Далее. Мост через Белую реку. Скорее всего, после той перестрелки его охраняет целая орда вонючек, а из-за нехватки времени Хейл не мог надеяться на другие мосты выше и ниже по течению. И что же делать?
Постепенно у Хейла сложился план. Безумный план, однако, возможно, он позволит захватить химер врасплох, и тогда Хейлу с его подопечными удастся переправиться через реку.
Старик Поттер всегда был нелюдимым, но после смерти жены стал законченным отшельником, и именно тогда с ним познакомился Хейл. Участок Поттера в десять акров примыкал с юга к ранчо "Деревянная лошадка", и десять лет тому назад восемнадцатилетний Натан Хейл, верхом собирая отбившихся от стада коров, нашел старика, лежавшего без сознания на дне оврага, рядом с разбитым стареньким "триумфом".
Поттер был влюблен в свой мотоцикл.
Хейл, плеснув в лицо старику водой из фляжки, уложил его на спину Чернышу и отвез обратно в дом. Поттер вечно витал в облаках, постоянно придумывал какие-то безумные бизнес-проекты, которые никогда не приносили результата. Его дом был окружен печальными напоминаниями о разбитых мечтах.
Коллекция включала в себя ржавый грейдер, когда-то принадлежавший "Дорожно-строительной фирме Поттера", занесенную снегом буровую установку, бывшую в свое время гордостью компании "Колодцы и водоснабжение Поттера", и пятидесятидвухфутовую рыбацкую шхуну, которую старик намеревался перетащить по суше через всю страну в Сиэтл, где ей предстояло стать флагманом "Рыболовецкой компании Поттера".
И когда Хейл с юными спутниками приблизился к убогому домишку, он увидел, что кладбище надежд по-прежнему на месте, спит, укутанное снежным покрывалом. Уже начало светать, снегопад ослаб, и стало значительно теплее. Для беглецов это было плохо, но поделать тут было нечего; Хейлу оставалось только пристально оглядывать заснеженную равнину и уповать на лучшее.
На Свалке Поттера, как называли ее местные жители, химер не было, если не считать пяти заснеженных черепов, водруженных прямо перед крыльцом, каждый на своем шесте. У всех трофеев зияло по дополнительной глазнице, оставленной пулей, - свидетельство охотничьего искусства Поттера и его умения обращаться с неавтоматической винтовкой "маузер", которую тот ценил очень высоко. Это оружие стреляло мощными патронами "Фон Хоффе экспресс" 6,5х68 мм, любимыми боеприпасами немецких охотников в Альпах.
- Ого, - одобрительно заметил Марк, изучив черепа, - видно, что стрелял ас.
- Да, - подтвердил Хейл, - настоящий знаток своего дела. Стрелять меня научил отец, но вот на следующий уровень мастерства мне помог подняться Поттер. Он не верил в оптические прицелы, считал, что полуавтоматические винтовки - это оружие изнеженных барышень, а когда шел охотиться на оленя, брал с собой только один патрон!
- Так где же он? - задала прагматичный вопрос Тина, оглядевшись вокруг.
- Понятия не имею, - ответил Хейл. - Скорее всего, погиб. Старик Поттер был таким же, как мои родители, как большинство тех, кто жил в здешних краях, - очень упрямым. Когда пришли химеры, он наверняка вступил в бой. Пять жизней за одну… не так уж плохо.
- Так что мы будем делать? - спросил Марк. - Спрячемся здесь?
Хейл покачал головой.
- Нет, нас должен забрать самолет, и осталось около восьми часов на то, чтобы добраться до места встречи. Сюда мы пришли раздобыть средство передвижения. - Оглядевшись, он снова повернулся к подросткам. - Ждите здесь и смотрите в оба. Я вернусь через минуту.
