Всеволод уже и сам видел картинку. Печальное зрелище: разбитые налетом здания, искореженная техника, трупы…
- Думаешь, там есть аболгин?
Первый летун пожал плечами. Шанс, конечно, был, но весьма призрачный. Вид развороченного склада наводил на грустные мысли, вот только если подземное хранилище могло уцелеть.
- Высылайте коч, - решился Всеволод, - даю пять минут на проверку.
Первый летун отдал приказ, и спустя минуту разведывательный коч уже несся к цели. И он почти уложился вовремя. Летун сразу же сообщил, что подземное хранилище цело, но наливная горловина завалена обломками. Всеволод колебался. Если начать расчистку и заправку, то "Воец" надо сажать. А если их атакуют, то прикованная к земле боевая ладья - отличная мишень. Но и следовать дальше малым ходом тоже опасно. При нападении ладья не сможет ускориться, да и маневрировать в бою топлива не хватит. Выходило, что…
- Куда ни кинь, всюду клин.
- Что? - не расслышал первый летун, все это время находившийся рядом.
- Выпускайте все кочи, и пусть стерегут периметр. Стрельцов на расчистку завала. Пусть оборудуют несколько огневых точек на случай неожиданностей…
- Есть! - Первый летун незамедлительно начал раздавать указания помощникам.
Долгие тягостные минуты приземления и начала работ заставили старшего гридня изрядно понервничать. Стяг стрельцов занял круговую оборону и приступил к расчистке горловины. Часть экипажа тоже была подключена в помощь. Всеволод, стараясь не выдавать подчиненным своего внутреннего напряжения, покинул ладью. Он находился среди стрельцов, наблюдая за их действиями. Ох, как ему хотелось ускорить процесс. Но боги жестоки, они никогда не позволяют играть со временем. И, наверное, это то немногое, чем люди еще не научились управлять. Они еще не отобрали эту привилегию у богов. А ведь были где-то идиоты, кричащие о том, что, мол, люди выше богов. Вот где крамола… в головах безмозглых школяров. Рядом пристроился ведун Чеслав и, приноровившись к шагу гридня, стал вместе с ним топтать изрытую воронками землю.
- Поработали, пакостники, - процедил он сквозь зубы, оглядывая разорение артельного склада.
- Что? - переспросил Всеволод, занятый своими мыслями.
- Я говорю, сколько народу положили.
- Ах да… Ничего, не век им нашу землю топтать.
Наконец, из-под завалов показался толстый рукав. Два техника сумели внизу запустить насос и "Воец" начал жадно поглощать "горючку". Всеволод облегченно выдохнул, но тут в наушниках пискнул позывной.
- База! База ноль один! Это обоз ноль два…
- Обоз ноль два, слышу тебя, - ответил Волков, - это база ноль один!
- База, наблюдаю движение внизу. Тепловое излучение слабое…
- Сколько их? Где?
- Около десятка. Угол тринадцать… на север от вас. Расстояние меньше версты…
- Тебя понял, обоз ноль два. Продолжайте наблюдение! База ноль два? - гридень немедленно вызвал командира ладьи.
- База ноль один. База ноль два слушает! - ответил первый летун.
- Заканчивайте заправку! Того, что взяли, должно хватить.
- Есть!
- База ноль один, - вновь подал голос разведчик, - это обоз ноль три, прием?
- Слышу тебя, обоз ноль три, что там у тебя?
- Вижу гражданских… пять человек, прием?
- Понял тебя, обоз ноль три.
- Там дети! База ноль один, как понял, прием? Там дети!
- Понял тебя! Давай координаты!
- Угол тринадцать, расст…ё! чтоб вас… база, база, "шустрики" повсюду… я атакован! База…
Эфир тут же взорвался многоголосьем.
- Я обоз ноль один, иду на помощь!
- Я обоз ноль два иду! Держись, Талуй!
- Дождались… - Всеволод до боли сжал кулаки. А в мозгу невидимые молотки забивали невидимые гвозди - дети, дети, дети!
