Я сполз вниз и медленно отошел под прикрытие холма, попутно убрав растяжку с той стороны, откуда придет Андрон. Парень появился быстро, словно призрак проступив сквозь изжелта-серую стену травы. Одетый в уже обношенный и ладно пригнанный по фигуре "сумрак", парень смотрелся как часть пейзажа. Выделялся только обмотанный камуфляжной лентой "калаш", который боец бережно держал на сгибах локтей у груди. Все бойцы в артели были вооружены основным оружием одного калибра, так я решил с самого начала, и все, кто остался и приходил в нашу небольшую группу, с этим порядком соглашались. Так, у Андрона был грамотно облегченный АКМ с телескопическим прикладом, пластиковым цевьем и штурмовой передней рукоятью. Автором этого обвеса был некто Семериков, отставной альфовец, перебравшийся под крыло местного барыги. Само собой, этим дельцом был Тара, ставший главным по обороту оружия и всякой снаряги в Зоне, расширил мастерскую, где мне благодаря старым связям удалось выбить существенную скидку на починку оружия и снаряжения. Цену драл как обычно – втридорога, но после известных событий путь до Кордона измерялся уже не километрами, а днями, иногда даже месяцами. Транспортом, как и прежде, были лошади, вертушки внутрь периметра летать перестали, несмотря на то что теперь летать было не так опасно, как в прежние времена. Скорее всего, это потому, что украинские власти убрали из Зоны все научные лаборатории, следовательно, отпала необходимость в их обеспечении. Теперь, как и остальные страны, сидевшие вокруг периметра, словно голодные у бурлящего котла с похлебкой, Украина изредка оплачивала услуги частных подрядчиков. Вертолеты летали вглубь Зоны, но это событие происходило весьма редко, всего два раза за последние полгода, и оба раза это были вертушки с опознавательными знаками НАТО. Всем было понятно, к чему приведет усиление сечевых – европейцы хотят монополизировать торговлю артефактами, как недавно прибрали к рукам все украинские наработки по аномальной активности в местной Зоне отчуждения. Два месяца назад в Дюссельдорфе с помпой открылся исследовательский международный центр "Атлас Глобал Рисерч энд Инвестмент", где почему-то сразу установилось жесткое подчинение совета директоров некой закрытой группе инвесторов из США. Все артефакты, добываемые старателями из проукраинской "Вiльной Сiчи" и большинством крупных групп вольных бродяг, так или иначе оказывались в руках закупщиков из фактории "Атлас Глобал", которая обосновалась в Бреднянске. Мне так или иначе было все равно, поскольку наша артель занималась только поиском и спасением пропавших в Зоне людей. За это тоже платили, но, само собой, не так много, как за различные диковины, вынимаемые из аномалий. Однако для меня это был еще один незыблемый принцип, из-за которого вскоре ушел Михай, прибившийся потом к небольшому отряду своих земляков. Это была ощутимая потеря, но соприкасаться лишний раз с непонятными и потенциально опасными вещицами я не хотел. Как сразу же отклонял и завуалированные предложения на устранение тех или иных личностей. Правда, тут были исключения, бандитов и наемников мы в живых никогда не отпускали, а если надо, то и выходили на прямую конфронтацию как с теми, так и с другими.
– Что случилось, Антон Константиныч?
Андрон вот уже пару секунд выжидательно смотрел на меня, сидя напротив и теребя автоматный ремень. Стряхнув с себя вновь набежавшую задумчивость, я вынул свой ПДА, набрал код и сбросил данные по заданию на коммуникатор Андрона. Потом молча подвинул небольшой тяжелый контейнер, снятый два дня назад с обугленного и перекрученного трупа некоего австралийца.
– Планы меняются, ты берешь с собой двух бойцов и немедленно топаешь с ними на базу. За старшего в твоей подгруппе останется Кудряш, они с Мотрей и Горой сами дивизии стоят. С собой возьми Крестного и Птаху. Доложишься профессору Либерману, расскажешь, что экспедиция погибла, и передашь контейнер, о котором он говорил. Данные и отчет скинь только после того, как забашляют. Проследи особо, чтобы деньги были переведены сегодня же, без проволочек, вроде как в прошлый раз. Приказ понятен?
– Да… так точно. А вы и остальные?
– Мы пока задержимся, отцу скажешь, что контрольный срок будет трое суток. Если не выйдем на связь – работайте по обстановке, а лучше уходите за периметр. Все, ступай.
