Когда-то, в счастливом детстве под мирным Мировым Светом, мальчик Бюрос играл с дядюшкой Дарестом в "танко-шахматы". Хорошая была игра, захватывающая. Всякие там танчики, ракетно-ядерные батареи, тяжелые легионы пехоты, обозы, госпитали и прочее военное добро двигались по громадному - во весь письменный стол - расстеленному полю, согласно указаниям игроков и циферкам на многогранном кубике. Ныне кое-что изменилось. Пожалуй, любимый дядя Дарест где-то смухлевал. Потому как сейчас он по-прежнему бросает где-то кубик и советуется с маршалами, куда двинуть вот этот или вот тот бомбовоз. Зато маленький мальчик Бюрос почему-то оказался в этом самом бомбовозе, и кубик судьбы ему по каким-то причинам больше в руки не выдают. А просто берут этот самый атомный бомбовоз и направляют на какую-то Мировым Светом забытую узловую станцию.
Обидно как-то!
3
Нет, шторм-адмирал смотрит на него не как на пустое место. Шторм-адмирал Таззар тщательнейше его изучает. Непонятно, зачем так пристально. Они уже виделись, причем неоднократно, и даже совместно разгадывали шарады на штабных учениях. Шарады время от времени выпуливала как из миномета восседающая на кафедре совсем уже большая шишка - циклон-адмирал Мальо-Пурл. Когда мина-шарада планировала и падала на географо-тактический макет Сферы Мира в меркаторной проекции, шторм-адмирал Таззар и цунами-коммандер Биндж смотрели друг на друга, телепатически определяли, кто из них более горазд для данного случая, и действовали по обстановке. Учения прошли на "ура!" или, по-морскому, "торпедное попадание по центру корпуса, господин циклон-адмирал!". Циклон-адмирал, старая перечница, герой ветхозаветного подавления бунтов на восточной гряде Архипелага, так растрогался, что просто расцеловал их обоих в бакенбарды. Биндж потом два дня не расчесывался, боялся смахнуть остатки адмиральских слюней, словно это талисман какой. И кто бы знал, что сейчас разговор будет именно о…
- Бакенбарды придется сбрить, - констатирует наконец шторм-адмирал Таззар после долгого созерцания цунами-коммандера.
Похоже, шторм-адмирал изволит шутить. Не может же быть, чтобы… Массаракш! Удлиненные бакенбарды до плеч - есть отличительный признак офицера флота Островной Империи! Сбривание бакенбард - это наказание похуже, чем семьдесят суток карцера. Где и как Биндж проштрафился?
- Господин адмирал, я не… - у Бинджа першит в горле. - Я не…
- Вы нисколько не ослышались, цунами-коммандер Биндж. Вам придется сбрить бакенбарды. Но не сильно расстраивайтесь. Мне вот тоже… - шторм-адмирал дергает рукой правую чуть вихрящуюся, много лет отращиваемую, совершенно седую прядь. - Тоже придется сбривать.
- Но извините, господин адмирал! Что же мы с вами натвори…
- Ничего, Биндж. Мы абсолютно ничего не натворили. - Таззар спокойно смотрит прямо в глаза подчиненного. - Решение принято. Мне пришлось согласиться, что оно правильное. Не волнуйтесь, задание наше не отменяется, все остается в силе, и мы с вами при должностях. Это просто маскировка, цунами-коммандер.
- Маскировка?! - Биндж ошарашен. - Но я не понимаю! Я…
- Мы идем на особое задание, коммандер. На очень особое. Оно должно остаться тайной за семью печатями навсегда, правильно? И вот представьте, что по каким-то причинам вы попадете в плен.
- Я попаду в плен?! - Биндж красен от возмущения словно вареный омар. - Да я никогда не позволю себе…
- Уймитесь, моряк. Уймитесь, - кривится адмирал Таззар. - Вы знаете, что на войне - а мы с вами отправляемся на войну, правда? - может случиться всякое. Глубинная бомба, вы и экипаж без сознания, лодка в результате ошибки всплывает, пока вы очнулись - на борту уже северные имперцы или ноюйцы, или ондолцы, или еще массаракш знает кто. И что тогда?
