28 августа 32 года 11:00
…Доктор Будах был величественен. Высоченные седовласые врачи смотрели на него снизу вверх. Антону не предлагали ждать. Два-три слова свите и…
- Я к вашим услугам, дон Румата.
Подробный дотошный осмотр.
Румата удивлённо разглядывал рабочий кабинет, оборудованный по последнему слову науки. На столе толстая монография "Проф. Будах. Ген p53 в Y-токсин-индуцированном апоптозе", терминал БВИ, приёмник экспресс-лаборатории. Несмотря на всё это, половину анализов профессор сделал своеручно. Колдуя над пробирками, он продолжал неспешную беседу:
- Всегда полагал, что знаю вашу историю. Гур Сочинитель замечательно изложил её в своей книге.
- Да, "Румата и Окана"… Любовь одной ночи, злодей, замученная красавица, и герой - один против всех. Не так это было, совсем не так… Впрочем, кто бы поверил в любовь благородного дона и рыжей девчонки?
- Вы забываете, я видел вас… И Киру… И немного понимаю в людях.
- Да, простите… Уважаемый Гур Сочинитель в общем-то прав. Во всём, кроме одного… Когда любимый человек умирает у тебя на руках - ты вначале сделаешь всё, чтобы спасти его, прежде чем мстить, не так ли? Когда я был пилотом, нас учили многому. Например - как поддерживать жизнедеятельность до подхода спасателей.
…Одному не учили - как делать это, не прекращая фехтовать. Он удерживал тоненький огонёк жизни, и рубил нападавших. Давно уже насмерть, без дураков. Впрочем, монахи тоже плюнули на инструкции. Румата перестал считать арбалетные стрелы, вонзающиеся в него. Да только много же стрел понадобится, чтобы остановить сильного человека, знающего, в чём его цель.
Стоя уже на одном колене, прикрывая Киру собой, Румата заорал в сорванный со лба передатчик:
"Помощь посылайте, чёрт побери! Здесь человек умирает!!!"
- Нас спасли. Мы летели домой, и Кира читала мне Цурэна. Это было замечательно!
…Не так он представлял себе возвращение. Никто не звал его в рубку, оба были страшно слабы - но они были вместе. И оттого Румата был по-настоящему счастлив. После шести лет оказаться, наконец, на Земле, дома, вспоминать вкус земляники и запах родного города, слышать крики стрижей в вечернем небе… Пройтись по Невскому…
А ещё рядом была Кира - и он видел планету её глазами.
Как ни странно, первое время его поражала удивительная красота землян и землянок. Потом понял что это - отсутствие следов оспы. В Арканаре - особая примета.
Он бы счастлив - и не замечал этих новых взглядов, поспешно опущенных глаз…
Счастлива была и Кира. Лишь однажды, в первый месяц, горько прошептала: "А я думала, ты дворянин!".
Румате тогда пришлось долго объяснять, что все люди рождены равными. И она поверила.
Потом было большое заседание Совета, где подробно разбирались все их действия. Просматривались многие часы видеозаписей. Особое внимание уделили последнему совещанию в Пьяной Берлоге.
- Вы тогда уже спали… А мы пытались решить что-нибудь - поспешно и глупо. Вот я и предложил осмотреться и снова собраться через неделю… Эту неделю мне и попомнили - как полную профессиональную несостоятельность. "Вы должны были действовать немедленно, решать самостоятельно, по обстоятельствам… Вы - резидент".
- Они ошибались?
- Нет. Были правы. Александр Васильевич… Дон Кондор…. он сейчас директор Института… пристроил меня на совершенно бумажную работу. Заниматься теорией. Словом, в плане профессиональном - конец. Тогда я попробовал написать о том, что было с нами… Книгу… Что-то типа "Тяжело работать богом"… Пошли отклики… От "Вы хороший парень, но…" до …
Эта статья запомнилась ему особенно чётко. "День первый он начинает с изготовления фальшивой валюты с последующим сбыванием её преступным элементам, заканчивает визитом по бабам и приходит домой в стельку пьяным. Но это ещё ничего - вторым вечером он возвращается избитым до посинения в результате задержания. Вечером же дня третьего попытка арестовать его любовницу приводит к гибели большого количества людей."
