― Тогда быстро здесь убрали и разошлись по своим местам!! ― рявкнул. ― У нас лишь ночь на подготовку!! Не спать!
Демоны нехотя начали расходиться. Кто-то подхватил Язира, кто-то оттаскивал мертвые тела от палатки.
Изель встал перед Сантаной. Тот сгорбился и выглядел искренне раскаявшимся, раздавленным.
― Еще одна такая … случайность, и будем разговаривать по-другому, ― заметил ему и, развернувшись, ушел обживать палатку Дэвана, единственную, которая была у демонов. Роскошь всегда привлекала Дэва, но другим была недоступна. Теперь все изменилось. Теперь Изель будет главой самого многочисленного клана и будет спать на царском ложе, в палатке, а не на ветру возле костра, завернувшись в плащ, как рядовой боец, а не архан.
Сантана, сука хитрая, так рассчитал удар, что снес сразу две головы - такой случайно не сотворить. Еще уметь надо! "Случайность"! Но ничего, послужил Изелю и станет следующим за Мароном и Дэваном.
Сантану, тем временем, Бафет отвел к лесу и сунул в руку фляжку, чтоб тот махнул крепкого и пришел в себя.
Бафет - один, кто поверил ему, как, впрочем, верил и был верен всегда. Он считал, что как единственный сын Отцов среди демонов, архан единственный претендент на звание великого архана, главного над всеми. С ним не сравнятся не в уме, ни в силе. По праву рождения ему дано все то, чем должен обладать глава всех кланов, великий предводитель.
Поэтому, несмотря на странность случившегося у палатки, он сомневался в Сантане лишь пару секунд.
― Я убил своего, ― выдохнул мужчина.
― Не специально, ― заверил Бафет.
― Кому докажешь? ― уставился на него архан с тоской во взгляде. ― Ты видел, как смотрел на меня Изель? Ему выгодна смерть Марона, и Деван тоже так удачно лишился головы. Но настанет миг, Изель прикончит всех нас.
Бафет качнул головой, растерянный словами друга:
― Ну, что ты? Завтра важный день…
― Чтоб в бой послать не нужно шестерых арханов, достаточно и одного. А властолюбие Изеля - не секрет. Да он за крупицу власти продаст любого, убьет не дрогнув.
Бафет передернул плечами - речи архана были страшны. Мужчина не исключал желание Изеля занять главенствующую роль, но по головам товарищей? Об этом не думалось.
― Вот увидишь, он попытается меня убить и выдаст вероломное убийство как справедливую месть за смерть архана Марона, ― и подтянул Бафета за шиворот к себе, выдохнул в лицо. ― Тогда для меня все будет поздно. Но ты, будь осторожен и запомни мои слова.
Бафет отодвинулся, выпрямился. Слова Сантаны словно яд вливались в душу, рождали подозрения, колебания.
― Что ты хочешь?
― Чтоб хотя бы ты выжил. Пусть лучше ты займешь место главного архана, но не Изель. Как только я буду мертв - не медли.
― Арханы много лет делились, кто станет главным, но так все и осталось, как было - шестеро, и все, ― протянул в сомненьях.
― Но негласно верховным стал Дэван. Он мог держать Изеля в узде, его амбиции. Сейчас Дэван мертв, дележка началась. Запомни, следующим станет кто-то из нас. Ушпак - баба, сместить ее труда не составит, поэтому ее Изель оставит на закуску и уберет, скорей всего, либо в бою, либо после боя.
― Ты… слишком подозрителен, ― качнул головой Бафет и прочь пошел, скорей сбегая от речей Сантаны, и от себя, чем спеша куда-то.
Люверт проводил его внимательным взглядом и с улыбкой растянулся на траве, дал передышку телу. Второй шаг к единоличной власти сделан. Теперь без Дэвана все проще. А как попался! Столько о себе воображал, а был зарезан словно хрюшка, в постели, девицей которую трахал. Старо как мир, но в этом мире в новинку и потому прошло удачно.
Теперь и Бафет будет сторожиться Изеля, но глаз с него не спустит.
И открыл глаза, почувствовав, что кто-то рядом.
Над ним стояла Ушпак, смотрела не мигая:
― Я все слышала. Змея ты с ядовитым жалом. Но учти - меня тебе не взять. А попытаешься - пойдешь за теми, кого убил.