- Ну…
- Ладно, с захватом лодки это я переборщил, - Таззар задумчиво крутит свою бакенбардину. - Если захватят лодку - это полный массаракш. Тогда они все поймут. Ну, допустим, вас выбросило взрывом. Короче, вы попали в плен и…
- Но я не допущу, чтобы меня взяли живым, господин адмирал, никак не допущу! - Биндж уже не задыхается, но еще не сломлен.
- Хорошо, командор! Тогда вас захватили мертвым, и… - Таззар смотрит на командира боевой субмарины как когда-то учитель в корпусе морской навигации, - у вас… у трупа… у него бакенбарды! И по ним тут же, без всякого допроса определяется… Каждый недочеловек на опухоли суши знает, что длинные бакенбарды являются отличительным признаком морского офицера Островной Империи. Так или не так?!
- Так точно, господин адмирал, так точно, - кивает цунами-коммандер. Он попросту подавлен, убит наповал. - Когда исполнять приказание?
- Когда хотите, Биндж, но в любом случае до прибытия на пирс.
- Господин адмирал! Как думаете, это не деморализует подчиненный личный состав? - Вообще-то аргумент выскакивает у подводника сам собой, без обдумывания. Похоже, он попросту цепляется за соломинку.
- То, что их командир и другие офицеры… Кстати, распорядитесь и проконтролируйте!.. Что все офицеры, включая адмирала, без бакенбард? Пожалуй, их это несколько насторожит. Тут вы правы. Но пусть думают, что хотят. Я надеюсь, вы не будете объяснять им причину, так ведь? У нас непростое задание, Биндж, очень непростое. Нижние чины ни в коем случае не должны знать его целей.
- Все понятно, адмирал. Извиняюсь за свою несдержанность. Просто как-то…
- Я все понимаю, цунами-коммандер, - адмирал лучезарно улыбается.
Биндж пытается ему уподобиться. Получается вымученно.
4
Собственно, очень неправильно считать себя умнее врага. Думать, будто обучаться он не умеет. Повторение одного и того же трюка по второму разу как-то не слишком обнадеживает. К тому же не просто повторение, а создание упрощенной копии. Раньше, для начала, был ММ - Магнитный Массаракш, - а уже потом вторжение авиации. Причем тогда наличествовало целых четыре бомбовоза в группе - дружный боевой отряд. Ныне машина всего одна и никакой первичной атаки с целью подавления электроники не произведено. Но одинокая "Принцесса Кардо" нагло, как встарь, прет со стороны моря. Убийственное дело!
Может, гражданский стратег и тактик дядя Дарест, непривычный к жути спиртовых коктейлей военных, насоветовал чего-нибудь авиационным маршалам с тяжелого утреннего похмелья? Это б все объяснило. Или после срыва хитрого планчика Дареста-Хи по принуждению Империи к миру бомбовозные маршалы послали его куда подальше и взялись за дело сами? И это б тоже все расставило по местам. Потому как от этих старых перечниц в погонах можно ожидать только следования вызубренному еще в курсанткой юности боевому уставу; новое от них отскакивает, что от стены горох.
Бюрос-Ут - радист-пулеметчик. И пока поблизости не гарцуют вражеские истребители, его задача прослушивать эфир. Выявлять, что там и как. Кроме того, этим же действом периодически занят и бортовой инженер Ресим-Ус. Вместе они в курсе всех неправильностей окружающего мира. Нехорошим предчувствиям Бюроса есть от чего отталкиваться. Например, засечены сигналы так называемых Больших Имперских локаторов. Массаракш! Он почему-то был убежден, что уж эти-то стратегические цели поражены в первую очередь. Оказалось, не тут-то было.