- Это - ложь?
- Чистая правда. Мы занимались и этим, занимались вещами и похуже. Взявшись чистить нужник, трудно рассчитывать на чистые руки… Словом, идея не прокатила. Плюс, проклятая болезнь… Словом, я стал отдавать всё больше времени и сил Кире. Так меня тронуло это её наивное "хочу быть такой же умной, как ты".
…Начинать в 18 лет - дело почти безнадёжное, но она взялась за него. Села в школу. За три года проглотила десятилетний курс. Потом Гейдельберг…
- Какой факультет?
- Космобиология.
Кира брала упорством. Целеустремлённостью. Колоссальной работоспособностью и трудолюбием. Чёрными кругами под глазами. Антон помогал ей по мере сил. Кира уставала. Часто она просила лишь одного - оставить её в покое. Он и оставлял. А однажды вдруг обнаружил, что не понимает, о чём она говорит. Кира рассказывала ему о том, что они делают в университете, но это уже лежало за пределами его понимания.
Их дом… Поначалу он сверкал чистотой, так, что киберуборщик как-то разрядился от неупотребления. Кира даже готовила еду сама, чем вызывала жуткую зависть знакомых. Потом времени стало не хватать, пришлось снова переходить на Линию Доставки. Дом был завален пылью, а глупый кибер никак не мог уяснить, что разбросанная повсюду неопрятная бумага - не мусор. Пару раз на Антона накатывала паника - убрать, привести всё в порядок, вернуть Киру… А потом на кошачьих лапках подкралось одиночество. Им некогда и не о чём стало разговаривать. Он не понимал биологии, её не интересовали переводы с ируканского.
- Я узнавал, в такой ситуации часто помогает завести детей… Но вот детей-то у нас быть и не могло. Генетическая несовместимость.
Доктор Будах грустно покивал.
Первое время к ним часто заходили. Друзья, знакомые… За шесть лет большинство нашли себя, остепенились, гитарный перезвон сменился разговорами о работе. На таких встречах Антон всё чаще мрачнел. Иногда - рассказывал, с каким-то извращённым удовольствием разглядывая вытягивающиеся, разом бледнеющие лица. Спасала Кира- лёгкий, славный человек. Да и гостям было легче общаться с нею - о знакомых и понятных вещах, чем с Руматой - с его жуткими воспоминаниями и висельным юмором.
Общее мнение выразила одна из сотрудниц Киры. Антон вернулся домой как раз в тот момент, когда она, тряхнув хорошенькой головкой, гневно произносила: "И я не понимаю, как наша Кирочка может жить с этим дикарём".
Всё чаще Киру звали одну.
В таких случаях Антон вылавливал Пашку и они уходили в Мирза-Чарле пить пиво в "Микки-Маусе" - баре-музее Юрковского. Последнем баре на Планете.
…Пашке было тоскливо… Он уже знал, что где-то заполночь Антон посмотрит совершенно трезвым глазом и непременно вспомнит:
- Ах да, Пашка, а как там Анка?
Как-то Пашка передал ему приглашение в только-только создававшуюся бард-группу. Приглашал Фред Орлов - тряхнуть стариной и "сбацать что-нибудь эдакое". Две недели Антон, приглушённо матерясь, перебирал струны отвыкшими пальцами.
И сбацано было здорово!
Впервые за пять лет бывший наблюдатель почувствовал себя нужным. Впрочем, длилось это недолго - до представления Алике - Фредовой жене. Секунду она стояла неподвижно, а потом шарахнулась - как от ужаса: "Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет!" - срываясь на беззвучный крик повторяла она, и металась, сбивая стулья, металась в поисках выхода. Антон знал это состояние - истерика, переходящая в спазм.
