою, а взамен мы оставляем себе варии. Как ты на это смотришь?
"Да как смотрю - одобряю. Нам все эти железяки ни к чему, а в Лоринте они пригодятся. На тех же гвизармах сталь неплохая, а кузнец в деревне есть, сам кузницу видел. Ну а в руках умелого кузнеца любая никчемная вещь в дело пойдет, лишь бы железная. Да и все остальное барахло тоже пусть оставят себе. Как говорит сам Тор, в хорошем хозяйстве и уд - веревка", - подумал Дариус.
- С вариями неплохо получится, - дал он свое согласие.
- Ну-ка, ну-ка! - Ториан снова взглянул ему за спину. - И точно, не показалось - Кверий возвращается. И кто это там с ним рядом идет? Уж не та ли, ради которой один гонорт на всю округу героем прослыл, в одиночку с целым выводком варисургов справляющимся?
Как ни хотел Дариус сдержаться, но так и не смог: обернулся резко, чтобы поскорее убедиться в словах подшучивающего над ним друга.
И действительно, с холма, того самого, за которым его люди недавно устраивали засаду, спускался Кверий, и рядом с ним шла Элика, а уже следом за ними и остальные три девушки.
Вот же незадача. Почему-то он считал, что Кверий приведет девушек через тот проход, возле которого все и случилось. Но брат Мариссы, видимо, решил обойти трупы варисургов стороной.
Элика находилась еще далеко, и потому Дариус подошел к сваленному в кучу оружию и вытащил из нее кинжал. Хороший кинжал, из отличной стали, в добротных ножнах, коим век износу нет. И отделано оружие так, что не выглядит простеньким, но в то же время его не страшно использовать в деле, боясь испортить красоту. Такой кинжал всю жизнь во всех делах помощником будет и ни разу не подведет. Словом, отличный клинок, у него самого, пожалуй, похуже будет. Его Дариус на поясе главного у варисургов приметил, когда тот миновал проход между скал.
Дариус приблизился к мальчишке-косарю, сидевшему с бледным лицом. Рана у него не совсем простая - арбалетный болт угодил в кость плеча.
- Держи, воин - заслужил, - протянул Дариус кинжал.
При дележе добычи лоринтцами вряд ли ему достанется этот клинок, а решение гонорта никто не посмеет оспорить.
- Спасибо, онор, - произнес тот, взглянув с благодарностью.
"Да что вы все, сговорились? - хмыкнул Дариус, идя навстречу Элике. - Тоже мне, нашли благородного господина".
Они встретились и, заглянув Элике в глаза, Дариус крепко прижал девушку к себе.
Элика прильнула к нему. Они долго стояли обнявшись, затем Дариус вдруг почувствовал, как вздрогнула Элика.
"Сейчас, наверное, расплачется, - подумал Дариус, - ей за этот день столько пришлось пережить…"
И он начал лихорадочно подбирать слова утешения. Никогда прежде ему не приходилось успокаивать девушек в таких ситуациях, и потому дело шло очень туго. Но когда он заглянул Элике в глаза снова, то увидел в них смешинку, а сама она улыбалась.
- Знаешь, - сказала она, - когда вчера я думала о том, что сегодня вечером мы должны встретиться, то решила, что не буду тебе говорить: "Мама может увидеть", - если ты вдруг захочешь меня обнять.
Затем лицо девушки разом погрустнело:
- Вчера ночью, если бы не Тацир… Если бы не он, то ты бы никогда меня уже не увидел, понимаешь, никогда! И его убили! Я знаю, в Лоринте убили многих, мне Кверий рассказал, но Тацир был ранен, он на ногах еле держался, а там, где он лежал, его бы никто и не нашел. И еще спасибо тебе, если бы не ты, то и Лоринта уже не было бы.
Ее глаза разом наполнились слезами, и Дариус снова притянул девушку к себе, поглаживая по голове и приговаривая:
- Все будет хорошо, Элика, все будет хорошо.
Хотя и сам не понимал, что именно это "все" и как оно будет хорошо. И еще он думал о том, что ведь как раз он со своими людьми, в том числе и с Тациром, привел варисургов в Лоринт. Но пройди он мимо деревушки, так бы никогда и не узнал, что на свете существует эта девушка.
Элика, справившись со слезами, взглянула на него снизу вверх.
- Пойдем, Дариус, на нас люди смотрят.
И, взяв за руку, потянула его за собой.
Разом наступила ночь, темная, беззвездная, с порывами холодного ветра. Костров не зажигали - огонь в ночи виден издалека.
Укутав девушку в свой плащ, Дариус уселся рядом с ней под деревом, опираясь на ствол спиной и обнимая Элику за плечи.
