Последнее "а" мне понравилось - очень трогательно вышло. Кстати, интересная мысль, аж стыдно, что я сам до нее не дошел. Хм, а действительно, чего я вдруг на этих топографических пособиях зациклился? Может, все и вправду проще - представлю себе карту Украины и… глядишь, что и получится. Так, сон, похоже, откладывается…
- Нет, тебе виднее, конечно, - по-своему истолковав мое молчание, добавил капитан. - Просто я подумал…
- Ты хорошо подумал, Серега, - негромко пробормотал я, вызывая в памяти знакомый еще со школьной скамьи знакомый контур Союза и пытаясь вычленить из него одну из бывших братских республик, равную по площади скольким-то там (точно не помню) Фракциям и Германиям вместе взятым. - А вот я - дурак. Мог бы и сам додуматься.
Капитан полыценно засопел, судя по звуку, усаживаясь поудобнее, а я продолжил свой мозговой штурм. Карты-то запоминать меня, конечно, учили и воспроизводить их потом по памяти тоже, только это, как правило, не касалось целого государства.
Нет, Украину (или, как она называлась здесь - "Украинскую Советскую Социалистическую Республику") я себе конечно же хорошо представлял. И расположение основных городов тоже - по крайней мере, Киев с Донецком или Одессу со Львовом местами бы не перепутал, но… Сейчас-то мне нужна исключительно точность - общими представлениями тут, боюсь, не отделаешься. Или… (Я замер, боясь спугнуть неплохую, вроде бы, мысль.) или попытаться определить сначала район поисков в целом? А ну-ка…
Представив себе знакомые (бывал, и не раз) контуры Крымского полуострова, я медленно двинулся вдоль береговой линии… Севастополь, если взглянем направо - там у нас будет Ялта, что там дальше? Феодосия, кажется… А если пойдем налево - то Евпатория, так? Так. Поехали дальше, на материковую часть. Мелкие города оставим, сосредоточимся на крупных - с этой стороны у нас (то есть "у них, у украинцев" - оставим имперские амбиции, мы же не Северо-Американские Штаты) будет Одесса, с другой - Керчь… Молдову оставим по левую руку, а вино они здорово делают, и девчонки у них ничего… - Стоп, не отвлекаться, назад, спецназ, ты на задании!.. Западная Украина, поворот вдоль белорусской границы вправо, печально известная Припять, по Днепру немного вверх и вправо… Вот и родная граница с Россией, "опускаемся" к Харькову, едем дальше. Азовское море… Так, контур есть! Теперь - внутренние регионы, крупные реки, города… Вот и родная Винница… Вроде бы все.
Теперь попробуем вызвать и наложить на созданную мной эфемерную карту заложенную в сознании такую же эфемерную схему… Как будто что-то получается, отзывается, но как-то нечетко… будто смотришь сквозь плоскую ледяную пластинку на другую такую же - не к чему привязаться, с реальной картой было бы все же проще… Стоп! Да вот же оно, есть! Мать вашу, есть, получилось!.. Я молодец. Я, честное слово, молодец! Как и в прошлый раз, я неожиданно вынырнул, даже скорее выпал, в "реальный мир" и вздрогнул от навалившейся со всех сторон темноты, лишь сейчас осознав, что там, в мире созданной мной карты, было светло. Н-да, так и с ума сойти недолго…
Из темноты тут же раздалось невежливое капитанское "ну?". И откуда узнал, дыханием я, что ли, себя выдал? Хамишь, однако, коллега. Ладно, хрен с тобой, я все равно молодец. Правда, вспотевший весь, словно стометровку пробежал.
- Нормально, есть контакт.
- Ну?!
- Ошибка вышла, - упустить такую возможность я не мог, - нам в другую сторону…
- Куда? - слегка упавшим голосом осведомился Сергей.
- В Уругвай, - скрыв тяжким вздохом смех, очень серьезно сообщил я. - Надо пересаживаться…
- …?!
Интересно, у него Уругвай с этим эпитетом ассоциируется? Или просто расстроился мужик?
