Астелян приказал своим бойцам постепенно отходить на начальные позиции и готовиться к обороне. Неприятель попытался было сразу же рвануться в наступление, но своевременное появление "Кастелянов" и "Падальщиков", обрушивших на лес потоки ракет и огня, убедило его не пытаться преследовать отступающих Астартес.
Возвратившись к точке высадки, магистр увидел, что, хотя им и удалось причинить серьезный ущерб живой силе противника, Темные Ангелы и сами несут значительные потери из-за непрекращающихся бомбежек, залпов артиллерии и танков.
Раненые Астартес сидели и лежали возле трех апотекариев, зашивавших порезы, прижигавших раны и вообще предпринимавших все мыслимые шаги для того, чтобы десантники смогли дотянуть до той минуты, когда им будет обеспечен надлежащий уход на борту корабля. В большинстве своем бойцы в течение ближайших минут должны были снова стать в строй. Но троим уже не дано было сражаться.
В печальном молчании Астелян наблюдал за тем, как Вендриллис, старший апотекарий, переходит от одного павшего Астартес к другому. Он отсоединял и откладывал в сторону кабели, питающие броню погибших воинов. После, используя встроенный в его перчатку экстрактор - замысловатый набор хирургических инструментов, Вендриллис вспарывал их доспехи на спине, обнажая мертвую плоть.
Даже со своего места магистр видел, что скрытый под пластинами брони блестящий черный внутренний панцирь его собрата по ордену весь залит кровью. Вендриллис сделал глубокий надрез, обнажая позвоночник, и погрузил экстрактор во внутренние ткани. Провернув перчатку и потянув, апотекарий извлек нижний прогеноид - яйцеобразную железу, хранившую генное семя Астартес, которое можно было пересадить очередному новобранцу. Поместив драгоценный орган в вакуумное хранилище, Вендриллис распрямился и направился к следующему мертвецу.
С одной стороны, эта процедура несла напоминание о том, какая судьба ожидает каждого космического десантника, но с другой - в некотором роде успокаивала. Каждый из Астартес нес в себе генное семя самого примарха и, погибая, давал жизнь новым поколениям воинов. Понимание того, что даже в своей смерти они будут служить Легиону, позволяло Темным Ангелам хранить бесстрашие в бою и с легким сердцем идти на самопожертвование.
Впрочем, Астелян знал, что в случае гибели не будет вспорот экстрактором, ведь его прогеноиды созрели уже более двадцати лет назад и были изъяты в покое и безопасности корабельного лазарета. Он внес свою лепту в будущее Темных Ангелов и теперь мог сражаться с полным осознанием того, что по его стопам последуют новые поколения братьев.
Отвернувшись от жутковатой сцены, Астелян приказал Геменоту принести коммуникатор дальней связи; лишившись шлема, он уже не мог самостоятельно выйти на контакт с орбитой. Пробежавшись пальцами по клавишам, магистр набрал частоту боевой баржи собрата-магистра.
- Белат на связи, - отозвался тот. - Как вы там?
- Забирай нас уже с этого камня, - сказал Астелян.
На эвакуацию отрядов Астеляна ушла практически вся ночь, в течение которой войска аборигенов еще трижды предпринимали попытки штурма зоны высадки. Белат был вынужден направить в помощь еще три "Предвестника", чтобы позволить Темным Ангелам безопасно погрузиться на транспортники под прикрытием тяжелых орудий, которых столь не хватало разведывательным группам.
Астелян последним поднялся на борт спасательного челнока и, прежде чем захлопнулся люк, бросил разъяренный взгляд на оставленные ими позиции. В его планы входило всего-то захватить парочку аборигенов, чтобы раздобыть полезную информацию, а в итоге пришлось вступить в полномасштабное сражение. Первые рассветные лучи озарили изуродованный лес и изрытые воронками поля. Попытка мирного разъяснения Имперских Истин явно не задалась.
Он нисколько не удивился, обнаружив, что в командном зале "Копья Истины" его уже дожидается Белат.
