Глава вторая
"Кое о чем"
Где-то
Кто-то
Для кого-то
Из чего-то
Сделал что-то.
Кое-кто позвал кого-то,
Оба влезли в это что-то,
Оттолкнулись кое-чем
И поплыли кой за чем.В. Воскобойников
2018 год
Когда я вспоминаю, как тогда, много лет назад, попытался попасть в Зону, у меня начинают от стыда гореть лицо и уши. Конечно, у меня не получилось тогда прорваться в Зону, я был маленький и ничего не знал и не умел. В общем, после той поездки я и думать забыл о Зоне. К бабушке не ездил уже два года, мама решила, что мне нельзя отвлекаться от учебы, и сказала, что такие каникулы, когда ребенок полностью бесконтролен, меня расхолаживают. Дядя Саша при этом говорил маме, что нельзя лишать мальчика свободы, но в определенных пределах. Да ладно, я все равно знал, хоть и никому не говорил, что все равно когда-нибудь вернусь в Зону.
Конечно, я не жил все эти годы одной мыслью. Так, иногда вспоминал. А потом мы переехали на новую квартиру, в самый центр города. Ну, почти в центр. Меня перевели в новую школу, с математическим уклоном. Ребята в новом классе оказались вроде нормальные. С двумя я подружился. Конечно, в основном дружил я с ребятами из дома. У нас даже команда своя получилась. Юрка Грушевский - мой ровесник и, в общем, мой лучший друг. Еще Володя, которого сразу прозвали Абочка. Он сам вообще был виноват - рассказал, что, когда был маленький, так называл автобус - "абочка". Ну и третьим был Андрюха Кузнецов - Кузя. Он хоть и младше нас был на два года, но классно играл в футбол.
Мы сразу с Юркой и Вовкой сделали телефон - протянули провода через весь двор, и у каждого был микрофон, наушник и батарейка. Когда нужно было уроками заниматься, играли в морской бой. Конечно, у любого есть сотовый и обычный телефон и интернет есть, но тут же все своими руками сделано. И говорить можно было, когда хочешь и сколько хочешь. А после Нового года на каникулах мы из елок, которые выбрасывали соседи, строили настоящий лес. Втыкали елки в снег за гаражами и представляли, что это партизанский лес. Мы делились на две команды - немцев и наших. И засады устраивали. Конечно, понарошку.
Однажды Грушевский предложил, что надо играть не в партизан, а в сталкеров. Мне почему-то не захотелось, и я ушел домой. Сказал, что маме обещал пораньше вернуться. В окно потом видел, как они там разложили костер и сидели вокруг него. После еще Кузя приходил, звал во двор, мол, классно разыгрались и сейчас еще не хватает пацанов для игры, потому что кровососов мало. Я сказал, что уроки делаю. Он посмотрел на меня удивленно, что, мол, за странный человек, который на каникулах уроками занимается. Ну, не хотелось мне в "Сталкера" играть, и все.
Конечно, я никаких уроков не делал. Я послал е-мейл бабушке, спросил, как у нее дела и почему ничего не слышно про тетю Клаву и дядю Германа. Бабушка ответила очень быстро, написала, что не всегда хорошо себя чувствует, что соскучилась по внуку, то есть по мне, и хорошо бы, чтобы я к ней приехал. И добавила, что пока идет подготовка к экспедиции в Зону, но медленно, потому что финансирование совсем урезали, и спустя столько лет надежды найти папу уже нет. Но я не поверил.
У меня давно в письменном столе валялся старый наладонник. Дядя Саша мне его подарил, когда себе купил новый. Вернее, не сразу подарил, а потом, на день рождения. КПК был совсем старый, даже экран не сенсорный, но дядя Саша хранил в отдельной коробочке все инструкции и провода к нему, и наладонник можно было даже подключить к компьютеру. У меня был свой ноутбук, его по школьной программе всем выдавали - вместо учебников и тетрадей. В общем, захотелось мне сделать одну штуку.
