- Проваливайте! - скорее по инерции рявкнул Романцев, но Стоун не реагировал на его проклятия, предпочитая роль наблюдателя. Лет этак пятнадцать назад офицеры из аналитического отдела ПГУ как-то в шутку приклеили этому человеку прозвище Стоун. Как раз тот случай, когда не в бровь, а в глаз. Холодный, бездушный и твердый, как камень. Здоровенная глыба, которая все время норовит встать у тебя на жизненном пути.
Романцев бросил взгляд на циферблат наручных часов, показывавших, помимо точного времени, календарную дату. По всем прикидкам получалось, что его убили четверо суток назад, с маленьким хвостиком... Каково, а?!
- Неплохо бы меня похоронить, - буркнул Романцев. - А то как-то не по-христиански все это... Можно без церемоний, потому что нынче я вроде как сирота... Само собой, ваше присутствие на моих похоронах необязательно.
Стоун промолчал, только отвел взгляд в сторону и принялся рассматривать двойника Алексея Романцева, словно раздумывая, кому из них в дальнейшем отдать предпочтение.
- Я покойник, - продолжил, обращаясь к стенам, Романцев. - Стаж небольшой, всего четверо суток, но это дело поправимое... Мне нравится быть покойником. Это самое лучшее из всего, что я когда-либо испытывал. Я надеюсь, что мой нынешний статус целиком устраивает всех. Я ведь изрядно всем надоел: начальству, коллегам по работе, кремлевской мафии, криминалитету, жене и собственным детям. Кстати, за какие грехи меня вдруг понадобилось приговорить? И почему это было поручено именно Феликсу Ураеву?
Не дождавшись ответа, Романцев вяло махнул рукой.
- Ладно, мне наплевать, кто и за что меня убил. Эта история дурно пахнет, но я не собираюсь во всем этом копаться. В принципе меня полностью устраивает такое положение дел...
Романцев тяжело поднялся со стула, опираясь одной рукой на край стола.
- Все было хорошо до того момента, пока я не увидел вас, - он направил на Стоуна указательный палец. - Всех устраивает числить Романцева покойником, только не Стоуна... Вы даже на том свете не хотите оставить меня в покое. Скажите, зачем вам понадобилось высвистывать меня оттуда? Вам известно, что общаться с потусторонним миром опасно?
Романцев перевел дыхание и оперся теперь уже на обе руки. Больше всего он сейчас был похож на паралитика, который опрометчиво покинул свою инвалидную коляску, возомнив вдруг, что он способен передвигаться без сторонней помощи.
- Читали Ветхий Завет? Конечно, Стоун все читал и все на свете знает... Помните, царь Ирод приказал уничтожить всех кудесников и заклинателей духов? Он почему-то счел род таких людей опасными для себя... Не боитесь, что какой-нибудь современный Ирод обрушит на вас свой гнев за то, что вы вызвали к жизни дух покойного Романцева? Какого черта вы молчите, Стоун?! И уберите эту физиономию, что на экране, - она мне противна!
Выпалив эту тираду, Романцев вернулся на прежнее место. Хотя собственное тело едва подчинялось ему, голова, как ни странно, почти перестала болеть.
- Пребывание на том свете определенно пошло вам на пользу, - удовлетворенно кивнул Стоун. - К вам вернулось чувство юмора. Последние годы вы слишком мрачно смотрели на окружающую нас действительность...
- Это хорошо, что вы говорите обо мне, как о покойнике. Продолжайте и дальше в том же духе... Не дай бог вам сказать, что это всего лишь розыгрыш! Не нужно меня разочаровывать... А теперь выключите "ящик" и скажите, какого черта вам от меня понадобилось! Я буду рад любым разъяснениям.
- Вы не будете разочарованы, Романцев, - скупо улыбнулся Стоун. - Можете мне поверить...
