― Сантана Люферт, ― выдал спокойно, как ни в чем не бывало. И помог ей приподняться, чтобы выпить из кубка отвар. И странное дело, она не подумала воспротивиться. ― А теперь спи, ― уложил обратно. Слишком заботливо, а Вита не знала такого трепетного внимания, поэтому растерялась и готова была послушно закрыть глаза. Но мужчина пошел к выходу и она испугалась, что не получит ответа на свои вопросы:
― Я где? Вы кто вообще? Как я здесь оказалась?
― Тс, ― развернувшись к ней, приложил палец к губам мужчина. ― Не стоит тратить силы на вопросы. Придет время, окрепнешь, получишь ответы.
― Что вам нужно? ― спросила тише, совершенно растерявшись от его ласкового голоса и взгляда.
― Что б ты жила.
Ответ был прост как стены этой пещеры, но тем и ввергал в шок.
Сантана вышел, а Вита хмуро уставилась в потолок, сжимая в кулаки мех одеяла. Ей стало страшно.
Чтобы жила - именно так сказал и Изель. Неужели, кому-то мало тех истязаний, которые она прошла и ей придумали новые, еще более изощренные? Но в чем смысл?
Сколько она искала его, когда была там, в подземной лаборатории на должности подопытной крысы? Сколько теперь будет искать здесь?
Девушка закрыла глаза и натянула одело на голову: что за судьба? Чем она ее заслужила?
Может сбежать пока не поздно? Там было бы бесполезно даже думать о побеге, а здесь можно попытаться и уйти. Но для этого нужно найти силы встать.
Из-за полога появился чей-то любопытный носик, потом испачканная чем-то розовым мордашка. У Виты глаза расширились от удивления - ребенок?
В комнату бочком протиснулась девочка. Прижимая к груди тряпичную куклу, она на цыпочках начала красться к постели.
― Пливет, ― прошептала, подойдя ближе к Вите, но, все же держась на достаточном расстоянии, чтобы в любой момент сорваться и убежать.
― Привет, ―протянул в ответ девушка, разглядывая чудо. Ребенок на экспериментах? Невозможно. Сколько она себя помнит, ни разу не видела детей. Впрочем, и людей-то видела мало, экзекуторов можно назвать людьми.
А здесь есть ребенок. Настоящий маленький человечек. Курносая девочка, маленькая рыжеволоска с доверчивым взглядом темных глаз.
Что это, как понимать?
В лаборатории посходили с ума окончательно, взяв дитя для своих изуверских экспериментов или Вита поспешила с выводами, и никто не собирается ее мучить, она вообще не в стане врагов, а в кругу нормальных людей?
Меж тем девочка подошла ближе и, вытянувшись на цыпочках, начала рассматривать больную с деловитой непосредственностью. Маленькая ладошка легла на лоб Виты и та вздрогнула.
― Ты моклая, у тебя голячка, ― сообщила, показывая Вите влагу на своей руке. ― А сатана сказал сто ты узе плишла в себя.
Вита моргнула. Она никак не могла взять в толк происходящее.
― Я тебе Малу плинесла, с ней быстлее высдоловеешь, ― все тем же шепотом поведала кроха и осторожно положила свою куклу на одеяло у лица недужной. Вита покосилась на тряпичное чучело - ужас. Но все же игрушка.
― Не жалко?
― Я зе не насовсем. Встанес - отдашь, холосо?
― Хорошо… Меня Вита зовут.
― Олькелта, ― улыбнулась девочка и опять провела по лбу девушки, стирая испарину. И будто что-то услышала - обернулась и юркнула за полог в миг, и словно не было ее в комнате. Только кукла так и осталась лежать рядом с Витой.
Девушка, хмурясь, взяла ее в руки, оглядела и уставилась в потолок: что-то не так. Не может быть детей у палачей, не может быть игрушек у подопытных.
Впрочем, что она может знать, в чем быть уверенной? В том, что попала в другой мир? Но что за это говорит - ребенок, уют жилища, забота о больной? Это все внешняя оболочка, а не окажется ли внутри вся так же мерзость жестоких правил, как в том, известном Вите мире, из которого ее вытащил Изель.