Андрон молча кивнул и тут же растворился в кустах. Я же снова прополз на прежнее место и прильнул к земле. Пока ощущался обычный мерный гул, какой для здешних мест вполне нормальное явление. Волна если и пойдет, то не раньше чем через неделю.
– Здесь четвертый, команду принял.
Кудряш и Мотря – двое новосибирских закадычных друзей Юриса, которых он подтянул два месяца назад. Оба отслужили по пять лет в войсках ООН, а до этого воевали в Югославии и еще черт знает где. Кудряш служил в мотострелковой части, потом по каким-то каналам был завербован в военную разведку. Высокий, с соответствующей выправкой, но на лицо и голос совершенно обычный русак. Кстати, Кудряш – настоящая фамилия, а по имени он никогда не назывался. Мотря, Иван Матренин, служил срочную в морской пехоте, на Северном флоте, но после этого тоже неизвестными путями оказался в разведке, где и повидал мир, так сказать. Но Иван был красавцем, причем в яркой, очень обаятельной ипостаси: смуглая кожа, карие улыбчивые глаза, ростом под два метра и соответствующего богатырского сложения. Невероятно веселый и улыбчивый, он всегда находит какой-нибудь анекдот или забавную историю из разряда "а вот у нас был случай". Оба были уволены по сокращению штатов и оказались в строительной фирме родителя Юриса. Тот питал слабость к бывшим военным, считая их лучшими кандидатами на работу. В артель оба вписались почти сразу, а с Мотрей мы иногда вместе под гитару пели разные душевные песни, когда отмечали очередную удачную операцию. Нет, спасти всех не получалось, но с давних пор удачной я считал ту войну, с которой удалось вернуться живым. Кудряш больше молчал, но он был отличным рукопашником, хорошо знал ножевой бой, и мы с ним часто и подолгу спарринговали, само собой, только с боевым оружием. Получалось весьма неплохо, учитывая, что мы оба владели методикой волчьего сна и на тренировки уходила большая часть ночи. Для плана, который я наметил, как раз навыки Кудряша подходили более всего.
– Здесь второй, нитка рвется. Два по три на шесть и три.
Все происходило не совсем так, как я и предполагал: караван встретил охранников и шестеро из пришедших с "Агропрома" повернули назад. Лошади и пленник продолжили путь вместе со ставшими в развалинах лагерем сечевыми. Я вызвал Кудряша и приказал отходить к моей позиции, чтобы дозорная группа каравана не вскрыла наше присутствие. Наблюдать может и Норд, сейчас важно следовать за "свободными" на расстоянии. Я вынул ПДА и вызвал примерную карту устойчивых областей в этом районе. Стабильных территорий только шесть, а учитывая скорость, с которой караван шел все это время, дойти они успеют только до заброшенного поселка Знаменка. Место спокойное, зверье и бандиты туда не заходят. Первые потому, что нечего жрать, а вторые потому, что поживиться тут особо нечем.
– Второй, держи нитку, предположительно идут в квадрат десять-тринадцать. Как принял?
– Принял, сопровождаю…
Как только караван тронулся и направился ровно к тому выходу с поля, напротив которого был мой холмик, я снова сполз вниз и, разрядив обе растяжки, стал дожидаться остальных артельщиков. Первым из кустов появился Кудряш, за ним Мотря с пулеметом наперевес, замыкающим шел наш иностранный участник – черногорец по имени Горан, но мы его звали просто Гора. Прибился он к нам случайно, после того как однажды помог Юрису с редкими боеприпасами для его винтовки. Это крепкий невысокий мужик сильно за пятьдесят. Из-за густой черной бороды к черногорцу приклеилось прозвище Гном, на что тот втихаря обижался, поэтому мы его звали то по имени, то просто Гора. Специальность у него была совершенно обычная. Но для нашей артели незаменимая. Горан знал о взрывчатке и минах все на свете.
Я кратко изложил артельщикам план операции:
– Значит, так, бойцы, дело наклевывается не особо денежное, но важное для меня. Идти никого не заставляю, просто прошу прикрыть. Хохлы везут пленника, который очень похож на одного моего знакомого, который никогда бы не бросил меня при подобном раскладе. Пленного нужно выручить, а хохлов наказать. Так как оно будет?
Кудряш и Мотря только пожали плечами и согласно кивнули, что вписываются. Ведь под масками так и так не видно, что каждый из них подумал.
Вспылил только интурист, неожиданно горячо зашипевший, как раскаленная сковорода:
– Зачем ты спросил, раз там твой друг?! Я тоже твой друг, а ты меня такими словами обижаешь!