- Прости, старик, - только и сказал Фред тем вечером.
- А потом была эта экспедиция… Практика, знаете? Может быть, она бы не уехала - но ведь я всегда старался держаться. Не показывал виду.
- А от того только хуже, не так ли?
- Да.
- Вы не могли последовать за ней.
- Индекс здоровья 13, - Антон процитировал неживым голосом: "Не рекомендуется покидать Землю. Не рекомендуется вождение любых транспортных средств. Не рекомендуется ношение оружия. Не рекомендуется…"
- Знаю, - кивнул Будах.
…Первое время она писала почти каждый день. Рассказывала, какая замечательная планета Ружена, как идут исследования, как она его любит. Потом письма стали реже - экспедиция развернула базовый лагерь и принялась за работу. Потом в письмах появился Ян.
"Он настоящий друг. Он помогает мне. Чем-то он напоминает мне тебя". "Сегодня мы с Яном…".
- Потом писем долго не было. И вот… пришло сегодня.
"Прости меня, Румата. Мы с Яном решили пожениться. По-настоящему, со святым отцом. Я так счастлива! И хочу поделиться этим счастьем с тобой - первым. Ведь ты был мне, как отец, ты научил меня всему…"
…Тогда, у почтовых ячеек, Румате пришла в голову масса блистательных идей, среди которых ослепительным бриллиантом сверкнула такая: угнать чей-нибудь звездолёт, высадиться на Ружене и набить Яну морду.
… Ценитель ночных серенад с верхнего этажа, пристроившийся освежить подсохшую лужу у почтовых ячеек, был избит молниеносно, после чего, прихрамывая, ретировался, выплёвывая на пол кровавые осколки.
- …И тогда я понял, что меня нужно лечить, - закончил Антон.
- Нет, благородный дон, я так не думаю. Вы совершенно здоровы.
Антон удивлённо поднял голову.
Доктор Будах был серьёзен и строг.
- Совершенно, - повторил он, - Видите ли, АГЛ - Арканарская Геморрагическая Лихорадка, - известная также, как "чёрный мор", имеет ряд характерных признаков. Не стану утруждать вас, благородный дон, ненужными сведениями, - у вас нет ни одного из этих симптомов. А вот ситуация с лабораторными данными очень любопытна. Экспресс-лаборатория показывает резко положительные результаты…
- Вот видите…
- ….а те же анализы, сделанные вручную - отрицательны. Все до единого. Похоже, у вас, дон Румата, весьма влиятельные враги.
- Так что со мной происходит, чёрт побери?!
- Вы, земляне, слишком доверяете слову. Вас нельзя убить стрелой, но слово легко способно отравить вас. Шесть лет назад, когда я попал на Землю, мне хотелось умереть. Я вдруг понял, как мало знаю, как много надо учиться, чтобы быть врачом. И многие говорили, что в пятьдесят шесть лет поздно переучиваться… И что есть много других интересных и нужных профессий - ассенизатор, например. Думал о том. Серьёзно. Удержало одно - что вы - такие же люди, как мы. Дальше - годы каторжного труда, чтобы вернуть себе то положение, которое имел в Ирукане. Иногда казалось, что эти многие правы. Понимал всё - и шёл. С дежурства в читальный зал - и обратно. Дорогу пройдёт идущий…
Скажите, дон Румата, вы говорили, что были пилотом. Разве вас не учили, что делать, когда остаётесь в одиночестве?
…Курс Автономного Выживания. Он проходил его дважды. Общий курс - для пилотов: "о съедобных травах, как построить лагерь, добыть огонь, наладить связь и оказать первую медицинскую помощь". И специальный курс для сотрудников Института: "Не верь. Не бойся. Не проси".
28 августа 32 года 14:00
"Но ведь это Земля", - чуть не заорал Антон.
"Сдали нас, благородный дон. Бывает", - усмехнулся Румата Эсторский.
