- Наймись к графине.
- А дальше?
- Следуй за ней. Береги ее.
- Вы не идете с нами?
- Нет. Здесь наши пути разойдутся.
- Как скажете.
- Я сам тебя потом найду.
- Хорошо.
По большему счету, я был доволен нашим разговором. Мне итальянец не нравился. В нем, как и в Торре была какая-то червоточина.
- Я пошел.
- Подожди. Игнацио едет с тобой.
- Зачем?
- Потому что я так хочу. Пришли его ко мне.
"Шпион, блин!".
Я выбрался из кустов, ведя на поводу заводных лошадей, словно за ними и ходил. Подойдя к графине, отозвал ее в сторону.
- Я принимаю ваше предложение.
- В таком случае, я изложу вам свой план, а вы поправите меня, если сочтете нужным.
- Не торопитесь, графиня. Сначала нам нужно разрешить вопрос с деньгами. Насколько я понимаю ситуацию, вы сейчас находитесь в бегах. Поэтому....
- Через три месяца мне исполниться шестнадцать лет и согласно завещанию отца я стану полновластной хозяйкой в своих владениях! А теперь... возьмите! - тут она сняла заколки, которые держали на густых волосах, цвета воронова крыла, белую кружевную накидку. Под ней обнаружилась сетка для волос. Изготовленная из золота и густо осыпанная жемчугом - она стоила целое состояние. Только она ее сняла, как пышная грива черных волос водопадом упала на ее плечи.
- Возьмите! - повторила она и протянула сетку мне.
Честно говоря, я немножко растерялся. Готовый торговаться за каждый дукат или спорить о сроках оплаты, я был не готов к такому быстрому и богатому предложению. Несколько секунд раздумывал брать или не брать, а потом сказал:
- Красивая вещь, графиня, но она потеряла половину своей красоты, как только вы сняли ее со своей прелестной головки! Оставьте себе! Мне пока хватит вашего обещания выплатить нам деньги в срок!
Какую-то секунду она колебалась, так ей не хотелось расставаться со своим украшением, но, сумев пересилить себя, сунула сетку мне в руки.
- Этот вопрос улажен. Но у меня есть еще один вопрос. Я не знаю законов Италии, поэтому если можете, объясните свое положение с точки зрения законности.
- Я, Беатрис ди Бианелло из рода маркграфов Каносских и не привыкла, чтобы мою честь подвергали сомнению!
Тон ее голоса резко изменился, снова стал повелительным и властным. Так говорят со слугами. Подбородок опять вздернулся вверх, бровки нахмурены, большие красивые глаза потемнели от гнева.
- Умерьте ваш гнев, графиня! Я просто спросил!
- Да.... Вы правы. Извините, опять сорвалась, - я кивнул головой в знак того, что все нормально. - Теперь послушайте меня. Мы, с Флавио, собирались бежать во Францию, где у меня есть, правда, очень дальние родственники. На первое время.... Впрочем, это уже не важно. Зато важно то, что случилось.
Ее взгляд потемнел от гнева, и мне почудилось, что в воздухе запахло грозой. Не мягкой, летней, а осенней непогодой, когда вместе с пронизывающим ветром идет холодный, сильный, секущий проливной дождь.
"А характер у этой чертовки будь здоров. И что ее может соединять с этим инфантильным ребенком? Не понимаю!".
- После того, что здесь случилось, герцог потерял надо мной свою власть, как господин, а значит, он потерял права на мою верность. Я приняла решение. Возвращаюсь в свои владения, подниму вассалов, а затем начну переговоры с герцогом. Сейчас нам надо добраться до замка Роккалеоне . Еще отец мне говорил, что едва ли в Италии найдется другая такая же неприступная крепость. Если в достатке иметь провизию, то небольшой гарнизон выдержит в нем годичную осаду. Но нам не надо будет ждать год! Мои верные вассалы выступят сразу, как только узнают об опасности, угрожающей их графине! Во мне так же нет сомнений, что если я подниму свой штандарт, магистрат и горожане города Реджио поддержат меня. Герцог это понимает, к тому же у него сейчас не самое хорошее положение, чтобы спокойно отнестись к подобной ситуации. Думаю, что, в конце концов, он примет все мои условия. Теперь высказывайте свои сомнения! Кстати, как вас зовут?
- Томас Фовершэм, госпожа. То, о чем вы сейчас сказали, называется мятежом. Вы не думаете, что если у самого герцога не хватит сил, то у него может найтись парочка влиятельных друзей, способных оказать ему военную поддержку?
- Нет у него друзей, только лизоблюды и враги! Они кругом. Милан, Венецианская республика, маркизат Феррара. За последнее время у него особенно обострилась вражда с маркизатом. По тем сведением, которые я имею, Феррара собирает из наемников армию, а значит, дело идет к войне. Именно поэтому угроза восстания для него страшнее удара ножом в спину!