- Необходимо перейти в наступление и взять инициативу в свои руки, - сказал Белат. - Мы и так уже лишились преимущества неожиданности, и вся планета начинает приводить армии в полную боеготовность. Чем дольше мы станем выжидать, тем тяжелее будет грядущая битва.
- И что же ты предлагаешь? - поинтересовался Астелян, не отрывая взгляда от трехмерной сферы, повисшей над гололитическим проектором.
- Пока ты там общался с аборигенами, я приказал провести дополнительный анализ местных каналов связи, - объяснил Белат, опираясь кулаками на край стеклянного помоста и внимательно разглядывая Астеляна. - Они именуют свой мир Византисом. Всего под нами шесть континентов, каждый из которых по сути являет собой независимое моноэтническое государство. Мы одновременно нанесем удар по каждой из их столиц, сбросив десант с орбиты. Нам потребуется несколько часов на то, чтобы вывести из игры их власти и военачальников, и еще день-два, чтобы взять под контроль энергетические и транспортные сети.
- Разделяй и властвуй? - Астелян наконец посмотрел в глаза своему молодому собрату.
Прежде чем тот успел ответить, двери с шипением отворились и в зал вошел Галедан.
- Полагаю, вам следует это услышать.
Он торопливо пересек помещение, направляясь к системе связи. Как только ему удалось найти нужную частоту, из динамиков зазвучал металлический голос:
- …стимо. Мы не потерпим вторжений на территорию Конфедерации Ванца. Византисский Совет Наций соберется, чтобы принять единое решение. Конфедерация Ванца не останется без поддержки. Агрессия чужаков найдет достойный отпор. Бесчестн…
- Это сообщение транслируется по всему диапазону частот, - пояснил Галедан, отключая систему.
- И мы можем им ответить? - заинтересовался Астелян.
- Разумеется, - ответил его заместитель.
- Да это же глупо, - встрял Белат. - Необходимо немедленно нанести удар!
- У нас появился шанс на установление мирного диалога, - произнес Астелян. - Так зачем же его упускать?
- На этой планете даже не помышляют о создании единого правительства, - возразил Белат. - Две страны прямо сейчас пребывают в состоянии войны, а все прочие на протяжении последних веков регулярно вступали в вооруженные конфликты. Надо просто уничтожить их все поодиночке, и этот мир падет.
- Но у них же есть международная организация… Совет Наций, - заметил Астелян. - Полагаю, при их поддержке мы сможем повлиять на ситуацию.
- Этот Совет по большей части состоит из простых дипломатов и политиканов, - не отступал Белат. - Ты ведь даже не слышал того, что удалось узнать мне. Аборигены считают Совет Наций беспомощным и бесполезным. За ним не стоит никакой подлинной силы.
- Значит, мы и станем этой силой, - резюмировал Астелян. - Необходимо принести извинения за наше неумышленное вторжение и договориться с ними. Таким образом, всем планетарным властям придется общаться с нами через Совет, что позволит нам выковать единую судьбу для всей планеты.
- Что будем делать, если они откажутся? - выпрямился Белат. - Выжидая, мы лишь даем им лишнее время, чтобы подготовить армии к войне. И мало того что они успеют нарастить свои силы, так еще и промоют своим согражданам мозги, убедив тех, что нас можно одолеть.
- Это меня не сильно беспокоит. Куда хуже будет, если мы не дадим им шанса решить все мирным путем, - продолжал настаивать Астелян. - Подумай о том, какими мы войдем в историю? Что было бы сейчас с Калибаном, приди Император не с распростертыми объятиями, но со сжатым кулаком?
- Калибан - совсем другое дело, - заметил Белат.
- Только потому, что это твоя родина? - спросил Астелян, подходя ближе.
- Потому, что у нас был Лев, - самоуверенно произнес Белат. - У Императора просто не было другого выхода, кроме как вступить с нами в переговоры. Попытка вторжения дорого бы ему обошлась и не привела бы к реальным результатам.