Благо, дедульки с маршальскими жезлами изменили в текущем плане налета хоть какие-то детали. "Принцесса Кардо" подбирается к материку со стороны моря на высоте всего три километра. Основные лепестки диаграмм имперских локаторов шарят где-то выше. Какая прелесть, что королевские стратеги наконец-то докумекали, что атомный бомбовоз может не заботиться об экономии топлива и подкрадываться к цели над самой кромкой. Правда, попозже все-таки придется подняться. Не хватало угодить под какую-нибудь малокалиберную зенитку, которой в других обстоятельствах недострелить до "Принцессы" ни в жизнь. А вот, кстати, и тот самый маневр.
Бюроса и всех остальных в кабине чуть прижимает к креслам. Бомбовоз начинает подъем. О, позаботься о нас, Мировой Свет! Теперь вся надежда на то, что Большим локаторам, да и всем прочим мелким, просто не до отдельной метки на экране. Может, стратеги Королевства все-таки не придурки, а следуют некоему общему плану, выработанному совместно всем Временным Союзом? Например, сейчас где-то вдали кто-то смелый и решительный впуливает в нежное небо Империи целую гроздь баллистических, а заодно пару эскадронов тактических бомбовозов? И вот под этим соусом откуда-то сбоку, тихонько - бочком, бочком - вдвигается в границу одинокая, никого не интересующая "Принцесса Кардо". Так же, спокойно и крадучись, она подрулит к нужной узловой станции и шарахнет по ней чем надо. Тем, что до срока закреплено в отсеке и за что отвечает заносчивый, но, может, и вправду страшно умный инженер-бомбардир для особых - атомных - случаев Чирини-Ук. Почему-то так жаждется в это верить. И так хочется поздно вечером, вернувшись обратно на базу "Берегиня", прильнуть к стакану горячего какао… Кажется, у Бюроса в кислородном мундштуке слюни.
Из неги его выбрасывает скачком. В наушниках рации какое-то… Он аккуратнейшим образом подкручивает верньеры. Идет обмен докладами. Даже перепалка. Язык чужой, имперский официальный. Однако Бюрос все же не зря не просто радист, а радист-шпион.
- Командир! - сообщает он совершенно холодным, деловым голосом. - По нам наводятся истребители. Я перехватил их передачу. В смысле, скорее всего, по нам.
- С какого ракурса? - интересуется трижды-майор Таваса-Пи так запросто, словно речь идет об ипподромных бегах.
"С какого ракурса?", - аж задыхается от негодования Бюрос. У него чего тут - локатор кругового обзора? С этим к инженеру Ремису, пожалуйста.
- Не пойму пока, трижды-майор, - отвечает Бюрос-Ут, не выдавая эмоций.
Вообще-то за подобное беспокоиться не стоит. Все они общаются друг с другом будто с полным ртом ваты. Во рту загубник, возле губ микрофон. Как минимум две ступени предохранения от угадывания эмоциональной составляющей.
Таваса-Пи ведет какую-то перепалку с бортовым инженером. Впрочем, вялотекущую. Ремис-Ус возится со своими осциллограммами. Командир бомбовоза ему так - паразитный сигнал.
- Имперские летчики согласуют действия по какой-то одиночной цели, - поясняет без всякой команды Бюрос-Ут. - Часто слышу "баш кайбо". Что значит - "одиночная цель". Если где-то поблизости нет еще одной одиночной, то…
- Выводы понятны, радист, - резко обрывает его Таваса-Пи. Все правильно, командиру атомного бомбовоза некогда устраивать симпозиум. Он уже раздает распоряжения: - Всем пулеметчикам искать перехватчики!
Затем пилоту "два", штурману "один", обоим бомбардирам - штурману и ядерщику, а также реакторщику - инженеру-физику Гюра-Зи:
- Максимум мощности на винты. Ускоренный подъем. Думают нас взять тепленькими? Как же! Редесйя, сколько до цели?
- Четыреста восемьдесят! - тут же отзывается штурман "один". - Но мы ведь…
- Отставить первичный план, - отсекает трижды-майор. - Да пребудет с нами Мировой Свет! Идем к цели по прямой, без экивоков. Рассчитайте, с какой дальности мы сможем сбросить груз в максимуме скорости с двенадцати тысяч высоты.
