И попаданство и мистика и эзотерика и звездные войны…
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 26
Дмитрий Корниенко
ФИОЛЕТОВАЯ ЗВЕЗДА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Треть орудий орбитальной крепости Унк-Торн, тех самых орудий невероятной мощи, которых не было даже на планетарных платформах огневой поддержки, была вплавлена в броню огнем с тяжелых линкоров врага. Но и корабли противника успевали дать по крепости всего лишь несколько залпов, прежде чем пушки Унк-Торна превращали их в уменьшенные копии рождающихся сверхновых.
Однако никакой орбитальный форт не в силах бесконечно защищать столицу, даже такой гигантский, как Унк-Торн, название которого означает на древнем языке "Смеющийся над Богом". И быть ему уничтоженным, потому что нельзя обойти. Но флот противника, многочисленный до всемогущества, все-таки отступил. Флагманский крейсер, опасливо занявший недосягаемую позицию для пушек Унк-Торна, перехватил важное сообщение осажденных. Расшифровка показала, что Командор, легенда космоса и доверенное лицо Великого Адранта, а в данный момент командующий последним оплотом планеты Аргейзе - орбитальным фортом, тяжело ранен и сейчас умирает. Это был шанс начать переговоры с неприступной твердыней о капитуляции. Штурм был прекращен.
Болезненно сощурив воспаленные от усталости глаза, полковник Дрэйд шел длинной светлой трубкой коридора в самом сердце орбитальной крепости к реанимационному отделению. Искусственная гравитация была слишком слаба - почти вся энергия шла на поддержание защитного поля, и магнитные ботинки доставляли немало неудобств, но полковник не обращал внимания. Он шел, непривычно ссутулившись, словно расправить плечи было болезненно, и, хотя направлялся к самому Командору, совсем не спешил.
Дрэйду очень хотелось спать, но терять время на сон, когда смерть была лишь вопросом времени, абсолютно невозможно. Можно ведь и не проснуться. Вот если бы врагам не подошло подкрепление из под Сологана, шанс бы оставался, размышлял полковник. Мощную группировку противника долгое время держал железной хваткой генерал Друдо. Но теперь Друдо мертв, и его армии больше нет. И коменданты навалились на Аргейзе. Зачем же именно сейчас умирающий Командор затребовал полковника, специалиста по особым поручениям, к себе? Ведь уже понятно, что ни о каком спасении не может быть и речи. А с этого форта и подавно никуда не денешься. Хоть и не был полковник такой одиозной фигурой, как Командор, но немало страшных приказов он успел выполнить и слишком много страшных приказов успел отдать, чтобы его оставили в живых.
Выждав положенное время, полковник наконец был допущен к реанимационному саркофагу. Ран Дрейд видел много, глаза не отводил и смотрел на Командора с усталым почтительным любопытством. Открыта у раненого была только обожженная голова, местами затянутая прозрачной пленкой, правый глаз закрывало оплавленное веко, но левый, темно-карий, с белком, покрытым кровавыми прожилками, уловил появление полковника и посмотрел на него с бессильной яростью.
- Как видишь, полковник, пора задействовать "Родственную Душу", - прошептал раненый, косясь на полковника страшным глазом, и при этом с уголка рта побежала и скрылась в серебристой щетине красная капля. - Готовь эвакуацию с Земли.
- Но Командор, как вы знаете, проект "Родственные души" для вас… закрыт… стараниями врагов. Что-то изменилось с тех пор? - Дрэйд почти перебил его, не теряя время на деликатную паузу.
- Закрыт… но я заранее отправил Кею на Землю… если у нее получится, она откроет мне "душу"… Другого выхода нет… Обеспечишь эвакуацию, - еще раз, слабо, но настойчиво напомнил Командор.
- А куда… куда эвакуировать? Я полагаю, дни Аргейзе сочтены…
- Ты что же, думаешь, что все было зря?