Я скачал карту Зоны и вогнал ее в палм. И потом сверху набил кучу разных цифр и подпись - "Только Стрелок скажет, как найти клад". И еще полез в раздел сообщений и написал туда всякого, вроде: "Сталкер Семецкий погиб в траншее" или, к примеру, "Иди на Медузу". В общем, я играл в своего "Сталкера". В компьютерного "Сталкера" мне все равно не разрешили бы играть, потому что "игра жестокая и ничему хорошему детей не учит", а тут и дяде Саше было приятно, что я с его подарком работаю, и вообще со стороны похоже, что я и вправду уроками занят.
Я много всякого ввел в палм, словно это действительно настоящий сталкерский гаджет. И списки артефактов, и симптомы заражения "жгучим пухом", и даже нашел в справочнике, как переводить бэры в джоули на килограмм и много интересного про радиацию. И еще выкачал из интернета скриншотов из игры и положил их в наладоннике в папку "фото". Вроде как эти фотографии хозяин сделал. Потом, убедившись, что дядя Саша не видит, раскалил на газовой плите здоровый гвоздь и расковырял им в съемной крышке палма дырку - будто пуля попала. И нацарапал - "Собственность Сталкера Тибула". И надпись специально натер об ковер, чтобы старой казалась.
На следующий день мы с пацанами собрались во дворе, сначала в хоккей погоняли, потом, когда устали, уселись болтать в беседке. Кузя стал рассказывать, как вчера классно они играли в "Сталкера". В игре вообще человек десять было, и всем дали роли, а Ирка Половцева с седьмого этажа даже притащила папин туристский спасательный комплект, и ей дали за это роль радистки. Вообще я удивился, что девчонку в игру взяли, ведь это Зона. Но Ирка вроде была не такая, как другие девчонки, даже дралась наравне с нами. А спас-комплект - он классный, я в кино такой видел. Красный жилет, чтобы далеко видно было, а в нем всякие приспособления. Там даже есть такая штука - если вдруг сердце человека начинает слишком слабо биться или человек без сознания, включается радиомаячок и красная ракета в небо запускается. Или если человеку нужна помощь, то он сам может маячок включить и ракетой выстрелить.
В общем, и Груша, и Абочка тоже рассказывали, как здорово вчера играли и что я зря ушел. А я тут возьми и ляпни: "Я в "Сталкера" никогда играть не буду, для меня Зона - это серьезно". Они стали ржать, как ненормальные, и орать, что я мутант из Зоны и радиоактивное мясо.
И тут я им сказал, что знаю самую большую тайну Зоны и летом туда пойду, чтобы найти самый большой клад Зоны. Они, конечно, еще больше начали смеяться. В общем, я обиделся и про Зону с ними больше не говорил.
Мать с дядей Сашей этим летом поехали в санаторий на три дня раньше, чем начиналась смена в лагере. Поэтому мне доверили три дня побыть дома самому, а потом поехать в лагерь. Один дома целых три дня - это большой праздник. Но я знал, на что эти дни потрачу. Я буду готовиться, а потом не поеду ни в какой лагерь, я пойду в Зону искать отца, сталкера по имени Стрелок.
Я уже ложился спать, родители звонили пару раз, спрашивали, поел ли я и убрал ли в квартире. И тут забренчал дверной звонок. Я испугался, ведь я был один, мало ли кто припрется ночью. Поэтому я выключил свет, подошел к двери и глянул в глазок. Там был Юрка Грушевский. Я впустил его, он сразу пошел на кухню.
- Можно я у тебя сегодня переночую, твои ведь уехали, да? - Юрка был какой-то напуганный, не такой наглый, как обычно.
- А что такое? - В общем, я не возражал в принципе, только как-то было не по себе. - А родители тебя не будут искать?
- Они пьяные. Они никого искать не будут. - У Юрки и вправду родители были такие, в общем, не самые благополучные, как пишут в газетах. - Я влип сильно.
- Что случилось? - Мне почему-то стало страшно.
- Ерунда. Мне Алой позвонил и говорит, давай купим новые сотовые. Я удивился, откуда у Алоя деньги?
- А кто такой Алой? - остановил я Грушу.
- Да пацан есть такой, не с нашего района. Ну, ты, в общем, его не знаешь. Ну так вот, Алой говорит, что можно заработать, только ему помощь нужна. И типа, если помогу, то он и мне, и себе по новому сотику наварит. А мне деньги срочно нужны, мне сосед щенка обещал продать - почти овчарку. - Юрка рассказывал, а сам все по сторонам оглядывался, как будто его кто-то у меня дома может преследовать.
