"В этом вопросе нас просветили гиганты"
- Вот так и живете чужими мозгами! – Стас сплюнул в сторону. – Скучно живете. Даже трахаться по-настоящему не умеете… И зачем живете?..
"Мы живем, чтобы жить. Просто - жить! Разве этого мало?"
- Мне бы мало было.
Некоторое время шли молча. Каждый думал о своем.
- Слушай, Жилин, - вдруг сказал Стас, - а давай я тебя русскому языку обучу. Хоть чему-то научишься.
"Да я его, в общем-то, знаю" - неуверенно подумал инопланетянин голосом Филина.
- Знаешь, а не пользуешься. Это неприлично, в конце концов: приехал в чужую страну, на чужую планету, а говорить по-нашему отказываешься. И вообще, надоело мне себя самого в своей голове слушать!
"У меня вряд ли получится. Фонетика…"
- Да брось ты мне о своей гребаной фонетике рассказывать! Просто возьми и попробуй!
"Хорошо, давай попробуем" - без явной охоты согласился Жл-Ын.
- Скажи: ма-ма.
- Ммаа.
- Еще раз.
- Мъ-ма.
- Чуть лучше. Давай напрягись. Еще разок.
- Ма-мма.
- Получается! А теперь скажи: мама мыла раму.
- Ма-мма м-ла ръмм.
- Да… фонетика у тебя ни к черту, - вздохнул Стас, – хромает… Но я все равно сделаю из тебя русскоговорящего крдака! Как говаривал незабвенный Александр Васильевич: "Повторение – мать учения!" Повторяй: ма-ма мы-ла ра-му.
"А кто такой Александр Васильевич?" - мысленно поинтересовался Жл-Ын.
- Историей Земли мы займемся чуть позже, сначала – русский разговорный язык. Повторяй: ма-ма мы-ла ра-му.
- Ма-мма… мл-ла… рм-ма.
- Я понял: у тебя проблема с гласными. Скажи: о-а-ы-у.
- Оыыы…
- Не вой как пьяный вурдалак, произноси звуки раздельно. Сначала о-о-о, потом а-а-а, ну, и так далее.
- О-о-о… - булькающе потянул инопланетянин, словно полоскал горло.
- Интересное словосочетание, - с улыбкой на лице взглянул на Филина Орел, - необычное: пьяный вурдалак.
- Да так сказал, просто, - пожал плечами Стас. – А ты что, в эту нечисть веришь?
- Нет, конечно… Однако, в жизни встречается много необычного.
- О-о-о, а-а-а, ы-у-ы, - протяжно пропел Жл-Ын.
- Молодец! – похвалил инопланетянина Филин. – Давай, продолжай, тренируйся. После перейдем к шипящим.
- А из тебя получился бы неплохой педагог, - заметил Орел. – Ты настойчив и последователен.
- Да брось ты! – отмахнулся Стас. – Какой к черту педагог: два с половиной курса исторического факультета в универе… Ничего из меня не получилось, только и умею, что… - Он погладил ствол излучателя и уныло посмотрел на небо. Небосвод был зеленоватым, но чистым, лишь на севере над горизонтом висела неопрятная и почему-то пузырчатая серо-зеленая туча, напоминающая соплю, размазанную по предметному стеклу микроскопа. Тарелок и прочих инопланетных летательных аппаратов не наблюдалось.
- О! А! У! Ы! И! Э! Ю-у-у-у! – на все лады распевал таракан. – Е-э-э! Эй-ей-е-э-э-э! Я-а-а-а! Я – Жл-Ын. Я – Жи-лин! Жи-лин – Фи-лин. – Он явно прогрессировал в постижении человеческой фонетики и уже практически не булькал.
"Слышь, Филин, - радостно сообщил он своему учителю, - мне кажется, у меня получается, чтоб я сдох. Может пора перейти к шипящим?.."
- Рано еще. Оттачивай мастерство.
Воробей дважды разобрал и собрал вакуумный излучатель, изучая его устройство. Вдруг в дверь настойчиво постучали.