Гулко стуча ботинками по деревянным ступеням, Хейл поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в гостиную дома Поттера. Там он и увидел старика, сидящего в кресле-качалке с винтовкой на коленях. Разумеется, Поттер был мертв, и смерть, судя по превратившемуся в мумию трупу, наступила несколько недель назад. На обтянутом кожей черепе сохранились кусты седых волос, глазницы пустовали, а желтые от никотина зубы оскалились в вечной усмешке. Однако рабочий комбинезон сохранился в целости, как и высокие ботинки на шнурках, надетые на высохшие ноги. Странно, но никаких следов насилия не было, из чего Хейл заключил, что Поттер умер собственной смертью, сидя в обшарпанной гостиной в ожидании химер. Почтительно кивнув покойнику, Хейл обошел кресло и направился на кухню, обставленную в духе двадцатых. Самодельная вешалка для ключей висела рядом с черным входом. Хейл гадал, заведется ли машина, на которую так надеялся. Он взял ключи от самосвала "Лайон" и вернулся на улицу через гостиную.
Марк и Тина подкреплялись овсяными оладьями, пожаренными вчера вечером.
- Пошли, - позвал Хейл. - Посмотрим, выйдет ли у нас прокатиться.
Минуло много лет с тех пор, как Хейл в последний раз навещал Поттера, однако он ничуть не удивился, застав грузовик все там же, рядом с полуразвалившейся мастерской. Несмотря на покрывало снега, очертания самосвала проглядывались отчетливо: внушительный кузов, ветровое стекло, разделенное вертикальной перемычкой, плавные изгибы кабины и хромированный лев на капоте с поднятой передней лапой, словно он собирался сделать шаг.
Заведется ли двигатель? Хотя за домом Поттер не следил, ко всему, связанному с техникой, он относился очень трепетно, вплоть до того, что регулярно заводил дизель своей шхуны. Так что Хейл смел лелеять надежду, которая только окрепла, когда он обошел вокруг запорошенного грузовика и убедился, что все шесть шин накачаны.
Хейл ступил на подножку, открыл дверь и забрался в кабину. Плоское жесткое сиденье заскрипело под его весом. Он вдавил в пол педаль сцепления, убедился, что рычаг стоит на нейтральной передаче, и повернул ключ в замке зажигания.
Стартер издал слабое ворчание, но больше ничего не произошло. Аккумулятор разрядился, масло в двигателе замерзло, и Хейл почувствовал, как его надежды начинают таять.
- Ну же, малыш, - пробормотал он, - сделай это ради мистера Поттера.
Стартер снова заворчал, после чего раздался громкий хлопок, от которого Хейл подскочил на месте. Затем раздался дружный перестук всех шести оживших цилиндров.
- Так держать! - воскликнул Хейл, газуя. - Я знал, что у тебя получится.
Стрелка топливомера опустилась до четверти бака, и следующие пятнадцать минут были потрачены на поиски бензина и заправку. Все это время Хейл не глушил двигатель, опасаясь, что второй раз "Лайон" не заведется.
Кабина оказалась слишком тесной для троих человек со снаряжением, поэтому вещи пришлось закинуть в кузов, оставив при себе только оружие и боеприпасы. Уложив "фарай" и "россмор" на пол кузова, Хейл закрепил их обрывком веревки.
Наконец все было готово. Тина сидела верхом на рычаге переключателя передач, положив на колени обрез четыреста десятого калибра, Марк устроился справа. Хейл включил пониженную передачу, выжал сцепление и прибавил газу. Двигатель взревел, изрыгая из двух выхлопных труб отвратительный черный дым, и самосвал тронулся с места.
К этому времени в кабине уже стало жарко. Снег больше не падал, Марк включил средневолновой приемник, и из динамика зазвучал "Апрель в Париже" в исполнении Фрэнка Синатры. Когда песня закончилась, раздался знакомый голос:
- Здравствуйте, дорогие сограждане, это Джек Пиви, я рад приветствовать вас в программе "Час новостей вместе с Джеком Пиви".
У комментатора был глубокий, звучный голос, и он говорил с уверенностью человека, которому известно больше, чем другим.
- Вопреки информации, распространяемой так называемой партией "Только свобода", - вещал Пиви, - мы получаем сведения о том, что наши войска ведут бои с химерами в Южной Дакоте, и недавно была одержана победа в крупном столкновении неподалеку от Рапид-Сити. Когда упорное сражение завершилось, окровавленный снег был усеян тысячами вражеских трупов…
- Дерьмо собачье! - воскликнул Марк, выключая приемник. - Вы видите здесь хотя бы одного солдата, мать их так?