- Стяжника ко мне!
Марун Медведев вырос как из-под земли.
- Выделишь мне три десятка, сам с остальными на ладью!
- Как? Ты… не пущу!
- Кругом! На ладью бегом - марш! - отрезал Всеволод и для пущей убедительности приложил стяжника сложносоставным бранным словосочетанием. Тот не очень понял смысл сказанного, особенно если учесть, что гридень от злости поглотал окончания. Но эмоциональный напор подействовал. Стяжник вдруг подтянулся, секунду помедлил, а затем уже сам, глотая окончания, начал загонять половину стяга на борт ладьи. Так же, на бегу, он отловил трех десятников и наказал им следовать за старшим гриднем, напоследок грозно погрозив им кулаком.
- Я с тобой, - твердо изрек Чеслав с таким видом, что спорить старший гридень не стал.
- База ноль два?! - почти проорал Всеволод, включив кнопку передатчика.
- На связи!
- База ноль два - взлет! Идите по пеленгу. Угол тринадцать. Мы посуху.
- База ноль один - тебя понял! Выполняю!
Волков быстро организовал из трех десятков длинную цепь, и они бегом двинулись к лесу.
* * *
Появление "Войца" внесло резкую коррективу в расстановку сил. "Шустрики" самураев, только что завалившие один коч белградцев, прыснули врассыпную, заметив нового игрока на поле. Зенитчики боевой ладьи мгновенно подключились к работе. Всего несколько суматошных минут - и "шустрики" противника, потеряв одну машину, спешно ретировались. Оставшиеся три коча проводили их ракетным залпом. Еще один из "шустриков" взорвался, окрасив темное небо яркой вспышкой.
- База ноль один! База ноль два! Сектор чист! - немедленно доложил один из летунов.
- Тебя понял, - первым отозвался Волков. - Я почти на месте. Будь начеку!
Два огромных ссохшихся баруда лежали крест-накрест, образовывая практически неприступную баррикаду. Между гигантскими стволами было вдоволь места почти для десяти человек.
Первым их почуял Чеслав.
- Стой, - тихо произнес он, подняв руку.
Всеволод тут же остановил стрельцов.
- Что там?
- Смотрят на нас, - ответил Чеслав, - ведуна чую…
- Так, хорошо, - сдержанно улыбнулся гридень, - стало быть, точно наши. Вперед!
- Постой, - Чеслав завертел головой. - Вон там они… за повалом.
Всеволод подал условный знак, и стрельцы, забрав круто вправо, стали обходить бурелом. Приблизившись на двадцать метров - замерли.
- Ну, коли там ведун, тебе и говорить, - изрек Всеволод, - скажи, чтоб не боялись и выходили.
Чеслав закрыл глаза и уже через секунду вступил в немой диалог с притаившимся ведуном. Незримая беседа длилась не более двух минут.
- Завида его зовут… - начал ведун, - и, кажется, я его знаю…
- М-да… - протянул гридень, - тесен мир.
- Он с женщиной. С ними пятеро детишек. Двое женщины этой, остальных в лесу подобрали… их деревню сожгли самураи.
- Ясно. Пусть выходят.
Ведун напрягся, посылая мысленный приказ. Еще минута - и среди поваленных деревьев началось шевеление. Первыми вылезли из укрытия два отрока лет десяти, следом показался мужчина…
Всеволод кивнул десятнику. Стрельцы живо оказались подле завала и стали помогать беглецам.
Старший гридень и ведун подошли ближе. Чеслав внимательно присмотрелся к мужчине, а затем, будто утвердившись в своих догадках, стремительно ринулся навстречу.
- Завида…
Радость по поводу встречи была недолгой. Всеволод быстро осмотрел прибывших, а затем повел свой отряд назад. Ладья могла сесть исключительно на открытом пространстве, а такое имелось только подле разрушенного склада.
Слава великим, добрались быстро, детей по очереди несли на руках. Враг больше не осмелился показаться, и все же Всеволод торопил.