- Штурман Чирини! Подготовьте "груз"! - распоряжается Таваса-Пи.
- Ввожу коды, - оживает где-то Чирини-Ук. Данный член экипажа считается на борту бездельником. Всю дорогу он может спокойно кунять в креслице, и вот только в такие минуты просыпаться и изображать кипучую деятельность. Он произносит еще какие-то прилагаемые к делу доклады.
Командир бомбовоза занят другим. "Принцесса Кардо", задравши нос, рубит шестеркой здоровенных винтов воздушную невесомость, но он явно поглощен не только рычагами, еще он впитывает информацию.
- К сожалению, трижды-майор, даже в этом случае придется подойти не менее чем на двадцать километров. Для точности попаданий, - докладывает штурман-бомбардир Тэшэ-Ки.
- А с меньшей вероятностью? - спрашивает Таваса-Пи несколько неразборчиво. Сейчас у него не хватает рук отодвинуть маску в сторону для улучшения дикции.
- Тридцать! - припечатывает штурман-бомбардир.
"Принцесса Кардо" задирает нос еще выше. Возможно, таким манером трижды-майор высказывает свое недовольство.
- Кажется, цели, - не слишком уверенно произносит запасной пилот Лютфен-Бе, который одновременно отвечает за переднюю пулеметную машинку. - Точно! Две цели. Направление движения пока установить не могу.
- Инженер! - рявкает трижды-майор.
- Сейчас, - несколько раздраженно цедит Ресим-Ус. - Машина слишком наклонена, майор! У меня в задней полусфере сплошные засветки от земли. Выровняемся, тогда и…
- "Выровняемся!" - рявкает Таваса-Пи. - Может, нас еще до того срежут. Дальность до них, Ресим! Срочно дальность и скорость!
- Командир, может, попробуем уйти? - спрашивает штурман Редесйя-Чи. - Они на встречном, потому мы…
- Будем молиться Мировому Свету, чтобы у них не хватило досягаемости по высоте, - отрезает Таваса. - Мы идем к цели по прямой. Все поняли?
Ну кто ж тут будет возражать? Возражать против выполнения основной боевой задачи - это бескомпромиссно попасть по возвращении в лапы "наблюденцев за нутром".
- Одиночная цель позади! Дальность порядочная! Кажется, тоже идет вверх, - оживает штурман-навигатор Баньолу-Су. Сейчас бомбовоз не над океаном, и потому он ответствен за пулеметную машинку "два", размещенную наверху фюзеляжа. Из-за того, что "Принцесса" чешет вверх под углом не менее тридцати градусов, задняя полусфера его видимости расширилась.
А вот для у Бюроса-Ута она, наоборот, сузилась. Точнее, в своей задней полусфере он в основном способен наблюдать только какой-то не кончающийся лесной массив далеко внизу. К тому же с каждой секундой этот массив становится все более далеким. Между делом он то наращивает, то уменьшает увеличение обзорного телеканала. Толку никакого. В его секторе целей для пулеметов не существует. Вполне может сложиться так, что он даже не поучаствует в будущем бою. Что ж, пока это дает время на прослушивание эфира. Как бы хотелось уловить оттуда добрейший доклад какого-нибудь эскадрона королевских ноюйских истребителей, но чудеса - дело редкое. Потому он вслушивается в давящиеся природными помехами, а быть может, намеренно искаженные аппаратурой голоса имперских пилотов-перехватчиков.
- Цель набирает высоту. Намерен задействовать ракетные ускорители. Повторяю…
- "Элинизи" (непереводимый позывной), поэкономьте ресурс на догон. Вы лишь на подхвате. Чтобы не дать "толстяку" (презрительное и известное Бюросу наименование бомбовозов у имперских летчиков) развернуться.
- Командир Таваса-Пи, - сообщает Бюрос-Ут, чуть сдвигая маску. - Атака будет спереди. Задний на подхвате. Это из перехвата.
Возможно, сидящий в первом ряду кресел трижды-майор кивает. Возможно, и нет. Просто принимает к сведению. Сейчас не до благодарностей и поощрений подчиненных за бдительность.