Хорошо сидеть вот так, прижимая ее к себе, и как же о многом хотелось сказать, но когда Дариус буквально на долю мгновения прикрыл глаза и затем вдруг открыл их, взмахом головы отгоняя сон, то увидел перед глазами серую муть приближающегося рассвета.
На поиски логова варисургов вышли не сразу, потратив часть времени на то, чтобы найти подходящее местечко, где можно оставить девушек и тех двух тяжело раненных, что у них имелись. Того, что получил гвизармой по голове удар такой силы, что едва не лишил его жизни, и мальчишку, все время прижимавшего к груди подаренный кинжал. У Дариуса душа не лежала оставлять их без здоровых мужчин, но каждый человек на счету, и не известно, сколько варисургов прячется в долине.
Перед тем как уйти, Дариус долго наставлял Элику, что им можно делать, что делать нежелательно, а что и вовсе нельзя. Та охотно кивала, соглашаясь, затем улыбалась так, что у Дариуса из головы сами собой вылетали все мысли и приходилось начинать все сначала.
В конце концов, он взял с нее слово, что она в точности будет выполнять все его указания. Правда, он и сам теперь не мог понять, в чем же они заключаются. И на прощанье обнял девушку уже чуть ли не по-хозяйски. Элика в ответ, поднявшись на носки, поцеловала его в щеку и ловко увернулась после того, как он решил одним таким поцелуем не ограничиваться.
Весь день прошел в пути. Взяв то направление, где примерно должна находиться долина, маленький отряд целый день ему следовал. Затем была ночевка, когда Галуг, разведя костер каким-то особенно хитрым способом, абсолютно не дававшим дыма, умудрился запечь подстреленную по дороге косулю.
Логово варисургов они нашли на удивление легко.
"Отличный все-таки Галуг следопыт", - думал Дариус, когда тот уверенно указал рукой на распадок, при этом заявив:
- Это там. Нужно пройти по нему, затем взять вправо, а там уже будет рукой подать.
Дариус переглянулся с Торианом, и Тор лишь молча пожал плечами. По его мнению, этот распадок тоже выглядел как множество других повстречавшихся им. Но Галугу можно доверять, именно в этом деле он очень хорош, помимо того, что отличный лучник. Вот, например, Бист - лучник ничуть не хуже, но, когда они идут по лесу, Галуг часто посматривает на него, кривясь, столько от Биста шума. Хотя, с другой стороны, однажды Галугу приглянулась лошадь, и Бист осторожно, чтобы не обидеть Галуга, с ходу назвал у нее чуть ли не десяток изъянов, добавив: "Это если не присматриваться к ней хорошо".
Но для того чтобы убедиться, что Галуг не ошибается, Дариус все же послал на разведку братьев-охотников. Звери еще более чуткие, чем люди, так что им удастся разузнать все не хуже Галуга. Да и что сможет сделать лучник с одной рукой, если внезапно столкнется со жрецами?
Братьев ждали долгих полдня. Вернувшись, они сообщили:
- Галуг прав - их логово именно там. Но долина пуста, в ней никого нет.
Братья-охотники не ошиблись, в долине действительно никого не оказалось. Почти никого. В самом начале долины их встретил кол с водруженной на него человеческой головой. Голову признали, назвав ее хозяина Гаямом.
А уже дальше, в святилище, у самого постамента, где еще совсем недавно стояла статуя самого бога Вариса, лежало тело пожилого жреца. Отороченный мехом плащ был распахнут на груди, рассеченной мощным ударом, а в самой груди не хватало сердца. О том, что варисурги приносят своему богу в жертву человеческие сердца, слышали все, так что никто увиденному удивляться не стал.
Следы жрецов искали все, но ни братьям-охотникам, ни Галугу обнаружить их так и не удалось. Как не удалось никому найти и тайников с золотом или другими сокровищами.
Ториан, не принимавший вместе со всеми участия в поисках, едко заметил:
- Варисурги чтят бога смерти, а не бога дураков и идиотов. Они все унесли с собой.
Ну а сам Дариус с нетерпением ждал, когда же всем наконец надоедят поиски золота, желая увидеть свое единственное сокровище - Элику - как можно скорее…
"Так что в их логове совсем не было страшно, девочка моя", - подумал Дариус, осторожно поворачивая Элику на спину и ища ее губы своими.
Все три дня до ухода из Лоринта Дорван почти не расставался с девушкой. Он с нетерпением дожидался того момента, когда Элика закончит самые неотложные домашние дела, чтобы им уже ничто не могло помешать. Они гуляли в окрестностях, разговаривали, рассказывали друг другу о многих для них важных вещах. А когда были уверены, что никто их не видит, целовались. И каждое утро заставало их в объятиях друг друга.