Выждав еще с полминуты (пока делал несколько жадных глотков из фляжки - пить отчего-то хотелось ужасно), я покаялся в том, что в Южную Америку нам пока не надо. Как-нибудь в другой раз. Инки с аптеками, то есть, ацтеками, типа, подождут.
Капитан, конечно, обиделся, возможно, даже сильно - я в темноте не видел. Зато слышал - в "Альфе", оказывается, тоже ругаться умеют.
"Урегулировав" недоразумение, я не спеша обрисовал Сереге картину. Сходить нам, в принципе, не надо - конечно, если состав действительно идет в сторону Одессы. Поскольку, перефразируя Володю Высоцкого, "а нам туда и надо". Может, и не в саму Южную Пальмиру, но куда-то в том направлении - точно. Разберемся, чего там… Я вот тоже, когда первый раз на Аравийский полуостров попал… впрочем, извиняюсь, это я снова от избытка чувств лишнего сболтнул.
На этой оптимистичной ноте мы и решили отправиться на боковую, тем более что вернулся отдежуривший свое Вовчик и "на пост" заступил заспанный и вполголоса матерящий "этих недобитых коммуняк-энкавэдистов" Штырь, а это означало, что скоро одному из нас предстоит его сменить…
ГЛАВА 14
Дежурить мне выпало в самое гиблое и нелюбимое большинством людей нашей профессии время - перед самым рассветом, в так называемый "час быка" - в "собачье время" по-нашему.
Впрочем, дежурить именно в это время я вызвался сам - не поверите, но мне по-настоящему хорошо думается именно в этот предутренний час - вот такая у меня есть странная, но полезная в нашем деле особенность. А подумать и проанализировать было что…
Будить меня не пришлось - по старой привычке я проснулся за несколько минут до положенного срока, поднялся с лавки и, стараясь не упасть от тряски раскачивающейся из стороны в сторону платформы, выбрался из приютившего нас автомобиля.
Сидящий у невысокого бортика платформы Штырь, дежуривший передо мной, обернулся и, приветственно кивнув, встал. Передав мне выключенный "ночник" и непривычно длинный за счет прикрученного глушителя "Кипарис", он сильно, до хруста, потянулся.
- Доброе утро. Присаживайтесь. - Боец кивнул на кучу какой-то ветоши - и где он только ее раздобыл? - Жестковато, конечно, но сидеть можно.
- Как оно? Тихо?
- Угу. - Штырь аппетитно зевнул и, покопавшись в кармане, протянул мне измятую пачку, в которой осталось всего две сигареты. - Так тихо, что у меня от грохота уши опухли. Нарушайте на здоровье. Тут как раз до утра…
Благодарно кивнув (с сигаретами у всех уже было туго), я устроился поудобнее, положил на колени автомат и, не включая прибора ночного видения, осмотрелся, привычно намечая наиболее приметные ориентиры: темный горб второй автомашины да закрепленный на двух соседних платформах груз.
Все было спокойно, и я решился закурить, привычно пряча уголек сигареты в ладони. В том, что отправившийся спать Штырь прав, я нисколько не сомневался: прятаться тут было совершенно не от кого, а значит, можно было спокойно нарушить устав караульной службы, запрешающий, как известно, курить на боевом посту. Да и "гнездо" мои предшественники расположили идеально - профессионалы, что говорить! Докурив, я все-таки включил "ночник" и пробежался по намеченным ранее ориентирам. Не заметив ничего подозрительного, сдвинул детище бельгийских мастеров на лоб и задумался, покачиваясь в такт движению и не забывая, впрочем, поглядывать в готовую уступить место приближающемуся утру ночь.
Итак, пока что все не так уж плохо - даже с учетом нашего "дорожного" приключения. Спалиться-то мы, конечно, спалились, но кто знает, не было б еще хуже, успей мы сунуться в город. Одно дело с двумя ментами справиться, другое - вступить в открытый огневой контакт (с нашими-то малошумными "пукалками" для ближнего боя, ха!) с превосходящими силами местных правоохранителей или "госбезов". Впрочем, ладно, в очередной раз замнем для ясности и поразмыслим о куда более приятных материях.