- Стало быть, мы должны лишить этих людей всякой надежды лишь только потому, что у них нет примарха? - рявкнул Астелян прямо в лицо неподвижно стоящему юнцу. - Неужели простая случайность делает их кровь, их жизни менее ценными?
- Вовсе не случайность привела Льва на Калибан, - тихо и совершенно спокойно ответил Белат. - Наш вождь явился с небес по велению судьбы.
Несколько секунд Астелян не произносил ни слова, но после отступил назад и утер пот со лба тыльной стороной ладони.
- Я собираюсь связаться с Советом Наций и рассказать им о наших добрых намерениях, - наконец сказал он. - Галедан, приготовь все необходимое.
Проходя мимо Белата, капитан бросил на того настороженный взгляд.
- Я не могу согласиться с твоим решением, - произнес Белат, как только двери закрылись за спиной Галедана, и, не успел Астелян что-либо сказать, поднял руку в умиротворяющем жесте. - Очевидно, нам не удастся договориться самостоятельно. Предлагаю связаться с примархом и узнать его мнение.
Астелян разразился безрадостным смехом.
- Парень, мы с тобой оба являемся магистрами орденов Темных Ангелов, - презрительно отрезал он. - Нельзя же всякий раз, сталкиваясь с трудностями, бежать к примарху, поджавши хвост. Мы с тобой возглавляем воинства Астартес. Надо действовать, а не терзаться сомнениями. Хочешь - можешь заплакать и вернуться на свой Калибан. Но я останусь здесь и постараюсь договориться.
- Мы сражаемся во имя объединения Человечества! - выплюнул Белат. - И тот мир, что мы строим, куда важнее нескольких людишек. В жертву ему можно принести тысячи, даже миллионы жизней. Ты настолько размяк, что мне прямо интересно узнать, как оценит Лев твой недостаток отваги?
Рот Астеляна скривился в беззвучном крике, когда ветеран схватил Белата за грудки и с такой силой впечатал в стену, что пласкритовое покрытие пошло трещинами.
- Твоя дерзость не знает прощения! - взревел Астелян.
- Как и твоя, - спокойно ответил Белат, окидывая собрата пронзительным взглядом голубых глаз.
- Я сражался во имя Императора, и он доверил мне стать острием его копья, - медленно и холодно произнес Астелян. - Мой орден побывал на десятках планет, борясь с такими врагами, о которых ты и помыслить не можешь. Мы честным трудом заслужили каждую из наград, дарованных нам Императором Человечества, а я удостоился его личной похвалы.
- Не тебе одному есть чем гордиться. - В голосе Белата не было ни малейшего намека на уважительность. - Я стал первым в своем ордене, кто был избран стать Астартес. И первым же возвысился до звания магистра. Меня, терранин, воспитали в духе традиций куда более древних, нежели твой орден. Многие поколения моих предков воевали под знаменем Вороньего Крыла, и их кровь не остыла в моих жилах. Пускай тебя и пугает богатое наследие Калибана, но теперь это и твой дом. Наш народ стал твоим народом. Это мир Льва, и его традиции являются традициями Темных Ангелов. Только примарху дозволено судить меня, но уж никак не тебе.
Астелян разжал кулаки и вздохнул.
- Все, что я сейчас говорил, имело целью не оскорбить тебя, но предостеречь, - тихо сказал он. - Да, мы каждую секунду должны быть готовы к битве, но не стоит бросаться в нее сломя голову. Запомни, война унесет жизни не только тех, кого ты приговорил к смерти, но и многих из твоих людей. Твои братья по оружию будут проливать кровь и ложиться на алтарь войны. Неужели хотя бы ради них ты не готов убедиться, что совершаешь правильный выбор?
Белат отвернулся и направился к выходу. Но перед самыми дверями замер и оглянулся.
- Твоя ошибка уже стоила нам дорого, - произнес он. - Я никогда не смогу забыть того, что произошло, но также не могу и лишить тебя возможности искупить твою вину. В конце концов, ты старше меня, да и мне не хотелось бы опозорить себя тем, что я бросил своего брата в беде.