"Это чистая правда, - подумал Романцев. - Ты меня никогда не разочаровывал, Карпинский-Стоун. За исключением тех хорошо известных мне случаев, когда ты, руководствуясь какими-то своими соображениями, повел себя как подлый иезуит, по сути, предав меня и некоторых других людей, которые тебе доверяли..."
Стоун развернулся в сторону телеэкрана и нажал кнопку дистанционного пульта. На экране появилась заставка телекомпании Си-эн-эн. Ни хозяин, ни его "гость" в услугах переводчика не нуждались, поскольку английский для каждого из них был, по сути, вторым родным языком.
Это была запись одного из выпуска теленовостей, причем почти трехсуточной давности. Когда в эфир пошел второй по счету сюжет, Алексей вначале встрепенулся, затем почувствовал сосущую пустоту в желудке... Еще бы! Речь там шла в том числе и о некоем Романцеве.
На фоне Кремля появилось лицо Уолтера Холлэма, московского корреспондента Си-эн-эн:
- Накануне запланированного на завтра приезда в Россию делегации ПАСЕ, - сообщил он, - ситуация на Северном Кавказе остается крайне напряженной... По данным агентства ИНТЕРФАКС, ссылающегося на свои источники, за прошедшие сутки на территории Чечни были осуществлены два теракта, повлекших за собой человеческие жертвы. В населенном пункте Урус-Мартан, что расположен неподалеку от Грозного, вчера утром неизвестными лицами был убит глава местной религиозной общины. В другом районе республики, в окрестностях селения Ведено, из засады был расстрелян милицейский транспорт. По предварительным данным, в ходе перестрелки со стороны федералов погибло четыре человека. Сообщается имя одного из погибших: полковник Романцев, заместитель начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России...
Экран погас. И слава богу. Потому что просмотр подобных роликов, где тебя на весь шестимиллиардный мир объявляют покойником, - занятие не для слабонервных. Особенно, когда ты живо представляешь себе, каким образом отреагируют на подобную "новость" десятки и десятки людей, с которыми тебя сталкивала жизнь, и прежде всего твои родные и близкие.
Романцев потрогал пальцами щетину, пробившуюся на щеках. Он только сейчас почувствовал, что зверски проголодался. Но душ и хорошая порция спиртного - в первую очередь.
Ты неудачник, Романцев. Юродивый. Правильно жена написала тебе в записке - ты юродивый. Очень многое ты в своей жизни делал неправильно. Ты не хотел быть "как все", и это, собственно, и есть твоя главная проблема. Ты даже умереть по-человечески не смог: вместо тебя теперь похоронят чьи-то искромсанные останки. Пляши, Романцев, кривляйся и юродствуй, ты ни на что более не годен.
- Стоун, вы по обыкновению чуть передернули колоду, - помолчав какое-то время, сказал Романцев. - Хотя вы известный мастер мистификаций, видеоматериал, полагаю, подлинный. Но в том сюжете, которым вы меня попотчевали и который, полагаю, выпорхнул в мировой эфир не без вашего участия, содержится целый ряд существенных неточностей. Первое: я не являюсь заместителем начальника ГУБОП и никогда прежде не занимал этой должности...
- Я думаю, мы можем простить мистеру Холлэму эту маленькую неточность, - бесцветным голосом произнес Стоун. - Он, конечно, блестящий репортер и к тому же весьма информированный человек, но кто же откроет ему истину? Последние годы вы возглавляли отдел информационных ресурсов МВД, организационно входящий в структуру данного Главка. Фактически вы руководили разведорганом, созданным в недрах вашего министерства, и это обстоятельство, по понятным причинам, особо не афишировалось.
- Это не единственная "неточность", - гнул свое Романцев. - Вокруг меня с некоторых пор вообще происходит какая-то чертовщина... В конце октября меня сняли с должности...
- Приказ до сих пор не подписан. Вернее, он подписан лишь одним министром внутренних дел. Занимай вы другую должность, этого было бы более чем достаточно. Но в вашем случае требуется виза самого секретаря Совбеза, которой на документе, насколько мне известно, пока нет.