Для выполнения любого задания нужно знать, по большому счету, только две вещи: что делать (знаем) и где делать (ну… разберемся на месте). Все остальные сведения и средства достижения цели профессионал сумеет добыть "по ходу дела" - на то он и профессионал. Осталась, можно сказать, самая малость - собственно, добраться и сделать. Не так и сложно вроде бы…
Только вот на отрезке между этими двумя понятиями срезается и зачастую гибнет немалая часть боевых групп.
Это, так сказать, общности. А теперь перейдем к частностям. Положительным и не очень. Из явных плюсов у нас четко сформулированная боевая задача, кое-какое оружие, родной спецназовский профессионализм и более-менее сработавшаяся группа из четырех боевых единиц. Кстати, об оружии: как ни прискорбно, но с так и не опробованным "Штурмгевером", похоже, придется расстаться - таскать эту железяку и дальше становилось накладно. Жаль, конечно, один подъем из затопленной шахты "Вервольфа" чего стоит; да и вообще - хорошо бы иметь среди нашего вооружения хоть один более-менее мощный "ствол", но… Мы все-таки не за линией фронта и не на территории государства, находящегося с нами в состоянии войны, - операция наша, как ни крути, "тихая" и открыто разгуливать с автоматом я себе позволить не могу. Хотя прихваченный в бункере полный цинк патронов мог бы нам здорово пригодиться - носимым боекомплектом к своим "пээсэсам" и "кипарисам" мои союзники похвастать не могли. Да уж, ситуация - просто сюжет для фельетона или какой-нибудь другой "шутки юмора": столько времени проносить с собой оружие и в итоге просто оставить его, даже не приведя в боевую готовность! Дурдом…
Ну а из минусов у нас - полное отсутствие еды (оставшаяся банка консервов не в счет) и лишь теоретически известный маршрут движения, не подкрепленный знанием реальной местности. Вот и все, пожалуй.
Остальное, опять же, общности, будь они дважды и трижды неладны!
Прерывая мои размышления, платформа ощутимо дернулась, вдоль всего состава грохотнули сцепки - поезд замедлял ход, явно готовясь к остановке. Вдали замелькали огни, в предутренней дымке проступили темные контуры каких-то зданий, и, наконец, мимо проплыла укрепленная над пустынным в этот час ("без четверти пять" - отметил я, автоматически взглянув на часы) перроном табличка: "Котовск". Что ж, все верно, значит, мы с капитаном не ошиблись - состав идет в Одессу, поскольку, направляйся он куда-нибудь в сторону Кировограда или Днепропетровска, мы бы уже ехали совсем по другой ветке, гораздо восточнее. Значит, опять свезло - настолько, что это уже начинает вызывать у меня определенные опасения из серии "как бы чего не вышло". Когда все идет слишком хорошо, начинаешь, как известно, ждать какой-то каверзы. Особенно будет обидно, если замеченные при посадке контейнеры на самом деле поедут в Одессу, а "наши" грузовики будут сгружать здесь - вот вам и обещанная каверза. Ладно, может, и пронесет…
Пронесло! Оставив пассажирский перрон позади, состав прогрохотал на стрелке и, протянув на малом ходу еще пару километров, начал вновь набирать скорость. Ну и славненько. А вот диспозицию уже пора менять - светает.
Поднявшись с насиженного места и закинув свое импровизированное сиденье в угол платформы, я полез в кузов, едва не столкнувшись при этом с собравшимся наружу капитаном:
- Что там?
- Котовск, - лаконично сообщил я, забираясь в кузов, усаживаясь на лавку и с наслаждением вытягивая ноги. - Едем в Одессу, тут другой крупной ветки все равно нет.
- Неплохо. - Сергей отогнул край брезента и осторожно выглянул наружу. - Ого, скоро совсем рассветет!
