Мы почти достигаем уводящего отсюда коридора, когда это случается, какой-то геройский идиот пытается схватить оружие Кронина. Пистолет в моей руке изрыгает смерть и отбрасывает изуродованный труп в толпу, которая немедленно начинает истерично вопить и разбегаться по своим квартирам. Мы тоже срываемся в бег, спеша убраться оттуда. Я не хочу тратить и лишней секунды на мертвецов на площади.
* * *
ВЫБРОСИВ оружие в мусорную шахту - для конспирации оно не очень-то подходит - мы идем дальше, к следующим воротам. Что ж, насколько я могу сказать, время, проведенное в воздушной шахте, каким-то образом включилось мое чувство направления. Мы пересекаем своего рода рынок, огромное открытое пространство полное палаток, большинство из которых вроде бы закрыты. Я полагаю, пока Коританорум в осаде, мало товаров осталось на продажу. Огромная бронзовая статуя, думаю Махариуса, возвышается в центре площади, стоя на мраморном пьедестале, высотой примерно на три метра выше меня. Хотя это место весьма оживленное, это дает нам возможность избежать бродящих по округе патрулей, мы ныряем в толпу, если они подходят слишком близко. Большинство вокруг составляют женщины и дети, я полагаю, что старшие дети и мужчины тяжело трудятся на фабриках и сражаются, чтобы сдержать огромную цитадель, поскольку петля сил Империума снаружи сжимается все сильнее. Мне интересно, что произошло с остальными штрафниками "Последнего шанса", я бы с радостью дал им пойти и закончить миссию, пока мы спрятались бы в какой-нибудь дыре. Хотя это не вариант - если только не я мечтаю поджариться в плазменном взрыве.
Тем временем, сделав огромный круг по второму кольцу, мы умудряемся пробраться к главному коридору. Отсюда легко взять направление и мы спешим, как можем. Понятия не имею, что мы будем делать, когда доберемся до прохода, или как мы свяжемся с Полковником, но я решил, что в этот момент нам нужно беспокоиться только об одном. Возрастающая частота появления охраны предупреждается нас о том, что мы приближаемся к соединяющему туннелю и идем прямо к нему. Про себя отмечаю, насколько хорошо вооружена охрана. Я не могу остановиться и сосчитать их, не вызвав подозрений, но я полагаю, там как минимум десяток бойцов. Мы проходим еще одну сотню метров по коридору, когда мы подходим к сторожке, эмблема сил безопасности украшает крепкие, двойные двери. Рядом никого нет, никакой охраны, и я подхожу поближе, чтобы осмотреться, двое других тупо тащатся за мной, довольные просто следовать моему руководству. Осознав, что нам тут делать нечего, я начинаю разворачиваться. В этот момент я улавливаю, как за мной скрипнула дверь. По моей спине бежит дрожь, когда я слышу, как оттуда кто-то выходит. За спиной я слышу голос Полковника.
- Заходи внутрь, идиот!
* * *
ДВАДЦАТЬ мертвых охранников лежат внутри сторожки, которая оказалась всего лишь помещением с терминалами, с парой камер вдоль одной из стен. И снова тут мозаика, в этот раз это изображение какой-то битвы из древности, а не абстрактные очертания. Я не могу сказать, что это за сражение, поскольку тела мертвых офицеров безопасности заслоняют обзор. Их раздутые трупы очень сильно напоминают гвардейцев в башне у ворот, и это подсказывает мне, что не мы одни сражаемся против повстанцев изнутри.
- Вы вовремя, - говорит Лорон, когда мы заходим внутрь.
- Что здесь случилось? - спрашивает Страйден, глядя на трупы.
- Они были мертвы, когда мы прибыли, - пожав плечами, отвечает Лори, - я думаю, наш невидимый помощник из сторожевой башни все еще присматривает за нами.
- Вы намеренно что ли хотели попасться, Кейдж? - требует ответа Шеффер, закрывая двери за нами. Он указывает на Гудманза, который сидит за самым здоровым терминалом, снова подключенный.
- Отсюда мы получили доступ ко всей сети безопасности и следили за всеми коммуникационными каналами. Мы отслеживали доклады о вашем местонахождении последние четыре часа. К счастью для вас, Гудманз умудрился сотворить несколько ложных докладов и якобы пожаров, чтобы сбить их со следа.
