- Да-а, - протянул Хейл, скользнув взглядом вдоль очереди, - похоже, в таком положении оказались многие. Я ищу сестру.
- Надеюсь, сэр, вы ее найдете, - слова сержанта прозвучали искренне. - Я прикажу рядовому Яно провести вас в начало очереди.
Хейл покачал головой.
- Нет, это будет несправедливо. Я постою в очереди, как все.
- Воля ваша, сэр, - неуверенно ответил сержант. - Но тогда советую предварительно осушить топливные баки.
Это было дельное предложение, и Хейл вошел в иммиграционный центр через другой вход и посетил мужской туалет. Вернувшись на улицу, он прошел вдоль очереди до самой Девятнадцатой авеню, свернул на нее, прошел еще квартал и наконец встал за женщиной в потрепанном пальто. Чтобы согреться, он засунул руки в карманы шинели.
Заметив появление Хейла, стоявшие рядом засыпали его вопросами о том, как идут дела на фронте, будто считали, что любой человек в форме знает об этом все. Одни слушали информационные выпуски таких обозревателей, как Джек Пиви, и верили, что химеры повсюду отступают, в то время как другие настраивали приемники на подпольное радио "Свободный Чикаго", организованное партией "Только свобода". Эти люди полагали, что вонючки уже вошли в Небраску и продолжают продвигаться на юг.
Хейл старался говорить правду, не раскрывая ничего такого, о чем следовало молчать, но быстро обнаружил, что обе группы упрямо держались собственных убеждений.
Он уже простоял два часа. Время тянулось медленно, очередь продвигалась вперед судорожными рывками, а хвост непрерывно продолжал отрастать новыми людьми. Чем ближе солнце клонилось к горам, тем холоднее становилось. Еще часа через полтора появились две женщины, катящие вдоль очереди тележку. На тележке стояла большая фляга, и женщины, раздавая стаканчики с кофе, старались как могли приободрить стоящих в очереди. Хейл попытался заплатить за кофе, но одна из женщин покачала головой и грустно улыбнулась.
- Это все, что мы можем сделать, господин лейтенант. Надеюсь, вы найдете того, кого ищете.
Но очередь привлекала и людей другого сорта: всевозможных торговцев, попрошаек, религиозных фанатиков. В какой-то момент появился человек с безумными глазами, который шел вдоль очереди, размахивая над головой Библией.
- Внемлите! - громогласно взывал он, и с багровых губ срывались брызги слюны. - Правда о президенте Грейсе есть в Откровении Иоанна Богослова, глава тринадцать, стих девятый - десятый: "Кто имеет ухо, да слышит. Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом".
Возможно, этот человек сказал бы и больше - то есть обязательно сказал бы больше, - если бы его не забрали трое в штатском. Что, с точки зрения Хейла, было и к лучшему. К тому времени он уже вошел во внутренний дворик и порадовался, что не придется бросать очередь, торопясь к Касси.
Еще через пятнадцать минут одна общая очередь разделилась на три, каждая из которых вела к деревянному столу с компьютерным терминалом. У мужчины, встретившего Хейла, на груди висела бирка с фамилией Кроули. У него были темные волосы, а мятую белую рубашку оттягивало солидное брюшко. Его лицо сияло в отсветах экрана. Кроули даже не потрудился поднять взгляд.
- Фамилия?
- Меня зовут Хейл… Натан Хейл.
- Не ваша, - раздраженно оборвал его Кроули. - Фамилия того, кого вы разыскиваете.
- А, - спохватился Хейл. - Сьюзен Фарли. По буквам - Ф-А-Р-Л-И.
Застучали клавиши, Кроули ввел фамилию. Заморгав, он уставился на появившиеся на экране строчки.
- Их тут пять… Дату рождения знаете?
- Седьмого марта тысяча девятьсот двадцатого года.
- Нет, - ответил Кроули. - Даже близко ничего нет. Следующий!
- Подождите, - не сдавался Хейл. - Она из Южной Дакоты. У вас есть Сьюзен Фарли из Южной Дакоты?
