- Утечка энергии началась, ничего серьезного. Может, кто мощный артефакт приволок. Или на солнце вспышка… - Гадес оторвался от книги и уныло посмотрел на меня. - Я удовлетворил твое любопытство?
- Да я по делу, остаток платы за следующий месяц зашел внести. - Я выложил на стол серебряный четвертак, чем немедленно улучшил настроение мага. Еще раз глубоко вдохнул насыщенный ароматом кофе воздух и не удержался. - Кофейком не угостите?
- Ты хоть представляешь, почем нынче кофейные зерна? - скорчил гримасу Гадес.
- Представляю, сам их вам продал.
- Кружку в ящике возьми, - махнул рукой маг. - Еще попадутся, про старика не забудь.
- Как можно? - Я нашел в ящике стола старую железную кружку с обколотой эмалью и налил себе ароматного напитка.
- Не уснешь ведь, - покачал головой Гадес- Не стесняйся, хлеба возьми.
- Спасибо, - поблагодарил я хозяина. Отрезав пару ломтей хлеба, положил их на кружку и пошел к двери. - А насчет моего сна не волнуйтесь - он у меня крепкий и здоровый, чего и вам желаю. Доброй ночи.
- И тебя туда же, сынок, - буркнул мне вслед Гадес.
В комнате я поставил кружку на пол, быстро разделся и начал рыться в коробке с консервами. Среди банок с тушенкой иногда попадалась сгущенка, но где-то на дне должны были остаться две банки шпротов. Нашел только одну. Интересно, когда успел вторую захарчить? Не помню. Вскрыв шпроты и приготовив два бутерброда, я достал нитки, иголку и начал зашивать распоротую фуфайку, время от времени откусывая хлеб со шпротами и запивая горячим кофе.
Голод совсем чуть-чуть стих, шов на фуфайке получился кривым, но меня это уже не волновало. Я растянулся на матраце и натянул одеяло. Говорят, крепкий сон - признак чистой совести. Не знаю, не знаю. Я заснул мгновенно.
ГЛАВА 5
Долгий и здоровый сон - великая вещь! Проснувшись утром, я какое-то время просто лежал, пялясь в потолок и ни о чем особо не думая. Замечательное утро. Ничего не болит и самое главное - от вчерашней меланхолии не осталось и следа. Есть от чего: денек предстоит не из легких, но сегодня появится возможность запустить руку в закрома Патруля, а завтра на рассвете меня в Форте уже не будет. И прости-прощай Дрон и остальные выродки, желающие заполучить мой скальп. Правда, кардинально две недели рейда ничего не изменят, но мало ли что за это время произойти может? Как говорится, либо шах умрет, либо ишак сдохнет. Будет время подумать, стоит ли вообще возвращаться. Хотя нет, после рейда в Форт заскочить придется в любом случае: за дезертирами охотятся ничуть не меньше, чем за разбойниками и бандитами.
Но это все когда будет! Не стоит забивать голову проблемами, которые возникнут только через две недели, до них еще дожить надо. Я потянулся всем телом и тут же охнул - шею свело от боли. В небольшом зеркальце, извлеченном из коробки с бритвенными принадлежностями, отразилась сине-багровая полоса, пересекающая горло. След удавки. Вчерашний день все же смог напомнить о себе. Ничего страшного, но кожу саднит. Ладно, пройдет. Не помню кто, кажется, Гамлет, не шекспировский, а наш Датчанин, однажды с похмелья заявил: "Если у тебя ничего не болит, проверь, не заколочена ли уже крышка гроба, в котором ты лежишь?" Фразу эту, понятное дело, он у кого-то стырил, но мысль верная на все сто.
Стук в дверь заставил меня отложить зеркальце в сторону и вытащить нож. Кого нелегкая принесла? Не думаю, что кто-нибудь из постояльцев набрался бы наглости пинать мою дверь ногами, а у Гадеса есть более эффектные способы уведомить о своем желании попасть внутрь.
- Лед! Просыпайся - замерзнешь! Открывай, короче! - Голос, раздавшийся из коридора, вне всякого сомнения, принадлежал Денису. Как он только внутрь пролез? Я чертыхнулся, переложил нож в левую руку и приоткрыл дверь. Точно, Денис.