Никаких дел в Лоринте больше не оставалось. Дариуса и его людей ждала дорога, но Ториан за все это время даже взглядом не напомнил ему, что они и так безнадежно опаздывают.
Галуга рана почти не беспокоила, но, когда он в очередной раз пожаловался, что не может действовать рукой так, как прежде, Дариусу вспомнился один случай.
Тогда они надолго застряли у переправы через реку. Лед только начал сходить, и вся река была покрыта плывущими по течению льдинами - время, когда ледовой переправы еще нет, а лодками на другой берег попасть невозможно: унесет вместе со льдом.
В один из дней, прошедших в ожидании, когда река очистится ото льда, он и обратил внимание на воина из чужой котерии, вернее, на необычный предмет в его руке. Предмет представлял собой загнутый посередине в несколько витков стальной прут с двумя рогами, длиной чуть превышающими ширину ладони.
- Что это у тебя? - больше от скуки поинтересовался Дариус, и воин с удовольствием объяснил.
- Вот, посмотри сам. - И он показал кисть правой руки.
Бросалось в глаза, насколько она искалечена.
Нет, пальцы все оказались на месте, разве что на безымянном не хватало одной фаланги. Но в остальном рука выглядела ужасно.
- И что? - вновь спросил у него Дариус. Видел он увечья и пострашнее.
Наемник оказался на редкость словоохотливым и потому сразу же пустился в объяснения:
- Помнишь случай у Врегды?
Дариус кивнул: помню, наслышан о нем.
Тогда непонятно откуда взявшиеся долузсцы напали на Врегду - селение на берегу носившего такое же название озера. Был бой, долузсцев удалось прогнать, что само по себе удивительно, ведь они никогда не отступают. Погибших тогда хватало, но у Дариуса не было желания выслушивать, что там произошло, даже от человека, принимавшего непосредственное участие в том бою. Тем более как раз от одного из участников сражения Дорван о нем и слышал.
Наемник, видимо, понял все по выражению его лица и потому сократил свой рассказ до минимума.
- У Врегды мне руку и искалечило. Потом зажила вроде она, но пальцы гнуться не желали, даже другой рукой больно их сгибать было. Все, думаю, на всю жизнь калекой остался, а кому однорукий воин нужен? А что я еще умею?
Незнакомец на миг прервался, вероятно, заново переживая то, о чем только что поведал, затем продолжил:
- Ну и посоветовал мне один хороший человек такую штуку. Поначалу больно было ее сжимать, жуть. Но сейчас…
И он несколько раз подряд сжал кисть руки, заставляя стальные рога упираться друг в друга.
- Да ты сам попробуй. - И наемник протянул Дариусу заинтересовавший его предмет.
Дорван взял его в руки. Глядя на то, как легко это получается у его собеседника, он ни на мгновение не сомневался, что и у него получится тоже. Но не тут-то было - рога упрямо застывали где-то на полпути, и он ничего не мог с этим поделать.
"Ториан точно сможет их согнуть как надо", - подумал он тогда, возвращая железяку незнакомцу.
Тот снова взял предмет в руку и опять несколько раз с легкостью сделал то, что так и не получилось у Дариуса.
- Теперь уже как будто бы и без надобности, но привычка есть привычка, - на прощание поведал наемник.
Об этом случае и вспомнил Дариус, направляясь к лоринтскому кузнецу. Кузнец в прожженном во многих местах кожаном фартуке оказался уже пожилым, но все еще дюжим человеком. Дариус немного помнил его по ночной схватке в Лоринте. Тогда у кузнеца в руках был не привычный для него молот, а длиннющая жердь, больше похожая на тонкое бревно.
"Против гвизармы - то, что надо", - усмехнулся Дорван своим воспоминаниям.
Кузнец выслушал просьбу Дариуса, поинтересовался, к чему такая необычная вещь, получил объяснения, после чего, на миг задумавшись, кивнул:
- Сделаю. Не уходи далеко, тут работы-то…
И действительно, Дариус не успел еще заскучать, как уже держал в руке еще теплый предмет, больше всего похожий на скобу, если бы не три витка, роднившие его еще с пружиной.
- Сколько я тебе должен? - осведомился он, попробовав сжать и подумав: не туговато ли будет Галугу?
- Нисколько, - ответил кузнец, вытирая руки куском ветоши и поглядывая в угол кузни, где лежали сваленные в кучу несколько гвизарм варисургов. Видимо, ему не терпелось пустить их в дело.
- Заходи, если что-то еще понадобится, - добавил он уже вслед уходящему Дариусу.
Галуга Дариус нашел на берегу озера, недалеко от кузни.