Сказав это, он вышел, оставив Астеляна наедине с мрачными мыслями.
Астелян сжал кулаки и раздраженно закатил глаза. Сейчас он сидел в командном зале вместе с Галеданом и Белатом, наблюдая за суетой целой орды техников. Вот уже двое суток магистр пытался договориться с многочисленными чиновниками Византиса, чтобы отправить на планету мирное посольство; два дня, проведенные в бессмысленной болтовне с бюрократами и политиканами, истощили его терпение. Впрочем, ему наконец-то посчастливилось связаться с тем, кто обладал достаточной властью, чтобы созвать Совет Наций.
- Наши действия не были вызваны злым умыслом, - повторил он, из последних сил стараясь сохранять спокойствие. - Мы вступили в бой только лишь затем, чтобы обеспечить безопасность моим людям.
Он замолчал, ожидая отправки сообщения. Прошло еще несколько секунд, прежде чем с планеты поступил ответ.
- Какие гарантии вы можете предоставить, что снова не начнете "обеспечивать безопасность"? - раздался из динамиков голос секретаря Маойлона. - Неужели вы полагали, что сможете безнаказанно высадить свои отряды возле военной базы?
- Я признаю, что допустил ошибку при выборе зоны высадки, и глубоко об этом сожалею, - произнес Астелян, и надо заметить, еще никогда он не говорил столь искренне. - Я готов все объяснить вашему Совету. Полагаю, будет проще во всем разобраться при личной встрече.
Эфир вновь на несколько секунд наполнился статическими помехами.
- Вы придете один? - спросил Маойлон. - Без оружия?
- Прибуду я и мой товарищ, - ответил Астелян. - Нас будет двое. Но без оружия. Сообщите координаты и время, подходящие для нашей встречи.
- В случае предательства нами будут приняты самые суровые меры.
- Можете не беспокоиться, - заверил Астелян и взмахом руки приказал прервать связь. Затем он развернулся в кресле, чтобы посмотреть на Галедана. - Подготовься к тому, чтобы телепортировать нас с Белатом.
- Необходимо также подготовить к высадке несколько отрядов, - сказал магистр Вороньего Крыла. - Если аборигены рискнут напасть, они смогут уже через несколько секунд прийти нам на помощь.
Астелян хотел было возразить, но по выражению лица Белата понял: тот уже давно отдал соответствующие указания своим людям.
- Ты можешь делать все необходимое для обеспечения нашей безопасности, но на планету мы отправимся безоружными, - сказал он.
- Согласен, - откликнулся Белат.
Телепорт пришел в действие, и Астеляна окутало яркое свечение, а затем охватило странное чувство дезориентации и неприятное жжение. Весь процесс занял какие-то доли секунды, но, как и в случае с переходом через варп-пространство, потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
Магистр заморгал, пытаясь избавиться от тумана в глазах, и понял, что находится в широком круглом зале, выложенном чем-то вроде местного аналога мрамора. Помещение было выстроено в виде амфитеатра, и зрительские ряды окружали слегка приподнятую над землей площадку, на которой он и оказался. Пять лестниц вели к узким, но высоким дверям, делящим зал на равные доли. В стенах между входами были прорезаны окна, за которыми виднелось ярко-голубое небо.
Скамьи заполняли люди, одни из которых носили странного покроя костюмы, другие были облачены в светлые балахоны, а третьи - и вовсе в грубые халаты. Здесь были представлены все возможные оттенки кожи и черты лиц, безумные вариации украшений и шляп, но кое-что объединяло всех собравшихся в зале - застывшее на их лицах выражение предельного ужаса.
В большинстве своем они просто сидели, широко раскрыв глаза и рты, но кое-кто обильно потел, мелко дрожал, вжимался в спинку кресла, стремясь как можно дальше отдалиться от гостей, или порывался вскочить на ноги.