- Чего, Селин, дверь пинаешь? - поинтересовался я, запуская его внутрь.
- Думал, спишь еще. - Денис стянул синюю вязаную шапочку с вышитой красными нитками надписью "Hockey" и вытер ею вспотевший лоб. - На улице теплынь, почти как летом. Запарился, пока до тебя шел.
- Я и спал, - пробурчал я, отложил нож на коробку с консервами, натянул джинсы и поднял с пола рубаху. Застегивая пуговицы, покосился на шапочку Дениса. Нет, все правильно - "Hockey". Где он только "носок" этот откопал? Собиратель раритетов, блин. - Ты как внутрь попал?
- Как, как… Все тебе расскажи. - Денис сунул шапку в карман, расстегнул верхнюю пуговицу полушубка и огляделся. - Неплохо у тебя. Как устроился?
- В карты месяц проживания у одного чудика выиграл. Понравилось, за следующий месяц уже сам заплатил, так и прижился. - На дне трехлитровой банки еще плескалась вода, и я допил ее одним глотком, пролив немного за воротник. Бр-р-р, холодно.
- Пошли уже, до одиннадцати еще перекусить надо успеть.
- А сейчас сколько? - спросил я, начав надевать нагрудник сразу поверх рубахи. Из-под свитера хоть не так в глаза бросаться будет, да и налазит он на толстую ткань с трудом. Глядя на мои мучения, Денис только хмыкнул. Хмыкай, хмыкай, а мне эта штукенция вчера жизнь спасла. От ножа никакой амулет не защитил бы. Жаль, в рейд нагрудник не взять - больно неудобно в нем по сугробам ползать, да и тяжеловат. Натянув сверху свитер, я наклонился за ботинками.
- Половина десятого. - Взглянув на электронные часы, Денис положил их в нагрудный карман и застегнул его на "молнию". Судя по едва уловимому колебанию поля магической энергии, начинка внутри пластикового корпуса была непростая: о часах, работавших не от батареек, а от запитанных энергией кристаллов, слышать слышал, но видеть не доводилось. Надо будет попросить посмотреть.
- Времени море. - Достав ботинки, я едва сдержался, чтоб не матернуться. Да что такое! Забыл вчера снег вытряхнуть, они за ночь и не просохли! В мокрых идти нельзя - с простудой в рейде делать нечего. Придется валенки надевать.
- Запаришься ты в ней. Там снег на солнце таять начал, - остановил меня Денис, когда я снял с крючка фуфайку.
- Думаешь, в куртке холодно не будет?
- Не должно. Было бы время к себе заскочить, тоже что-нибудь полегче надел.
Я пожал плечами, повесил фуфайку обратно, не забыв вытащить перед этим из рукава шарф и шапку, а взамен достал куртку. Ножны с тесаком на поясе, оставшиеся от прошлого жалованья пять сотенных бумажек в кармане джинсов. Что еще пригодиться может? Поколебавшись, положил в карман кастет и решил больше ничего не брать. Не на войну идем, в самом деле.
- Ты чего? - Я уставился на неожиданно расхохотавшегося Дениса.
- Вид у тебя! В цирковое без базара примут.
- Пошел ты! - Вид действительно дурацкий: короткая кожаная куртка, джинсы и огромные серые валенки. Но лучше так, чем в сырых ботинках ноги застудить. И пусть только кто-нибудь попробует приколоться.
Захлопнув за собой дверь, я догнал Дениса, и мы поднялись из подвала на крыльцо морга. Тепло. Погода для зимнего времени редкая: облаков на небе нет, ветер почти не чувствуется и тепла из-под одежды не выдувает. Время от времени с сосулек, свисавших с крыши здания, срывались капли и, ударяясь о наледь внизу, разлетались на мелкие брызги. Давненько я капели не слышал, с июня, пожалуй. Хорошо, валенки кожей подшиты, а то еще и их промочил бы.
- Куда завтракать пойдем?
- В пельменную. Оттуда до места пара минут ходу.
