Императорский дворец, Терра
Все замолкали при её приближении. Постукивание посоха эхом разносилось по коридорам, когда посыльная направлялась к залу планирования. Люди расступались, провожали женщину взглядами и шептались, словно чувствовали всю значимость новостей, которые она несла. С обеих сторон её сопровождали четыре кустодия в золотых доспехах, чёрные стражи похожие на плакальщиков в броне замыкали процессию.
В зале планирования Сигизмунд через открытую дверь заметил движение и посмотрел в ту сторону. Он увидел приближающуюся посыльную и взглянул на морщинистое слепое лицо астропата. От увиденного по телу пробежал холодок. Астартес узнал её - Армина Фел. Она служила Империуму три десятилетия. Последствиями службы стали сутулость и белые, как хлопок, волосы. Астропат доставляла Дорну бесчисленные сообщения. Большинство были скверными, некоторые разочаровывающими, но ни для одного не потребовался эскорт. Выглядело так словно послание - заключённый, который мог освободиться от оков и сбежать.
Имперский кулак посмотрел на отца, но тот если и заметил приближающуюся процессию, то не подал вида. Вадок Сингх в общих чертах объяснял свои предложения по укреплению Императорского дворца. Военный архитектор расхаживал между широкими столами, затягивался из длинной курительной трубки и выдыхал ароматный дым. Примарх стоял в центре палаты, хмуро разглядывая разложенные на столах схемы. С потолка свисал медный проектор, выводя изображение планов Сингха на декорированные песчаником стены. Помещение казалось почти умиротворённым, но капитан знал, что краткий миг спокойствия - иллюзия. Вернувшись с Марса, он застал атмосферу неуверенности и страха увеличивающиеся день ото дня. Создавалось впечатление, что все на Терре затаили дыхание и выжидали, куда обрушится следующий удар.
- Гора Дхаулагири? - нахмурился Дорн, разглядывая увеличенное изображение. - Считаешь это необходимо?
- Не необходимо, - мягко ответил Сингх. - А требуется, Рогал.
Военный архитектор щёлкнул пальцем одному из своих рабов в шёлковых мантиях и человек изменил фокус одной из линз проекторе.
- Обрати внимание на уязвимое расположение внешних элементов. Из всех ты первым должен понять, что если мы хотим удержать этот квартал дворца, то необходимо его перестроить и перестроить сейчас же.
В обычное время фамильярность Сингха возмутила бы Сигизмунда, но сейчас он обращал внимание только на смысл сказанного.
Процессия вошла в открытые двери зала. Дорн слегка хмыкнул за спиной первого капитана.
- Требуется - это слово вызывает у меня подозрения, старый друг, - ответил примарх.
Астартес наблюдал за Арминой Фел и её свитой - они остановились у входа. Астропат подняла руки к пустым глазницам. На щеках блестели слезинки. "Она плачет". Один из стоявших рядом с ней кустодиев трижды ударил торцом копья по каменному полу. Звук разнёсся по поддерживаемому колоннами залу.
Дорн медленно поднял голову.
- Новости, - спокойно сказал он и посмотрел на Армину Фел. На миг Сигизмунду показалось, что он увидел какую-то эмоцию, мелькнувшую на лице отца. - Всё в порядке, госпожа. Прошу скажи нам то, что должна.
Губы женщины задрожали.
- Сообщение с Истваана, повелитель, - у Армины сбилось дыхание.
Дорн вышел вперёд, когда он протянул руку, с неё откинулся рукав чёрной мантии. Он мягко приподнял голову астропата, пока её пустые глазницы не посмотрели на него.
- Госпожа, - мягко спросил он. - Что случилось?
Фел успокоилась, вернулись самообладание и достоинство, словно ей передались спокойствие и сила примарха. Она начала размеренно говорить, чётко воспроизводя сообщение:
- Имперская контратака на Истваане 5 провалилась. Вулкан и Коракс пропали без вести. Феррус Манус погиб. Повелители Ночи, Железные Воины, Альфа Легион и Несущие Слово присоединились к Гору Луперкалю.