"Воец" снизился сразу же, как только отряд вышел на точку погрузки. Эвакуация заняла не больше минуты.
- Курс, господине? - вопросил первый летун.
Старший гридень уже развернул карту на мониторе. Запас топлива теперь позволял ему большую широту маневра. И хотелось ему навестить точку, откуда они отправились на разведку.
- Зайдем проведать крепость Мельничный Ручей.
- Есть, - отозвался командир ладьи. - Курс полета пять.
"Воец" плавно заложил вираж и лег на заданный курс. До крепости всего два часа ходу.
Глава одиннадцатая
На святое дело!
Храбрость и верность - удел истинных воев.
Белградская поговорка
Боевая ладья "Воец" стремительно приближалась к столице княжества Белграду. Завид напряженно вглядывался в следящие экраны, которые отображали панораму огромного города, раскинувшегося на берегу реки Белой. В своих мечтах Завид часто представлял себе столицу, сердце княжества, но реальность превзошла все ожидания. Огромный белокаменный город, окруженный высокими стенами, выглядел непобедимым. Еще никогда вражеский меч не нарушал этой красоты. Неужели все это будет разрушено и попрано сапогами Змеев? Думать об этом не хотелось, но избавиться от предательских мыслей Завид не мог. Так ярки были воспоминания о горящей деревне и мечущихся по крестьянским дворам Змеях с перекошенными в дьявольской ухмылке стальными масками. Деревня, в которой он родился и вырос, всегда казалась незыблемой, оплотом постоянства. Мир мог сойти с ума, бояре выяснять друг с другом отношения, но это забытое богами поселение на краю озера стояло и жило своей тихой, незаметной жизнью. Так было испокон веков и должно было продолжаться дальше.
Завид редко выбирался за пределы деревни. Все больше лесом жил да бедами и горестями соседей, которым по мере сил и способностей помогал. Да вот пришлось бросить все и спасаться бегством. Любаву с детишками он спас, вывел из горящей деревни, а Лада так там и осталась. Теперь он клял себя за то, что бросил ее одну. Но что он мог сделать? На руках женщина с детьми. Не тащить же Любаву за собой в пекло, где верховодят проклятые вороги. Только он понимал, что это жалкое оправдание. Он должен был что-то придумать и вернуться. А теперь назад пути нет. Сделанного не воротишь. Кем-то нужно было пожертвовать, и он сделал свой выбор. И он не простит себе этого. О боги…
Завид напряженно всматривался в приближающийся город, боясь повернуться и показать сидящему рядом Чеславу блестящие от душевной муки глаза. Вот же оно как приключилось. Он уже и думать забыл о друге детства, с которым постигал сложную науку ведунскую. Вспоминал только изредка и все больше предметно. На охоте встретится мишка, хозяин лесной, и сразу же в памяти всплывает первая самостоятельная охота на медведя, в которой он чуть было с жизнью не расстался. Если бы не Чеслав, спину прикрывший, так бы и сгнил в лесу с разорванной грудью. Никакая сила бы не спасла. К тому же в нем тогда и силы-то никакой не было, а лесной хозяин суровый дедушка. Не любит непрошеных гостей, которые к тому же за его жизнью пришли.
Потому и было велико изумление Завида, когда на второй день странствий по лесу он наткнулся на своих. Долгожданное избавление от скитаний. Среди княжеских воев увидел он знакомое лицо.
Когда они прибыли в Мельничный Ручей, перед Завидом встал выбор: остаться на границе в крепости или отправиться вслед за старым другом. И он сделал выбор. Любава с детьми осталась в крепости, гридень Волков уговаривал ее лететь вместе с ними, в Белграде безопаснее, но она наотрез отказалась покидать родные края. Гарнизонное командование обещало устроить женщину с детьми и с оказией переправить их в соседний городок Мален.
Завид же решил следовать за другом. Новый неведомый мир притягивал его. К тому же жажда мести жгла его изнутри.
- Скоро будем на месте, - обратился к нему Чеслав.