Сантана прищурил глаз и покосился за спину женщины - две здоровенные девахи и не менее внушительный атлет из свиты "королевы", смотрели на него неласково. И по лицам, взглядам было ясно, что за госпожу свою глотку перегрызут на раз.
― Ну, что ты? ― напустил в глаза дури Сантана. ― Я всего лишь поделился своими подозрениями с Бафетом. Переживал из своей оплошности. Не знаю, о чем подумала ты, но мои мысли чисты.
― Дэван держал ваши амбиции в узде, сейчас же они вылезли на волю. Я вас знаю - ты и Изель - не станете терпеть друг друга. А следом и нас с Бафетом скинете. Так вот, со мной так просто как с Мароном - не получится, и мои люди не перейдут к тебе или ему, вам служить не станут. Запомни, чтобы не задумал, ― отчеканила и, развернувшись, пошла к лагерю. Ее сопровождающие одарили Сантану многообещающими взглядами и двинулись вслед за хозяйкой.
Архан скривился - какие же мы умные! О! Одну такую он встречал - Лиля называлась, теперь сестренка, вон, ее, тоже все семь пядей во лбу изображает. Только бесполезно - дуры лысыми рождаются.
Хмыкнул и закрыл глаза, отмахнувшись от угроз Ушпак. Воительница, тоже - тупая бабища, больше ничего. Ее вовсе Сантана во внимание не брал. Потому что убрать дуреху было проще некуда. Она и стояла в планах последним пунктом, завершающим.
Можно спокойно отдыхать, все само пойдет как надо, ― улыбнулся и прикрыл глаза рукой.
А в это время в лагере не отдыхали. Щедро лились настойки хмеля, смеялись женщины из тех, кто не захотел оставаться в пещерах, и даже воительницы Ушпак то тут, то там, находили себе кавалеров, чтобы, возможно, в последнюю ночь, взять от жизни все что можно. Мужчины бряцали оружием, некоторые с гиканьем и смехом устроили показательную возню и мерились силами, кто голыми руками, кто мечами, на потеху толпы.
Гудел лагерь демонов, как улей.
Изель обходил посты, внимательно посматривал по сторонам и вдруг заметил на холме одинокую фигуру. Приблизился и понял, что это Сантана. Махнул рукой сопровождающим - свободны, и осторожно ступая, подкрался к архану.
― Что же там, на той стороне, интересного?
Мужчина вздрогнул и обернулся:
― Возня какая-то, ― проблеял.
― Да что ты? ― скривился, но глянул на холм ангелов. Действительно какая-то тень копошилась у подножья, но что к чему не разглядеть. Да и какая разница, что там творят ангелы? Их холм - их печаль. Другое, если б к демонам полезли.
― Самый умный, да? ― прищурился на мужчину и чуть толкнул.
― Ты что?
― Я? ― Изель опасливо огляделся, не приметил никого поблизости и зашипел в лицо Сантане, наступая на мужчину. ― Нет, это ты у нас самый умный. Размечтался стать главой демонов, верховным арханом? Ты рожу не криви, я тебя насквозь вижу и все твои желания знаю. Ты же предатель. Предал своих и нас предашь. Я не хочу с тобой в бой, надежды на тебя нет, как нет тебе и веры. Ты клятвопреступник, ― и выхватив нож из-за пояса, всадил в грудь мужчины. Откинул в темноту оружие - теперь докажите, что убийца Изель.
Сантана охнул, рухнул на колено и тут же Изель свернул ему шею, отпихнул ногой уже ни к чему негодное тело.
― Прощай, ― усмехнулся.
И услышал за спиной:
― Что происходит?
Бафет выступил из отсветов от костров, взгляд обвинял, давил:
― Что ты сделал?
― Я?! ― изобразил искреннее недоумение мужчина. ― Сантана оступился и свернул себе шею. Конечно, жаль, но не так, чтоб поднимать всех на уши.
― О чем ты?
― Заладил! Непонятно? Он их, ― кивнул в сторону расположения лагеря ангелов. ― Он с той стороны. Начнись бой и где уверенность, что он не перейдет обратно, не уведет бойцов и тем не станет причиной нашего поражения. Так что, умер даже кстати. Меньше хлопот и подозрений.