- Да, есть, - ехидно ответил Кроули. - Но ей шестьдесят три года. А теперь отойдите в сторону, иначе я вызову охрану.
Простояв в очереди больше пяти часов, Хейл вынужден был покинуть иммиграционный центр с пустыми руками. Получалось, что Сьюзен или погибла по дороге от ранчо на юг, или предпочла не заносить свою фамилию в общенациональную базу данных, в чем не было бы ничего удивительного, учитывая острое стремление к независимости, свойственное всем Фарли.
Уже стемнело, когда Хейл подошел к остановке, где целая толпа ожидала троллейбуса в сторону юга. Оставалось чуть меньше часа, чтобы добраться до дома Касси, но Хейл надеялся успеть, при условии, что троллейбусы ходят по расписанию и ему удастся сесть в ближайший.
К счастью, троллейбусы действительно ходили по расписанию и Хейлу удалось сесть в первый же, так что в итоге он вернулся к федеральному центру, имея в запасе еще пятнадцать минут. Как раз хватит, чтобы заскочить в ближайший магазин и купить бутылку вина; что касается цветов, то их не было и в помине. После чего, не обращая внимания на пронизывающий ледяной ветер, Хейл, следуя указаниям хозяина магазина, направился к Виргиния-авеню, где жила Касси.
Войдя в подъезд, Хейл поймал себя на том, что нервничает. Что бы там ни было, он понимал, что Касси умнее его и он запросто может выставить себя дураком. С гнетущим чувством Хейл поднялся по лестнице и постучал в дверь.
Послышался цокот шпилек по твердому дереву, затем клацанье отпираемого замка, и наконец дверь открылась. Улыбнувшись, Касси чмокнула Хейла в щеку, и все его страхи разом улетучились.
- Натан! Заходи же.
На ней было черное вечернее платье, жемчуг и черные лакированные туфли. От этого элегантного и в то же время соблазнительного наряда у Хейла захватило дух. Слышался голос Эллы Фицджеральд, поющей "How High the Moon". Взяв у Хейла шинель, Касси поблагодарила его за вино и первой прошла в уютную гостиную, освещенную торшером и полудюжиной свечей.
- Спасибо за вино - с твоей стороны это очень мило. Как насчет того, чтобы чего-нибудь выпить? Можно откупорить твою бутылку, еще я могу предложить бурбон со льдом, джин с тоником или водку с апельсиновым соком. Поразительно, что до сих пор можно достать апельсиновый сок.
- Я бы предпочел бурбон, - ответил Хейл, оглядываясь вокруг. Хотя обстановка не отличалась особыми изысками, все было продумано и каждая вещь находилась на своем месте. - Мне нравится, как ты живешь.
- Здесь очень мило, правда? - радостно промолвила Касси, подходя к столику с бокалами и бутылками. - В Денвере нынче очень трудно найти жилье, и мне несказанно повезло, что мы скооперировались с Вики. Это моя соседка. Пожалуйста, садись. Сейчас будет готов твой бурбон. Кстати, угощать тебя я буду мясом в горшочке. Надеюсь, оно получилось… Я попробовала найти вырезку, но ее нигде нет. Вот что сейчас творится в магазинах. Приходится брать то, что есть.
- Обожаю мясо в горшочке, - искренне признался Хейл, - не ел его уже несколько лет.
- Мне тоже нравится, - согласилась Касси, протягивая ему стакан. - Правда, на готовку уходит много времени. Зато у нас будет возможность поговорить. - Она подсела к нему на диван. - Итак, чем ты занимался после обеда?
Отпив глоток, Хейл рассказал про очередь, про людей, с которыми встретился, и про то, что попытка выяснить судьбу Сьюзен окончилась неудачей. Это привело его к рассказу о вылазке на ранчо, о том, что он там обнаружил, и об обратной дороге вместе с Тиной и Марком. Они заканчивали по второму коктейлю, когда по радио зазвучал медленный танец в исполнении "The Ink Spots".
Встав, Касси протянула руки.