- А что надо было делать?
- Да Алой говорит, что он уже все сделал, и надо только получить деньги, но он боится кого-то. Ну, в общем, Алой будет стоять на углу, ему денег притащат, а я типа в стороне должен постоять и, если кто идти будет, пошуметь. Ну, на стреме, ты понял.
Я сразу понял, что или Юрка врет, или это его Алой. Но ничего не сказал.
- Так вот, только Алой от какого-то мужика деньги получил, вдруг полицейские откуда-то налетели, - продолжал Юрка, - и схватили и Алоя, и того мужика. И я слышу - что-то кричат про продажу наркотиков. А Алой, гад, стал на меня смотреть, и за мной тоже погнались. Но я убежал нормально. Только, наверное, Алой заложил, где я живу. Я издалека смотрел, сегодня к нашему дому приезжал "бобик" с полицией. Но только мои, я знаю, уже никакие были. Можно я у тебя переночую?
- Переночевать-то можно, но только одну ночь, я завтра уезжаю. И потом ты что делать будешь? Тебе в полицию надо идти и все рассказать, все равно ведь поймают.
- Ну, завтра посмотрю. Сейчас домой пойти - предки просто прибьют. А до утра проспятся и, может, вообще не вспомнят про полицию. А ты почему завтра уезжаешь? Ты же говорил, что до лагеря три дня?
- А не разболтаешь? - строго спросил я.
- Я - могила! Ты же знаешь! - быстро поклялся Юрка.
- Я в Зону ухожу.
- В какую? - Юрка ничего не понял. - В нейтральную? Или куда, что ты говоришь… А, стой! В ЗОНУ?
Я тогда пошел в комнату и достал наладонник, который спрятал в письменном столе между книжек. Я показал его Грушевскому, и схему показал и рассказал, что надо найти сталкера Стрелка. И еще про свой план, как в Зону попасть. Он не дослушал и сразу сказал:
- Я с тобой иду. Мне тут все равно делать нечего. А как клад найдем, я уеду за границу. Или еще куда. Или в наемники запишусь.
Я даже обрадовался. Вдвоем намного веселее идти.
Мы до самой ночи, наверное, даже до часу ночи обсуждали, как завтра пойдем в Зону. Я рассказал Юрке, что у меня есть деньги. И честные. На них завтра мы должны были купить надувную лодку, лучше на рынке, чтобы всякие уроды в магазине не косились, и два спас-комплекта, как у Ирки Половцевой. Мы изучили кучу карт из интернета и решили, что в Зону проще всего прорваться с севера на лодке по Припяти.
Заснули мы поздно, может, в час ночи, а может, и в два. Утром я проснулся первым и сразу же сложил все, что уже приготовил, в рюкзак. Потом приготовил завтрак, мама оставила мне в морозилке блинчики с мясом. Их надо было достать из холодильника и разогреть на сковородке. Их было ровно на три дня на одного человека, но я приготовил на двоих, потому что сегодня уходим.
Юрку я долго расталкивал, он все говорил: "Сейчас-сейчас". Но в конце концов встал и сразу пошел на кухню и съел все блинчики. Я себе отдельно подогрел. Потом мы пошли на базар, до него недалеко было на метро. В секции спортивных товаров у нас просто глаза разбежались! Там было столько всего.
Сначала мы нашли и купили жилеты. Юрка сразу свой напялил, словно он прямо тут, на городском рынке, куда-то пропасть может. Жилет был великоват, но мы нашли по бокам специальные ремешки, чтобы подтягивать жилет по фигуре. И еще пришлось Грушевскому купить рюкзак. И получилось, что у него был новый, крутой, а я со старым должен был идти. Я сразу не сообразил сказать Юрке, что, мол, куплю себе новый, а ему - тот, что у меня дома уже собран. А потом, когда попробовал себе лучший взять, так Юрка уже не отдал.