- Заходи, Федя! – разрешил Семен, справедливо полагая, что за дверью никто иной, как Скворцов, Стасик и остальные члены команды стучаться не стали бы. И оказался прав: Федор Джонович собственной персоной. Вид Скворцов имел, мягко говоря, крайне обескураженный и бледный.
– Чего это с тобой?.. Неужто пленники убегли?!
- Да нет, Семенов и Калачев сидят взаперти там, куда мы их и поместили.
- Тогда что случилось? Обратно какое-то ЧП?
- Разведчицы доложили: к порталу Островка Надежды приближается группа лиц…
- Так это Филин с бойцами!
- Да, но с ними…
- Еще кто-то из перебежчиков?
- С ними инопланетянин. Таракан… Может наш отряд попался в лапы тварей?..
- Один таракан?
- Один.
- Молодцы, ребята! – крякнув, сказал Воробей. - Языка взяли.
- Я… чего?.. – не понял Скворцов.
- Эх, темнота! Ребята в плен таракана взяли, чтобы он нам все рассказал что знает. Секретную, так сказать, информацию выдал. Таких пленных языками зовут. Потом их того… Понятно?
- Понятно.
- Ну, пошли встречать. Любопытно на живого планетяна посмотреть…
- Можт, я тут станус-с? – неуверенно предложил Жилин, когда отряд остановился возле замаскированного входа в подземелье. Инопланетянин уже довольно сносно изъяснялся по-русски, только иногда пропускал гласные и растягивал согласные. – А, Филин?.. Я вас здс-с пдожду. Я не сбегу, чтоб я сдох…
- Боишься, что мои соплеменники тебя на кусочки порвут?
- О схраннос-сти собствнной шкуры я абслутно не бспокоюс-с. Какого х-хр-рена? Но думаю, что мой вид вызовет у людей нприятные ассциации. Мжет быть, даже чвство стр-р-раха. Блшинство живущих на вашей плнете пдвержны ксе-но-фо-бии. – У Жилина легко получалось совмещать цивилизованную речь образованного человека со сленгом. Впрочем, как и у его учителя.
- Ничего, привыкнут, - успокаивающе произнес Стас.
Проем открылся, в нем возникла низкорослая фигурка Воробья. Он приветливо помахал рукой:
- Здорово, мужики! Языка захватили?
- Его зовут Жилин. Это наш союзник.
- Вот как! Ну-ну… А у нас проблемы, Филин…
11. Военный совет
- Это невозможно! - Федор Джонович, чье присутствие на военном совете по известным причинам было совершенно необходимым, сокрушенно покачал головой.
Кроме Скворцова и четверых бойцов первого в истории противостояния человечества инопланетным захватчикам отряда (пятый член команды - Станислава – отсутствовала: последствия аварии, учиненной вредителями и отступниками Семеновым и Калачевым, были устранены еще не до конца) в комнате находился и представитель внеземной цивилизации таракан по имени Жл-Ын или как его окрестил Стас - Жилин. Таракан тихо сидел в углу и помалкивал, только переводил взгляд клубничин с одного говорившего на другого. Воробей изначально был категорически против присутствия инопланетянина на военном совете, Скворец к мнению Воробья присоединился (он никак не мог побороть свою фобию), да и Орел выразил ненавязчивый скепсис по этому поводу. Но Стас был непоколебим. Уж коли определили Жилина в союзники, сказал он, так и место его здесь. Глядишь, что дельное подскажет.
- Нет, это совершенно невозможно, - повторил Федор. – Понимаете, в памяти нашего главного компьютера содержится множество различной информации. В том числе имеются данные и о вышедших из строя деталях, но создать сверхсложные электронные устройства в наших условиях… Я уже не говорю о линзах и стеклах специального назначения. Нет, эта задача нам не по силам. Ведь требуется определенное оборудование! Да оборудование ладно, его тоже можно изготовить, нужны некоторые материалы, металлы, в том числе редкоземельные, которых на Островке Надежды просто нет.
- Но эти… металлы, стекло ведь можно же где-то найти и сюда доставить, - высказался Сокол.
- Естественно, - кивнул Скворцов. - Только проще дойти до города, пробраться в Институт Времени и взять там все необходимое.