- Так как мы пройдем через следующие ворота? - спрашивает Страйден. - Они теперь очень внимательны.
- Как и в прошлый раз, мы просто пройдем через них, - отвечает нам Полковник, указывая в сторону униформы на трупах вокруг нас.
- Последние два часа туда-сюда шастают отряды безопасности, еще один не вызовет нежелательного внимания.
Все внимание приковано к Гудманзу, когда он вздыхает, и пока я смотрю, невральный шнур возвращается в голову, после чего он откидывается на спинку стула.
- Что такое? - спрашивает Полковник, наклоняется над стулом и пристально вглядывается в полудюжину экранов терминала.
- Я больше не могу использовать терминальную сеть, - медленно произносит он, восстанавливаясь от какого-то шока, - они распознали, что я сделал, и другие техножрецы начали сканировать сеть, ища меня. Я умудрился отключиться до того, как они нашли, но только потому, что у меня достаточно такой практики за последние два дня. Они найдут меня сразу же, как только я снова появлюсь в сети.
- Что последнее ты выяснил? - спрашивает Шеффер, отводя взор от экранов, чтобы посмотреть на техножреца.
- Ничто не указывает на то, что они знают о том, что мы направляемся к плазменным реакторам, - уверяет он нас, - они подозревают, что мы пытаемся пробраться в одну из башенных групп в центральной крепости. Им и в голову не приходит, что мы можем сделать что-то более неприятное, чем отключить пару орудий.
- Хорошо, значит, мы можем продолжать, - говорит Полковник, выпрямляясь, и пробегается взглядом по мертвым охранникам в комнате, - мы должны будем добраться до последнего туннеля до ночи, третье кольцо совсем небольшое.
- И потом что? - спрашивает Лорон, склонившись, чтобы снять комбинезон с подходящего по размерам охранника.
- Мы завершим нашу миссию, - мрачно отвечает Полковник.
- Я ДУМАЛА насчет нашего таинственного стража, - говорит Лори, пока мы спускаемся по пролету, который уводит нас из главного коридора третьего круга. - Почему он не взорвал реакторы?
- Это очень сложный процесс - надругаться над сдерживающим полем такого типа, о котором мы говорили, - объясняет Гудманз, пока прихрамывает по рокритовым ступенькам перед нами.
- Большая часть реактора предназначена для создания печатей и хелиграмм, чтобы наверняка сохранилось благословение Бога-Машины. Множество систем безопасности будут останавливать вас, вы не можете просто дотронуться до руны и пропеть пару гимнов, чтобы они отключились. Понадобится кто-нибудь из моего ордена.
- И я понимаю, почему не послали туда тебя одного, - добавляет Лорон, ссылаясь на все возрастающую хрупкость техножреца. Тот, словно каждый час старится на год, он начал сильно медлить с тех пор как, я встретил его три дня назад. Он говорил, что пройдет как минимум месяц, но глядя на его текущее состояние, я не могу вообразить, что он переживет хотя бы послезавтрашний день. Полковник снова молчалив, явно в напряжении от того, что мы приближаемся к цели нашей миссии. Он некоторое время уже вел себя почти как человек, но сейчас вернулся к своему поведению человека-машины.
Третье кольцо похоже на второе, террасы фабрик пересекаются с лабиринтами жилых блоков. Это странная смесь металлических панелей, кирпичной кладки и плитки, все это можно найти во внешних кольцах. Стараясь представить в голове образцы различных стилей, исходя из того малого, что я знал о плане Коританорума, мне кажется, что изначально эта область на самом деле была несколькими цитаделями, которые со временем медленно переплелись друг с другом, а центральные туннели доступа были сооружены позднее, чтобы связать их всех вместе.
Снаружи наступила ночь, казалось, что все вокруг стало тише. Мы видим немногих людей, большинство из охраны, они обмениваются приветствиями и убегают дальше по своим делам. Когда мы подходим к последнему проходу, протянутые комнаты выглядят по-военному, множество закутков с терминалами и вроде бы как бараки. Пока мы маршируем вдоль изгибающихся коридоров, я ощущаю, как все занервничали, и старюсь отвлечь остальных штрафников "Последнего шанса", чтобы они не сильно дергались.
- Я вот думаю, как поживает Линскраг? - спрашиваю я.