5
Лодка не нравилась ему катастрофически. Родная уже, исхоженная до дыр, изученная в своих закутках лучше подружки Чанты, а поди ж ты, не нравилась. Обычно, в чем разбираешься, в чем ты лучше других и ас, то и нравится до жути. А тут обратная картина. Даже хуже. Эта подводная лодка не приглянулась ему с самой первой встречи. Эх, не будет тут любви, не будет страстных объятий. А вот верность до гроба, пожалуй, будет. Тьфу ты тридцать три раза на такие пророчества! Но куда ж денешься от нее, от верности той, раз служба? Служба - она не спрашивает. Она говорит: ну-ка, братец, подь сюды! Равняйсь! Смирно! Получите и распишитесь! И командуйте на славу. И что б без всяких-яких. Вот вам налично-личный состав. А вот вам ваша любезная подводная…
Да какая она, массаракш, лодка?! Не лодка она вовсе. Не нормальная боевая субмарина. В той можно делать почти что хошь. Такое вытворять в море, что… А это? Подводное устройство определенной, узкой специализации. Делать способно только… Только одно действие оно делать и способно. О, распростертый над нами Мировой Свет! На какой массаракш перепало это жуткое устройство и его жуткая же задача?
Только не те у него покуда погоны, чтобы с ним еще и советовались, для каких задач его самого использовать, не те. Раз командование сказало надо, значит - Массаракш-и-массаракш - так тому и быть. Разве ему предлагали альтернативу? Извольте, господин цунами-коммандер, расписаться в получении письменного приказа. Вот и ладушки. Разумеется, альтернатива есть - трибунал. И, пожалуй, увольнение с нулевой выслугой ему не грозит. Скорее всего, даже каторга на богатом урановыми рудами вулканическом острове Тремирета ему никак не светит: слишком много знает. Все ж секретные годичные курсы при морской академии, а также полгода при закрытом институте Святого Тусси, и везде с отличием. Так что после отказа принять корабль - пожалуй, иглоукалывание "шприцем судьбы". В смысле двумя шприцами. В одном водичка, в другом нервно-паралитический яд. Доктора-исполнители не в курсе, у кого что. Дабы не вести в голове подсчет убиенных и не мучаться кошмарами. Если чей труп среди ночи и заявится, так можно смело посылать его подальше - к коллеге: пусть тот разбирается со своими трофейными головами.
И значит, лодка принята на "ура!". Замечания устранены. Не только замечания, но даже тень замечаний. А чего, правда? Какие неисправности, в самом деле? На этой лод… подводном устройстве… еще муха не сидела. В смысле, ни одна рыба-прилипала не прилипала. Реактор только загружен; на двадцать лет службы хватит, без замены топливных капсул. Ему уже на пенсию пинка дадут, а реактор будет себе нейтроны пулять, как цветущий куст ароматы. Если, конечно, раньше чего-нибудь не… Типун на язык! Хотя, что реактору-то? Он и на дно Трещины-в-Тверди - в эту шестнадцати или восемнадцати км глубиной впадину - уляжется, и все равно будет свои нейтроны выдавать строго по графику.
Ладно, нравится - не нравится - это все для девиц. Это им платочками оранжевыми сопельки промокать, глазенками заплаканными помаргивать да смотреть с огороженного причала, как славная боевая субмарина уносит в подводные странствия их распрекрасных красавцев-морячков. Хотя здесь даже такой мелочи, как торжественные проводы, не получится. Дело слишком серьезно, чтобы собирать по случаю погружения всю военную базу, выстраивать на пирсе оркестр и шествовать с факелами. Уйдем темной ночью без воя сирен и без привычных факельных отсветов. И слух уж пустили, что просто на доукомплектацию на островную базу Йор-Маим.
Ага, в Йор-Маим! Там своих пять штук таких же каракатиц. И в ту же ночь они свалят из Йор-Маима, как и тутошние четыре. И тогда же отвалят от берега еще четыре, только уже от самого южного острова Архипелага Империи. Итого…
Хорошее число, Массаракш!