Тысячелетиями Асдрубаэль Вект правил Комморрой, тёмным городом, и сокрушал всех, кто осмеливался встать у него на пути. Его влияние велико, а положение неоспоримо... ну, так он думает. Иллитиан, желающий свергнуть тирана амбициозный архонт, вместе с безумным гомункулусом пытается оживить давно мёртвого воина и бросить вызов владыке. Они спешат, стремясь достичь своей цели прежде, чем Вект узнает об их предательстве. Но надвигается катаклизм, и возможно, что к нему привели действия Иллитиана.
Содержание:
ПРОЛОГ 1
Глава 2. ИСКУССТВА ПЛОТИ 5
Глава 3. УТОЛИТЬ ГОЛОД ТЫСЯЧИ ДУШ 10
Глава 4. ОХОТНИКИ 15
Глава 5. НЕОЖИДАННЫЙ ПОДАРОК 20
Глава 6. КЛИНКИ ЖЕЛАНИЯ 23
Глава 7. КРОВЬ НА КЛЫКАХ И КОГТЯХ 26
Глава 8. СЕРДЦЕ МИРА 32
Глава 9. СОЮЗЫ И СДЕЛКИ 34
Часть 10. ПОБЕГ ОТ СМЕРТИ 38
Глава 11. ДВОР СЛОМЛЕННОГО КОРОЛЯ 41
Глава 12. ВОСКРЕШЕНИЕ 46
Глава 13. ВЕЧНОЕ ЦАРСТВИЕ 48
Глава 14. ЖЕЛАНИЯ КЛИНКА 50
Глава 15. ПРИЗНАНИЕ 52
Глава 16. ПУТЬ ОТСТУПНИКА 55
Часть 17. ТРИУМФАЛЬНЫЙ БАНКЕТ (ОБЕЩАНИЕ ФРЕЙЛИНЫ) 58
Представьте себе миг божественности. Желания целой расы сталкиваются и сливаются друг с другом, попадают в Море Душ и отражаются в нем бессчетное множество раз. Подумайте о миллиардах и миллиардах психических сущностей. В невероятной глубине они собираются в единое целое, притянутые смертоносным грузом своих собственных страстей, соединяются, переплетаются и наконец пробуждаются, становясь чем-то Иным.
Вообразите тот миг, когда множественное сознание просыпается и вырывается из последних оков рассудка. Представьте величие этого освобождения, ничем не сдерживаемые силы ид, разрушающие стены реальности и пожирающие разрозненные останки супер-эго.
Оголодавшую метасущность ожидает возвышение до предельных высот, место в пантеоне властвующих сил, древних, как сами звезды. Там, в лихорадочном царстве иного космоса, насыщенная предсмертными воплями собственных прародителей, она становится подобна богу. Реальность прорвана, божественность достигнута, а космическое равновесие еще немного смещается в сторону, противоположную хрупкой реальности и порядку.
Оплачьте, если хотите, цивилизацию, столь жестоко погубленную на пике могущества, а затем поразмыслите, каковы могут быть те, кто выжил в подобном катаклизме.
"Темное зеркало" Веслайина Затворника
ПРОЛОГ
Дождь.
Дождь окутал весь мир. Он падал бесконечным потоком, рушился с древесных крон причудливыми водопадами. Видно было только зелень, подернутую водной пеленой. Синдиэль никогда еще с таким не встречался. Съежившись в своем камуфляжном плаще, он сидел в пустом стволе колоссального лиственного дерева уже три дня кряду и страдал от периодических ливней и неизменно следующих за ними тропической жары и влажности. Все три дня его кусали насекомые, периодически приходили любопытствующие хищники, которых как будто тянуло сюда магнитом, так что в конце концов Синдиэль вообще перестал снимать капюшон и перчатки из гибкого металла, чтобы расслабиться. Влажная от пота броня до смерти надоела, но приходилось терпеть.