― Ты убил его, ― просипел Бафет, оглядев тело.
― Ты о ране? Перестань! Он был ранен, ты же знаешь.
Архан выставил ему ладонь в крови:
― Она свежая.
― Открылась рана.
Бафет выпрямился и протянул руку:
― Покажи свой нож.
― Что? Немного хочешь?
― Покажи, сказал!! ― громыхнул так, что у первых от гребня холма костров, притихли. ― Нож!!!
Изель чуть отступил и начал вытаскивать из ножен совершенно чистый клинок.
― Смотри, если не веришь! Но за неверие ответишь!! ― рыкнул и кинул ему под ноги клинок. Бафет наклонился, чтоб подобрать, и получил от Изеля сложенными замком руками по загривку. Удар был сокрушительным, архан припал на колени и уперся руками в дерн. Изель ударил снова, ногой в лицо. Бафета перевернуло, он получил опять уже удар под ребра и все же начал подниматься.
― Что здесь происходит?! ― крикнула Ушпак, подходя к дерущимся. Изель обернулся и тут же был схвачен ша шею. Бафет зажал ему горло локтем и стал давить, кривясь от злости. Изель извиваясь, хрипел, пытался высвободиться от удушающей хватки.
Ушпак ринулась ему на помощь, но тут услышала хруст. Изель обмяк, обвис в руках громилы Бафета. Но тот не остановился - выхватил меч и отрубил голову уже у трупа.
Пару секунд смотрел на своих рук дело и искоса уставился на Ушпак:
― Он убил Сантану, ― сказал тяжело дыша. И кивнул чуть в сторону, где виднелось еще одно тело.
― Кто кого убил? ― с недоумением спросил Сантана, выступив из - за рядов собравшихся.
Бафет побледнел:
― Но ты… мертв… там…
Ушпак присела над телом мужчины и сжала зубы, вздохнув. Ей стало ясно, что к чему:
― Это Санта, ― выпрямилась. ― А ты болван, Бафет.
Сантана делано нахмурился, увидел голову Изеля и тяжело уставился на архана:
― Что ты натворил?! Убил своего же товарища!! С ума все посходили?!!
― Но ты же… ты же сам… ― начал мямлить мужчина и Сантана не стал ждать, что тот поведает их тайный разговор. Меч выхватил и рубанул по шее. Ушпак обдало кровью и женщина зажмурилась, задохнулась на миг. И вот очнулась, кинулась с яростным криком на Сантану.
Но тот остановил, зажал, перехватив рукой через грудь и зашипел на ухо:
― Угомонись, дура! Теперь нас двое, поделим кланы на двоих и все дела.
― Я тебе не верю, ― рыкнула и всем весом ушла вниз. Сантана не удержал ее и получил кулаком в лицо - отлетел на руки окруживших арханов демонов. Уставился недобро на Ушпак, что приготовилась бороться, драться насмерть, но не сдаться, не попасть как остальные арханы, словно тупицы на уловку Сантаны.
Мужчина сплюнул кровь и головой качнул: ну, бабы! Дуры!
― Мне одному не справиться, пойми ты это своими куриными мозгами! Причем тут я, если Дэвана прикончила его же шлюшка? А эти - идиоты! ― ткнул в сторону обезглавленных рукой. ― Сами прикончили себя. Бафет был достоин наказанья, нельзя спускать его преступление!
― Ты тоже запачкан кровью брата! ― рванула на него, но поймала лишь тень - мужчина ушел легко и замер на расстоянии.
― Головой подумай! Разве я специально?! Зачем сейчас?! Завтра все мы встанем под мечи! Зачем марать себя, если завтра любой из нас может пасть от руки врага?!
― Красиво. Только я не Бафет! На ложь твою не куплюсь!
― Да дура-баба! Какой мне лгать - скоро рассвет! Мне одному не справиться, любому ясно! Нам в две волны идти! Ну?!! Да перестань ты кидаться, мозги включи!! ― откинул ее, еле увернувшись от кулака в лицо. По челюсти все же приложила, и хоть вскользь, а у Сантаны в глазах потемнело, и словно светлячки закружились. Качнуло, челюсть будто налилась свинцом.