Завид обернулся, коротко кивнул и вновь уткнулся в следящий экран.
Приближающийся город, словно бы надвигающийся из пустоты, собирающийся проглотить его, завораживал.
- Будешь у меня жить попервости. А там и жилище себе подберешь. Я тебя покажу своему наставнику, чтобы он мог порекомендовать тебя для вступления в Союз Ведунский. Тогда тебе и работа будет, и уважение. А без Союза никуда и не податься. К тому же, после того как ворог на землю нашу вторгся, для ведунов время наступило. Нельзя отсиживаться в стороне.
- А кто собирался? - буркнул Завид.
- Вот и хорошо.
Через некоторое время "Воец" опустился на военном аэродроме на окраине города. Завид охотно выбрался из кресла, успел уже всю задницу себе отсидеть, и вышел на свежий воздух вслед за Чеславом.
Стяг попарно покидал борт под четким руководством стяжника Маруна Медведева. Чуть в отдалении стоял старший гридень Всеволод Волков и наблюдал за разгрузкой ладьи. К нему и направился Чеслав. Завид не отставал.
- Какие планы? - с ходу спросил Чеслав.
Всеволод взглянул на друга. Казалось, он не понимает, о чем его спрашивают. Но вот осмысленность вернулась во взгляд.
- Я отправляюсь на доклад в Тайный приказ. Воевода Кнут жаждет знать все сводки с передовой, так сказать, из первых уст. А вы куда?
- Ну не у одного тебя начальство есть, - усмехнулся Чеслав. - Мне бы тоже к волхву Избору на доклад попасть. А потом Завида пристроить надо. Только вот чует мое сердце, что недолго нам бездельем маяться.
- Да какое там безделье. Уверен, что завтра нам на передовую пропуск выпишут. И не может быть по-другому, пока отечество в опасности.
- Прав ты, Волков, ой как прав, - нахмурился Чеслав. - Пойдем мы.
Завид кивнул гридню и направился вслед за другом к виднеющемуся невдалеке приземистому зданию аэровокзала.
- Подождите немного. Сейчас я тут закончу и подброшу вас до Избора, - окликнул их Всеволод.
- Благодарим тебя. Мы будем в зале ожидания, - сказал Чеслав.
Ждать пришлось недолго. Все это время Завид на месте не сидел. Он обошел весь зал ожидания, с любопытством разглядывая мельтешащих по делам дружинников и обслуживающий персонал аэродрома. Его интересовало все. Каждая деталь, привычная для Чеслава, выглядела для него чудно и притягивала внимание. Местные же не обращали на него внимания. Подумаешь ведун. Что они ведунов не видели, пускай и в столь потасканной и грязной одежде. От этого сам Завид чувствовал некоторый дискомфорт. Не привык он в грязной одежде ходить.
По-военному чеканя шаг, появился Волков, на ходу говоря с кем-то по устройству внешней связи, маленькой коробочке, умещающейся в ладони. Приблизившись к ведунам, он спрятал устройство в карман кафтана.
- Ну что, поехали. Кстати, есть предложение. Вечером после всех докладов и прочего встретиться в "Медвежьей крови". Я позову Ждана. Когда еще удастся посидеть вместе.
- Хорошее предложение, - согласился Чеслав.
Завид сделал вид, что его это не касается. Хотя пойти вместе с ними в эту "Медвежью кровь" очень хотелось. Судя по всему, это какое-то питейное заведение. Однажды ему довелось побывать в корчме "Глухари" в селе Медянники, в трехстах верстах от родной деревни - вот было чудесно. А тут столица, и корчма должна быть на несколько порядков выше.
- Ты, кстати, тоже приходи, - сказал Волков, обращаясь к Завиду. - Мало ли как жизнь потом сложится. Человек ты наш. Бабу с детьми не бросил и из пекла вытащил. Так что право сидеть с нами за одним столом заслужил.
Завид невольно почувствовал гордость за себя. Попытался подавить. Греховное это чувство. Он сделал то, что на его месте любой мужик бы сделал. Чего тут гордиться.