"Мля! Она еще и в международной политике разбирается! Не девчонка, а кладезь всяческих достоинств!".
- А ваши вассалы? Вы в них так уверены?!
- Не то слово! Они боготворили моего отца и не замедлят стать с мечом в руке на защиту его дочери! А горожане Реджио спят и видят, как бы им сбросить со своих плеч власть герцога!
У меня зародились смутные подозрения насчет этого восстания. Слишком уж уверенна эта девчонка в своих словах. Да и ее рассуждения были логически обоснованы, как и ответы на мои вопросы. Да и изложила, коротко, доходчиво, по-деловому, не отвлекаясь на слезы и причитания.
"А не готовил ли ее горячо любимый папочка это самое восстание, посвятив в него свою дочурку? Тогда становятся понятны столь быстрые и решительные действия герцога насчет его доченьки. А может, он и помог ее папуле отправиться на небеса? Гм!".
- Мой меч к вашим услугам, моя госпожа.
- Я назначаю вас капитаном отряда, который вы должны будете собрать. Договор на бумаге мы заключим позже. В нем же оговорим сумму, сроки и условия.
Ее самообладание и деловитость произвели на меня должное впечатление, но врать самому себе у меня не было привычки, поэтому я смело добавил в этот список - ее божественную красоту. Невольно бросил взгляд на раненого юношу, которого она выбрала себе в мужья.
"Если у них все сложиться, я знаю, кто из них будет главой семьи".
Она перехватила мой взгляд, но поняла его по-своему:
- Капитан, как вы собираетесь везти тяжелораненого?
- Где вы видите здесь тяжелораненого, графиня?
- Вы хотите сказать, что Флавио....
- Да, госпожа. Его страдания нисколько не соответствуют его ране.
- Если это и так, то только потому, что в отличие от вас, грубого головореза, он имеет тонкую и легкоранимую душу поэта.
- Спорить не буду, но спросите любого - у него легкое ранение, боль которого настоящий мужчина легко перетерпит в седле. Или поэты и настоящие мужчины - разные люди?
Она открыла ротик, причем с явным намерением отругать перечащего ей капитана, но в последний момент вдруг передумала. Резко развернувшись, подошла к лежащему на траве юноше. Не скрывая своего интереса, я стал наблюдать за ними. Не знаю, что она нашептала ему на ухо, но уже спустя несколько минут раненый поднялся с земли. Правда, с помощью нежных ручек графини. За моей спиной хмыкнули. Мне не надо было оборачиваться, чтобы посмотреть кто это.
- Как тебе нравиться это, Джеффри?
- Этот мальчишка совсем ей не пара. И еще господин, хочу заметить. Если графиня проиграет, то ваша голова, одна из первых, слетит с плеч под топором герцогского палача. Даже если удастся избежать подобной беды, знайте: заговорщиков нигде не любят. Особенно, если они окажутся в стане проигравших.
- Учту, Джеффри. А теперь давай собираться в путь. Кстати. Игнацио едет с нами.
- А мессир Апреззо?
- Не едет.
- Так мы не остаемся здесь, на ночевку? Уже темнеет.
- Нет. Нам надо отъехать от этого места как можно дальше. Теперь последнее. Про Чезаре Апреззо никому ни слова. Не было его с нами.
- Понял, господин.
Я подошел к лошади графини. Та, наконец, оторвалась от своего поэта и подошла к своему животному. Я помог ей сесть на коня, а затем вскочил в седло сам. Игнацио, в свою очередь, помог взобраться на коня Флавио. Еще несколько минут, и мы были готовы трогаться с места. Последовала команда графини:
- Вперед! - и мы поскакали.
По пути я уровнял бег своего коня с лошадью графини.
- Роккалеоне. Что вы можете сказать об этом замке?! Там есть гарнизон?
- Не больше десятка солдат. Управляющий с женой и дочкой, да пара слуг.
- Среди ваших людей нельзя набрать солдат?
- Мы не едем мимо моих поместий, они лежат в стороне от нашего пути, поэтому я могу только разослать письма.
- Это несколько усложняет дело.
Слегка попридержал лошадь, я дождался, когда со мной поравняется Джеффри.
- Что будем делать?
- Посоветуйся с Игнацио, Том. Он Италию лучше нас обоих знает.
- Верно! Игнацио, давай ко мне!!
- Да, господин!
Тот, все это время, скакал рядом с Флавио, чтобы в случае необходимости помочь удержаться тому в седле.
- Слушаю, господин.
- Ты должен хорошо знать здешние края. Подскажи, где мне можно набрать наемников?