В зале никто не шелохнулся. Чёрные стражи и кустодии стояли подобно статуям из гагата и золота. Вадок Сингх просто уставился на Армину, тлеющие угольки в трубке остывали и превращались в серый пепел. Мгновение Сигизмунд ничего не чувствовал, словно услышанное опустошило его. Один примарх убит. Двое пропали. Трёх легионов нет. Четыре переметнулись к врагу. Всё уместилось в несколько слов.
"Вот оно. Как она и показывала. Настоящее начало конца. Если предали ещё четыре легиона, почему и другие не могут? Они придут сюда и здесь мы должны стоять. И мы будем стоять - одни". Астартес понял, что дрожит - напряжённые мышцы пришли в движение под покрытой шрамами кожей. Мгновение он обдумывал вопрос: страх ли это? Давно позабытые эмоции вернулись спустя столько времени? Потом понял: ненависть. Столь яркая и сфокусированная, что её почти можно увидеть. "Пусть приходят. Здесь будет стоять мой отец, и я буду стоять рядом с ним".
Руки Дорна опустились с лица Армины. Глаза выглядели как чёрные провалы в каменной стене. Он излучал жесточайший самоконтроль, словно ледник холод. Примарх посмотрел на Сигизмунда. На мгновение капитану показалось, что он увидел в глазах отца быстро подавленную вспышку гнева - отражение своей ярости.
- Найди все части новых предателей, которые находятся в системе, - хрипло прорычал Дорн. - Используй всех и всё что тебе нужно. Захвати или, если потребуется, уничтожь их. Действуй немедленно, сын.
Сигизмунд начал преклонять колени, а примарх уже повернулся к астропату. Армина вздрогнула от его взгляда.
- Отправь сообщение на Карающий флот. Они должны незамедлительно вернуться.
Фел пошатнулась от слов, словно от урагана.
- Лорд Дорн, у нас нет вестей от них, - она сглотнула. - Вполне возможно, что они прибыли на Истваан до побоища. Они могут…
Женщина замолчала, когда примарх подошёл ближе.
- Если нужно пусть сгорит тысяча астропатов, но найди их, - Дорн говорил тихо, но слова были слышны во всём зале. - Верни моих сыновей на Терру.
Система Исстван
- Эта информация точна? - вопрос Голга нарушил тишину, но напряжение сохранилось. Единственные звуками были гул доспеха и глухой рокот реакторов "Железной крови". Голг сдвинулся, его громоздкая аугметика резко зашипела. Остальные капитаны Железных Воинов не отрывали глаз от светящейся поверхности гололитического стола, отбрасывая на стены огромные тени. Они старшие командиры Легиона, такие же хладнокровные, как и примарх. Форрикс, его худое лицо обрамлял резиновый капюшон. Беросс, тусклые глаза которого сверкали над насмешливой полуулыбкой. Харкор в терминаторском доспехе, все еще черном от копоти бойни на Исстване V. Даргрон, чье лицо было скрыто под лицевой пластиной с прорезями. Варрек, лицо которого так изуродовали шрамы, что оно было похоже на пережеванное мясо. Ни один не смотрел на Голга. Они ждали ответа Пертурабо. Все помнили тех, кто злоупотребил благосклонностью Повелителя Железа и заплатил за свою ошибку.
Голг поднял взгляд от светящихся колонок данных. Пертурабо неотрывно наблюдал за ним. Капитан почувствовал опасность в этом сверкающем взгляде, разрушительную силу позади маслянисто-черных глаз. Молот, размером с самого Голга, покоился под рукой Пертурабо. Обух из черного железа слабо отражал янтарный свет, который освещал комнату. Примарх едва заметно сдвинулся к освещенному столу.
- Она пришла от Магистра Войны, - сказал Пертурабо, его глаза обратились к другим капитанам. Никто не встретился с его взглядом.