- Держи, - протянул Дариус пружину не пружину, скобу не скобу.
Лучник взял необычный предмет в руки и с недоумением спросил:
- Что это?
- Твое спасение от дурного настроения, - улыбнулся Дариус. Последние дни Галуг действительно ходил хмурым, и понятно с чего. - Тебе лекарь Сол посоветовал же руку разрабатывать, так вот, это то, что тебе нужно. И не бойся боли, - вспомнил он слова своего случайного собеседника, едва не оставшегося калекой.
Существовало и одно незаконченное дело, но, когда Дариус повстречался со старостой Лиденом, тот поприветствовал его и завел разговор о погоде, сулившей в скором времени проливные затяжные дожди, - все приметы сходятся.
"Вот и ладно, - подумал Дариус. - Наверное, все решилось само собой. Или же тот человек погиб, или что-то изменилось. А может, Лидену теперь неудобно просить, после смерти Тацира".
Тацира похоронили на местном погосте, разросшемся в несколько раз после ночного визита жрецов бога смерти. Наемники стояли у подножия могилы, у поставленного в изголовье камня, и Дариус рассказывал подробности гибели Тацира, поведанные ему Эликой. Потом Бист шепотом прочел какую-то молитву на своем родном языке, после чего трижды тряхнул рукой, как будто бы что-то сыпал на могилу.
А сам Дариус вспомнил вечно уставшие глаза матери Тацира, худой, рано состарившейся женщины. Как она переживет смерть единственного сына?
В последний день перед расставанием Дариус не разлучался с Эликой ни на мгновение. И уже на исходе ночи, когда они без сил лежали, тесно обнявшись, Дорван наконец решился на разговор, все время откладываемый им из-за опасения услышать отказ.
- Элика, - осторожно начал он, бережно убирая локоны с ее лица, - ты будешь меня ждать?
Девушка поцеловала его, затем спросила сама:
- А ты вернешься?
- Конечно, вернусь. Вернусь, как только смогу. - Затем, помедлив, спросил самое важное: - А ты пойдешь со мной, если я тебя позову?
- Глупый. - Элика погладила его по щеке. - Я пойду за тобой, куда угодно. Захочешь - мы останемся здесь, решишь по-другому - только позови за собой, милый. Мне все равно, только бы вместе.
"Ну вот, - подумал Дариус, - стоило ли себя так мучить все эти дни? Ведь это так просто - спросить и услышать тот ответ, который и хочется услышать".
- Я очень боялась, что ты меня так и не спросишь, - неожиданно сказала Элика. - Что ты уйдешь, и все закончится.
Затем девушка приподнялась над ним, заглядывая ему в глаза:
- Но ты же вернешься, правда?
И столько в ее голосе было надежды, что сердце Дариуса переполнилось нежностью. И еще гордостью, что для такой девушки, как Элика, он очень важен.
- Обязательно вернусь, милая.
Некоторое время они лежали молча, затем она поинтересовалась:
- О чем ты думаешь?
И Дариус ответил честно:
- Я мечтаю о том, как познакомлю тебя с матушкой Грейсиль, она мне вместо матери.
Элика улыбнулась:
- Я буду тебе хорошей женой, Дариус. Верной, нежной, ласковой, такой, какой ты захочешь. Тебе даже бить меня не придется.
Тут она не выдержала и прыснула от смеха.
- Только ты тут смотри у меня. - Голос Дариуса приобрел интонации строгого собственника. - Чтобы ни с кем!.. И чтобы даже в мыслях не было!
- Ну вот!.. - Элика сделала вид, что крайне огорчена. - Что, совсем-совсем ни с кем? Даже с хромым Лиденом?
И, не выдержав, рассмеялась, нежно проведя ладонью по его лицу:
- Глупый ты, Дариус. Нашел, о чем говорить. - Затем вдруг погрустнела: - Скажи, Дариус, а там, в большом мире, много красивых девушек?
- Много, очень много, - легко согласился он. Затем, чувствуя, как напряглось ее тело, добавил: - Но ни одна из них не может сравниться с тобой. Ни одна. И никогда уже не сможет.
И девушка счастливо прижалась лицом к его груди.
Элика стояла, провожая взглядом Дариуса и его людей. Стояла и загадывала: если он оглянется, то все у них будет хорошо. А он уходил все дальше и дальше своей легкой походкой, из-за которой она вначале и обратила на него внимание. И не оборачивался. Элика все ждала, прижав сцепленные кисти рук к груди. И тогда, когда Дариус вот-вот должен был скрыться, спустившись с пригорка, он обернулся и помахал рукой.
Помахал конечно же именно ей, пусть и лоринтцы, вышедшие их провожать, стояли рядом и тоже глядели им вслед.