Тряхнул волосами, приходя в себя и, увидел, что Ушпак чуть успокоилась.
― Ладно, ― процедила нависая. ― Но учти. Одно подозрение и я тебя отправлю к братьям.
И развернулась к демонам:
― Что встали?! Разошлись! Готовьтесь! До рассвета час от силы!
Сантана с трудом поднялся с травы, голова гудела, перед глазами плыло. А что было бы, если б он принял прямой удар? Искали бы его всеми кланами и не нашли - бесспорно.
Тьфу, ― сплюнул кровь и, качаясь, двинулся в лагерь поднимать людей. На горизонте уже появилась светлая полоска. Пора.
― Поведешь первой, ― выговорил с надсадой, поравнявшись с Ушпак.
― Сейчас! Ты первым пойдешь.
― Дура, куда я такой?
Ушпак оглядела мужчину - видок, и правда, помятый.
― Ладно, ― смягчилась. На этот раз Сантана вроде бы не лжет.
Глава 26
Вита не заметила, что задремала, и ночь прошла для нее быстро.
Уриэл едва плеча коснулся - вскочила:
― Что? Уже?
― Да, ― и вручив мечи, ушел к своим.
Вита оглядывалась, прилаживая перевязи.
На поле меж холмами стелился утренний туман, укрывая траву густой молочной дымкой. Было видно только островки - пригорки. И чернота на холме демонов. Стягивались воины. Где-то позади нее, в лагере ангелов, прозвучал протяжный, немного тоскливый звук то ли горна, то ли еще какой "свиристелки". Ангелы подходили к краю холма, выстраивались.
Вита рванула на поиски Амина, проталкиваясь, закрутилась в панике - где он, где?
Сейчас пойдут первые в атаку и подорвутся, как он не понимает?! И она хороша - заснула, вместо того, чтобы обползать весь холм, найти эти шесть злосчастных брикета!
Вылетела к месту расположения конницы и поняла, что здесь вовсе никого толком не увидит - столпотворение. Кричать, звать архангела - а то вот ему сейчас до нее!
И увидела Рафаэля у лошади, схватила за рукав его, развернула к себе:
― Холм не разминирован!
Мужчина головой качнул:
― Уже поздно.
― Постой, я!..
И смолкла - он прав. Ничего не изменить. Надо было меньше спать.
Но как ей теперь?
Ангелы садились в седла: лагерь пустел на глазах. Поток воинов уходил к вершине холма и замирал в строю, ровном, четком. Еще один звук "горна", как второй звонок в театре. Но мало б кто взял билет на этот спектакль, и уж точно не взял бы в первые ряды. Именно им предстоит схлестнуться с демонами первыми. И найти не найденное Витой. И заплатить за ее разгильдяйство.
Какой-то ангел передал ей поводья, буквально всунул в руку и девушка уставилась на белую морду лошади, в ее глаза, в которых невысказанное понимание происходящего было сродни обреченности. Даже животное понимало, что его ждет.
Вита потрепала ее по холке и вспрыгнула в седло.
У нее нет и не может быть оправданий, но пока есть возможность принять бой наравне со всеми. Всадники расходились в двух направлениях с холма к лесу, вставали по краям и дугой за спинами пехоты.
― Вита! ― привстав в седле, махнул ей рукой, появившийся невдалеке Уриэл. Девушка направила лошадь к нему, и вскоре оказалась на верхушке пригорка рядом с Амином и другими арханами. Не было только Михаила, но ясно, что он не испарился, а в строю со своими воинами. Как положено.
Девушка покосилась на архангелов и вздохнула. Вот и все, "миг до конца света", иначе этот момент не назвать. И в душе холод страха, предчувствие грандиозной трагедии, которой не избежать. И лишь одно спасает от жгущего нутро отчаянья - она не останется сторонней наблюдательницей, она станет действующим лицом, и разделит участь ангелов, какой бы она не сталась.
Третий зов "горна" и стало тихо. Мигом смолкли голоса, улеглось бряцанье оружием. Тишина. Давящая, бесконечная, страшная. В воздухе почти осязаемы тревога и напряжение, нетерпение и жажда стремления рвануть вперед.