Еще мы купили палатку, спальники, пенки… А лодку вообще было сложно выбрать. Я понимал, что нам не нужна суперпрочная лодка, нам только в Зону попасть, а дальше мы уже пешком пойдем. В итоге мы нашли такую. Она, правда, хоть и двухместная была, но тяжелющая. Мы ее еле тащили. Продавец уговаривал нас купить еще насос, говорил - мы ее без насоса не надуем. Но Юрка сказал, что он в насосах хорошо разбирается и выберет самый лучший в другом магазинчике.
А когда мы, нагруженные, как ишаки, уже уходили с рынка, встретили Бэрика. Это мой одноклассник, Толик Боровик, только его иначе, чем Бэрик, никто не звал. Он был хулиган и двоечник, но не злой в общем-то. Бэрик как увидел рюкзак и лодку, которую мы волокли, так и пристал, что да куда. Я сначала просто отнекивался, типа, на рыбалку пойдем или на озере покатаемся, но он словно пиявка прицепился. А тут еще Груша раз, и ляпнул - а мы в Зону идем. Бэрик сказал, что через два часа он нас на вокзале ждать будет с вещами. Он даже не просил разрешения с нами пойти, а просто сообщил, и все.
Глава третья
Два старика шли по городу,
Поздоровались друг с другом за бороду.Олег Григорьев
Мы спокойно доехали на электричке до Наровли, никто даже не обратил на нас внимания, подумаешь, туристы с рюкзаками. Правда, Бэрик очень помог, чтобы нас приняли за туристов. Он пришел на вокзал с удочками. Он вообще родителям сказал, что едет с друзьями на рыбалку с ночевкой. Но вот эти самые удочки и придали нам мирный и естественный вид. Ну, едут пацаны на рыбалку, кому они мешают?
Сама Наровля - город маленький, тихий. На платформе, разогретой летним солнцем, было пустынно и пыльно. Пахло хлоркой из маленькой уборной возле станции. Мы пошли через сонный городок к реке, по заросшим травой тротуарам мимо одноэтажных кирпичных домиков. Лодка была, конечно, тяжелая, но втроем мы ее все-таки дотащили. Потом долго надували, насос Грушевский купил совершенно неподходящий. По карте до Зоны было километров пятьдесят. И плыть мы должны будем по течению, так что особенно и грести не нужно. План у нас сложился простой. Мы днем подплываем к самой границе Зоны и потом наваливаем на лодку всяких веток, маскируем ее. А ночью, тоже замаскированные ветками, цепляемся за борта и тихонечко плывем в Зону. Охрана наверняка подумает, что это какой-то речной мусор. Самое главное - на воде нет ни минных полей, ни колючей проволоки. А пройдем границу - только и ищи нас.
Но все вышло по-другому. Оказалось, что проплыть пятьдесят километров по реке не так-то просто. Во-первых, грести все-таки пришлось, иначе плыли мы совсем медленно. Я никогда не думал, что течение в Припяти такое вялое и лодку будет все время сносить к берегу. Бэрик - он захотел грести первым - сразу натер мозоли на руках. Грушевский сказал, что он нес лодку дольше всех, так что грести в итоге пришлось мне. Когда до Зоны оставалось уже километра четыре, Бэрик вдруг завил, что он не может терпеть и ему срочно надо сойти на берег. А то, что я тоже натер руки почти до крови, никого не интересовало. Юрка тоже его поддержал и сказал, что надо делать привал, потому что есть хочется, и вообще нельзя так сразу раз - и в Зону. Надо постепенно входить в атмосферу Зоны. И Толик поддакнул, что в атмосферу Зоны так сразу - нельзя. Откуда они все знают про атмосферу Зоны, а я нет?
Мы выбрали песчаный пляж на правом берегу Припяти и пристали. Бэрик тут же чесанул в кусты, все-таки не зря я ему говорил не лопать эти вонючие пирожки, которые он купил у тетки в электричке. Грушевский сказал, что займется костром, а я должен разбить палатку. Я не спросил, почему он раскомандовался, не хотел сразу начинать выяснять отношения, и молча стал собирать палатку, тем более что она была новая и ставилась легко. Я когда-то читал старую книжку "Пособие туриста", там так сложно палатки собирались. А эта - современная, надо просто несколько палочек пластиковых вставить друг в друга и натянуть на них палатку. Как конструктор. Я быстро закончил, забросил внутрь наши рюкзаки, а Грушевский все дул на какие-то веточки. От веточек иногда, когда Юрка переставал дуть, поднимался слабый белый дымок. Но огня не было. Юрка увидел, что я уже справился, и сказал, чтобы мы с Бэриком собрали дрова для костра.