- В "Пельмень", так в "Пельмень". Только я на нулях, с тебя червонец аванса. - Я прикинул, что оставшихся в тайнике денег едва хватит на приобретение амулета, да и золото заранее получить никогда не помешает. Неплохо день начинается: пельменная была не самой дешевой закусочной в Форте, и кормили там очень даже неплохо. Я бы, наверное, туда наведывался чаще, только больно уж идти долго - полчаса, не меньше. Проще в "Берлогу" заскочить. Было проще…
- Забей, я угощаю. - Денис перепрыгнул через кучу подтаявшего снега на обочине и с трудом удержал равновесие, поскользнувшись на раскатанной дороге.
Хорошо на улице. Благодать: тепло, солнышко светит. Редкие птицы оживились и чего-то даже пытаются щебетать. Сейчас, на самом деле, гораздо лучше, чем когда в начале июня начинается теплый сезон. Тогда только держись. Подтаявший снег пластами съезжает с покатых крыш, метровые сосульки срываются с карнизов, а такие, казалось бы, надежные дороги превращаются в жуткую кашу из грязи и ледяного крошева, заправленную стылой водой. Я уже молчу про вытаявшие сигаретные пачки, пустые бутылки, использованные презервативы, мятые консервные банки и прочий мусор, с сентября по май копившийся в сугробах. Все это непотребство продолжается до июля, затем наступает короткий летний сезон, и уже в конце августа в Приграничье вновь воцаряются снег и холод. Слабое летнее тепло даже не может выгнать стужу, накопившуюся за долгую зиму. Из меня, по крайней мере, не может.
Не спеша, мы добрались до пельменной. А чего спешить? Время есть, а растянуться на подтаявшей дороге или соскользнуть в выбитую в накатанном насте снега колею ничего не стоит. Лед же сегодня ничуть не мягче, чем обычно. Расшибиться можно запросто, тем более легонькая курточка при падении удар не шибко-то и смягчит. Попадавшийся навстречу народ тоже, по-видимому, никуда не спешил. Это правильно, наслаждаться нежданно-негаданно нагрянувшим теплом следует не торопясь, со смаком вдыхая больше не морозящий ноздри воздух. Ну а те бедолаги, кому с утра было куда спешить, могут принимать воздушные ванны по месту работы.
Спустившись по обледенелым ступенькам лестницы в полуподвальное помещение, мы оказались в "Пельмене". На входе я задержал дыхание, и густая смесь запахов тушеной капусты, жареного мяса, свежей выпечки и гари с кухни ударила в нос не в полную силу. Помню, первый раз, когда сюда зашел, чуть слюной с голодухи не подавился. Ароматы не шибко аппетитные, но еда на вкус куда лучше, чем на запах.
В длинном полутемном зале, кое-как освещенном проникавшими сквозь грязные стекла солнечными лучами, сидели всего пять человек. Полностью завалив один из столиков снятой верхней одеждой, они придвинули пару столов к камину и уселись поближе к огню. Удачное время: те, кто может себе позволить здесь позавтракать, уже ушли, а обеденное время еще не наступило.
Денис подошел к столику у окна, до середины засыпанного снегом, кинул полушубок на скамью и плюхнулся на стул. Я сел напротив, но куртку снимать не стал. Не жарко.
- Что будете заказывать? - Симпатичная официантка подошла почти сразу же. Фигурка у нее очень даже ничего. Есть за что подержаться.
- Холодно тут у вас. На улице и то теплее, - улыбнулся ей Денис. Не дождавшись ответа, он подмигнул мне и продолжил: - Что есть?
- Пельмени, вареники с картошкой, капустой, макароны по-флотски, пирог с рыбой, жаркое из горного медведя… - затараторила девушка.
- А полегче что-нибудь? - прервал ее на жарком Селин. Я был с ним полностью согласен: во-первых, мясо этого самого медведя жесткое до невозможности и воняет тухлятиной, а во-вторых, не стоит сейчас набивать пузо - неизвестно, как дело повернется.
- Рассольник, куриный суп с лапшой, тройная уха, яичница…
- Мне куриный суп, пару кусков хлеба и компот. - Я почесал заросшую щетиной щеку. Надо бы побриться. Да и постричься не помешает, а то оброс, как не знаю кто. Раньше здесь подрабатывал цирюльник, было очень удобно - забежал перекусить, заодно от щетины избавился. - Парикмахер у себя?