Он прищурился, тщетно пытаясь разглядеть врата в прицел сквозь ливень. Впрочем, ему не надо было видеть их, чтобы точно воспроизвести в памяти: два грубых, поставленных торчком камня и перемычка наверху. Днем и ночью, в дождь и в ясную погоду, он три дня наблюдал за воротами вместе с остальными, и никто не увидел абсолютно ничего необычного.
Терпение не было основным качеством Синдиэля, и тот небольшой запас, которым он обладал, быстро подходил к концу. Он уже серьезно раздумывал, не стоит ли снова попросить Линтис двигаться дальше. Темные Сородичи не придут к этим неактивным вратам, несмотря на все ее сложные вычисления по лунам. Кораллион и Белт наверняка чувствуют то же, как он, хотя в конце концов им, как всегда, придется просто согласиться с желаниями Линтис.
Синдиэль начал потихоньку сомневаться в этих приглушенных шепотках о том, как остановить злобных похитителей душ. Все разговоры о тайном знании и скрытых путях свелись к тому, что они сидели в сырых джунглях, смотрели на неактивные ворота и надеялись, что темные покажутся – или, скорее, надеялись, что те не собрались вдруг прогуляться по окрестностям. Это выглядело жалко, и Синдиэль чувствовал себя еще более жалким из-за того, что позволил себе попасться в ловушку гордыни и остаться. Если он уйдет сейчас, то это будет значить, что он не такой крепкий, как остальные, бывалые странники, и он просто не мог этого позволить.
Дождь прекратился внезапно, как будто закрыли кран. Джунгли посвежели, отовсюду капало. В считанные минуты все заволокло паром, поднимающимся от сотен крошечных лужиц и ручейков, которые поблескивали в лучах света, пробивающегося через высокий полог леса. Синдиэль снова посмотрел на врата. Они так и стояли и выглядели точно так же, как сотни раз до этого, разве что под ними довольно живописно бежала серебряная струйка воды.
Ярко окрашенная древесная змея с дружелюбным, но решительным видом вползла в укрытие Синдиэля, явно намереваясь устроиться у него на коленях. Синдиэль выпроводил ядовитую рептилию так аккуратно, как только мог, получив при этом несколько укусов, не пробивших перчатки.
Он еще раз посмотрел на врата. Они изменились. Серебро теперь заполнило все пространство между стоячими камнями и перемычкой, будто блистающая стена из ртути. Спиральные знаки на камнях тускло светились изнутри. Паутинный портал настраивался, собираясь открыться в первый раз за три века.
+Он активен,+ – прошептал голос Линтис в его голове. Синдиэль настолько сосредоточился на вратах, что вздрогнул от неожиданности.
+Повтори?+ – мысленно ответил он. – +Да, портал активизировался, я вижу. Что мне делать?+
Ответ Линтис был плоским, лишенным эмоций. Было неясно, относился ли он к Синдиэлю или ко всей группе.
+Стрелять во все, что оттуда появится.+
Синдиэль внезапно запаниковал, руки и разум перестали ему повиноваться, отказываясь сфокусировать прицел и снять с предохранителя длинную винтовку.
Из серебряной стены появлялись чьи-то силуэты. Стройные, человекоподобные существа в вороненых доспехах, с оружием, усеянным шипами и лезвиями. Кошмарные фигуры жадно взирали алыми глазами на девственный лес, предвкушая очередное вторжение.
+Огонь!+ – раздалась жесткая, рубленая мысль командира. Синдиэль направил винтовку на глухой шлем и выстрелил, но спешка и паника сбили прицел, и он промахнулся. Двое похитителей душ рухнули так быстро, как будто их поглотила земля – видимо, их прикончили Линтис и Белт, которые негласно соревновались в количестве убийств.