Больше за всю дорогу Волков ни слова не проронил. Он уверенно вел самоход по улицам Белграда, думая о чем-то своем. Чеслав тоже к общению не стремился. Завид же прильнул к окошку, разглядывая проносящиеся за стеклом пейзажи.
Белград произвел на Завида неизгладимое впечатление. Столица выглядела как разворошенный муравейник. На улицах от людей не продохнуть. Окажись один в этой толпе, Завид, наверное, растерялся, так бы и сгинул в этом людском омуте. Кого здесь только не было: и новики, и нордусы, и вятшие. В их-то деревеньке и окрест ни одного нордуса не было, хотя все знали, кто это такие. Ведь на землях богатого нордусского рода жили, только вот в глаза не видывали, а тут на каждом шагу толпами ходят. Одевались нордусы хоть и по общему вкусу-моде, но непременно носили желтые шейные платки. Сказывали люди, что так у них издревле повелось.
Да и новиков узнать было не сложно. Все при мечах с навершиями звериными, да с широкими ремнями. А пряжки при них тако же с мордами звериными, стало быть, у кого в роду какой зверь в почете. И сказывал ему еще учитель, что, дескать, счет свой они от этих зверей и ведут. И фамилии подобающие. Вот и спаситель их, старший гридень, тоже из оных - Волков.
Ну а вятшие, те стариной родов своих дюже гордые, почитай все в богатых шубах да с золотыми цепями на груди - вот где диво.
От самоходов же на проезжей части в глазах рябило.
Волков высадил их перед неказистым двухэтажным домом, стоящим на подъеме и крутом повороте улицы под названием Кривая. И ведь по делу назвали. Ничего себе загогулину сделали. Того, кто эту улицу проектировал, надо бы самого поселить здесь, чтобы неповадно было пакостить, решил Завид. Старший гридень на прощанье махнул им рукой через окно, и его вездеход укатил в сторону Тайного приказа.
Темнело, хоть до вечера было еще далеко. Небо затягивали тяжелые, богатые водой тучи. Кажется, дождь назревает.
Чеслав подошел к парадной двери и позвонил в звонок. Открывать им никто не торопился.
- Заснули они там, что ли! - выругался он.
Завид промолчал, хотя стоять на улице отчего-то было неприятно. Несмотря на ее кривость, людей на тротуаре было много. Несколько раз его уже толкнули и, не извинившись, исчезли за поворотом.
"Никогда не буду здесь жить. Это какое-то гиблое место. Как тут люди только не свихнутся?" - думал Завид, озираясь по сторонам.
Наконец, дверь открыл какой-то древний старик, только что труха из него не сыпется. Осмотрел внимательно Чеслава, словно пытаясь удостовериться, что это не чужак какой под знакомой личиной пришел, потом перевел взгляд на Завида и только после этого спросил:
- С чем пожаловали? - Голос у него был противный, скрипучий, словно у несмазанной телеги.
- Волхва Избора повидать надобно, - ответил Чеслав.
- Так нетуть его. Еще поутру улетел.
- Не подскажете, Болеслав, куда достопочтенный отправился? - постарался добавить побольше меда в голос Чеслав.
- Так в Древней роще волхвы Большой Совет созывают, - не стал ничего скрывать старик.
А ведь мог бы и заартачиться. Почему-то Завид был убежден, что старику очень хотелось промолчать и дверь захлопнуть.
- А мне Избор что-нибудь просил передать? - спросил Чеслав. - Мы договаривались о встрече.
- Письмо, кажется, оставил, - неохотно признался старик. - Обожди-ка тут.
Закрыв перед лицом ведуна дверь, Болеслав зашаркал по полу…
- Эдак он долго будет… - подал голос Завид.
- Да-а-а, - протянул Чеслав, - совсем состарился…
Однако же вскоре Болеслав появился с белым конвертом в руках. Всучив его Чеславу, он тут же закрыл дверь, даже не попрощавшись.