- Здесь лейтенант Хейл, - строго напомнила Тина, - и маме не нравится, когда ты ругаешься.
- Мамы больше нет, - понуро промолвил парень. - Проклятье, да тут вообще никого больше нет, а Пиви врет и не краснеет.
Пиви действительно лгал, по крайней мере, так казалось Хейлу. Передвигаясь на пониженной передаче, он ласкал педаль тормоза, следя за тем, чтобы грузовик не занесло. Впереди была главная дорога, и движение по ней было оживленным. Чувствуя, как сердце начинает биться чаще, Хейл выкрутил руль вправо, выезжая на асфальт. С этой секунды обратный путь был отрезан: до моста оставалось всего две мили, а свернуть было некуда.
Хейл перешел на передачу повыше, поддал газу и снова повысил передачу. Через несколько минут грузовик, разогнавшись до своей максимальной скорости шестьдесят миль в час, летел по середине дороги, громыхая, словно консервная банка с гайками, и разбрызгивая в обе стороны мокрый снег.
Они уже приближались к мосту, когда впереди выскочил химерианский "сталкер", развернул корпус и начал стрельбу по самосвалу. Хейл был знаком с этими похожими на больших крабов машинами. Ему даже приходилось управлять одним "сталкером". Так что он знал, насколько они опасны.
Прищурившись, Хейл следил за равномерной струей пуль, поднимающих фонтанчики мерзлой земли и снега. Тина в страхе зажмурилась. К счастью, пулеметчик еще не успел пристреляться. Достаточно ли простора для маневра? "Да, - решил Хейл, - достаточно". Поставив на кон три жизни, он резко метнулся вправо, затем снова вернулся влево.
Оператор "сталкера" попытался отреагировать на эти стремительные перемещения самосвала, однако тот был намного подвижнее неуклюжей боевой машины и смог проскочить мимо нее, прежде чем она успела развернуться. Пули устремились на юг, вдогонку грузовику, но оператор не мог выпустить реактивные снаряды из опасения поразить мост и охранявших его постовых.
У северной оконечности моста стояли стальные барьеры, а по обеим сторонам дороги за укрытиями из мешков с песком прятались автоматические пушки. Левое орудие открыло огонь по несущейся на полной скорости машине, вскоре к нему присоединилось и правое.
- Выдергивай чеку! - крикнул Хейл.
Марк немедленно последовал приказу. Стекло в правой двери уже было опущено, юноше нужно было только крепко сжимать "ложку" - так солдаты называли предохранительный рычаг - и дожидаться нужного момента.
Пули настойчиво визжали, ударяясь в грузовик. Ветровое и заднее стекла разнесло вдребезги. Налетев на заграждение, "Лайон" на мгновение забуксовал, прежде чем смести его прочь. В этот самый момент Марк высунул в окно руку и бросил гранату. Ударившись о землю, граната подскочила высоко в воздух и взорвалась. Осколки сразили одного из вонючек, пытавшегося развернуть пулемет.
Грузовик сбил другого гибрида, мгновенно превратив его в лепешку. Услышав мягкий хлопок, Хейл понял, что минимум одна химера спрыгнула сверху на крышу. Через секунду скелетообразная рука просунулась в разбитое заднее окно и ухватила Тину за волосы. Попытавшись вырваться, девочка вскрикнула. Хейл воспринял это как сигнал потянуть на себя красную ручку на приборной панели.
Гибрид выпустил волосы Тины. Кузов самосвала начал подниматься, подставляя вонючку под пулеметный огонь сзади. Его тело судорожно задергалось от множества прошивших его пуль, после чего свалилось на настил моста и покатилось в сторону.
Поднятый кузов защитил кабину с тыла. Пули отскакивали от толстой стали. Одно из сдвоенных колес на задней оси лопнуло, но другие пять продолжали нести грузовик на ограждение в южной оконечности моста.