– Прости, Гора. Но дело слишком личное, а ты у нас в отряде не так давно. В бой нужно идти без сомнений, иначе всем хана. Прости и впредь не обижайся. Лады?
Черногорец энергично закивал и под смешки неунывающего Мотри сел на корточки чуть в отдалении.
Я снова достал ПДА и объяснил задачу каждого:
– Караван небольшой, всего десять рыл, плюс две лошади и пленник. Однако, судя по поведению, новичков там нет, вооружены тоже неплохо. До темноты они успеют дойти только до Знаменки. Остановятся в здании сельсовета, оно там одно с крышей и окнами. Брать будем ночью, ближе к трем часам, в пересменку. Норд страхует нас издали, где он фишку выберет, это его дело. Начнем, как только вычислим расположение дозорных. Брать нужно тихо, в ножи, и валить всех наглухо, чтобы следов не осталось. По возможности оставьте одного из сечевых для допроса, но так, чтобы мог говорить. Это специально для тебя, Кудряш. Не лютуй, без фанатизма. Лошадей жалко, с собой взять не получится, а оставлять на вольный выпас еще хуже, в округе полно сфинксов – задерут на раз. Все, выходим, как только Норд даст сигнал. По местам. Кудряш, ты в головном, Гора замыкающий.
Дорога от поля была и по нынешним временам почти что ровная как стол. Каким-то образом посреди иссохшего непонятного бурелома из земли подняло кусок нормального шоссе. Ровный участок шел почти точно на юго-восток, а дальше обрывался, упираясь в небольшой клин запущенных лесопосадок. А там, если повезет, еще через пятнадцать километров был и тот самый поселок. Время и пространство в Зоне по-прежнему вели себя весьма вольно, то сокращаясь и ускоряясь, то растягиваясь и замедляясь, подобно патоке. Караванный водила, судя по всему, был тут не впервые, потому что по дороге людей не повел, а все время шел параллельно, по торным тропинкам. Обоз шел осторожно, пару раз нам приходилось останавливаться и маскировать свое присутствие, поскольку Норд докладывал о высланном назад дозоре. Ребята серьезные, видно, что воюют давно. Аномалии и зверье нам особо не досаждали, приобретая свойства природных явлений. Не тронь их, и они вреда не причинят. После закрытия порталов и уничтожения психотронного излучателя на радиостанции волновой выброс больше не сводил с ума. Теперь это была просто очень сильная буря, но с вихревыми грозами, попасть в которую по-прежнему означало верную смерть. А смертельные ловушки возникали не так часто, но теперь группировались в разной протяженности поля. Но появились они и в воздухе, старатели окрестили их мешками. Например, огневка или электро дрейфовали в воздухе часто всего в полуметре над землей, а иногда располагались на приличной высоте. В такое поле и попала экспедиция австралийских ученых, пытавшихся пройти к Могильнику или тому, что от него осталось. Интуристы шли по аномальному полю и каким-то чудом прошли треть, пока не нарвались на плазменную аномалию, в просторечии – огневку. Двое сгорели почти дотла, а остальные заметались в панике и угодили кто куда, в итоге никто не выбрался оттуда живым. Могильник после битвы был сильно разрушен, на месте мертвого города бушевала перманентная электрическая буря, висела плотная завеса непроницаемого тумана. На границах грозового фронта образовывались аномальные поля и как следствие попадались редчайшие по свойствам артефакты. Только Алхимики как-то проходили вглубь городских кварталов, чтобы проводить там свои опыты, думаю, дело, как и всегда, в подземных коммуникациях, которые так хорошо были освоены этим братством ученых-беспредельщиков.
– Нитка встала, к вам гости, встречайте один – три!..
Кудряш замер на месте, а я тихо скомандовал группе рассредоточиться. Снова "свободные" выслали тыловой дозор, уже четвертый раз. Все разошлись на десяток метров, образуя рваный овал. Мне досталось место под корнями вывороченного из земли разлапистого пня. Накрывшись накидкой, я замер, ожидая развития ситуации. Слишком часто сечевые стали оглядываться, это настораживает. До поселка еще идти и идти, а они только и делают, что стоят на месте. Плохо, если обнаружили преследование, тогда ночью будут сидеть в поселке и близко подойти не дадут. Среди деревьев далеко впереди мелькнуло два размытых силуэта, потом я четко различил две фигуры в отличных германских "кондорах" и одного в древнем, сильно поношенном СКАПе. Двое "немцев" держались чуть позади бойца в старом армейском комбезе, видимо, это был проводник. Расстояние было приличным – метров сто, поэтому никаких нашивок или цветных опознавательных меток я не различил. Знаток местного колорита долго кружил на том самом месте, где недавно прошел караван, а потом еще минут десять шарил стволом автомата как раз в нашем направлении. Разглядеть он ничего не мог, однако в нашем деле главное – опыт и природное чутье. Наконец, не дойдя до нас метров тридцать, сечевые повернули обратно и вскоре скрылись из виду. Я выждал еще минут пять и дал сигнал продолжить движение. Теперь я заменил Кудряша и сам повел группу, поскольку путать свой след и отыскивать чужой – это мой основной талант. Про себя отметил, что вооружены все трое одинаково, значит, точно из группировки, не бандиты и не частники.