- Ставлю на то, что он рад, что не пошел с нами, - рискнула предположить Лори, внимательно глядя в боковой туннель.
- Он мертв, - тихо информирует идущий впереди нас Полковник.
- Откуда вы знаете? - спрашивает Лорон.
- Потому что штрафной легион, в которые его отослали, получил приказ выступить с диверсионной атакой, когда мы пошли к проходу, - объясняет он, не глядя на нас.
- И избегая пламени, Святой Бакстер прыгнул со скал, - наполовину про себя бормочет Кронин.
- Он все еще может быть жив, - говорит Лорон, цепляясь за осколки надежды о судьбе нашего отколовшегося товарища.
- Нет, - отвечает нам Полковник, - я лично отдал комиссару Ханделю четкий приказ - стоять до последнего человека. Он осуществил приказ буквально.
Следующие пару минут мы идем в тишине, обдумывая такой поворот событий.
- Что бы вы сделали, если бы мы все отказались от этой миссии? - спрашивает Лорон, пока Полковник ведет нас налево, через мостик, который проходит над какими-то металлическими конструкциями, чьи печи в данный момент выключены, - вы были бы в заднице, если хотя бы половина из нас отказалась.
- Должен признать, я не ожидал, что Линскраг откажется, - отвечает Полковник, все еще глядя вперед, - я думал, что никто из вас не откажется от возможности, которую я предоставил вам. Линскраг оказался более слабохарактерным, чем я думал.
- Почему вы были так уверенны, что мы пойдем? - упорствует Лорон, поспешив вперед, чтобы пойти рядом с Шеффером.
- Потому что именно по этой причине вы все еще здесь, - отвечает он, - в вас есть жажда к жизни, которая бросает вызов всему. Я знал, что если предложу вам шанс освободиться, вы ухватитесь за него.
- Но Линскраг отказался, - победоносно выкрикивает Лорон. Пока мы не дошли до конца мостика, мы с минуту молчим, после чего выходим в еще один покрытый металлом коридор, мимо нас пробежала пара писчих, бросая на нас подозрительные взгляды.
- Должно быть, это напугало вас, - говорит Лори, когда тифонцы скрываются из виду, - должно быть, вас встряхнуло, когда Линскраг сказал нет.
Полковник резко останавливается и разворачивается на месте, чтобы взглянуть на нас.
- Я не выбирал Линскрага в штрафники "Последнего Шанса", он был навязан мне, - рычит он на нас, - остальных из вас я выбрал лично. Я изучил ваши дела, наблюдал за вами в бою и оценил ваши личности. Я не просто так побывал на войнах в десятке миров за последние три года. Я был там, чтобы увериться в вас.
На этих словах он разворачивается и шагает дальше. Пару секунд мы ошеломленно смотрим друг на друга, после чего спешим за Шеффером.
- Вы имеете в виду, что знали, к чему все это приведет? - спрашиваю я, пораженный этой идеей.
- Да, - вот и все что он отвечает.
- Вы собрали четыре тысячи человек, когда знали, что только горстка сможет добраться до этого места? - настойчиво дожимаю я.
- Да, - и снова это все, что он произносит, я ощущаю, как он просто светится от злости.
- Почему? - требую я ответа. - На кой черт все это нужно было?
- Потому, что нам нужны были лучшие, Кейдж, - отвечает он сквозь сжатые зубы, - нравится вам это или нет, "Последний шанс" в этой части галактики производит лучших, умеющих остаться в живых бойцов. Вы все показали свои навыки боя и качества личности, необходимые для этой миссии. Я испытывал вас уничтожением, но не смог сломить.
- Испытывали? - я почти ору на него, обуздывая свой гнев до последнего момента, не желая привлекать к себе внимания. Легко забыть о том, что мы в центре вражеской крепости. Белый свет с желтоватым оттенком, излучаемый светополосами на потолке, начинает мерцать при переходе в другую зону, и коридор кажется темнее остальных. Проблемы с распределением энергии, считаю я. Если мы преуспеем, проблема с энергоснабжением Тифона станет намного хуже.
- Это - правда, - настаивает Полковник, сжимая переносицу, словно у него болит голова или что-то вроде того. - Многие события за последние три года выбраны или срежиссированы, чтобы сфокусироваться на различных военных умениях или персональных чертах. Они тестировали вашу инициативность и изобретательность. Они позволяли исследовать ваши намерения, чувство долга, дисциплину и реакцию на страх. Должен признать, что это не четкий процесс, но думаю, вы согласитесь, что я умудрился обернуть все ситуации в свою пользу, и за это время мы помогли выиграть несколько войн. Разве это плохо?