Поднятый кузов был плох тем, что из-за него скорость самосвала упала вдвое. Хейл включал пониженную передачу, когда на левую подножку запрыгнула химера. Издав яростный рев, монстр попытался просунуть голову в открытое окно. Ощутив зловонное дыхание мерзкой твари, Хейл отпустил сцепление, надавил на газ и поднял обрез на уровень окна.
С оглушительным грохотом плотный заряд дроби, выпущенный в упор, снес гибриду полголовы. В трех уцелевших глазах успела отразиться смесь удивления и ужаса, после чего чудовище отлетело в сторону, врезалось в вертикальную опору, и его разорвало надвое.
Приняв у Хейла обрез, Тина торопливо перезарядила его. Тем временем Марк выстрелил в правое окно из "рипера". Гибрид, стоявший за ограждением, рухнул, и тут же мощный бампер ударил по железному барьеру. Во все стороны, поражая химер, полетели искореженные обломки.
Хейл знал, что вскоре придется оставить грузовик и продолжать путь пешком, а потому хотел максимально сократить количество потенциальных преследователей. Он резко нажал на тормоз, включил заднюю передачу и въехал обратно на мост, придавив еще двух вонючек.
Перейдя на пониженную передачу и опустив кузов, Хейл ехал вперед, пока не пришло время остановить "Лайон" и спешиться. Вокруг свистели пули. "Сталкер" был слишком громоздким, чтобы переправиться через реку по мосту, но оператор продолжал поливать другой берег из пулемета.
Стараясь не обращать внимания на взметавшиеся в воздух столбы грязного снега, все трое обежали вокруг грузовика и забрались в кузов. Не меньше половины вещей выпало во время переправы через мост, в том числе рюкзак Хейла и снайперская винтовка. К счастью, "россмор" и все три пары снегоступов были все еще привязаны к днищу.
- Хватайте снегоступы, - крикнул Хейл, поморщившись от пролетевшей слишком близко пули, - и следуйте за мной!
Схватив снегоступы и ружье, Хейл повел подростков вверх по склону к скоплению уже знакомых скал. Перебравшись через гребень, беглецы оказались вне зоны досягаемости пулемета, и "сталкеру" осталось только расхаживать из стороны в сторону и пускать реактивные снаряды в брошенный грузовик. Получив прямое попадание, "Лайон" взорвался, превратившись в огненный шар, и к серому небу взметнулся столб черного дыма.
Десять минут спустя Хейл и его юные спутники, нацепив снегоступы, шли по заснеженной равнине, отчаянно спеша к месту высадки. Крюк к дому Поттера отнял драгоценное время, и теперь приходилось за это расплачиваться.
Из-за потепления снег начал таять, но при этом оставался слишком глубоким, чтобы можно было обойтись без снегоступов. Все же, задержавшись на вершине холма и поглядев назад, Хейл неожиданно порадовался снегу. В полумиле позади была видна троица гибридов, появившихся бог знает откуда. И без снегоступов вонючкам приходилось ой как нелегко.
Один из гибридов, остановившись, выпустил очередь из автоматической винтовки, но все пули ушли в молоко. Хейл пожалел о потерянном "фарае". Все три химеры стали бы легкой добычей для снайперской винтовки.
- Живей, - угрюмо пробормотал Хейл. - Надо оторваться от гадов.
Через два часа уставшие подростки замедлили шаг, и гибриды стали их настигать. Теперь вопрос стоял не "нужно ли сражаться", а "где сражаться". Хейл тщетно пытался вспомнить, нет ли поблизости груды камней, рощицы или оврага, чтобы затаиться в ожидании преследователей.
Увы. Вокруг простиралась бесконечная однообразная прерия. Вернее, Хейлу так казалось, пока он не увидел вдалеке черное пятно.
- Заманим вонючек в засаду, - уверенно объявил он. - Идем, Марк… поможем Тине. Нужно поторопиться.
Впередиидущий гибрид остановился на вершине пологого холма, увидев занесенный снегом труп. В его голове мелькнула мысль, кто или что смогло поразить такого гиганта. Однако она, как и прочие, оказалась мимолетной: подобно всем гибридам, этот жил только настоящим, предоставив более высшим формам рассуждать о прошлом и строить планы на будущее. Задача гибрида заключалась в том, чтобы догнать людей, убить их и насытиться.