Голг просмотрел светящиеся руны данных. От их смысла у него пересохло во рту. Свыше трехсот боевых кораблей пойманы в захолустной системе, как рыба в водовороте. Флот пригвожден к месту, ожидая истребления, и в холодном свете были показаны расположение и характеристики всех его кораблей. Это было слишком идеально, слишком точно. Как мог даже Магистр Войны добиться подобного? Выводы пугали. Тем не менее, ситуация давала возможность возвыситься в глазах примарха. Голг знал, что другие капитаны думают о том же. Они оценивают какой власти смогут добиться и насколько высоким будет риск. Голг открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Форрикс опередил его.
- Эта информация из первых рук?
Пертурабо кивнул.
- От разведывательных устройств в системе.
Голг сумел скрыть удивление от слов примарха.
"Значит это не случайность", - подумал он. - "Эта ситуация была спланирована до того, как мы прибыли уничтожить слабые Легионы на Исстване". - Но тогда чего еще ему ожидать от Магистра Войны и Повелителя Железа? Он подумал о бойне, только что устроенной ими, о вырезанных Легионах. Они были слабыми, и их истребление - всего лишь очередное порученное задание. Но Имперские Кулаки были старыми соперниками, заносчивыми претендентами на почести и славу, которые они купили ложью. Голг понял, что улыбается. Шанс разбить сынов Дорна был столь сладок, что он мог почти ощутить его вкус. Он задумался: "Это ли не цена за нашу верность Гору? Шанс разбить одного врага, купленный смертями других?"
- Как на счет штормов? - спросил Харкор, сдвинутые брови прикрыли глаза. - Если они не могут пробиться сквозь них, как мы сможем?
- Наш переход будет возможен. Магистр Войны гарантирует это, - сказал Пертурабо. То, что кто-то мог дать такую гарантию, потрясло Голга. Он поднял глаза и встретился с холодным взглядом Форрикса, секунду смотрел на него, а затем снова опустил взор.
- Если они допускают возможность нападения, то будут подготовлены, - сказал Форрикс, протянув руку к поверхности стола, чтобы пролистать подробные данные о кораблях.
В ответ на слова Форрикса Беросс покачал головой, скривив губы.
- Если ими командует Сигизмунд, он не станет терпеливо сидеть в своей клетке. Он попытается прорваться через шторм. Из-за этого они станут менее подготовленными и более уязвимыми.
Пертурабо медленно повернул голову и уставился на Беросса. Казалось, командир Второй Великой Роты стал меньше, несмотря на усиленный доспех.
- Командует Сигизмунд, - прорычал Пертурабо, его голос наполнило отвращение. - Мой брат не стал бы доверять флот другому.
Беросс выпрямился, на его лице отчетливо проступило рвение.
- Лорд, с равным количеством кораблей я разобью их первой же атакой. Я…
- Нет. - Слово повисло в воздухе. Пертурабо прошел вперед, пока не оказался перед гололитическим столом, глядя на светящиеся данные на его поверхности. Голг увидел холодный синий блеск в глазах примарха, подобный отражению света звезд на лезвии клинка. - Нет. Их следует не просто разбить. А полностью уничтожить. Дорн не соблаговолил прийти лично, значит вместо него истечет кровью его любимый щенок. Отправятся все корабли, находящиеся в данный момент под твоим командованием. - Он поднял голову и, обведя их взглядом, сказал: - И я лично буду командовать атакой.
Императорский дворец, Терра
Сумрачные тени заполнили инвестиарий: образовали единое целое у стен амфитеатра и потянулись к центру от стоявших кольцом статуй. По темнеющему синему небу плыли редкие перистые облака, создавая своеобразный свод над тихим уголком дворца. Прохладный воздух с ароматом вечерней росы на камнях коснулся кожи Сигизмунда, когда тот вышел из широких дверей по периметру инвестиария. На кованых железных подставках стояли люминесцентные сферы, они уже включились, но открытое пространство всё равно оставалось в полумраке, на границе между светом и тьмой. Из клятв принесённых здесь выковали устремившийся к звёздам Великий крестовый поход.