Темные Сородичи немедленно отреагировали. Половина отряда повернулась в сторону леса, и листву рассекли потоки сверхскоростных осколков, пропитанных ядами. Остальные подхватили павших товарищей и без лишних церемоний поволокли их обратно в портал. Стрелки вели огонь на подавление, и довольно-таки успешно, так что Синдиэлю удалось сделать лишь несколько выстрелов навскидку, прежде чем они, пригибаясь, тоже скрылись в портале. Повисла внезапная тишина, только трескучее эхо краткой перестрелки затихало вдали.
– Двигаемся к порталу, – прошептала Линтис. Синдиэль с неохотой прокрался вперед, за ним, не издавая практически никаких звуков, ступали остальные странники. Он никак не мог избавиться от чувства, что кошмарные существа могут в любой момент вырваться из портала, и оно становилось все сильнее по мере приближения к вратам. Там, где упали двое Темных Сородичей, он увидел брызги крови – яркой, артериальной. Определенно, это были смертельные раны. Синдиэль удивился, почему жестокие похитители душ рисковали собой, чтобы унести погибших.
Он заметил кое-что еще: небольшую полированную сферу, наполовину утонувшую в грязи. Видимо, ее выронил один из похитителей душ, убегая. Сердце замерло, когда он понял, что перед ним может быть граната. Но нет, эта вещь была слишком крупной, да и какая граната может выглядеть, как полосатый камень, раскрашенный в разные цвета? Он понял, что это нечто иное, и поспешно наступил на сферу, когда к нему подошла Кораллион, чтобы выяснить, что его так заинтересовало. Линтис и Белт что-то делали с вратами, чтобы закрыть их.
– Они забрали своих мертвецов, – объяснил свое недоумение Синдиэль. – Я не был уверен, что они действительно были убиты, но посмотри-ка, – он указал на пятна крови и следы волочения, – точно мертвы. Мы бы просто взяли камни духа, зачем таскать пустые оболочки?
Он дал Кораллион именно то, что ей хотелось: возможность продемонстрировать превосходство в знаниях. Синдиэль присоединился к отряду Линтис много лет назад, вскоре после Кораллион, но, несмотря на незначительное старшинство, она все равно относилась к Синдиэлю, как к новичку, и старалась принизить его при любой возможности. Таков великий цикл жизни. Когда-нибудь появится еще один новобранец, и тогда у Синдиэля появится привилегия отыгрываться за его счет.
– У них нет камней духа, дурачок, – с удовольствием начала Кораллион. – Они уходят в свой демонический город, чтобы оживить мертвых в пробирке.
Синдиэль почувствовал, что его собственный камень пути издал холодный предупреждающий импульс. Он носил эмпатический самоцвет всю свою жизнь, как якорь души и моральный компас. Жизнь без него казалась настолько невообразимо опасной, что это было… просто невообразимо. Какая-то часть его души нашла эту мысль захватывающей.
– Не говори так, Кораллион, – сказала Линтис, подойдя к ним. Она сняла маску и капюшон, и серебристые волосы свободно развевались по ветру. Портал был закрыт, его древняя арка теперь выглядела так же, как на протяжении многих веков до этого дня. – Они приходят не из демонического города, их мир – реальное место, и никто, разумеется, не позволяет демонам там править. Они влачат вечное существование, поглощая души других, восполняя то, чего лишились, при помощи боли и пыток. Поэтому мы боремся с ними. Но Темные Сородичи – не демоны, еще не совсем. Думаю, в определенных аспектах они даже хуже.
Округлая вещица под ногой Синдиэля, казалось, готова была все-таки взорваться. Он чувствовал совершенно чуждое, дикое возбуждение от того, что просто прятал ее от Линтис и ее маленькой напыщенной банды. Странник с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться над ними в голос. Он немного надавил, и сфера полностью исчезла в грязи.
– Почему бы просто не уничтожить врата? – невинно спросил Синдиэль. – Ты ведь знаешь, что они используют их, чтобы приходить сюда и красть рабов.
Линтис ответила, как будто обращаясь к ребенку:
– Потому что, Синдиэль, их уничтожение бы нанесло еще больший вред Паутине, и еще одна ее часть была бы навечно утрачена.