Единственный глаз Командора налился кровью, а голос угрожающе усилился:
- И орбитальный бой, и моя смерть? Да… обреченные дела не для тебя… Только и думаешь сейчас, как бы бросить этот орбитальный гроб… А что будешь делать потом? Что потом? Бар откроешь…
Раненый желчно скривил угол рта и забулькал горлом. Он не смог закончить фразу, не хватило дыхания. А Дрэйд все также стоял навытяжку, покрывшись красными пятнами, и глаза его оловянно уставились в одну точку.
- И награды свои выбросишь, чтобы никто не увидел и не донес… ибо помнят многие, как ты резал их… получив под командование карательный корпус… после твоих приказов… не успевали хоронить… и не простят тебе, и все равно найдут и удавят! - Командор опять захрипел и сделал паузу. - Но знаешь ты лучше меня, - продолжил он, отдышавшись, - что не сможешь больше жить ты без золотых погон, оплаченных кровью врагов и жизнями солдат… Привык ты, что твои же люди боятся тебя больше смерти, на которую их отправляешь.
- Я готов сражаться, - с ненавистью процедил Дрэйд. Полковнику стало неприятно, что его последние дни будут омрачены этим разговором. Выслушивать такое, когда скоро сам превратишься в труп, было невыносимо.
- Это хорошо… Нужно мне, чтобы ты верил в нашу победу, иначе я не смогу доверить тебе эвакуацию, - Командор неожиданно успокоился, и голос его снова зазвучал равнодушно, словно и не было этой вспышки злости. - Умен ты, полковник, хитер и удачлив, вот почему именно тебе доверяю я свою жизнь несмотря ни на что… Поэтому и расскажу я тебе…
Дрэйд насторожился. Обида ушла - осталось только внимание. Командор никогда не бросался словами, а уж те слова, которые произносил он при смерти, должны быть и вовсе на вес золота. Тем временем в реанимационное отделение, получив сигнал одного из многочисленных датчиков, вошел врач и скорректировал работу системы жизнеобеспечения, увеличив ввод необходимых для поддержания сознания препаратов. Этого времени хватило и Дрейду, чтобы к нему вернулось самообладание. Когда же врач вышел, Командор заговорил свободнее, почти не запинаясь:
- Чтобы взять Унк-Торн, врагу придется расстаться еще с доброй сотней кораблей, а это половина от всего флота. Тогда путь в столицу открыт, безоговорочная капитуляция. Но потеря все-таки велика. И вот сейчас, когда между Аргейзе и Комендантами осталась только наша крепость, можешь положить на одну чашу весов их возможные потери. На другой будет наше условие: оставить за нами резервный флот с базой на планете Крон. И будет думать Союз Комендантов, потерять ли сотню новейших штурмовых крейсеров или оставить Великому Адранту на старость далекую планетку с десятком-другим потрепанных кораблей. Полагаю, пойдут они на это? Как ты считаешь? - Командор довольно захрипел, а щека его уже вся стала красной.
- Полагаю, это уже не будет иметь для нас никакого значения, - ответил Дрэйд. - Если только как символ, что раз у Аргейзе остались еще флот и солдаты, то раса не погибла… Но возрождение при таких условиях все равно невозможно. Родную планету мы потеряем навсегда. А резервный флот… Вы сами сказали - это одно название.
- Главное, чтобы и они так подумали, мой мудрый Дрэйд, главное, чтобы и они… Впрочем, когда Аргейзе лежит прямо на блюде, полагаю, они не будут долго рассуждать. Война затянулась, а все хотят жить, все хотят делить трофеи. А флот… он же союзный… какой Командор пустит свою эскадру первой на верную смерть? Чтобы потом, при разделе, те, у кого остались корабли, взяли все?
Полковник слушал внимательно, стараясь не пропустить главного. Надежда поднялась в нем, и теперь он боялся разочарования больше смерти.