"Столь многие из тех клятв сейчас нарушены". Астартес посмотрел на возвышающуюся фигуру, в белых мраморных чертах которой были видны благородство и решимость. "Жиллиман. Бесспорно с нами". Сигизмунд нахмурился. "Насколько мы можем знать. Насколько сейчас вообще можно быть в чём-то уверенным". Их было двадцать, двадцать точных копий примархов - вырезаны в белом мраморе последним из мастеров Пендиликона. Двоих уже нет - оуслитовые постаменты пусты, а легионы преданы забвению. Девятерых накрыли бледной тканью - лица обмотаны, словно так можно скрыть позор предательства. Вдали он заметил золотую фигуру, которая стояла рядом с постаментом. Что-то привлекало в ней, казалось, она была значительнее, чем высеченные при помощи долота и молотка. Капитан направился к далёкому силуэту Рогала Дорна.
Сигизмунд видел: что-то изменилось в примархе после сообщения о побоище на Исстване 5, словно внутри отца перегруппировывались воля и мощь. Дорн проводил совещание за совещанием, наблюдал, как армии рабочих приступили к сносу и перестройке дворца, требовал новостей от астропатов и связи с планетами за пределами Солнечной системы, консультировался с Вальдором и Сигилитом за закрытыми дверьми залов. Во время редких передышек Рогал прогуливался вдоль парапетов и по тихим уголкам дворца. Имперский Кулак не знал, что за тяжкие думы одолевали примарха, зато был уверен - сказанное им только увеличит это бремя.
Он снова задался вопросом: почему решился открыть отцу правду? Чувство вины? Да и это тоже. Виноват в том, что обманул и воспользовался доверием, понимая - примарх не примет правды. "Прости отец, но ты должен знать. Я не могу скрывать это от тебя. Ты должен понять". Астартес подумал про один из основных законов стратегии, который теперь обрёл новый смысл: Первый принцип защиты - понять от чего защищаешься.
Дорн рассматривал одну из укрытых статуй, когда подошёл Сигизмунд.
- Да, сын? - не оборачиваясь, спросил примарх.
Капитан взглянул на мрамор под тканью. Под колеблющейся от ветра накидкой всё ещё можно было различить знакомые очертания: хищная поза, выступающая рука с когтями, словно собравшаяся разорвать материю. "Кёрз". Брат попытавшийся убить Дорна. "Было ли это предвестником случившегося? Должны ли мы были ещё тогда увидеть мрачное будущее "?
- Их нужно снести. Это предатели. Они не должны стоять рядом с верными принесённым клятвам.
Примарх тихо рассмеялся и повернулся, чтобы взглянуть на Сигизмунда:
- Ты лично собрался это сделать?
- Прикажи, повелитель, и я снесу их собственноручно.
Дорн улыбнулся и покачал головой:
- Нет. До этого ещё не дошло.
- Разве? - спросил капитан, лицо застыло, глаза не мигали.
Рогал не ответил, а повернулся и вновь посмотрел на укрытую статую Кёрза за спиной сына.
- Нет, - прорычал примарх. - Империум выстоит и переживёт это предательство.
Астартес подумал, что Дорн выглядит так, словно разговаривает не только с ним, но и со статуей Кёрза.
- Всё ещё есть честь, всё ещё есть преданность, - Рогал опустил взгляд и нахмурился. - Я не знаю, как будет складываться война, сын. Я не знаю, чего она потребует от нас, но знаю, что она, в конечном счете, закончится, и мы должны находится в полной боеготовности ради этого дня.
Имперский Кулак также нахмурился:
- Гор владеет инициативой, а мы погрязли в смятении. Он может уничтожать нас по частям, выжидать пока мы ослабнем настолько, что не сможем противостоять ему.
Примарх недовольно взглянул на сына, но тот понимал, что и отец не исключает такую возможность.
- Будь на его месте Кёрз или Альфарий тогда да, возможно, но не они главные, - Дорн посмотрел на появляющуюся в небе луну. Красная - подкрашенная дымом и пылью из погружавшегося в ночь дворца.
- Он придёт сюда, - тихо продолжил примарх. - Он не останется среди звёзд, обескровливая нас до предела. Нет - он всё ещё Гор. Копьё устремившееся в горло - один смертельный удар. Он придёт сюда, чтобы прикончить нас. Однажды ночью мы взглянем вверх и увидим, как запылают небеса.