- Так! – тряхнул головой Стас. – А в чем тогда проблема? В твоем институте, Федя, имеется все, что тебе надо для восстановления установки?
- Абсолютно все… Но не думаете же вы…
- А почему нет? – недоуменно пожал плечами Воробей. - Пойдем и возьмем. Чего такого?
- Но в городе и в его окрестностях полно этих тварей… – Федор осекся и покосился на Жилина. Тот сделал вид, что не заметил косого взгляда человека.
- Ну и что? – просто спросил Филин и зевнул: шли вторые сутки без сна.
- Как это что?.. Институт Времени расположен практически в самом центре города. Как к нему пробраться? Как миновать все вражеские заслоны?.. Ведь инопланетяне…
- Не так страшен черт, как его малюют! Пойдем и возьмем, - повторил Воробей.
- Ну да, - Федор устало потер глаза, – пойдете и возьмете. Никак не могу привыкнуть к тому, что вы другие…
- Р-рзршите? – Жилин поднял вверх обе верхние конечности и взглянул на Филина.
- Разрешаю, - кивнул Стас.
- Тлько мжно, я буду р-рзгваривать мсленно? Так мне будет прще, недостатчная пр-рктика, - Жилин потешно развел лапы в стороны, - а вам пнятней.
- Можно. Докладывайте, боец.
"Имею честь доложить, - по-военному четко начал Жилин, и все присутствующие услышали в головах собственные голоса, - до того, как меня и моих погибших товарищей направили… с определенной целью в район АЭС, я возглавлял подразделение, контролирующее центральную часть и юго-восточный сектор города. С системой охраны подконтрольной мне части города я знаком досконально. Да и вообще, вся система охраны и наблюдения основана по одному принципу: регулярное патрулирование по установленным маршрутам и видеоконтроль. Места расположения видеокамер мне известны, время прохождения патрулей по маршрутам тоже…"
- Патрули составлены из крдаков? – спросил Стас.
Жилин кивнул в ответ:
"В случае столкновения с патрулем, думаю, мне удастся договориться со своими соплеменниками"
- И все же… Патрулирование круглосуточное?
"В светлое время суток обходы происходят каждый час, ночью – раз в четыре часа. С наступлением сумерек люди не покидают своих жилищ"
- Распоряжение оккупационных властей, – догадался Воробей.
"Да, такое распоряжение имеет место быть. Но люди и сами опасаются выходить по вечерам на улицы и площади"
- Ну, это понятно… Камеры установлены часто? – спросил Стас.
"Не особенно"
- Значит, ты гарантируешь безопасное продвижение отряда к намеченной цели?
"Не на сто процентов, конечно, но сделаю все, что в моих силах" - заверил командира союзник. Стас удовлетворенно потер руки.
- Имеется один существенный вопрос, - мягко заметил Орел. – Как мы, добравшись до цели, определим именно то, что необходимо доставить сюда?
Все посмотрели на Скворцова. Тот задумчиво потер безвольный подбородок и уперся взглядом в колени.
- У тебя спецы в твоем деле имеются?
- У меня есть… помощники, - неуверенно произнес Федор Джонович, - но боюсь… Разве что пленные Семенов и Калачев… Они неплохие специалисты.
- Я им не доверяю, - заявил Воробей. – Один раз предали, предадут снова. Нет, я - против!
- Поддерживаю. - Филин пристально посмотрел на заерзавшего Скворцова: - Ничего другого не остается, пойдешь с нами, Федя.
- А если… не дай бог чего? – спросил Сокол и суеверно поплевал через плечо. – Кто тогда нам подкрепление организовывать станет?
- А если мы не добудем того, что требуется, то о подкреплении вообще можно забыть, - отрезал Стас. – Решено, идешь с нами!
- Да я… собственно… - Неожиданно в серых глазах Скворцова вспыхнули яркие огоньки. – Я сам хотел предложить. Конечно, я пойду! – решительно произнес он. – Я один знаю, где что хранится. И коды доступа в лабораторию и в хранилище у одного меня, и сканеры только на мои папиллярные узоры сработают. Больше некому. Да и надо же когда-то…
Федор не договорил, но всем было понятно, что он имел в виду.