- Так что же там, кроме старой эскадры? - спросил он, дождавшись, когда раненый замолчал.
- Там возродится наша сила… Не хватило нам совсем немного времени… Эвакуируешь меня на Крон… Там Разрушитель…
И стало очень тихо, лишь шипели через равные промежутки реанимационные агрегаты.
Вбежал врач, и по его глазам Дрэйд понял, что аудиенция окончилась. Он еще немного постоял, собираясь с мыслями, а потом повернулся и направился к выходу.
- Можешь взять самый лучший корабль и все необходимое, - вдруг воскрес голос Командора. - Здесь нам больше ничего не нужно - пушки крепости Унк-Торн замолчали навсегда… Она выполнила свою миссию и теперь - лишь гиря на весах переговоров. Но ты не мешкай. Когда Адрант подпишет условия мира, меня убьют… И в этот момент ты должен быть уже на Земле. Сними с пальца моей правой руки кольцо, оно мне понадобится. Это важно, запомни. Где рука? Не знаю, мои вещи тебе отдадут. А сейчас иди, переговори с доктором Кунсом… он посвятит тебя в детали проекта и передаст координаты Кеи. Доктора надо будет взять с собой… Он может понадобится мне и на Земле, и на Кроне. Выполняй!
- Будьте уверены Командор, эвакуация на Крон пройдет успешно. Кольцо я вам передам на Земле. Кунс полетит со мной, - сказал Дрэйд и расправил плечи.
- Подожди… Орри уже подготовили на Земле пустоши для вторжения. Воспользуйся одной из них для эвакуации.
2
Заняв столик у расцвеченного вечерними огнями окна, Андрей заказал графинчик вина и сразу же углубился в журнал. Очень уж хотелось вычитать что-нибудь интригующее о заброшенных восточных городах. Официально утверждалось, что находиться на закрытой территории опасно для психики. Однако ходили слухи, что проникают туда таинственные проводники, и рождались от таких посещений завораживающе страшные истории. Говорили, что там нельзя спать, потому что заснуть легко, а проснуться трудно. Говорили, что попасть в города не сложно, но покинуть их тяжело. Тайны всегда обрастают легендами, а в этом номере журнала как раз обсуждались и тайны, и легенды восточных городов и Андрей приятно разомлел, как можно приятно разомлеть войдя в тепло с холода, и чтение о полной загадок таинственной местности, забытой богом и людьми, полностью его захватило.
Отвлекшись, чтобы вытряхнуть остатки вина из графина в бокал, Андрей внезапно почувствовал чье-то внимание и столкнулся взглядом с девушкой. Она стояла на улице, отделенная стеклом, и смотрела на него так пристально, что он невольно опешил. Отметив выразительную внешность, Андрей отвел глаза, а когда поднял снова, полный решимости переиграть девушку в "гляделки", никого за окном уже никого не было.
Ощущение уюта испарилось. Странный взгляд совершенно выбил из колеи, и было решительно непонятно, что же девушку так заинтересовало. Размышляя над этим, Андрей вдруг почувствовал дуновение холодного воздуха, смешанного с ароматом духов и увидел, что незнакомка уже стоит рядом. Она изящно, словно ассистентка фокусника, сняла свое пальто, аккуратно положила его на свободный стул, и уверенно села напротив. От прежней болезненности в ее взгляде не осталось и следа. Насмешливой хозяйкой положения сидела она напротив, а Андрей со словами медлил, и лишь настороженно ее рассматривал. Бесцветные узкие губы, острый подбородок, маленькие полумесяцы ушей, бледнеющие в черном потоке волос. Одета незнакомка была просто, без изысков, на голую шею и открытые ключицы было зябко смотреть, а тонкость запястья правой руки подчеркивал массивный широкий браслет, своим стальным блеском наводивший на мысли о кандалах. Но эта простота ничуть не портила ее, а, пожалуй, производило то особое впечатление, какое создает небрежно застегнутая мужская рубашка на голом теле красивой женщины.