Романцев невесело хмыкнул. Этот моложавый статный мужчина, которому ни за что не дашь его истинный возраст, - Карпинскому недавно исполнилось пятьдесят семь - наделенный породистой внешностью и манерами аристократа, многоопытный гэбист и современный топ-менеджер в одном флаконе, и был тем самым высокопоставленным чиновником, чьей визы недоставало на приговоре, вынесенном Романцеву его собственным начальством. И хотя Игорь Юрьевич, получивший назначение на нынешнюю должность всего полтора месяца назад, еще не избавился от приставки "исполняющий обязанности", это обстоятельство не должно вводить в заблуждение: Карпинский уже сейчас располагает такими возможностями, которые и не снились прежнему секретарю Совбеза.
- Военной прокуратурой на меня заведено одно дельце, - угрюмо произнес Романцев. - Надо полагать, вы в курсе?
- Да, мне доложили, - кивнул Стоун. - Дело заведено по статье 285-й "Злоупотребление должностными полномочиями"... Вам инкриминируется то, что вы делились секретной информацией с некоей сторонней организацией...
- Каковой являлся Совбез и лично вы, Стоун.
- Расследование, естественно, будет прекращено, а само дело закрыто и отправлено в архив.
- В связи со смертью фигуранта?
- В том числе и по этой причине.
"Извини, но я не могу сказать сейчас тебе всей правды, - глядя на сидящего напротив человека, подумал Карпинский. - Ты к месту упомянул царя Ирода, но ты пока ничего не знаешь о смертном списке, где значится в числе прочих и твоя фамилия. Тебе пока ничего не известно об ультиматуме, срок которого истекает через две недели... Но всему свое время".
- То, что Романцев мертв, надо еще доказать, - облизнув сухие губы, сказал Алексей. - И вообще... Что за дурацкую игру вы затеяли, Стоун? Зачем вам понадобилось инсценировать мою погибель? И где, хотелось бы знать, находится в настоящий момент, гм... мой труп?
- Так ли это важно? - поморщился Стоун. - Охота вам забивать голову разной ерундой... Впрочем, я готов просветить вас и в этом вопросе. Кстати, в новостях, переданных по российским телеканалам, приводятся кое-какие подробности касательно вашей... гибели. Желаете взглянуть?
- Оставьте в покое телевизор! - рявкнул Романцев. - Можете смаковать сфабрикованные вами материалы наедине! Лично я, к вашему сведению, манией величия не страдаю!
Пожав плечами, Стоун все же отложил пульт в сторону.
- Напрасно вы так кипятитесь, Романцев... Впрочем, правда ваша - не такая уж вы большая шишка. Не только о ЧП, но и о самом факте вашего существования забудут очень быстро... По сути, уже забыли, потому что в сегодняшних выпусках новостей о вас не было сказано ни слова, а в газетах по этой теме прошла скупая, дозированная информация. Что же касается трупа... Проблема заключается в том, что свидетелей этой трагедии нет. Кроме чеченских боевиков, естественно, которые организовали засаду, но они вряд ли что расскажут...
- Потому что нохчи здесь ни при чем, и вы это знаете.
- Вы передвигались в опасном районе без боевого сопровождения, без прикрытия "брони", - не обратив внимания на реплику, продолжил Стоун. - Труп был найден в полутора сотнях метров от места трагедии... Обезглавленный, с отрубленными кистями рук. Все же какие они звери, эти чечены, да? Гм... Хотя на покойном была форма полковника МВД, а его личность не вызывала сомнений, все же, ради соблюдения должных формальностей, тело, вернее, то, что от него осталось, насколько мне известно, было отправлено в Ростов на опознание, в спецлабораторию.
Романцев мрачно покрутил головой. Он прекрасно понимал, что его загнали в угол. Процесс "идентификации" может длиться сколько угодно долго. Вплоть до той поры, пока не выяснится "ошибка" или пока самого Романцева, чуток укоротив, в аккурат на голову, не сунут в морозильную камеру, подменив липовый дубликат на первоклассный оригинальный экземпляр.