Часть вторая Мужество
Глава 12. Солнечный
- Шире шаг, рядовой! – полушутя подгонял Филин Федора и тот послушно увеличивал темп, относясь с полной серьезностью к приказаниям командира отряда.
- Ты молодец, Скворец! – хвалил Федора Воробей, быстро шагающий рядом с ним. – Еще парочку марш-бросков, потом стрельбы на полигоне, потом я тебя рукопашной малость обучу. Жирок лишний сбросишь, и все: можно присягу принимать.
Скворец счастливо улыбался. Спрашивал:
- А что за присяга?
- Эх, темнота!..
Позывной "Скворец" дал Федору Стас. Коль стал членом команды – будь как все. Тем более, сам создал эту "птичью" команду, так сказать: по образу и подобию своему… Да Скворец и не возражал против клички. Стасу даже показалось, что он был ею доволен.
Надо сказать, что Федор в походе буквально преобразился, это был совершенно другой человек. Наверное, выбравшись из подземелья на свет божий, Федя посмотрел на солнышко, на Землю-матушку, прошелся по ней, подышал пусть немного вонючим, но по-утреннему освежающим воздухом и сразу стал другим. А может, это произошло чуть раньше, на военном совете. Когда он понял, что не только обязан идти, но и сам этого хочет. Боится, но хочет… Во взгляде серых (раньше потухших и невыразительных, а теперь загадочно поблескивающих) глаз Скворцова появилась некая сосредоточенность и решимость; походка стала более уверенной; покатые сутулые плечи расправились; даже рыхлость фигуры стала менее заметной.
Прогрессивные изменения произошли не только во внешности физика. Он перестал обижаться, когда кто-нибудь из членов команды перебивал его во время разговора и не краснел, как красна девица, если Воробей или Филин ненароком матюгались (дворяне Орлов и Сокольский подобного себе не позволяли, разве что гусар иногда употреблял в разговоре слово: жопа). Однажды Скворец даже сам, споткнувшись о корень, ругнулся – в сердцах произнес услышанное от Стаса словцо "блин". Не матерное, конечно, слово, но тем не менее…
Первые пять километров не особенно скоростного марш-броска дались Федору не легко, а после короткого перекура (Сокол лежал на пожухлой траве, закинув руки за голову и, как всегда улыбаясь чему-то, мечтательно глядел в небо; Орел тоже лежал, но с закрытыми глазами; Филин с задумчивым видом жевал травинку; таракан Жилин сидел рядом с командиром и внимательно смотрел, как тот жует), он едва поднялся на ноги и, тяжело дыша, поплелся в арьергарде отряда. Филину, бежавшему впереди, пришлось замедлить шаг практически до прогулочного, так как новобранец стал заметно отставать. Однако к середине второй дистанции Скворец втянулся, почувствовал ритм, приобрел, как говорится, второе дыхание, и отряд вновь увеличил скорость.
Покинув Островок Надежды рано утром, и без приключений преодолев полсотни километров пересеченной местности, к концу дня отряд достиг восточного пригорода Полынограда.
По мере приближения к пригороду у Стаса все сильней и быстрей колотилось сердце, сладко и чуть тревожно ныло в груди. Вот сейчас, за этим холмом… По его расчетам отряд должен был выйти к поселку Первомайскому, в котором он когда-то жил.
Сейчас я увижу родные места, думал он, взбираясь на высокий холм. Сначала закопченную кирпичную трубу, она самая высокая, потом бурые стены поселковой котельной, котельная на краю поселка стоит. За ней - желтые двух и трехэтажные дома с облупившейся местами штукатуркой, центральную улицу, похожую на знак "приблизительно", а потому называемой местными жителями "пьяной дорогой". Справа, вдали, будет виден карьер - в нем добывали бутовый камень и щебень. К карьеру ведет щебеночная дорога. За карьером – высокое полотно железной дороги, белое здание полустанка. А слева на противоположном от карьера краю поселка, на пригорке – церковь. Старенькая, деревянная. Серые, увенчанные такими же серыми деревянными крестами луковицы главок.