- Меня зовут Кея, - наконец сказала незнакомка. Глаза ее сузились, похолодели, погасив зыбкие огоньки легкомыслия и игривости.
Тяжесть первой паузы всегда похожа на вагон, стоящий на холме. Сдвинуть его с места тяжело, но как только он покатится вниз по рельсам, набирая скорость, остановить его трудно. Единственное, чего Андрей не учел, так это того, что вагон поедет совсем в другую сторону.
Девушка протянула руку через стол и, пальцем развернув журнал к себе, подняла брови.
- Интересуетесь заброшенными городами? - спросила она неожиданно, выводя Андрея из оцепенения.
- Да… Знаете, тайны всегда притягивают… пустые города… далекие звезды, - сказал Андрей и вдруг смутился. Ему показалось, что произнести эти слова искренне он не смог, и получилось фальшиво.
- Зачем же так далеко… Тайны есть и в нас самих, да еще какие… достаточно заглянуть в свои сны, - тихо и отвлеченно сказала незнакомка, словно ни к кому и не обращаясь.
- Согласен, путешествия вглубь себя не менее таинственны, чем путешествия вдаль, но… Звезды, конечно, очень далеко, но мне они ближе, - сказал Андрей. - А вы случайно не увлекаетесь астрономией?
Сжатые губы девушки изогнулись в усмешке.
- Увлекаюсь. Если так можно выразиться. Вас интересует что-то конкретное?
- Нет… - ответил Андрей, не зная, что и сказать. - Я скорее мечтатель, чем специалист.
- Мечтатели редко добиваются своего. Они и так без особых усилий могут почувствовать тот восторг, который дарит победа, всего лишь закрыв глаза. Остальным за острые ощущения приходится платить борьбой. Но чувство, подаренное борьбой - не поддельное.
- Что у мечтателя, что у специалиста шансы побывать на далекой планете одинаковы, - возразил Андрей. - Разница только в том, что мечтатель на ней все-таки побывает, а специалист не доживет.
- Ну… мечтательные путешествия к звездам - тоже путешествия вглубь себя, - Кея помолчала. - Но путешествия по снам все же гораздо реальнее, чем мечты о космосе. И, тем не менее, планеты вам не снятся. А что же вам снится последнее время?
Подошел официант и налил вино. Кее в чистый бокал, который сразу заискрился, бросая красные тени от преломленного света свечи на ее матово-бледное лицо, а ему - в прежний, с подсыхающими уже бордовыми разводами на стенках.
- Снится какой-то город, - сказал Андрей, - Брошенный город. В каждом сне. Это что, так заметно?
Кея сделала глоток, чуть поморщилась, - то ли от вкуса вина, то ли от необходимости предстоящих объяснений, и сказала, избегая глядеть ему в глаза:
- Необычными сновидениями, разными непростыми случаями, происходящими с людьми во сне, я увлекаюсь уже давно. Считайте, это мое хобби - проникать в чужие сны. Вот и ваш Город меня заинтересовал. И я собираюсь вам помочь. Положение ваше - небезопасно.
Кея произнесла эти слова так, словно говорила азбучные истины, но глаза смотрели выжидающе. Она явно готовилась к недоумению и всплеску эмоций по поводу непростого хобби и опасных снов. Однако шквала вопросов не последовало. Андрей только что осушил полный бокал вина, да и все ранее выпитое уже хорошо ударило в голову, так что он принялся пространно рассказывать о том, какие сны видел раньше и какие сны видит сейчас.
В кафе сгустился мрак - это ровно в десять гасили основное освещение, и свечи на столах разгорались ярче, дрожа отблесками на стеклах. Андрей же все рассказывал, и в конце даже предложил немедленно поехать к нему, дабы с утра сразу же рассказать Кее свежий сон. Однако Кея засобиралась, предложила встретиться на следующий день часов в пять и все спокойно, на трезвую голову, обсудить.