Нет, не распутать ей этот "клубок" лежа в постели. Значит нужно как можно быстрее встать на ноги, а там уже делать выводы и что-то решать.
Вита закрыла глаза, приказывая себе спать. Сон лучшее лекарство от всех недугов.
День, два, ― где-то она слышала этот термин, но он ничего ей не говорил. Да и где слышала - вспомнить не могла. Время текло словно мимо нее. Появлялся Сантана, какая-то смуглая женщина с острым взглядом темных глаз. Пару раз Вита видела Олькелту и пару - незнакомых мужчин. Но все это было будто плод больного воображения, точно бы в бреду, а не наяву. Как и вкусная пища, чистая вода, настои Сантаны, голоса, гортанным речитативом выдающие какие-то слова на абракадабре, от которых хотелось сбежать прочь.
Но в один из дней Вита резко вынырнула из этого бреда, как из воды. Села на постели и уставилась на Сантану. Мужчина сидел у стола, читая какой-то свиток. В отсвете свечи его пышные черные кудри казались рыжеватыми, а лицо не таким смуглым, каким видела при первой встрече. И Вита не узнала мужчину, насторожилась.
Мужчина почувствовал что-то - оторвал взгляд от рукописи и уставился на девушку.
― Как дела? ― спросил тихо.
― Ты кто? ― нахмурилась. Если б он пошевелился, если б повел себя более суетливо или заговорил громче, Вита, наверное, приготовилась к нападению и защите, но мужчина вел себя очень спокойно, доброжелательно, и тем обезоруживал, лишал тревоги.
― Сантана. Забыла?
― Да… Нет. Ты другой.
― Может, показалось?
Мужчина медленно встал и подошел к постели и чем ближе был к Вите, тем дальше от пламени свечи, и тем больше становился похож на уже знакомого Сантану Люферта.
― Ты, ― наконец признала девушка и успокоено прислонилась спиной к стене.
― Я, ― развел руками. Сел рядом, заботливо укутывая девушку в одеяло. ― Стены холодные.
Вита не понимала его, как не могла взять в толк его обхождение.
― Ты знаешь Изель?
― Конечно.
Это меняло дело.
― Значит, это он привел меня сюда?
― Да.
Логично, но все равно непонятно.
― Зачем?
― Что? ― выгнул бровь.
― Зачем привел, зачем вытащил? Ты знаешь откуда?
― Знаю.
― Зачем?
― Странный вопрос, ― пожал плечами. ― Разве ты, будь на его месте, поступила бы иначе?
― Я была на своем месте.
― Разве твое место - могила?
Вита запуталась. Ее сбивал с толка невозмутимый тон Сантаны, спокойный честный взгляд. С его точки зрения все было предельно просто, но как раз в это девушке не верилось.
― Что вам нужно от меня?
― Чтобы жила, я уже говорил.
― И все?
― Все.
― Ради этого меня, совершенно незнакомую вам, выкупили, затем тащили. Теперь выхаживаете.
― Считаешь это странным?
Он издевается?
― Почему я?!
― А, ты вот о чем, ― мужчина улыбнулся глазами и чуть склонил голову, поглядывая на Виту как на глупышку. ― Кто сказал, что дело в тебе? Ты оказалась в нужном месте в нужный час - повезло. Был бы на твоем месте кто-то другой - повезло б ему.
Вита тряхнула волосами:
― Не путай меня, не понимаю, о чем ты.
Сантана со снисходительной улыбкой в глазах оглядел ее и сказал:
― Ты умирала, поэтому цена за тебя была мизерной. К тому же списывать проще. Для них. Нам выкупить, им списать. Все сошлось. Тебя вытащили. Не первую. Но признаюсь, есть сомнения, что не последнюю. Скорее наоборот, скорее всего больше никого выкупить из лаборатории не получится.
― Почему?
― Потому что она находится в другом мире, и портал в него, вероятно, уже закрыт.
Вита хмурила брови, подгоняя работу мысли, но толку не было - соображалось плохо.
― Портал? Один мир, второй… Их сколько?
― Думаю, много.