- Есть такое место, господин. Причем сравнительно недалеко отсюда.
Наверно, я действительно был счастливчиком и не только в понимании солдат, так как в таверне, где собирались наемники, я наткнулся на Черного Дика, с которым расстался семь месяцев назад. В отличие от отряда лучников Сэма и Уильяма, которые уже спустя месяц после прибытия в Италию, получили контракт на год, латникам не повезло. За все это время им удалось получить только трехмесячный контракт с торговой компанией на охрану грузов, а после этого уже третий месяц перебивались разовой работой, так что мое предложение оказалось как нельзя кстати. А когда он узнал, что мне будут нужны еще люди, то предложил воспользоваться услугами двадцати английских парней, умеющих метко пустить стрелу. Теперь пришла моя пора радоваться. Спустя три часа я уже осматривал свое новое воинство. Если с парнями Дика я был немного знаком, то английские лучники были для меня "темными лошадками". Все они попали в Италию в разное время. У четверых из них, как и у их командира Томаса Егеря, был обширный послужной список, а также опыт ведения войны в местных условиях, но большая их часть, насколько я мог выяснить, перебивалась временной работой. В любом случае это были опытные, стойкие и храбрые солдаты. Это радовало и одновременно настораживало. С одной стороны боевой опыт, а с другой - почему они оказались здесь, а не под знаменами армий итальянских правителей. Так кто они? Люди, которым немного не повезло в жизни или грабители и убийцы, по которым давно плачет веревка. Но выбора у меня не было, поэтому я взял их всех. На рассвете следующего дня наш маленький отряд выступил в поход, но перед этим, я стал случайным свидетелем разговора графини и ее избранника, который еще раз подчеркнул несоответствие этих двух людей.
- Милая моя Беатрис! Ты представляешь, во что мы ввяжемся, засев в этой крепости?! Это же будет прямое противостояние герцогу! Он пойдет на нас войной!
- Наше бегство уже и так противостояние, мой милый Флавио!
- А как же наши мечты о хижине на двоих?! Рука об руку мы бы встречали рассветы....
- Мой дорогой поэт, зачем нам хижина, если у нас появилась надежда встречать рассвет с балкона моего дворца!
- Но я не хочу, чтобы наша дорога любви была усеяна...!
- А твои двоюродные братья?! Ты о них подумал?!
- Именно поэтому я не хочу больше крови!
- Я все решила, Флавио! Мы едем в Роккалеоне! - тут она заметила меня. - Вы что хотели, капитан?!
- На рассвете, мы выступаем, госпожа!
- Хорошо! Идите, капитан!
Мы добрались до замка, на исходе третьих суток, идя форсированным маршем. Могучий утес, на котором, стоял Роккалеоне, был, по всей видимости, некогда горой, но время разрушило ее, и теперь на срезе горного пика, возвышался могучий и суровый замок. Солнечные лучи освещали, громадные, позеленевшие ото мха и времени, камни стен. Окна бойницы, зубчатая стена с амбразурами, угловые башни. И крутой, в зеленой траве склон, сбегающий к горному потоку, опоясывавший с трех сторон замок естественным рвом. Пока мы с Джеффри разглядывали замковые стены на предмет наиболее уязвимых мест, за нашими спинами раздавались восхищенные голоса латников и лучников:
- Ого, какой высокий! Так он на горе стоит, дурья башка! Ну и круча! Смотрите! Не ров, а горный поток! Да такой замок можно сто лет брать - не возьмешь!
- Что думаешь, Джеффри?
- Мощный замок, но мне приходилось видеть, как брали и более укрепленные замки.
"Ну, не знаю. Идти на его штурм, по мне так, форменное самоубийство", - скептически подумал я, но вслух ничего не сказал.
Въездные ворота и надвратная башня находилась с северной стороны. Дорогу к ним перекрывал ров - река. Стремительный поток грозно ревел и рвался из скалистых берегов.
Подъехав ко рву, мы рассчитывали, что часовой нас окликнет, но надвратная башня осталось темной и молчаливой. Пришлось кричать. Совместный крик нескольких молодых лучников перекрыл рев падающей воды, эхом отразился от стен и окружающих скал. Я думал, что вот сейчас на крепостные стены высыплет все население, но замок остался тих и молчалив.
- Графиня, а где ваш гарнизон? - удивился я. - Вымер, что ли?!
На ее уставшем лице показалась кислая улыбка, означающая, что мой юмор она восприняла. Впрочем, мне не в чем было упрекнуть ее. Она стойко перенесла поход, ни разу ни на что не пожаловавшись. Ни на погоду, ни на еду, ни на грубые шутки и тяжеловесные комплементы, которыми мои солдаты осыпали молоденьких служанок графини, нагнавших нас в пути, после писем, разосланных во все концы ее владений.