Он стоял перед зеркалом и смотрел на худого, как вешалка небритого человека с тёмными кругами под глазами.
Он прошёлся по дому… Погладил корешки книг, обложки кристаллотеки. Вот эти - Кирины. А те - его. Сколько раз он садился за них и … засыпал.
А вот - корабли. Бывали дни, когда Антон чувствовал, что стоит на краю срыва. Тогда он брал дощечки, бумаги, острый нож - и собирал модели парусников. Аккуратная, тонкая работа прохладной водой смывала бешенство…
Антон представил этот дом без него.
Решение уйти появилось внезапно, в залитом солнцем вестибюле больницы. Звонкий детский голос в гулкой тишине: "Он потерялся" - вдруг срезонировал в унисон с собственными мыслями: "Я! Это я потерялся!".
Наконец Антон взял самую красивую из моделей, закинул за спину гитару и вышел.
Неподалёку протекала речка.
Антон наклонился и осторожно спустил парусник на воду. Секунду его несло на гребне волны - корабль-птица… Удалось выбраться из-под второй волны… А потом его накрыла третья… И больше ничего не было - лишь речка всё несла бурые воды.
"Так должны погибать корабли…"
* * *
Генералу Святого Ордена
От Наместника Ордена
в Арканарской области
Боевого Епископа
Раба Божьего Рэбы
Во имя Господа!
Спешу довести до сведения Вашего Высокопреосвященства, что переговоры наши с доном Кондором протекают благоприятнее, нежели мы даже могли себе предполагать. Именем Господа нашего в скорейшем времени будет покончено с мятежом возомнивших о себе баронов, и закон и порядок восстановятся в Арканарской области.
Опасаюсь, однако, что заново придётся начинать нам все труды наши в Области, поскольку прахом пошло всё, свершённое нами за последние пять лет.
Как несомненно известно Вашему Высокопреосвященству, я, недостойный раб Божий, добился умиротворения вверенной мне области. Трудами братьев наших девственница с мешком золота за плечами могла пешком пересечь Область без малейшего ущерба для себя.
Не вражьи войска - безымянный ужас разогнал бы жителей Запроливья, если б не скитались по дикой сайве чёрные монахи, без отдыха сражаясь с нечистым. Кто б чувствовал себя спокойно даже за стенами своего жилища, если б исчадия Икающего леса проникали бы в обитаемые земли? Кто отважился бы пуститься в путь? Но когда из лесных чащоб, из Питанской трясины и из-за Красного хребта выходят тёмные силы дьявола, их неизменно встречают смиренные дети Господа нашего.
Есть мечта у меня: понести свет истинной веры в страну сию, именуемую Землёй. Ибо многочисленны варвары, населяющие её, тучны пастбища их, обширны поля - но неведомо им, убогим, Слово Господа.
Понадобились бы мне братья, грамоте земной обученные, опытные в споре и в искусстве ратном, дабы говорили они с варварами на языке их.
Также спешу сообщить Вашему Высокопреосвященству, в дополнение к предыдущему донесению своему, что дивные устройства землян в обращении просты на изумление. Ни малейшей нужды нет знать, как работают они, достаточно умения "нажимать на кнопку", в коем искусстве мы изрядно преуспели.
Теперь относительно вопроса Вашего. Управляется страна сия неким Всемирным советом, наподобие Соанской Конференции негоциантов.
Размещается пресловутый Совет в здании зело обширном, в Столице. Поразило меня немноголюдие в совете том. На мой же вопрос было отвечено, что работают тяжко члены совета, оттого и не могут присутствовать неотлучно. Спросил я тогда, зачем же выстроено здание столь великое, и бывает ли, что собираются все члены совета.
На сие получил ответ, что "полный совет собирается лишь в чрезвычайных случаях, как неизвестная опасность Земле".