― И в одном из них находится лаборатория. А вы случайно гуляли рядом и решили заглянуть.
Сантана усмехнулся и склонил голову:
― Нет. Просто портал находится близко. Находился. Достаточно близко.
― В другой мир, куда вы шастаете, как крысы в другую комнату за куском хлеба, запросто?
Мужчина посерьезнел, услышав в ее голосе сарказм и недоверие. Взгляд стал внимательным и острым:
― Нет. Все не так просто.
― А как?
― Есть подозрение… Да почти уверенность, что портал не в другой мир, а в другое место, которое иначе, чем воспользовавшись проходом, не найти. Нам давно известно о лаборатории, о том, что там происходит. Известен хозяин. По мере возможностей мы старались помочь и вытаскивали заключенных. К сожалению, удавалось это не часто и еще никто не выжил из освобожденных.
― Я первая?
Мужчина с сомнением посмотрел на нее и, Вита поняла, что о жизни речи еще нет. Жива сегодня - уже достижение, а что завтра будет - большой знак вопроса.
"Таак", ― оттерла выступившую испарину с лица и скрипнула зубами: "теперь я просто обязана выжить".
― Значит, вам известно кто устраивает эксперименты над людьми?
― Да.
― Зачем - тоже знаете?
Сантана неопределенно повел плечами:
― Скорей всего в надежде вывести универсального воина. Или что-то около того. Может быть, чтобы поиздеваться. Но скорей всего подземелья - тюрьма, место заточения бунтовщиков, неблагонадежных и так далее. А эксперименты над ними всего лишь дополнительная возможность. Хоть что-то взять, какую-то пользу поиметь.
― И кто умник?
― Амин.
― Амин…
Вита закрыла глаза, запоминая имя. Теперь она знала, кому предъявить счет. Но будет ли предъявлять - еще не решила. Слишком уж сказочно все. Сомнения оставались - не лжет ли Сантана, не выдумывает ли? Хотя, зачем?
― Значит, вытаскивали не именно меня?
― А почему ты решила, что Изель пришел именно за тобой?
Действительно. Что-то она слишком большого мнения о себе.
Ну, и хорошо, что все иначе, чем она думала. Меньше подозрений и личных вопросов. Все равно ей бы сейчас не разгадать все эти ребусы. С головой явно что-то не в порядке - Вита туго соображает, не может сложить элементарное и проанализировать. Процесс буксует, мысли уводят в сторону и она никак не может определить что значимо, что нет, что первостепенно, что вовсе бессмысленно.
― Извини за глупые вопросы, ― попросила глухо. ― Я совсем не знаю тебя, вас. Не знаю что вы и кто, что вам надо, чем живете. Я привыкла к другому миру, и в нем было не так просто, как у вас.
― Понимаю. Ничего страшного.
Вита с прищуром уставилась на Сантану.
Какой тактичный, заботливый, понимающий. Такие бывают? И им ничего не нужно в ответ?
― У вас все такие?
― Какие?
― Обходительные. Как ты.
Мужчина странно посмотрел на нее:
― Если ты думаешь, что все твои злоключения закончились, то ошибаешься. У нас здесь тоже не сладко. Идет война. Этим все сказано.
― Амин?
― Он.
Сантана встал:
― Принесу тебе покушать, ― и вышел. Но у Виты сложилось ощущение, что он сбежал от ее вопросов и своих ответов.
Что ж, понять можно. Война - тема неприятная, особенно когда касается тебя и твоих близких.
"А у меня были близкие, есть?" ― задумалась девушка. Ничего на ум не приходило. В голове крутилось лишь одно - "у нас тоже несладко - война".
― И так: из огня да в полымя? ― спросила саму себя и вздохнула: если Сантана и Изель с их братством воюют против Амина, она встанет в их строй. Но для начала было бы неплохо врубиться в ситуацию и самой сложить мнение. По фактам, а не словам.
Нет, ей не хотелось обижать добрых людей недоверием, но перебороть себя она не могла. Веры действительно не было не им, ни себе. Потому что она ничего не знала ни о них, ни о себе. И слова ровным счетом ничего не значили, ведь даже у медали две стороны, а сколько значений у слов?