А на той стороне черно. Как шапкой из тьмы укрыт холм. Перед строем точкой двигается конный, и тоже тихо.
Вита заметила у края леса белого всадника - Михаил. Он проехал мимо строя на другую сторону, оглядывая воинов и махнул рукой в тот момент, когда на той стороне послышался резкий, утробный звук какого-то инструмента.
И в тот же миг тишину разорвало.
Две лавины ринулись вниз, одна чинно, вторая стремительно. Гул топота ног сплелся с волной голосов со стороны холма демонов. И казалось, сама земля задрожала под шагами.
Вита еле сдерживалась, чтобы не закричать в ответ на растущее напряжение в унисон уже несущимся крикам, не рвануть поводья, стремясь за всеми.
Минуты до столкновения, всего минута ожидания, а, кажется - сама вечность пришла сюда и укрыла пространство, лишив собравшихся чувства времени.
Черная и белая масса стремительно двигалась навстречу друг другу, как две волны.
И вдруг взрыв, слева, справа, прямо, в гуще ангелов. Крики, топот и все это слилось с криками с другой стороны, хрустом обвалившегося под массой демонов настила, стал виден провал у холма, куда провалилась часть черной "волны". И обе сошлись в один миг, неожиданно, как не ожидаем был этот момент.
Вита на секунду оглохла от грохота, ей показалось, произошло землетрясение. И только очнувшись поняла - воины сошлись грудь в грудь, щит нашел на щит, клинок встретил клинок.
Разрывая туман, заполняя поле убитыми и раненными, пропитывая траву кровью, рубились светлые и темные, и только это помогало понять, кто есть кто в гуще, в месиве из тел. Крики, лязганье металла, оглушало.
Кони, не выдержав напряжения, почуяв ли кровь, заржали, с беспокойством переминались, готовые с места пуститься в галоп.
А меж тем "лавины" разделились. Часть белой и черной осталась на холмах. Этот разрыв почти четкой белесой границей тумана пролег, словно меж смертью и жизнью, прошлым и будущим.
Лучники ангелов вступили в бой. В спину, головы демонам полетели стрелы, срезая бегущих на ходу. Кто-то падал и больше не поднимался, кто-то вставал, выдергивал стрелу из плеча, ноги, груди и спешил к своим, в гущу боя.
Вита не заметила, как арханы оказались у рядов оставшихся на холме. Она, как завороженная, смотрела на баталию в центре поля. И в какой-то миг ей показалось, что она там, в самом центре, где клинок сходится с клинком, с лязгом откидывает сталь и врубается в мягкое тело. Кровь летит на окружающих, но тем нет до этого дела: кто-то бьет противника кулаком в лицо, кто-то сворачивает шею, кто-то рубит с двух рук и получает мечем по ногам, падает. Вжик, хк, и голова отлетает в гущу дерущихся, под ноги, в траву, туман…
Все и все там, а здесь лишь ожидание. И ни единой мысли, только порывы и желание. Прострация, в которой одно - зовущий раж боя, где уже нет прав и правил, границ бытия, рассуждений. Нет прошлого, нет будущего да и настоящего нет. Оно застыло за Армгердой, и где-то там, за холмами и лесом еще властвует, течет, как положено от прошлого в будущее. А здесь царит иное, немыслимое, чужое, страшное в своем оскале бытия, кровавое и жадное до крови.
И все яснее видно с высоты, что нет победивших и проигравших - ряды и ангелов и демонов таяли как сахар в воде, стремительно, неумолимо, словно пожирали друг друга.
И вдруг всадники Урэля пошли вниз, на помощь ангелам. Но вскоре и с холма демонов полетели кони, неся воинов.
От оголенных клинков, сверкающих на солнечных лучах, стало больно глазам, от крика заложило уши.
Вита не поняла, сколько длиться бой, но поняла, что близится ее час.
Черное начало главенствовать над белым и в этот миг Амин махнул рукой. Вторая лавина пошла вниз, сметая черноту. Это Вита еще заметила, но дальше видела лишь головы впереди, тела, мечи. Ее кобылка неслась вниз за остальными. Девушка выхватила меч, готовясь встретиться с демонами и, краем увидела, как о трупы спотыкаются лошади других всадников, ломают ноги, падают, скидывая седоков.