- Подождите! - Андрей схватил Кею за руку, пытаясь успеть сказать как можно больше этой благодарной эксцентричной слушательнице, и браслет ее стукнул по столу. - Знаете, я как-то давно читал фантастический роман. Там планету освещала фиолетовая звезда…
Кея чуть вздрогнула, посмотрев на Андрея с каким-то детским удивлением, и даже напряженная рука ее ослабла.
- … и был там фиолетовый рассвет, и такой же закат, - горячо продолжал он. - И мне это так отчетливо представилось: какая может быть где-то далеко красота… и я навсегда заболел астрономией, и купил телескоп, чтобы увидеть такую звезду хотя бы издалека. А вскоре узнал, что фиолетовых звезд для глаза человека не существует! Можно различить голубые, белые, красные, но не фиолетовые. И тогда я понял, что устремившись к мечте, ты часто обнаруживаешь, что ее не существует. Ее просто нет.
- Я знаю планету, которую освещает фиолетовое светило, - осторожно высвобождая руку, сказала Кея. - Свет голубой звезды, проходя через атмосферу, становится фиолетовым.
- Как называется эта планета? - Андрей принял игру.
- Она называется Крон, - быстро ответила Кея, уже стоя, и подсунула листик с телефоном ему под руку. - Позвоните завтра, я пойду.
- Так рано?
- У нас впереди целая вечность, - сказала Кея без улыбки и направилась к выходу, протискиваясь между столиками и спинами, и тяжелый ее браслет звякал по спинкам стульев.
- Крон, - Андрей посмаковал название планеты губами и запил его последним глотком вина.
Какая она все-таки славная, решил он, провожая худощавую стройную фигуру Кеи мягким взглядом. Такая же выдумщица и фантазерка… Родственная душа. Андрей откинулся на стуле. О снах и мертвых городах ему больше не думалось. А думалось о том, как хорошо наконец встретить человека, который способен дарить мечты.
3
Дрэйду очень хотелось снарядить боевой корабль-разведчик - быстрый и хорошо вооруженный. Но воспользоваться кораблем, принадлежащим флоту Адранта, было нельзя. Без дозаправки большие перелеты могли осуществлять только крейсеры, следовательно, предстояли посадки. Но маскировать звездолет-разведчик и переделывать идентификационные программы не было времени, а без этого по условиям капитуляции он будет арестован на первой же планете, даже на нейтральном космодроме. И хотя жалко было оставлять врагу такого красавца, полковник все-таки выбрал не его, а малый фрегат для вылазок в дальний космос, конфискованный давным-давно за контрабанду, да так и забытый в дальнем углу ангара. Однако оснащен он был мощными двигателями, контрабандисты установили неплохую защиту, поколдовали над вооружением, и для дела он подходил как нельзя лучше с точки зрения неприметности. Даже название подходящее - "Тень".
Полковник выяснил, что Кунс у себя, прошел в лабораторию и, сославшись на срочность, попросил вызвать доктора. Особый отдел был подразделением влиятельным, и полковника сразу препроводили в небольшую комнатушку при лаборатории, служившую для отдыха. Своей формой он ненароком спугнул оттуда двух каких-то спорщиков с кружками, в белых лабораторных комбинезонах. Они замолчали и вытаращили на него глаза, будто хлебнули кипятка, и тут же исчезли, оставив после себя запах каких-то заваренных трав. А доктор не заставил себя ждать.
- Полковник! - с порога заулыбался Кунс, протягивая сухую стариковскую ладонь. - Мы даже где-то встречались, как будто…
- Не припоминаю… хотя возможно… - полковник неохотно улыбнулся в ответ, улыбка эта вымученно повисла на лице, а потом на него снова вернулось прежнее озабоченное выражение.