- Да. Хлеб белый или черный?
- Белый.
- Вы что будете? - Официантка повернулась к Денису.
- Яичницу, суп куриный и компот. Хлеб не надо.
- Одна яичница, два куриных супа, два компота и белый хлеб, - повторила девушка и направилась на кухню. Денис проводил ее долгим, задумчивым взглядом. Спорю на что угодно - уставился на ее покачивающийся зад, туго обтянутый синим платьем. Тоже развлечение.
- Время вроде есть, пойду обкорнаюсь, - сказал я, посмотрев на Дениса. Тот кивнул. Я, не дожидаясь, когда принесут заказ, завернул по пути в туалет - когда еще будет возможность в тепле облегчиться - и отправился в парикмахерскую.
- Можно? - заглянул я внутрь маленькой комнаты, отодвинув в сторону толстую занавесь, загораживающую дверной проем. Фу-у-у, ну и жарища здесь! До чего натопили - буржуйка почти докрасна раскалилась. Других желающих постричься не было, так что суп не должен успеть остыть. Если, конечно, незнакомая тетка лет сорока работает так же быстро, как старый мастер.
- Проходите. - Парикмахерша отложила на столик с зеркалом потрепанную книжку в мягкой обложке и подняла с кресла полотенце. - Как стричь?
- Под расческу и еще побрейте, пожалуйста. - Я кинул куртку на табуретку и развалился в кресле. Парикмахерша накинула полотенце и заткнула его края за ворот свитера. Я с силой выдохнул воздух через стиснутые зубы - больно! О самой стрижке ничего плохого сказать не могу: от мерного щелканья ножниц клонило в сон и только редкие команды "голову поверни", "голову наклони" да "сиди ровно" не давали задремать. Второй раз стискивать зубы пришлось, когда полотенце убирали. Я проследил, как женщина тщательно смела с пола состриженные волосы, завернула в какой-то кулек и швырнула в огонь, плотно прикрыв дверцу печи, прежде чем по комнате успел распространиться запах горелых волос. Своеобразная защита от дураков: порчу навести много ума не надо, а раздобыть волосы или обрезки ногтей жертвы под силу не всякому.
- Сколько с меня? - поинтересовался я, проводя ладонью по коротко остриженной голове.
- Двадцать копеек золотом. - Женщина поставила веник с совком в угол и вытерла руки о передник.
Я кинул на стол к зеркалу двести рублей и подхватил с табуретки куртку. Недорого, так что пока Шурик Ермолов, стригший своей машинкой почти весь отряд, в Форт не вернется, можно будет сюда захаживать. На все про все ушло минут пятнадцать, и, когда я вернулся в зал, Денис еще только доедал яичницу, а от моей тарелки поднимался густой пар. Неплохо пахнет. Я накинул куртку на плечи, завязал на груди рукава и помешал суп ложкой.
- Голова мерзнуть будет. - Денис глотнул компот, запивая яичницу, и пододвинул к себе тарелку с супом.
- Зато потеть точно не будет. - Я зачерпнул суп и подул на ложку. - Вы у Тимура тогда долго зависали?
- Я часа в два свинтил. Гамлет с Вороном, - Денис усмехнулся, - только-только во вкус входить начали. Ты сам-то как?
- Не очень. На следующий день чуть не сдох, - скорчил я гримасу.
- Бывает.
Помню, в детстве говорили: чтобы еда хорошо усваивалась, есть ее надо не торопясь и тщательно пережевывая. У нас в Патруле все по-другому. Правильно съеденная пища - быстро съеденная пища. Даже не съеденная, а схарченная. Наслаждаться вкусом каждого кусочка могут те, кто уверен, что в ближайшее время ничто не оторвет их от еды. И, хотя я прекрасно понимал, что никто из командиров не забежит и не пошлет меня проверить окрестности, что нападения бандитов можно не опасаться, а хищных тварей, пускающих слюни при одном виде если не моей еды, то уж меня-то точно, поблизости нет, но привычка есть привычка - суп я доел, намного опередив Дениса. А потом спокойно сидел и пил компот.