- Ты замечательный человек, Натан, - произнесла она, и Хейл отставил недопитый стакан. - Другой бросил бы ребят на произвол судьбы. А теперь иди сюда… Я хочу танцевать.
Танцы любого вида занимали первую строчку в списке того, что вселяло в Хейла ужас, однако он не мог упустить возможность подержать Касси в объятиях. Поэтому он встал и взял ее руки.
Через мгновение Хейл очутился где-то в другом месте, опьяненный исходящим от Касси ароматом и нежностью ее тела. Он передвигал ноги, но совсем чуть-чуть, и они с Касси просто покачивались в такт музыке. Хейл уткнулся носом в ее волосы, наслаждаясь запахом чистой кожи, и привлек Касси к себе.
Когда Касси посмотрела в его золотисто-желтые глаза, они словно пришли к какому-то безмолвному соглашению. Губы Касси мягко приняли поцелуй, ее руки сами собой поднялись, гладя затылок Хейла, и все тело будто растаяло.
В какой-то момент танец прекратился. Руки искали, совершая чарующие открытия.
- Да, - прошептала она ему в ухо, - да…
Оторвав Касси от пола, он унес ее в спальню и уже приготовился положить на кровать, когда она сказала:
- Нет, Натан… на другую.
Хейл повиновался. Он опустил Касси на белое покрывало и продолжил с того места, на котором остановился. Женская одежда, в особенности вечерние платья, всегда оставалась для него загадкой, поэтому Касси пришлось кое-где ему помогать. Однако процесс доставил Хейлу наслаждение, и когда черное платье наконец оказалось на полу, он уже был наполовину раздет.
- Ты у меня не первый, - тихо произнесла Касси. - Но с последнего раза прошло много времени.
Поцелуями Хейл прогнал тревоги Касси, снимая с нее остатки одежды. Затем он остановился, чтобы посмотреть на нее. Комната освещалась лишь пламенем свечей, и половина лица Касси терялась в колеблющихся тенях. Ее груди, увенчанные кораллами сосков, были маленькие, но упругие. Протянув руку, Хейл провел между ними до пупка. Касси мечтательно улыбнулась.
- Тебе нравится то, что ты видишь?
Хейл ответил на ее вопрос чередой поцелуев, блуждавших по всему телу, пока дыхание Касси не стало частым, а пальцы не принялись за пряжку его ремня. Теперь пришло время Хейла помогать. Он на мгновение встал, избавляясь от форменных брюк, после чего вернулся на свое место между длинными, стройными ногами Касси.
Кровать оказалась слишком узкой, чтобы лежать рядом, но Хейл не имел ничего против, когда рука Касси нащупала его и потянула за собой. Воздержание было долгим не только у нее, поэтому Хейл проникал во влажное тепло Касси не торопясь, чем усилил обоюдное вожделение. Тихо застонав, Касси обвила его торс ногами, призывая продолжать.
- Я тебя хочу, хочу всего, - сдавленно прорычала она, подстраиваясь под старый как мир темп.
Наконец они оба поднялись на самую вершину страсти, после чего провалились в океан наслаждения.
Хейлу еще ни разу не приходилось испытывать ничего подобного, и, когда все закончилось, Касси еще продолжала вздрагивать под ним. Затем она заплакала.
К такому Хейл не был готов. Он ощутил волну беспокойства.
- Касси? Что с тобой?
- Ничего, - прошептала Касси, учащенно дыша. - Женщины плачут по самым разным причинам.
- А, - отозвался Хейл, - понимаю.
Но на самом деле он не понял ровным счетом ничего и обрадовался, когда Касси перестала плакать. Сколько-то они пролежали, счастливые, обвив друг друга, постепенно отходя от случившегося. Затем был душ, куда они предпочли отправиться вместе, и это, возможно, снова привело бы их в кровать, если бы у них было больше времени.
Вытершись досуха, Касси накинула махровый халат и направилась на кухню. Ужин прошел за кухонным столом и при свечах. Хейл натянул гимнастерку и форменные брюки, но остался босиком. Вино оказалось приличным, мясо в горшочке и овощи получились восхитительными, и Хейлу показалось, что это лучшая трапеза из всех, какие ему только пришлось отведать.