Слева от Астеляна раздался треск телепортационного поля, и там, где только что не было ничего, возник Белат. Оба магистра предпочли переодеться перед встречей в простые черные балахоны. На правом ухе Белата виднелся коммуникатор, передающий все, что происходит в зале, войскам, оставшимся на орбите.
Астелян поднял руки и раскрыл ладони, демонстрируя, что не принес с собой оружия.
- Я Астелян, магистр одного из орденов Легиона Темных Ангелов. - Его раскатистый голос отразился эхом от стен и потолка, долетая даже до самого дальнего уголка амфитеатра. - Я представляю интересы Императора Человечества. Кто из вас уполномочен разговаривать со мной?
Собравшиеся делегаты начали нервно переглядываться, но вскоре к платформе, прихрамывая, направился пожилой мужчина, опирающийся на трость. Если не считать единственной прядки на голове да жиденькой бороденки, свисающей на грудь, он был абсолютно лыс. Кожа старика была сухой, как пергамент, левый глаз закрывала катаракта, правый же изучал десантников с видимым страхом и восторгом.
Наконец он остановился напротив огромных Астартес. Астелян был как минимум на два фута выше старика, а в груди, пожалуй, в десяток раз шире. Представитель Византиса внимательно смотрел на гостей здоровым глазом, и магистр ответил ему тем же.
- Я - председатель Пэлдрат Грейн, - произнес старик. Сильный ровный голос этого человека резко контрастировал с его общим физическим состоянием. - Я говорю от лица Совета, остальные - от лица своих наций.
- Ваша планета - лишь одна из многих тысяч миров, разбросанных среди звезд, - медленно и отчетливо сказал Астелян. - Да, прежняя империя погибла, но ее сменила новая сила. Император Человечества, пришедший с древней Терры, построит новую Галактику на месте прежней. Все миры объединяются под его началом и посредством этого обретают многочисленные выгоды.
- О древней Терре нам неведомо, - произнес Грейн. - Былые эпохи, империи прошлого - о них мы храним память в виде священных историй. Но мы говорим о вас - тех, кто принес нам войну, но говорит о мире. С какой стати ваш Император решил, будто имеет право властвовать над Византисом?
- Его могущество и сама судьба сделали его нашим лидером, - ответил Астелян. - Процветание, передовые технологии и целая Галактика окажутся в вашем распоряжении, если вы примете Имперские Истины.
- Ну а если мы откажемся? - спросил старик, сидевший в первом ряду направо от Астеляна.
Председатель хмуро оглянулся на говорившего, но встретился со столь же ледяным взглядом.
- Вы не могли бы представиться? - шагнул вперед Белат.
- Я - Кинлот, президент Конфедерации Ванца, - произнес старик. Такой же ветхий, как и Грейн, он все же обладал куда более крепким телосложением, а голову его покрывала копна седых волос. Под запавшими глазами явственно проступали одутловатые мешки, а зубы имели желтоватый цвет. - Это на моих людей вы напали четыре дня тому назад.
- Все это какое-то недоразумение, ведь мы искали мирного диалога, а не войны, - заметил Астелян.
- Так скажите, какой же это мир вы принесли семьям двух тысяч шестисот восьмидесяти погибших? - спросил Кинлот. - И какой мир вы принесли еще тысяче шестистам пятнадцати людям, находящимся сейчас в больницах?
- Они обретут мир, узнав, что им более не придется умирать на ваших войнах, - сказал Белат.
- Их жертва не будет забыта, и память о них восславят все верноподданные Императора, - поспешил встрять Астелян, стараясь не выдать своего раздражения. - Каждый, кто погиб ради дела Императора, не забыт. Их семьи получат вознаграждение.
- Что ж, если вы и в самом деле говорите правду, Конфедерация Ванца будет рада принять вашего Императора, когда тот прибудет, - согласился Кинлот.
При упоминании о награде его глаза хищно заблестели. Было видно, что этот человек в первую очередь думает о личных выгодах.