- Вкусный суп… был. - Я дождался, пока Денис доест лапшу и отодвинет тарелку на край стола, и задал крайне интересующий меня вопрос. - Какой план действий?
- Там видно будет. - Мой наниматель откинулся на спинку стула и принялся лениво теребить ботинком загнувшийся на стыке двух полос линолеум. Хлопнула входная дверь, в глубь зала прошел уличный торговец, прислонил к стене лоток, в сложенном состоянии похожий на мольберт художника, задвинул пухлую сумку под стул и уселся за стол, настороженно косясь на разгулявшуюся компанию. - Ты не суетись особо. Я попробую с ним по-хорошему договориться. Не получится - сам рога пообломаю.
- Я зачем нужен?
- А если он не один будет? Не должен, конечно, но шибко нагло себя ведет товарищ.
- Понял. Больше вопросов нет. - Я выловил сморщенный абрикос и проглотил, выплюнув косточку обратно в стакан.
- Вот и замечательно. Главное, чтобы этот поганец дома был. Я с ним договаривался, но мало ли…
- Это точно. Я завтра с утра в рейд ухожу. - Вытащенная вслед за абрикосом груша оказалась кислой, и я отставил стакан к тарелке.
- Ты ж позавчера только пришел? - удивился Денис, поднялся и надел полушубок.
- Опять загоняют. Снежных людей караулить. - Я встал следом. - Платить-то не будем, что ли?
- Уже. - Денис взглянул на часы и хмыкнул: - Повезло тебе, ничего не скажешь. Придется Леню сегодня выцеплять. Пойдем, навестим его, а то уже половина одиннадцатого.
- Встреча ж на одиннадцать назначена? - спросил я, когда мы вышли на улицу. Шапка в руке, голову обдувают легкие дуновения ветерка. Ощущения приятные, но радости на душе что-то не особо прибавилось. Пора шапку надевать, пока мозги не застудил - сегодня тепло, но меру знать надо. Руки в рукава продевать не стал, надо хоть немного остыть, а то после парилки в парикмахерской пропотел весь.
- Договорился я на одиннадцать. Именно поэтому зайти надо пораньше. На всякий случай. Сам знаешь, случай бывает всяким…
Мы прошли через дворы к неухоженному двухэтажному домику, стоявшему посреди пустыря. Деревянная дверь единственного подъезда свисала на одной петле и была готова оторваться в любой момент. Штукатурка пошла буграми и частично осыпалась, обнажив серый шлакоблок, а под окнами скопились кучи мусора. Что ж, если есть мусор, значит, живут люди. У заброшенных домов намного чище. Несмотря на запущенный вид, разбитых окон немного - выломанными рамами щерились только два оконных проема на втором этаже, - а покатую крышу мансарды покрывал новый шифер.
В подъезде оказалось ничуть не лучше, чем снаружи. Все стены в похабных рисунках и нецензурных пожеланиях в адрес то ли жильцов, то ли просто знакомых местных живописцев. Перед погнутой и намертво застрявшей металлической дверью в подвал кто-то частенько разводил костер, углями из которого, похоже, и было сделано большинство надписей. Мочой воняет. Перепрыгнув через ступеньки, засыпанные осколками разбитых бутылок, я обогнул застывшую лужу на площадке первого этажа и начал подниматься по лестнице. Денис шел впереди. На втором этаже он свернул налево и несколько раз пнул первую с противоположной стороны коридора дверь. Я повернул направо и осмотрелся - как и предполагал, в ближайшей от лестницы квартире, той, что с выбитыми стеклами, дверь была выломана, - вернулся к Денису и, прислонившись к стене, встал рядом. Тот еще пару раз саданул тяжелым ботинком по двери, отозвавшейся глухим треском, и сплюнул.
- Иду, да иду уже! - Вслед за шарканьем шагов послышался скрип отодвигающейся щеколды. Услышав лязг запора, Денис надавил плечом и проскользнул в образовавшуюся щель. Я тоже не стал задерживаться в коридоре и, захлопнув за собой дверь, задвинул засов. Так оно спокойней.