Скоро лес закончился, уступив место поросшей высоким кустарником пустоши. Теперь вся растительность в Зоне была двух цветов: ржаво-красная либо желто-серая. Зелень так и не прижилась, как не вернулся и нормальный природный календарь, когда одно время года плавно перетекает в другое, в особой чернобыльской Зоне по-прежнему царила поздняя осень. Мы затаились у кромки леса, я провожал цепочку людей, медленно ползущую по широкому полю, колышущемуся от порывов холодного ветра. Пленник, насколько я мог разглядеть в оптику, по-прежнему колыхался в седле. Капюшон был крепко примотан к голове какой-то тряпкой, и разглядеть лица не получалось. Пустоши на карте не было, судя по последним обновлениям базы данных, она тут уже дней десять. До этого тут проходил еще один кусок асфальтированной дороги, возникающей ниоткуда и так же ведущей в никуда. Однако на дальней окраине поля я заметил серую кирпичную стену – все, что осталось от Знаменского зернохранилища, а оно-то как раз на окраине поселка.
Снова вышел на связь Норд, голос его доносился с большими помехами, шумоподавление не справлялось с невесть откуда налетевшей магнитной бурей:
– …торой! Выхожу… Готов к приему гостей! Как принял?
– Принял. Два, два, два! Внимание на серый карандаш, серый карандаш! Как принял?
– Пр…ял!.. Сде…аю!..
Проводник, замеченный в лесу, основательно действовал мне на нервы. Как минимум это кто-то из старой гвардии, из тех, кто понимает местные законы. У таких есть полезная в Зоне привычка – не верить своим глазам, идти по наитию. И к нему прислушиваются, поэтому караван останавливался так часто. Но план от этого не менялся, нужно только его подкорректировать чуток.
Я подозвал Горана с Мотрей, чтобы уточнить их задачу:
– Караван идет, точно куда я предполагал. Остановиться они могут только в сельсовете, там большой двор, есть где разместить караульные посты и лошадей. Фишку для снайпера они могут выбрать только в развалинах зернохранилища. Пойдете мимо, обходите с восточной стороны, там канава и сектор обзора всего градусов двадцать. Стрелка оставьте Норду, это его хлеб. Гора, сколько у тебя "гостинцев"?
– Две "МОНки", грамм сто пластита и шесть "фенек".
– Хватит. Сооруди "капкан", подвесь к потолку так, чтобы незаметно было. Взрывчатки не жалей, из дома никто выйти не должен. Осматривать будут крыльцо, пороги и углы, вверх смотреть особо не станут. Сам сядешь у сухого колодца, это метров двадцать от сельсовета. Там куча щебня, кустов навалом, прикрытие хорошее. Рвешь по моему сигналу, помнишь какому?
– Три единицы на общей частоте. Обижаешь опять, командир.
– А ты плюнь. Так, Мотря, теперь ты. Прикрывай нашего волшебника, не расслабляйся. Как он сядет на фишку, иди на северо-восток, там будет перекресточек. Найди какую-нибудь щель и жди. Хохлы придут в поселок, будут посты ставить. Срисуй тот, который будет ближе, и сигналь нам. Если что, гаси всех сам.
Иван согласно кивнул, обычная лукавая улыбка мимолетно промелькнула на его осунувшемся лице. Он перебросил автомат в левую руку и спросил:
– А ежели не получится тихо?
– Тогда будет погорелый цирк и мертвые клоуны! Надо взять караул в ножи, пленника непременно нужно взять живым. Все, идите по левому краю пустоши, вам нужно оказаться в поселке раньше, чем караван войдет на окраину. Задачи ясны? Просьбы, жалобы, предложения?
Иван снова улыбнулся и отрицательно помотал головой. Черногорец пожал плечами, но промолчал.
– Хоп! Ну, тогда погнали, время не резина!