- Пусть крикнут снова!
Зычные голоса вновь прорезали вечернюю тишину. На этот раз зов достиг чьих-то ушей. Меж зубцов крепостной стены появилось лицо, судя по металлическому шлему на голове, стражника. Лицо хрипло поинтересовалось, кто мы такие и какого черта так расшумелись.
- Эй ты, олух царя небесного!! - закричал один из лучников, бойкий парень Том Гастинг. - Распахни свои глаза!! Здесь твоя госпожа, пень дубовый!!
Стражник тупо уставился на кричавшего парня, не поняв не слова. Пришлось кричать мне.
- Солдат!! Здесь твоя госпожа, графиня Беатрис ди Бианелло!!
Стражник еще несколько секунд смотрел на меня, пока до него дошло, что я ему только что прокричал. Еще несколько секунд он высматривал графиню и, наконец, нашел то, что давно лежало под его носом.
- Это вы, моя госпожа?! - донесся до нас изумленный крик солдата. - Наша дорогая госпожа, нас никто не предупредил, что вы прибудете!! Сейчас мы опустим мост!!
Я насмешливо посмотрел на графиню, на что та ответила мне хмурым взглядом.
- Хорошо, что мы успели первыми, - тихонько пробормотал, как бы про себя, Джеффри. - Этот олух даже не спросил кто мы. Тоже мне солдат.
Но у графини оказался отменный слух:
- А вы на что?! Вот и наведете там порядок!
Еще минут десять мы ожидали, пока не заскрипели цепи. Мост пошел вниз и свободный его конец, с грохотом рухнул на землю. Одновременно поползла левая створка ворот, открывая вход. Петли натужно заскрипели. Пропустив вперед графиню с ее свитой, я махнул рукой своему воинству. Копыта прогремели по дубовым доскам, за ними дробно застучали каблуки сапог.
Узнав о побеге графини, герцог Франческо Гонзага пришел в неописуемую ярость. Придворные, начиная с его доверенных советников и кончая последним слугой, теперь старались как можно меньше попадаться ему на глаза. Ему пока удавалось лавировать между Миланом и Венецианской республикой, но смута в герцогстве могла оказаться той соломинкой, которая переломит спину верблюду. И он это понимал. К тому же его отношения с маркизатом Феррарой переросли в неприкрытую вражду. Он знал, что армия Феррары за последние полгода усилилась двумя сильными отрядами наемников, один из которых состоял из швейцарцев. Тех, и он это прекрасно знал, обычно нанимали с целью нанести противнику наиболее ощутимый урон, так как в отличие от других наемников, предпочитавших вести маневренную войну, швейцарцы воевали жестко и решительно. Именно этот факт вызывал у герцога наибольшую тревогу. К тому же ему катастрофически не хватало денег. Содержание двора и армии, богатые подарки Милану и Венеции, которые помогали балансировать герцогу между ними, не примыкая ни к кому, вконец истощило его казну. Он рассчитывал на богатства дома ди Бианелло, а тут начались капризы этой взбалмошной девчонки! Если бы все сложилось, как он задумал, то после свадьбы графини с его любимчиком Мазуччо Торре, он смог бы не таясь, запустить руку в сокровищницу рода ди Бианелло.
- Ее нужно вернуть! - твердо заявил он. - И вернуть немедленно.
- Совершенно верно, - поддакнул неудавшийся жених. - Ее надо вернуть. Но как это сделать?
В голосе Мазуччо Торре послышался едва заметный сарказм.
- В чем, собственно, сложность? - сердито осведомился герцог.
- К сожалению, сложности есть, - Мазуччо на правах любимчика позволил себе криво улыбнулся. - Она укрылась в Роккалеоне, самом неприступном замке Италии....
- Что?! Она осмелилась на открытый мятеж?! Против меня?! Да я...!
- Ваша светлость! Успокойтесь! Скорее всего, она поняла, какую ужасную ошибку совершила и проклинает тот день, когда осмелилась пойти против вашей власти.
Герцог только злобно ощерился при этих словах.
- Не успокаивай меня! Я желаю видеть ее коленопреклоненную, здесь, в этом зале, через десять дней! Десять дней! Ты меня понял?! Даю тебе разрешение на любые действия, которые помогут доставить ее сюда!
- Да уже через неделю, ваша светлость, она будет стоять на коленях в этом зале, и умолять вас о милости!
- Надеюсь, что так и будет! Иди! Нет, подожди! Этот щенок, ее избранник, этот ...поэт, с ней?!
- Да, герцог, - виновато склонил голову Мазуччо Торре. - К моему великому сожалению.
- Войдя в Роккалеоне, первым делом распорядись повесить этого блудливого щенка на самой высокой башне замка.