Следы вели мимо поверженного титана на ближайший холм, указывая на то, что люди продолжают идти вперед. Еще немного, и гибрид вместе с собратьями нагонит уставших беглецов и насладится медным вкусом человеческой крови. Он махнул рукой, увлекая остальных за собой, и пошел мимо растерзанного трупа, уверенный, что погоня близится к концу.
- Давай! - заорал Хейл.
Они с Марком высунулись из выпотрошенных внутренностей трупа, стреляя навскидку, Хейл из "россмора", Марк из "рипера". Вонючки были застигнуты врасплох.
След на холм проложила ушедшая вперед Тина. Она получила строгий наказ затаиться там и не высовываться.
Вонючки попытались спастись бегством, оказать сопротивление, но град дроби, выпущенной с близкого расстояния, буквально разорвал их на части. Снег окрасился брызнувшей кровью. Подергавшись, гибриды рухнули безжизненными кучами.
Хейл начал было перезаряжать ружье, но, обнаружив, что у него кончились патроны, выбрался из брюха титана. Его взгляд упал на "буллзай", валяющийся рядом с бывшим владельцем.
- Идем! - весело крикнул Хейл, подбирая автоматическую винтовку. - Мы почти у цели.
Они пошли догонять Тину.
Сорок пять минут спустя они уже были на месте, когда послышался гул двигателей и на мягкий снег приземлилась "Очаровашка". Еще через две минуты Хейл подсадил Тину в грузовой отсек, забрался сам и обернулся, протягивая руку Марку.
- Примите мои поздравления, - сказал он, когда люк начал закрываться, - и добро пожаловать в то, что осталось от Соединенных Штатов Америки.
Уговорив Первиса высадить их неподалеку от Валентайна, Хейл, прежде чем вернуться на базу АСНИП, решил убедиться, что Марк и Тина обретут крышу над головой. Отношение к так называемым охраняемым лагерям было противоречивым. Хотя сотни тысяч людей переселялись в них, не меньше народа отказывалось от этого на основании своих жизненных убеждений или потому, что не желало подчиняться царившей в лагерях жесткой, почти армейской дисциплине.
Как и все военные, к дисциплине Хейл привык и считал сторонников группировки "Только свобода" нытиками. И все же, когда грузовик высадил их, не доезжая четверти мили до главных ворот, "часовой" вынужден был признать, что ограждение из колючей проволоки и расставленные через равное расстояние сторожевые вышки сильно напоминают тюрьму.
Тем не менее перед входом выстроилась длинная очередь. Одни толкали тележки, заваленные пожитками, другие перетаскивали сумки и чемоданы. У многих несчастных не было ничего, кроме надетых на них вещей. Плакали дети, лаяли собаки, старики ожидали в угрюмом молчании.
Наконец примерно через час Хейл и его спутники поравнялись с постовым в форме, который отобрал оружие у подростков и поступил бы так же с Хейлом, если бы тот не распахнул куртку, чтобы показать военную форму.
Марку очень не хотелось расставаться с "рипером", однако он ничего не мог поделать.
На следующем пропускном пункте стояли стоны и плач: у беженцев отнимали домашних животных, которых собирались вскоре усыпить.
Наконец, получив разрешение пройти в распределительный центр, Хейл, Тина и Марк встали в очередь для сирот. А таких были сотни, в основном без сопровождающих. Дети и подростки старались помочь друг другу как только могли.
При виде этой картины у Хейла к горлу подкатил клубок. Дородная женщина приветствовала Марка и Тину, снабдила новичков пакетами с туалетными принадлежностями и записала их личные данные. Она жизнерадостно улыбалась, несмотря на то что от подростков воняло как из отхожего места.
- Не беспокойтесь, господин лейтенант… о них позаботятся. Разумеется, их придется разлучить - мальчики и девочки живут в разных общежитиях, - зато у них будет еда три раза в день, медицинский уход, а с понедельника мальчик снова пойдет в школу!
Оба подростка не скрывали огорчения, однако делать было нечего. Хейл пожал Марку руку и неуклюже обнял Тину. Приложил усилия, чтобы улыбнуться.