- А что ты тут делал все это время? - не выдержал я такой наглости. - Каждый свое дело делает. Я палатку, ты костер.
- Ага, а Толик твой золотой будет только кусты минировать? - ничуть не смутился Грушевский.
- Ну, так и скажи ему, чтобы он собирал! - Мне совсем не хотелось сейчас раздавать команды Толику.
- Ты его привел, ты ему и говори! И вообще не мешайте мне, я огонь развожу. - Грушевский отвернулся и стал опять дуть в свои дымные щепки.
Тут как раз появился Боровик и говорит:
- Надо собрать дров, пока этот раздувает. - И пошел в глубь леса. А я за ним.
Добыть дрова было несложно. Вокруг того места, где мы устроили привал, валялось много сосновых веток, достаточно толстых, так что мы с Бэриком натягали сразу целую кучу. Бэрик ловко обломал мелкие ветки и, молча отодвинув Грушевского, сделал из них пирамидку и сразу поджег ее. Грушевский и не сопротивлялся, когда его от костра отлучили, ему, наверное, надоело дуть. Тонкие ветки с иголками моментально занялись, и вверх поднялись языки огня. Мы с Юркой стали подкидывать ветки потолще, и в конце концов костер получился на славу.
Грушевский пошел к палатке, где я сложил наши рюкзаки, и вернулся с большой банкой тушенки и котелком. Котелок был все время пристегнут к его вещмешку.
- Надо сварить суп, - сообщил Юрка. - И палки такие возле костра поставить, чтобы котелок можно было повесить. А я пока открою тушенку.
Опять он командовал. Но вообще, может, не командовал? Он же не говорил: "Готовьте еду, а я посплю". В общем, Бэрик ничего не сказал, и мы пошли вдвоем искать эти палки. Оказалось, что найти подходящие подпорки не так легко. Все сосновые обломки были кривыми и сухими. Я попробовал сломать тонкое деревцо, но ничего не получилось. Ножик я взял маленький, Бэрик вообще ничего не взял, он же просто так с нами пошел, с удочками. В общем, мы решили, что лучше на берегу найти больших камней и сделать очаг. Это Толик сказал - очаг. Я почему-то думал, что очаг - это вроде особой печки в доме.
На берегу у самой воды нам удалось добыть именно такие камни - на них как раз мог стать котелок. Мы их еле дотащили. А возле костра сидел Грушевский и облизывал палец. Он сказал, что консервный ключ, который был у него в ноже, поломался, и Юрка даже порезался. А в моем ноже ключа не было. В общем, решили сварить суп из пакетиков, мы их много набрали, они легкие. Камни уложили вокруг огня и котелок поставили, сбегав за водой к реке. Нормально стало получаться. Только есть уже сильно хотелось. Пока мы возились, начало смеркаться. Постепенно, не сразу, но если сидеть возле костра, то лес уже выглядел совсем черным. А вода все не закипала, только чуть-чуть шел от нее пар. А от этого хотелось есть еще больше.
- Это кто тут на нашем месте сидит? - вдруг раздался голос.
Спросили так неожиданно, что я даже вздрогнул.
Прямо из темноты леса к костру вышли три пацана. Сразу было видно, что они местные. Выговор у них был сельский, и одевались немножко по-другому, не так, как в городе. У них у всех были длинные спортивные штаны, кроссовки одинаковые и рубашки с закатанными рукавами. Во-вторых, так просто по лесу в темноте могут ходить только местные.
- А где написано, что место куплено? - спросил Грушевский и вскочил. Он так проголодался, что уже был готов драться.
- У тебя на лбу сейчас и напишем. Вы что, городские, небось из Минска? - ответил один из местных, который был повыше.
- Ну, попробуй! Напиши-напиши! - Юрка был хоть и ростом с меня, но сильнее, я помню, мы с ним когда-то боролись не серьезно. - Тоже мне Пелевин выискался.