- Ага, утро уже, - откровенно зевнул я. - Если смываться, то прямо сейчас, потом не получится. Как думаешь?
- Может, рискнуть? - Особой уверенности в капитанском голосе я не почувствовал. - Нарвемся на кого - шухер будет…
- Согласен. - Стянув с головы ненужный больше "ночник", я протянул Сергею автомат и самым наглым образом разлегся на скамье. - Садись, не маячь, нам еще ехать и ехать, так что расслабься пока. Давай-ка мы сначала доедем, а там уж будем решать, что и как дальше делать.
- О'кей. - Капитан опустился на скамью с явным намерением подежурить.
Вот и правильно, коллега, очень актуальное решение, а я пока подремлю.
Впрочем, благие намерения, как известно, существуют исключительно для того, чтобы ни в коем случае не сбываться. Или сбываться совсем не так, как ожидается, заводя намеревающегося в одно не слишком хорошее место.
И эта жизненная мудрость конечно же подтвердилась и на сей раз…
Проснулся я от непривычной после стольких часов дорожного грохота тишины. Сквозь щели в брезентовом тенте пробивался яркий дневной свет, и я машинально посмотрел на часы - половина десятого. Да я, оказывается, неплохо поспал!
Приподнявшись, я огляделся. Коллеги в полном составе стояли возле заднего борта, внимательно высматривая что-то снаружи. Интересно! Что за станция такая, Бологое иль…
Заметив, что я уже проснулся, капитан призывно кивнул, приглашая меня присоединиться, и, как только я подошел, тихонько проинформировал:
- Раздельная, название видел, когда вокзал проезжали. Я думал, мимо пройдем, как в Котовске, но нас почему-то на запасной путь отогнали, так что особо не высовывайся.
Я кивнул и, отодвинув в сторону Вовчика, осторожно выглянул. Обзор был не очень, но кое-что рассмотреть можно. Да, похоже, Серега прав: типичные запасные пути, обязательный атрибут любой мало-мальски крупной железнодорожной станции. Последний приют списанных вагонов и, если верить одной старой песне, место тайной парковки наших бронепоездов - несколько приземистых зданий с давным-давно лишившимися стекол окнами, ржавая электричка на подъездных путях, нависший над рельсами арочный кран…
Ну и зачем нас сюда загнали? Не самое подходящее место для транзитного состава, следующего в областной центр. Странно.
B следующую минуту мы получили ответ - рядом с "нашей" платформой громко захрустел гравий под чьими-то подошвами, и да нас донесся недовольный голос:
- Ты что, этих начальничков не знаешь? Они, б…, хоть когда-то хоть что-то объясняют? Я их спрашиваю: "Какого х…, мол?", а они мне: "Тебе что, партбилет надоел? Много знать хочешь? На выходной отметке проходи стрелку и загоняй состав на двенадцатый, б…". А у нас теперь весь график на х… летит, значит, перед Выгодой опять, б…, час ждать будем, пока они нас со встречными поразведут. Тебе-то ладно, не твоя смена, а мне… Уроды, б…!
- Опять небось намудрили чего-то, - подал голос собеседник невидимого матерщинника, нервно чиркающего спичками. - Помнишь, как весной было? Ну, когда спецсостав ихний на разъезде не туда свернул, и пришлось ему "зеленый семафор" до самой Одессы по-новому делать? Тогда целых три состава в отстойники отвели.
Поклонник ненормативной лексики шумно высморкался и разразился новой тирадой, на сей раз сплошь матерной, с упоминанием уже не только женщин легкого поведения и всем известного адреса, но и куда более заковыристых понятий. Суть выступления (в более литературном переводе конечно) сводилась к тому, что ему глубоко плевать на все проблемы этих самых "начальников" и их спецпоезда, из-за которых он, второй машинист Петрович, потом получит по голове от уже своего начальника, потеряет премию и вообще создаст аварийно-опасную ситуацию на перегоне Раздельная - Выгода - Одесса-товарная. Ну, молодец, мужик, вот это слог, аж послушать приятно!