Но время пролетело быстро, и вот часы уже показали два ночи, а значит, у Хейла оставался всего час, чтобы добраться до аэропорта. Касси вызвала по телефону такси, Хейл закончил одеваться, после чего они изо всех сил старались поддерживать разговор ни о чем.
Через пятнадцать минут у подъезда остановилось такси, Хейл на прощание поцеловал Касси, и волшебный вечер закончился.
- Я вернусь, как только смогу, - пообещал Хейл, глядя ей в глаза.
Улыбнувшись, точнее попытавшись улыбнуться, Касси поправила ему галстук.
- Я буду на месте.
Но оба понимали, что нельзя быть уверенными ни в чем, и этот вечер, проведенный друг с другом, возможно, окажется единственным. Стоя у окна, Касси смотрела, как Хейл вышел на улицу и встал в пятно фонарного света. Обернувшись, он помахал рукой.
Хейл сел в такси, машина уехала, и Касси осталась одна.
- Прости, Натан, - прошептала она, думая о том, что сделали с Хейлом. Что продолжали с ним делать. - Мне очень, очень жаль.
Касси легла в кровать и попыталась забыться сном.
Но когда взошедшее солнце пролило лучи света в спальню, Касси все еще не спала.
Глава девятая
ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА
Вашингтон
Вторник, 27 ноября 1951 года
Небо было чистым, со стороны Атлантики дул холодный ветер. Глава президентской администрации Уильям Дентвейлер поднялся по узкой лестнице на третий этаж неказистого жилого дома, к маленькой двухкомнатной квартире.
Возле двери его встретил агент ФБР по имени Милт Васовитц. На нем были серая фетровая шляпа с мягкими полями, темно-синий френч и начищенные до блеска ботинки. На широком лице выделялись массивные брови и отвислые щеки. Дентвейлер и Васовитц проработали вместе почти неделю и успели перейти на "ты".
- Привет, Билл, - радостно встретил Дентвейлера Васовитц. - Выглядишь так, словно всю ночь жарился в преисподней.
Дентвейлер поморщился.
- А чувствую себя еще хуже. Видишь ли, Милт, женщины в годах бывают очень требовательными. Они знают, чего хотят, и не унимаются, пока не добьются своего.
Васовитц сочувственно усмехнулся.
- Тут, Билл, мне придется поверить тебе на слово. У нас с Мэгги пятеро детей, и, когда я возвращаюсь домой, ей хочется только выпить стакан вина и еще чтобы я помассировал ей спину.
Рассмеявшись, они вошли в дверь. Обставленная разномастной мебелью, квартира была напрочь лишена семейных фотографий, всяких безделушек и личных вещей. Дентвейлеру приходилось видеть гостиничные номера, хранящие более заметный отпечаток постояльцев.
- Такой ты ее и нашел? - спросил он.
- Совершенно верно, - подтвердил Васовитц. - Все чисто, нигде ничего. Хоть бы пустая бутылка из-под пива в мусорном ведре завалялась!
- Отпечатки пальцев?
- Полно, - ответил агент ФБР. - В основном министра обороны и его жены. Все остальные - управляющего, слесаря-сантехника и предыдущих жильцов.
Дентвейлер задумчиво кивнул. Как только стало известно об исчезновении Уокеров, все поначалу решили, что супружескую пару похитили. Однако поскольку требований о выкупе никто не предъявлял, пошли разговоры о двойном убийстве или об убийстве и самоубийстве, и в полицию были разосланы ориентировки.
Расследование продолжалось, фотографии пропавших появились в газетах, и в полицию обратился мужчина, заявивший, что женщина, очень похожая на миссис Уокер, купила у него подержанный автомобиль. Вот только она назвала другую фамилию, расплатилась наличными и не сказала ни слова, зачем ей машина.