- Насколько я понимаю, в интересах какого-то дела, затеянного вами, я должен ходить в покойниках?
- Да, это важное, хотя и не единственное условие, - сказал Стоун, одновременно сверяясь с циферблатом наручных часов. - А сейчас, Романцев, вами займутся двое моих помощников, потому что вы пока не готовы к дальнейшему разговору. Единственное пожелание: ничему особо не удивляйтесь, будьте готовы к тому, что воспринимаемая вами картина мира вскоре будет дополнена самыми неожиданными деталями и подробностями...
- Я ни черта для вас не буду делать! - торопливо сказал Романцев, заметив, что Стоун готов покинуть его общество. - Даже пальцем не пошевелю! И вообще... Мне это все уже неинтересно!
- И последнее, Романцев, - как показалось Алексею, Карпинский посмотрел на него с долей сожаления. - Нам с вами придется поучаствовать в одном необычном международном проекте. Так что советую вспомнить все, чему вас учили раньше, касательно методов работы наших нынешних заокеанских партнеров...
Глава 4
Лос-Анджелес,
27 ноября, 06.00.
Внутри просторного автофургона, примерно половину объема которого занимает аппаратура связи и слежения, оборудованы три рабочих места. Заняты пока что только два кресла, третье, командирское, пустует: Уитмор привык больше полагаться на собственный нюх, чем на все эти технические навороты.
Носовая перегородка штабного транспорта практически полностью занята мониторами, на экраны которых подается картинка от следящих телекамер. Такими "глазами", как обычными, так и "совиными", ночного видения, сейчас нашпигована буквально вся округа. Основное внимание оператора, и не только его одного, приковано, естественно, к двухэтажному дому с асимметричной крышей, находящемуся в поле зрения более полудюжины телекамер, снимающих объект с различных ракурсов. Обычный для этих краев коттедж, с выкрашенными в бежевый цвет стенами, мало чем отличающийся от соседних строений. Дом расположен чуть в глубине участка. По бокам, подобно шеренге солдат, выстроились серебристо-зеленые туи; от дороги коттедж отделен полутораметровой высоты живой изгородью, в одном месте разорванной, чтобы через прогал на участок мог въехать автомобиль. Маскируясь на фоне деревьев и кустарника, почти вплотную к объекту расположились два десятка спецназовцев, экипированных по всем правилам проведения подобных операций - они настолько слились с местностью, что обнаружить их присутствие очень и очень сложно.
Но хотя к штурму все уже давно готово, соответствующая команда почему-то не поступает, и это обстоятельство не может не нервировать всех без исключения участников спецоперации.
По предварительной информации, внутри дома находятся четверо мужчин, белых, европейской наружности - их личности еще предстоит уточнить. Что же касается самого домовладения, то установлено, что уже почти год как его арендует эмигрант из Восточной Европы, въехавший в США в начале девяностых годов по "зеленой карте" - уже возникло подозрение, что сделка оформлена через подставное лицо.
Окна дома темны, лишь над входной дверью тускло мерцает светильник. Через час с небольшим начнет светать. Если не случится ничего экстраординарного, то очень скоро здесь появится переброшенная по воздуху с базы Форт-Брэгг спецгруппа. Они-то, эти подготовленные люди, имеющие при себе соответствующую экипировку и спецоборудование, и должны осуществить финальную часть намечаемой в Лос-Анджелесе спецоперации.
Другой находящийся в штабном фургоне оператор, занимающий место за полукруглой консолью, тщательно отслеживает показания вынесенных почти вплотную к стенам "объекта" тепловизоров. Эти приборы, отградуированные соответствующим образом, способны улавливать тепло, излучаемое человеческим организмом, даже если наблюдаемая цель скрывается за какой-нибудь преградой, не слишком, конечно, мощной, иначе за стенами ничего не удастся "разглядеть". Но здесь, в Калифорнии, учитывая теплый климат, повсеместно сооружают дома облегченной конструкции, делая их едва не из картона, а потому их внутренности при помощи новейшей техники просматриваются четко, ну а остальное уже дело компьютерной графики и человеческой смекалки.