– Похоже, они ею пользуются куда чаще, чем мы, – язвительно возразил Синдиэль.
– Конечно, они же в ней живут! – выпалила Кораллион.
– Хватит, Кораллион, – оборвала Линтис. – Мы не говорим о таких вещах. Все, что вам надо знать – наша работа здесь закончена. Мы прогнали Темных Сородичей и теперь двинемся дальше.
– И куда теперь? – спросила притихнувшая Кораллион.
– На другой девственный мир, Лилеатанир. Он очень похож на этот. Наши собратья, которые там живут, тоже расслабились и практически забыли об опасности врат.
Синдиэль подумал, что они не столько прогнали похитителей душ, сколько устроили им небольшую задержку. Четыре снайпера не смогли бы их удержать, если бы только они поняли, что им противостоит совсем небольшой отряд. Просто повезло, что Линтис удалось запереть врата, прежде чем они вернулись с подкреплением. Скорее всего, когда странники уйдут, Темные Сородичи все равно прокрадутся через портал. Как сказала Кораллион, они куда больше знают о Паутине, потому что живут в ней.
Он решил, что вернется сюда чуть позже, один, и выяснит, действительно ли эта вещь, которую он спрятал, именно то, на что он надеялся. Он был уверен, что уже видел такие разноцветные полосы на сферах, которые держали в руках древние статуи на его искусственном мире. Их считали символическими объектами, наподобие того, как корона символизирует власть, а копье – охоту. Сфера обозначала разговор с далекими звездами.
Глава 1. ПРОКЛЯТЫЕ ЗАЛЫ ШАА-ДОМА
"Знаешь ли ты, что такое сомневаться в каждом своем поступке, понимая, как тебя за него могут наказать? Чувствовал ты когда-нибудь взгляд своего хозяина, даже когда его не было рядом? Вот что такое жизнь в страхе, жизнь раба. Ты говоришь, что я должен бояться пробудить то, что потом не смогу усыпить снова. Но я клянусь, что сделаю все, заключу любой союз или сделку, чтобы обрести силу и освободиться из когтей тирана. Я получу свободу, неважно, какой ценой".
– Архонт Исклит из Когтя Кириикс, цитата из "Заметок о гордыне"
Ходьба – это контролируемое падение. С каждым шагом ты бросаешь себя на милость гравитации и надеешься, что нога найдет опору и с тобой ничего не случится. Ниос Иллитиан чувствовал, что падает к своей судьбе, что нечто непреодолимое тянет его вперед, будто во сне. Он шел по темным подземельям, тихо ступая по змеящимся коридорам с исцарапанными заплесневелыми стенами. Тени нехотя расступались перед ним и снова смыкались за спиной, когда он проходил мимо. Он шел осторожно, потому что ур-гули и рабы-падальщики все еще прятались в этих туннелях, хотя даже в одиночку он мог их не страшиться. Темные, тайные закоулки вечного города всегда скрывали опасности, и он был хорошо подготовлен к встрече с обычными врагами.
На самом деле его осторожность была порождена нехарактерным чувством страха перед тем, что лежало впереди. Все, что он делал до этого, еще можно было опровергнуть, извинить, объяснить, а возможно, даже счесть достойным одобрения, если добавить чуточку угроз и подкупа. Даже если бы его поймали прямо сейчас, пока он крадется по катакомбам Когтя Кириикс, в законах тирана не было такого преступления. Пока еще не было. Коготь Кириикс, несомненно, был дурным местом, помнившим давнее вторжение и ужасную резню, но в вечном городе Комморре было много, много мест, которые соответствовали этому описанию.
Однако то, что Иллитиан собирался сделать, было ничем иным, как изменой, если, конечно, великий тиран когда-либо узнает об этом. Архонт успокаивал себя тем, что осторожность и даже толика страха были совершенно нормальны в такой ситуации. Предательство великого тирана вечного города влекло за собой все последствия, которых следовало ожидать от носителя подобного титула. Смерть среди них была наиболее желанной, но, разумеется, ее давно уже заменили куда более суровыми наказаниями.