По мере того как выяснялись все новые подробности, становилось ясно, что Уокеры покинули Вашингтон по собственной воле. Это предположение вызывало глубокую озабоченность у администрации Грейса: Уокер знал о проекте "Омега" и был решительно настроен против него. Если он выступит с публичными обвинениями, это подольет масла в огонь общественного недовольства, который и без того усиленно раздувала "Только свобода".
Вот почему Дентвейлеру было приказано работать в тесном сотрудничестве с правоохранительными органами и выяснить, что же произошло в действительности, после чего доложить лично президенту Грейсу. Эта тайная квартира пока что была последним элементом головоломки.
- Значит, они смылись, - заключил Дентвейлер, протирая очки белым платком.
- Похоже на то, - мрачно согласился Васовитц. - Мы уже разослали ориентировку на машину… Но пока никаких результатов.
- Хорошо, - ответил Дентвейлер, водружая очки на нос. - Но как только машина или Уокеры будут обнаружены, я должен узнать об этом. И чтобы никаких утечек в прессу. Понятно?
- Понятно, - серьезным тоном подтвердил Васовитц.
- Хорошо, - повторил Дентвейлер, направляясь к выходу. В дверях он остановился. - И еще, Милт… Когда сегодня будешь возвращаться домой, принеси жене цветы. Как знать, вдруг тебе повезет.
Президент Грейс не любил посла Великобритании - да какое там не любил, он его терпеть не мог. В основном потому, что лорд Винтер был аристократ, а Грейс не доверял аристократам. Но, выходя из-за стола навстречу дипломату, президент прочно натянул на лицо то, что члены его администрации называли "улыбкой номер один".
- Здравствуйте, господин посол, - тепло произнес Грейс, - рад вас видеть! Пожалуйста, садитесь… Может быть, хотите чаю? Я знаю, как англичане любят чай.
Винтер, аскетического вида мужчина с седыми волосами на прямой пробор и холодными голубыми глазами, сохранил армейскую выправку. На нем был костюм-тройка от лучшего лондонского портного, дополненный галстуком-бабочкой и золотой цепочкой от карманных часов, пересекавшей опрокинутой дугой плоский живот посла.
- Благодарю вас, господин президент, - мрачно ответил Винтер. - С удовольствием выпью чашку чая.
К ним присоединились государственный секретарь Моуди с американской стороны и канадский посол Пимм, представлявший осажденное Британское содружество. Эта организация, некогда простиравшая зону своего влияния на весь мир, после многочисленных побед химер превратилась в нечто условное.
Первые пятнадцать минут встречи были потрачены на чай, выпечку из кухни Белого дома и учтивые разговоры ни о чем. Затем Винтер изложил свою просьбу, точнее, тщательно отрепетированную мольбу о помощи. Суть ее заключалась в том, что британское правительство надеялось уговорить американцев вместо пассивной обороны совместными силами ударить по позициям химер в Канаде, пока пришельцы не успели там укрепиться. Затем, в случае успеха, подобные операции можно будет перенести в Англию и дальше.
Предложение это было хорошее - вернее, оно было бы хорошим несколько лет назад, до того как сто пятьдесят миллионов человек погибли в России, четыреста пятьдесят миллионов в Европе и еще несчетное число миллионов в Азии. Подобно правительствам большинства стран, правительство Соединенных Штатов не сразу осознало химерианскую угрозу в полной мере, и сейчас британский план был далек от реальности.
Винтер и Пимм в глубине души и сами это понимали. Грейс прочитал это в их глазах. Он выслушал послов, пообещал внимательно обдумать предложение и испытал облегчение, когда они удалились.
Кабинет главы президентской администрации находился по соседству с кабинетом Грейса, и как только послы удалились и Моуди последовал за ними, вошел Дентвейлер. Президент, усевшийся обратно за свой стол, приветствовал его кивком.
- Добрый день, Билл. Чем ты занимался ночью? Выглядишь усталым.
- Пришлось хорошенько поработать, - не моргнув глазом солгал Дентвейлер. - Как прошла встреча с послом Винтером?
Грейс скривил гримасу.