Оператору, наблюдающему за показаниями тепловизоров, собственное занятие надоело до чертиков. Он уже устал пялиться на плоский жидкокристаллический экран, на который подаются обработанные компьютерной программой данные от тепловизоров. Последнее шевеление в доме было отмечено еще в половине первого ночи. Кто бы они ни были, эти четверо, но они расползлись по комнатам и спали, причем наверняка крепким безмятежным сном.
Широко зевнув, оператор протер пальцем слезящиеся от напряжения глаза, после чего вновь тупо уставился на экран.
- Не п-понял, - произнес он спустя несколько секунд растерянно. - У меня на экране шесть целей...
- Не может быть, - сказал коллега, услышавший его реплику в наушниках. - Откуда они взялись, эти лишние двое?!
Оба оператора тут же встрепенулись, их пальцы забегали по клавиатуре, их мозги судорожно пытались сообразить, что же на самом деле там происходит, в оцепленном спецназом доме, а их губы уже частили тревожной скороговоркой.
Минуту или даже чуть меньше внутри коттеджа, если судить по показаниям тепловизионных датчиков, происходило нечто странное: все шесть "целей" хаотично перемещались по дому, и более всего это смахивало на панику.
Уитмор, толком так и не успев сориентироваться в этой новой ситуации, все же успел отдать в эфире команду: "Всем приготовиться! Кажется, они нас засекли, могут решиться на прорыв!!"
И буквально тут же крепко полыхнуло...
Элизабет, дожидавшуюся в машине возвращения Шенка, вдруг зазнобило. Простыла? Погода в последнее время стоит сырая, ветреная, а небо похоже на серую ноздреватую губку... Нет, это не похоже на простуду. У нее сейчас депрессивный период в жизни. Чтобы не пичкать себя стимуляторами и не тратить время и деньги на визиты к психоаналитику, она до предела загрузила себя работой. Похоже, что переусердствовала... Не смертельно, конечно. Как только она вернется домой, - хотелось бы знать, как скоро это случится, - нужно будет принять горячую ванну, выпить стакан теплого молока с медом, после чего залечь часов эдак на десять в кроватку.
Она плотнее закуталась в чужую куртку, от которой исходил слабый аромат табака и мужского одеколона. Интересно, о чем это шепчутся у фургона эти двое личностей, каждого из которых она знает как облупленного? Судя по тому, что они то и дело бросают взгляды в ее сторону, беседа идет о том, как бы половчее использовать Колхауэр в роли сливного бачка.
Полицейские охотно привлекают "своих" журналистов к участию в сулящих успех мероприятиях. Те, соответственно, в качестве компенсации живописуют подвиги стражей правопорядка в прессе и на телевидении, иногда даже приукрашивают эти самые "подвиги", которые на деле частенько являются промахами и огрехами. Элизабет прекрасно знала эту кухню изнутри, потому что ей самой доводилось участвовать, пусть даже в роли наблюдателя, во многих акциях, проводимых полицией и сотрудниками Бюро по наркотикам.
"Здесь что-то не так, - подумала она. - Ни один из местных коттеджей не похож на неприступную крепость. Но здесь два, а может, даже три кордона оцепления. Спешно эвакуируют жителей. Задействован спецназ, она видела боевиков своими глазами... И если они, то есть сотрудники ДЕА, намерены прихватить здесь крупного наркобарона или же шайку торговцев, то почему тянут резину?"
Может, они не слишком уверены в успехе? Или же опасаются повторения того, что случилось месяц назад в Бостоне, где, по слухам, была настоящая мясорубка и где властями было сделано все возможное и даже невозможное, чтобы не только не допустить журналистов на место трагедии, но и вообще скрыть сам факт случившегося?