"Он уже видит. Пускай только часть. Он поймёт, что я прав, что мой выбор верен".
- Отец.
Дорн посмотрел на сына. Сигизмунд чувствовал, как глаза примарха изучают его лицо, оценивают и вершат суд.
- Что-то беспокоит тебя?
- Я хотел поговорить с вами, почему попросил о возвращении на Терру и не принял командование над Карающим флотом.
- Мы уже обсудили это. Я не видел причин сомневаться в твоём выборе тогда, не вижу их и сейчас.
Астартес сглотнул - в горле внезапно пересохло.
- У меня была другая причина, - слова повисли в воздухе. "Нужно сейчас. Пути назад нет".
- Говори, - тихо сказал примарх, взгляд сосредоточился на Сигизмунде, словно отец обратил на него всё внимание. Насыщенный пылью ветер развивал края белой мантии, поднимая их посреди сгустившейся тьмы.
Капитан посмотрел в сторону и задумался с чего начать.
- Всё началось на "Фаланге", - произнёс он мгновение спустя. - Флот разделился: одни собирались вернуться на Терру, другие нанести удар по Исствану.
Сигизмунд вернулся в тот краткий миг, вспомнил напряжение охватившее каждый корабль Имперских Кулаков после откровения Гарро. Некоторые считали, что оно не может быть правдой, те, кто видел доказательства, не могли успокоить себя такими мыслями. Осознавая истину, легион готовился к войне.
- Я шёл по нижним жилым палубам. Не совсем уверен зачем, сомневаюсь, что была иная причина, кроме, возможно, поиска умиротворения.
- Ты растерялся? - бесстрастный голос Дорна был столь же лишён эмоций, как и лицо. Астартес покачал головой.
- Я знаю, что вам требуется от меня, - он поглядел вдаль, где в углах амфитеатра собирались ночные тени. - Возможно, я искал цель.
- Цель? Ты знал, что от тебя требуется, но всё равно искал цель?
Сигизмунд кивнул и осторожно выдохнул.
- У меня были приказы, но я что-то упустил, - Имперский Кулак моргнул и замолчал. Он помнил те дни на "Фаланге" яснее, чем когда пережил их. Он словно стал чем-то меньшим, как будто слова Гарро лишили его жизненных сил. - Столь долго я шёл в крестовом походе не зная сомнений. Каждая компания, каждое сражение, каждый удар были чисты. В этом источник моей силы, он всегда был в этом.
Дорн опустил голову, глаза потемнели:
- Мне не ясны твои мысли, капитан.
- Возможно, повелитель, - кивнул Сигизмунд.
- Ты из-за этого отказался от командования? Потому что исчезла чистота целей? - в голосе примарха почувствовался гнев, контролируемый и сдерживаемый, но он был.
- Нет, повелитель. Я выполнил бы вашу волю без сомнений.
- Но ты не выполнил.
Астартес ощутил лёд в словах отца, перерастающий в осуждение. "Я должен сказать всё". Имперский Кулак не стал встречаться с взглядом примарха и продолжил.
- Я оказался на палубе, где разместили гражданских, которые прибыли с Гарро. Там никого не было, и я решил, что один.
Тишина, вспомнил капитан. Целый флот торопливо и напряжённо готовился к бою, а палубы, по которым он следовал безмолвствовали. Потом она показалась ему странной, словно он шёл по коридору тишины посреди бурной деятельности.
- Только, когда она заговорила со мной, я понял, что не один. "Первый капитан" сказала она. Я обнажил меч и обернулся. - Сигизмунд нахмурился, когда его рука коснулась рукояти вложенного в ножны оружия. - Она стояла сзади всего в пяти шагах. Я даже не услышал, как она подошла.
- Кто? - спросил Дорн. Астартес поднял голову, не встречаясь с отцом взглядом.
- Летописец, - вспыхнувшее воспоминание оказалось ярче, чем реальность: девушка в тусклой мантии.
- Киилер, - продолжал Сигизмунд. - Она разговаривала с вами, прежде чем мы…