Девушка спустила ноги на пол и поежилась - зябко. И только тут заметила, что на ней чистая, вышитая рубашка. "Не пожалели же столь доброй вещи для больной", ― оглядела наряд. И пожалела, что думала с недоверием о спасших и приютивших ее людях. Что она, правда, возомнила о себе и надумала о них?
Вита встала и чуть не рухнула обратно на постель. Ноги еле держали, ее штормило, голова пошла кругом, и понадобилось немало времени, чтобы устоять. Слабость, будь она неладна, прошибала потом, обносила голову, слепя глаза. Один шаг, одно усилие, и девушка упала на пол, зашлась в кашле.
Кто-то поднял ее, заставил что-то выпить, оттер губы.
Немного и перед глазами прояснилось - Вита увидела Сантану.
― Рано встала, ― заметил он.
"В курсе", ― буркнула про себя. И закрыла глаза.
Ей было жаль осознавать, что улучшения нет, и она как была ходячим мертвецом, так, скорее всего, им и останется. А от мертвых толка нет, ни на что они не годны. Значит и она. Значит, все усилия ее спасителей бесплодны.
Как у них просто - "чтобы жила". Но ведь жизнь должна иметь смысл, живой должен приносить пользу, тратить свои дни на благо. У нее же пока все наоборот.
― Я… поправлюсь, ― то ли извинилась перед Сантаной, то ли уверила себя.
― Уверен. Должна.
"А вот в этом он прав", ― подумала и вздохнула.
― Сколько я здесь? ― спросила, приоткрыв глаза. Кашля не было, но слабость все еще давила и никак не сдавалась.
― Давно, ― поджал губы мужчина.
"Мог бы и солгать", ― подумала с горечью.
― Как давно?
― Больше двух лун.
Вита растерялась - два месяца?! И все два месяца с ней возятся, а она как была балластом так и остается?!
Зря они все затеяли. Похоже, и ей не выкарабкаться, как и тем, кого они спасли до нее. Конечно, большое счастье умереть в кругу добрых людей, в постели, а не на полу в сыром грязном каменном мешке в полном одиночестве. Но это ее удача, а сколько забот тому же Сантане, и никакой отдачи. Жалко.
― Прости… если не пригожусь.
― Пригодишься, ― склонился над ней, впился взглядом в глаза девушки. ― Ты встанешь на ноги, выздоровеешь. Запомни это. Других вариантов нет и не может быть. Верь.
Вера - загадочное слово. Для одних оно означает весь мир, для других значит меньше комка грязи на дороге. К кому относится она?
― Я верю только в то, что знаю.
― Как и мы. Это правильно.
― Сейчас я знаю, что вы зря тратите на меня время.
― А я знаю, что ты себя недооцениваешь. Что слишком быстро сдаешься. Что тебе все равно на того, кто хотел твоей смерти, как смерти массы других несчастных. Знаю, что ты на его стороне, потому что потворствуешь ему - сдаешься.
Красивые слова, и в общем, правильные. Только она не в том состоянии, чтобы принять их.
― Отдай куклу Олькелте. Девочка ко мне заходила. Жаль если потеряется ее игрушка.
Сантана нахмурился и отвернулся. Вите очень не понравилось его выражение лица. Всегда невозмутимое, непроницаемое, как маска, сейчас она стало страшным.
― Ольгерда. Ее звали - Ольгерда. Кукла ей больше не понадобится.
У Виты сжалось сердце, а все что касалось ее самой отошло на второй план, даже слабость словно испарилась. Девушка приподнялась на локтях:
― Что с ней?
― Ушла в деревню к тетке, играть с другими детьми. Больше нет и их. Воины Амина стерли поселение. Никто не выжил.
Мужчина вышел, оставив Виту один на один со своими мыслями и этой скорбной новостью.
Девушке не было страшно - она не могла принять весть Сантаны, не могла поверить, что кто-то способен убить ребенка.
Рука нащупала куклу у стены с края постели и сжала ее.
Пожалуй, Сантана прав - она обязана встать, обязана выздороветь. Пусть не ради себя - ради маленькой девочки, которая больше никогда не будет играть в куклы.