А если серьезно, то огромное тебе спецназовское спасибо, товарищ "второй машинист Петрович" - и за то, что остановился перекурить именно в этом месте, и за поистине ценнейшую информацию! Боюсь, что в отличие от тебя мы очень хорошо догадываемся о причине всех твоих нынешних проблем.
Потому что, скорее всего, это по нашей вине тебе пришлось поломать свой путевой (или как он там у вас называется) график. И это нас ищут неведомые "начальнички"… Но ты не переживай, Петрович, мы тебя не подставим, поскольку не собираемся доставлять им удовольствия личного с нами знакомства. Считай, что нас здесь уже нет и никогда не было!
Гравий под ногами вновь захрустел, однако теперь шаги удалялись - машинист-матерщинник и его собеседник уходили в сторону "хвоста" поезда. Пора и нам тоже куда-нибудь удалиться. Быстро и по-английски.
Хотя, конечно, хрен его знает, как там ихний английский SAS удаляется.
Так же, как и мы, наверное..
- Давай! - Капитан хлопнул Штыря по спине, приказывая двигаться. - Ну, с богом. Пошли потихоньку.
Боец поднырнул под заранее отшпиленный от борта брезент и спустя миг был уже внизу, на грязных, пропитанных застарелым мазутом досках настила. Еще через секунду в борт легонько стукнули: осмотревшийся Штырь показывал, что мы тоже можем выходить. Вторым пошел Вовчик, затем капитан, принявший снаружи мою сумку и… многострадальный автомат. Ну не в кузове ж его бросать - тогда уж проще записку оставить: "Мы тут были, ФИО, звание, должность, дата, подпись". Я покинул кузов последним.
Мягко приземлившись на четвереньки, растянулся рядом с Сергеем и осторожно огляделся. Вроде тихо, да и Вовчик со Штырем, каждый около своего борта, грамотно контролируют пустынный периметр, но торчать во весь рост все равно не стоит.
- Штырь, вниз! - Выполняющий сегодня роль первопроходца боец в одно движение перевалился через борт и, негромко шебуршнув гравием, перекатился под платформу. Вовчик, уже без предупреждения, сиганул следом; затем, хоть и не так грациозно, спустились мы с капитаном и сумкой.
Прощай, паровоз, стучи колесами в Одессу без нас - мы, как говорил один исторический персонаж, наверняка по-прежнему весьма популярный в этом мире, "пойдем другим путем"… хотя и в том же направлении.
Добраться до замеченного из кузова здания было уже делом техники: напарники мне попались что надо, и сто метров открытого пространства мы преодолели красиво, как на учениях. Внутри огромного, площадью не в одну сотню метров помещения ничего интересного не было. Полуразобранный пассажирский вагон на оканчивающихся тупиком рельсах, кучи какого-то ржавого хлама по углам, подвесной кран под высоким потолком - и почти забытое за годы нашего доморощенного капитализма ощущение родной безалаберности, когда "все вокруг было народное, все вокруг ничье"…
Хорошее вроде бы место для засады или "пересиживания" облавы, только вот какая-то мысль никак не давала мне покоя, не увязывалась в сознании в единое целое. Что-то было неправильно, совсем не так, как должно было быть. Но вот что, я пока понять не мог…
- Глянь, коллега, - обозревающий окрестности через щель в стене капитан обернулся ко мне, - похоже, начинается.
Я "глянул" - снаружи и на самом деле произошли кое-какие изменения. Возле застывшего на путях поезда более не было безлюдно - в сторону тепловоза быстрым шагом, почти бегом, шли три человека. Двое из них, насколько я понимал, были теми самыми, уже заочно знакомыми нам, машинистами, а вот кто такой третий - я не знал, однако вел он себя явно как начальник - размахивал руками и, подталкивая работяг в спины, что-то говорил. Услышать, что именно, с такого расстояния, конечно, было нельзя, но, похоже, отчитывал мужиков за то, что они самовольно отлучились от тепловоза.