На протяжении веков тиран избавился от огромного количества соперников, включая нескольких предков Ниоса, убитых в перевороте, когда Вект впервые захватил власть. Гнилые трущобы, в которые вошел Ниос, некогда принадлежали архонту Исклиту из Когтя Кириикс, великого дома, почти столь же древнего, как его собственный. Но несколько сотен лет назад Исклит нарушил законы Векта и заключил союзы с невыразимыми потусторонними сущностями, чтобы свергнуть тирана. Когда архонт Исклит начал собственный мятеж, ему помогал непобедимый легион демонов, явившихся из-за пелены реальности.
К несчастью для амбициозного архонта, он не принял в расчет, что тиран имеет власть над древними системами защиты внутри города. Прежде чем орда успела захлестнуть другие районы, весь отрог Когтя Кириикс окружили непроницаемые щиты энергии, отрезав его от Комморры. Запертые в ловушке, вероломные союзники Исклита, которым не достались обещанные кровь и души, обернулись против архонта и досыта наелись его подданными, прежде чем исчезнуть в бездне, из которой пришли. Теперь растерзанные залы Когтя Кириикс были безмолвны, заброшены и населены лишь прячущимися беглецами и рабами, которые отваживались тревожить нечистых духов, по слухам, скрывавшихся здесь. Подхалимы тирана все еще славили ироническое падение архонта Исклита в стихах и песнях, восхваляя своего хозяина за справедливое наказание, постигшее нечестивца.
Ниос вышел в открытый двор между обрушенными башнями. Высоко над собой он видел клочок темного неба, испускавший маслянистое свечение, лишь чуть более светлое, чем мрак вокруг него. Он поискал взглядом и нашел неровные очертания дворца, занимавшего одну сторону двора. Все великолепие здания давно погибло, ободранное, изгаженное и оскверненное демонами, и теперь оно превратилось в заплесневелый труп, напоминающий какое-то давно умершее морское чудовище. В воздухе все еще витали затхлые миазмы былого ужаса, несмываемая психическая грязь, оставшаяся от чудовищных пиршеств далекого прошлого. Иллитиан собрался с духом и вошел внутрь.
Он оказался в вестибюле, окаймленном рядами постаментов. Некогда на них стояли похожие на живые лица изваяния гордых предшественников архонта Исклита, искусно вырезанные из столь белого и чистого камня, что тот, казалось, светился. Теперь большая часть голов была сломана и разбита, а те, что еще оставались на подножиях, были ужасно изуродованы демоническими когтями, более острыми, чем стальные ножи. Чистокровный род, правивший тысячи лет, был уничтожен из-за гордыни единственного потомка. Хотя Иллитиан не чувствовал по поводу этого каких-либо чувств, кроме разве что радости из-за уничтожения потенциального конкурента, потеря Когтя Кириикс вызывала у него некоторую печаль. Эту утрату нельзя было возместить, и она еще немного уменьшала величие вечного города, вела его чуть ближе к энтропии и конечному распаду.
В некотором смысле Исклит легко отделался. Ни Исклит, ни Ниос, ни сам тиран не принадлежали к грубой и низменной расе, именуемой людьми. Они были эльдарами, детьми расы, несравнимо более развитой, чем эти сумасшедшие варвары, ныне наиболее многочисленные в Великом Колесе. Поэтому наказания, придуманные тираном, были вдохновенны, длительны и непременно смертоносны. На протяжении тысяч лет его правления пытки, достающиеся на долю предателей, были отточены до искусства, до невероятно болезненного совершенства. Совершенство во всем было даровано всем эльдарам по праву рождения, поэтому ничто иное не могло бы постигнуть Ниоса, попади он в руки великого тирана, Асдрубаэля Векта. Мучительная агония, которой завершилась жизнь Исклита, была милосердно коротка.