Глава 3
Постепенно Вита начала подниматься, и неизменно рядом с ней был Сантана. Сначала это ее не озадачивало, не до того было, но понемногу избавляясь от тумана в голове, появлялись проблески связных мыслей, возможность анализировать происходящее. А вместе с этим появлялись резонные вопросы.
― Ты врач? ― спросила мужчину девушка.
― Кто? Ээ, нет.
― Тогда почему ты всегда здесь?
― Это мое жилище.
Вита не удивилась, но насторожилась.
― Тогда почему я живу у тебя?
― Потому что здесь спокойно.
― Не убедил.
Сантана отложил свиток в сторону и посмотрел прямо в глаза Вите:
― Опять ищешь подвох? Все проще и дело не в желании обмануть тебя, а в желании уберечь от неприятных эмоций. Ты еще слишком больна, чтобы взваливать лишнее.
― Ничего, не развалюсь.
― Хорошо, ― откинулся к спинке кресла, с сомнениями оглядев девушку. ― Когда Изель принес тебя, лишь моя комната была пуста. Поэтому тебя разместили у меня.
― Есть другие пещеры?
― Мы живем в пещерах. Амин вынуждает прятаться. Иначе от нас бы давно ничего не осталось. Перебили бы.
― Много вас?
― Допрашиваешь? Иди, прогуляйся и посмотри сама, ― поджал губы. Не понравился ему тон девушки и ее недоверие.
Прав - она переходит все границы. Характер что ли, такой - вечно во всем сомневаться, до всего докапываться?
― Извини.
Сантана помолчал, глядя на Виту и, кивнул:
― Принято.
― Я бы с удовольствием прогулялась и не задавала дурацких вопросов, но… ― девушка выказала голые ступни и оттопырила рубаху на груди. ― Тот ли наряд для променада?
― Не проблема. Решу, ― согласился мужчина и вышел.
Вита проводила его подозрительным взглядом и покачала головой: нельзя быть такой недоверчивой. Но он тоже виноват - откуда взялся такой положительный? И красивый. Смотришь ему в глаза и веришь, слушаешь и принимаешь. Любое раздражение в зачатке гасит - дар у него, что ли, или смазливость так на оппонента действует?
Нет, она тоже хороша, ― потерла шею, морщась от ноющей боли в теле: мужчина ни разу не послал ее, неизменно терпелив, добр, внимателен и заботлив, и бескорыстен - ничего в замен, ни намека что хорошо бы ей и подвинуться в постели и его погреть, или выполнять какие-нибудь работы, или стать воином и бороться против Амина вместе с ними. Ничего! Словно действительно главное, чтобы она жила, а остальное - ерунда.
И ведь можно понять. Учитывая что Амин стирает целые поселенья с людьми, не жалея детей, издевается над пленными в своей лаборатории.
Да, одичала она, если не верит Сантане. Ведь все его чаянья просты и понятны, и на поверхности. А вот Амин… с ним бы она поговорила. Вдумчиво да серьезно. Если следовать логике, скорей всего Вита уже была за своих спасителей, а может жила в одном из населенных пунктов, попавших под горячую руку Амина. Поэтому она оказалась в подземелье и возможно, не одна, возможно за стеной в соседней камере вместе с ней неизвестно, сколько лет, гнили заживо ее соседи, родные, друзья.
Ей повезло, выпала удача, что именно за нее попросили мало, решив, что все едино ни сегодня - завтра умрет. А как остальные? Живы ли? Остался ли кто-то еще в тех подземных казематах?
Она не помнила, когда видела последний раз кого-то кроме надсмотрщика или "врача". И не могла точно сказать, были ли там еще кто кроме нее. Но по логике - должны были быть. Не станет же Амин держать штат ради оной полудохлой "крысы"?
― О чем загрустила? ― голос Сантаны вывел девушку из задумчивости. Мужчина положил на постель стопку одежды и вопросительно уставился на Виту.
― Ааа… О своих. Наверняка у меня были родные, друзья. Где они сейчас, что с ними? Попали вместе со мной в плен, их так же травили изо дня в день, или они погибли? При нападении или в лаборатории Амина?