В заключение же желал бы поведать случай столь же куриозный, сколь и поучительный, со мною приключившийся. Видел я еретика и крамольника дона Румату Эсторского…
Глава 2. Гитарист
И если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет,
Тебе найдется место у нас, дождя хватит на всех.
Посмотри на часы, Посмотри на портрет на стене,
Прислушайся - там, за окном, ты услышишь наш смех.
Закрой за мной дверь. Я ухожу.
Виктор Цой
32–33 год
…Дорога. Шершавая и тёплая, как спина доброго дракона. Гитара за спиной. Всё.
Абсолютно свободен.
Далеко наверху - бездонное синее небо в ярусах облаков. Шелестит, проплывая мимо, древний лес. Тёплый ветер играет длинными волосами. Далеко позади оставались Город, Институт, шесть вычеркнутых из жизни лет… Он лежал на спине, смотрел в небо, и тихо перебирал струны. Стереть себя и нарисовать сначала… Жизнь лежала впереди - чистым листом бумаги.
Дорога несла и других людей. Внезапно Антон обнаружил, что распалось постоянно окружавшее его кольцо жалости и опущенных глаз. Он не был больше залитым кровью кошмаром, шесть лет назад вырвавшимся на экраны планеты. И не хотел оставаться сломанной марионеткой.
Мир сверкал яркими красками, как бывает после тяжёлой болезни.
Он пел старые, очень старые песни, авторов которых часто и не помнил.
Люди останавливались, садились рядом…
И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг,
Оттого, что убили его, не тебя.
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забрал - это смерти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
И всегда позади вороньё и гробы.
И, прищурившись, тихо кивал головой мрачнейший Десантник с тремя звёздами на рукаве, вспоминая что-то.
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем
…Через два дня он встретил попутчиков.
- Wie heissen Sie? - Здоровенный рыжебородый детина, гитара в его руках казалась скрипкой.
- Ru…, - странная штука - интерференция языков. Вместо немецкого память услужливо подсунула арканарский. Только не хватало ещё - представиться известным всей планете душегубцем.
- Rubi?
- Nein…
- A! Rudi! - радостно взревел рыжебородый, махая рукой второму верзиле, - Willi! Das ist Rudi.
…Вот так Антон и познакомился с Арни и Вилли - нуль-физиками - прямо с Радуги. После десяти лет штурма и натиска Нуль-Т перекочевала в надёжные руки инженеров, а физики вкушали заслуженный отдых. Конкретно эти двое намеревались совершить кругосветное путешествие, не слезая с Дороги. Заниматься они соглашались только тяжёлой физической работой, а разговоры о работах по физике пресекали в зародыше.
…В путь они двинулись втроем.
Много нового о Земле узнали они за этот год. Поливая потом узкие террасы в Гималаях, где выращивались лучшие магустины, а любые киберы самое большее через полчаса усеивали своими обломками скалистое дно ущелий. Лихо перебрасывая тяжеленные нестандартные контейнеры в космопорту Благовещенска.
Выталкивая снегоход, застрявший на шоссе у Берингова туннеля.
А дорога-дракон несла их всё дальше. Люди собирались, чтобы слушать их песни, а мимо проплывали Амазонские джунгли и сады Сахары…
А однажды настало время расставания.
- Ну, Руди, наше путешествие закончено. Оставим грязную работу питекантропам: труд делает обезьяну человеком. Arbeit macht frei. Нуль-физика зовёт! Ты-то чем займёшься?
- Не знаю пока… Пройду вначале свою кругосветку.
… Без физиков стало хуже. Игры закончились, Антон прямо-таки шкурой чувствовал, как непонятная сила властно тянет его куда-то вниз. Всё чаще он знакомился со странными людьми, про которых ни разу не слышал до того. Их было много, и они были очень разными: бывшие Десантники, звездолётчики, учённые.
Объединяло их одно - кровь. У всех их на руках была кровь. Большинство не любило говорить об этом. Некоторые пытались оправдаться. Другие, напротив, были беспощадны к себе.