- Не четкий процесс? - злобно исторгаю я, - я думаю, что Сердце Джунглей было несколько неожиданным, не так ли? А что насчет атаки эльдар на транспорт? Неудобство? А крушение шаттла на Гиперноле?
Он не отвечает, просто продолжает решительно маршировать по коридору. Затем мой разум осознал то, что он сказал ранее.
- Вы сказали "срежиссированы", - повторяю я, удивленный тем, что могу стать еще злее от того, что этот человек сделал с нами.
- Да, - признается он, глядя на меня через плечо, - по большей части, я выбирал ситуации, которые создадут необходимые условия, но кое-что было подстроено преднамеренно. Падение шаттла было одной из таких ситуаций. Разве можно было надеяться, что такое произойдет само по себе?
Это меня просто добивает, что-то внутри ломается. Я прыгаю вперед, хватаю Шеффера за плечо и разворачиваю его. Прежде чем я успеваю что-то сделать, он тыльной стороной руки залепляет мне пощечину и практически сшибает с ног. Самое это действие ошеломляет меня так же, как и боль - я никогда раньше не видел, чтобы он ударил штрафника "Последнего шанса", который не атаковал его первым.
- Сохраняйте дисциплину, лейтенант Кейдж, - холодно замечает он, глядя на меня с тем самым ледяным блеском своих глаз, - я больше не потерплю нарушения субординации.
От всего этого я только наполовину шокирован. Наши подозрения росли, особенно в последние несколько месяцев, но размах, с которым Полковник создавал и манипулировал событиями, - в него просто нельзя было поверить. Я начал задумываться, а как часто он такое проделывал раньше? Сколько раз он убивал тысячи солдат, чтобы найти лучших, величайших последних героев? Сколько еще раз он провернул такое? Это кажется столь беспощадным, столь безучастным, но какая-то часть меня понимает его. Мы живем в беспощадной и равнодушной галактике, и если остальные задачи столь же важны, как эта, чтобы спасти целые миры, я почти готов простить его. Почти. И все же, это не объясняет, почему с начала миссии он стал таким скрытным. Он действительно считал, что мы повернем, когда осознаем каковы ставки? Или он настолько плохо думал о нас, что не верил, что нам хватит благородства и смелости с желанием драться во имя спасения целого мира, за сотни тысяч гвардейцев и флотских, которые положили свои жизни, пытаясь взять это место силой? Мы идем в обиженном молчании.
НАЙДЯ комнату, похожую на заброшенный архив, мы спрятались и начали формулировать следующую часть нашего плана. Ряди и ряды пергаментов, инфопластин и дисков-кристаллов окружают нас бесконечными полками. Спрятавшись среди шатающейся массы информации, мы собрались вокруг побитого деревянного стола, пристально вглядываемся в план внутренних построек Коританорума, который, словно магически появился из широкого рукава Гудманза.
- Наш благотворитель что-нибудь говорил по поводу этого? - спрашивает Лорон, склонившийся над схемой на дальнем краю стола.
- Мы работаем сами по себе, - отвечает Полковник, качая головой. Все взгляды устремляются к Гудманзу.
- Это будет непросто, - тяжело произносит он, делая глубокий вдох, - чтобы открыть ворота, требуется сканирование сетчатки.
- И что? - спрашивает Лори, глядя через стол, куда она забралась на край и согнулась над картой.
- Помните, на первых воротах, сканер считал отпечатки пальцев офицера безопасности? - спрашивает он, и мы согласно киваем. Кто мог забыть этот жуткий эпизод?
- Так вот, у этих ворот есть аппарат, который сканирует сосуды крови в вашем глазу.
- В глазу? - восклицает полностью опечаленный Страйден. Он начал было уже снова веселиться, думаю я, после этого ужасного случая с женщиной.
- Это будет еще сложнее, чем заполучить руку!
- Забудьте о глазе, - тихо говорит Полковник, и мы смотрим на него, он сидит чуть в отдалении от стола, на подбитом кресле, поставив локоть на подлокотник и подперев правой рукой подборок, - мы сделаем проще.