Сколько помнил Стас, золотом главки никогда не покрывались – не было его, золота. Заброшенная церквушка… А прихожан – кот наплакал, одни древние старушки. Откуда у них деньги на пожертвования возьмутся?..
- Отряд, стой! – скомандовал Филин. Бойцы залегли на вершине холма.
Парня ждало разочарование: ни трубы, ни желтых бараков, ни белеющего полустанка… Впрочем, все вполне логично. Разве может что-то остаться прежним, если прошла такая уйма времени?.. Здесь все было новым, иным. Однако увиденное вовсе не было похоже на город будущего, каким его изображали художники-футуристы, современники Стаса. Напротив, что-то до боли знакомое присутствовало в архитектуре поселка. Нет, не то старое, сохранившееся за годы, что-то напоминало эпоху, в которой жил Стас.
В самом центре поселка – девятиэтажки сплошной стеной, замкнутой в кольцо. А внутри кольца, наверное (из-за высоких стен не видно), – все как положено: детский сад, школа, магазин. Похоже на спальный городской район… От кольца радиально расходились в стороны ряды двухэтажных однотипных коттеджей. Словно лучи. В секторах - полусферические купола каких-то павильонов. Лучи заходящего солнца отражались от них и купола казались похожими на мыльные пузыри. Павильоны соединялись друг с другом и с коттеджами пешеходными дорожками. Все пространство было опутано ими словно паутиной.
Ни на дорожках, ни в маленьких двориках коттеджей не наблюдалось ни одного человека.
- Как называется этот... населенный пункт? – спросил Филин у Скворца, проглотив комок, застрявший в горле и постаравшись придать голосу твердость. – Случаем, не Первомайский? – Почему-то ему очень не хотелось выказывать товарищам свое волнение.
- Первомайский?.. Насколько я помню и если не ошибаюсь, поселок называется Солнечным.
"Неужто ошибся?.. – подумал Стас. – Вроде шли вдоль Полынки, должны были прямиком выйти на Первомайский…"
Он еще раз посмотрел направо: от карьера не было и следа. Вместо него - ровная площадь с редкими холмиками и кустиками. Хоть в гольф играй! Но в гольф никто не играл; от поселка и окрестностей веяло запустением и заброшенностью. Стас перевел взгляд налево и неожиданно вздрогнул. Церквушка! Та самая, родная! Но только стояла она не на том самом месте, а намного дальше. И была в точности такой, как та, из его прошлого. Только главки сияли сусальным золотом…
- Церковь... – Стас указал на храм, - она давно здесь стоит?
Скворец пожал плечами:
- Я не бывал в Солнечном, как-то дороги не было... Но судя по всему – это памятник деревянного зодчества. Скорей всего, не настоящее строение – либо пластиковая копия, либо голограмма.
Стасу почему-то стало радостно и легко на душе, он заулыбался. Значит, все-таки перед ним его родной поселок! Пусть он стал другим, пусть у Первомайского новое название, пусть церковь - всего лишь голограмма, пусть копия, но помнят ведь! Не смогли сохранить, но память осталась… Он взглянул на товарищей и заметил как Сокол и Орел не таясь, перекрестились на храм. И у Воробья непроизвольно дернулась рука, однако, заметив взгляд командира и сочтя его улыбку за насмешку, он удержался и потер сложенными в щепоть пальцами нос.
- Здесь люди остались? – Стас повернулся к Жилину, стерев с лица улыбку. Тот отрицательно покачал головой.
- Всех?
- Около месяца назад жителей этого населенного пункта депортировали в город и там…
- Суки! Твари! – зло прошептал Стас, ноздри его побелели от гнева, на скулах заходили желваки. Жилин замер, уловив его состояние.
Стас закрыл глаза. Воображение нарисовало колонну людей, конвоируемую тараканами. Люди шли, понуро опустив головы. Они шли умирать и знали это. Среди них дети, женщины, старики. Вдруг он увидел… Неужели?.. Больно и остро кольнуло сердце: мама?..
Мама!!!