Глаза его округлились, а рука быстро дёрнулась к лежащему на подоконнике дорогому пиджаку. Колька выстрелил не глядя, по стволу - Степана развернуло и шмякнуло о стену, он повернулся с оплывшим от боли и недоумения лицом, и Колька мгновенно подумал, как похожи такие, когда им самим причиняешь боль - недоумение, это искреннее, чистое недоумение: "Как, меня?! Но меня нельзя!!!" Зажимая правое запястье левой рукой Степан сел на пол. Трое с грохотом вскочили из-за стола, один из которых бросился к стене, возле которой - Колька увидел это только теперь и мысленно выругался - стояли два охотничьих ружья. Он выстрелил снова - правую ногу вышибло из-под бегущего, как неживую подпорку, удивлённо охнув, он свалился на бок, попытался вскочить, но тут его, видимо, настигла наконец боль в раздробленном колене; парень подтянул его к груди, глянул неверяще и завыл, дёргая здоровой ногой.
- Сидеть, - коротко скомандовал Колин тем двоим. - Заткнись, трус! - истошный вой как обрубило.
Грохнула дверь. Первый вбежавший получил пулю в левое плечо и сел на ступеньки, по-детски всхлипнув от боли. Второй закувыркался по ступенькам, поймав пулю в правое бедро.
- Ты, - Колька двинул стволом в сторону парня, стоявшего у окна - по виду, одних с Колькой лет. Губы того дёрнулись.
- Анатолий, - спокойно сказал он.
- Что? - спросил Колька. "Не похоже, что он пьяный. Другие, может, да. Но не этот. И - слишком он спокойный, а значит - опасный…"
- Меня зовут Анатолий, Толька, - улыбнулся парень.
- Очень приятно, - кивнул Колька. - Ну так вот, Анатолий. Свяжи-ка вон тех двоих за столом. А ты, дядь Стёп, кидай сюда пиджак.
- Ты мне руку раздробил, уб-блюдок-к, - челюсть у кое-как поднявшегося на ноги Степана прыгала. - Ты, сука-а… знаешь, что ссссссс… тобой за это?.. Я слово скажу - ты кровушку свою пить будешь…
- Я тебе сейчас вторую прострелю… - пообещал Колька, и Степан осекся. - Чего копаемся, Анатолий?
- Нечем вязать, - по-прежнему спокойно ответил тот.
- Ремнями, Толя, ремнями вяжи. Собственными их ремнями, - держа всех на прицеле, Колька подошёл к окну, закинул за плечо оба ружья, а потом… быстро шагнув к Степану, с размаху ударил его в лоб рукоятью пистолета. Хозяин бара по-бабьи взвизгнул и снова осел, между пальцев заструилась кровь… - Это тебе за мальчишку, - поучительно сказал Колька. - А если бы ты с ним хоть что-то ещё сделал - я бы вас тут и положил, - из кармана пиджака он достал небольшой пистолет. Повертел в руке. - Дерьмо, - резюмировал Колька, убирая трофей в задний карман. То ли о пистолете, то ли о Степане…
- Фыря! - вдруг крикнул Толька, вскакивая на ноги. Колька присел, поворачиваясь на пятке, и размашистый удар кулака с надетой на пальцы шипастой рамкой литого кастета пришёлся над головой. Колька увидел щербатый оскал и тупо-злое дегенеративное лицо, после чего, выпрямившись рывком, ударил Фырю - одного из официантов - локтем в почку.
- Ых! - выдохнул тот, падая под ноги Тольке - и Ветерок добавил ему ногой в лоб, Тот отлетел под столы, Толька упал назад.
- Орать зачем? - спросил Колька, убирая парабеллум за ремень.
- Рисковый ты… - прохрипел Степан. Потянул, не поднимаясь больше, кровь носом. Поперёк лба у него синевато запухала длинная рваная рана. - Ой рисковый…
- Заткнись, - гадливо ответил Колька, доставая из кармана "соболь". Раскрыл основное лезвие, чиркнул по верёвкам на стойке, и Васька сполз ему на руки. Всё лицо у мальчика было в крови, он слабо застонал и, приоткрыв глаза, улыбнулся:
- Вет… те… роооо… а я знал… я…
- Тише, тише, - кивнув, Колька улыбнулся. Васька дёрнулся, извернулся, его вытошнило водой, жёлчью и водкой.
- Я… ы-ык… тти-хо…
- Кто бил? - спросил Колька. Но так, что даже раненые прекратили стонать, охать и всхлипывать. А один из связанных, торопливо, давясь словами, заговорил:
- Это Фыря, это не мы! Мы не трогали, он пить не хотел, и Фыря…
Колька сделал шаг, держа Ваську на руках и нанёс корчащемуся Фыре страшный удар ногой под рёбра. Тот молча и стремительно свернулся клубком и потерял сознание. Колька ударил его снова - в крестец. И ещё раз - сзади между ног.
- Не… на… до… - в три приёма выговорил Васька, свисая с рук Кольки, как мешок. Лицо у него было с зеленцой, руки и ноги покачивались, как слабо привязанные к телу трубки. - Не бей… я же… норм… нормально…
- Молись, сука, - сказал Колька. - Молись, если тебя хоть какой-то бог… Молись, что он за тебя попросил, - Колька бешено глянул на остальных. - А вы сидите здесь. Пока не услышите мотоцикл. Раньше высунетесь - стрелять буду между глаз, наповал. Потом - можете убираться отсюда.
7.
На какое-то время Колька испугался, что Васька умирает. На самом деле испугался, поэтому взлетел на второй этаж через две ступеньки. Антон бежал где-то сзади…
- Сейчас, Вась, сейчас… - Колька опустил мальчика на кровать, наклонился над ним. - Да уйди ты! - он оттолкнул Антона, бросился к телефону. Замер на миг. Больница? Какая? И как объяснить? Нет. Справочное… вот номер! Кто возьмёт, кто возьмёт… скорей же! Ну скорей!
- Полковник Харзин у телефона, - ответил чёткий ровный голос, от которого сразу представлялся воинский строй на залитом солнцем плацу, сияющем чистотой.
Сердце на миг замерло, потому что Колька ощутил полностью весь абсурд своих действий и слов, которые собирался сказать. Но, собрав в кулак своё "я", он всё-таки сказал:
- Простите. Это Николай Стрелков. Мне нужно поговорить с вашей дочерью. Чтобы она приехала сюда… она знает, куда…
На миг на том конце линии стало тихо, и Колька снова с ужасом ощутил, насколько подозрительно, да и просто идиотски звучат его слова. Антон в спальне наверху что-то говорил, Васьки слышно не было совсем…
- Она будет у вас через десять минут, - молодой человек, - спокойно сказал полковник…
…Когда Колька вернулся в спальню, Васька уже пришёл в себя. Его, правда, явно тошнило снова, но он нашёл в себе силы улыбнуться Кольке.
- По голове били? - зло спросил тот.
- Угу… то есть, да, - Васька улыбнулся. - Да мне даже и не страшно было, я же знал, что ты придёшь. Противно просто.
"Я знал, что ты придёшь, - повторил Колька и ощутил ужасающий, тошнотный приступ страха. - А если бы… нет, всё ведь нормально. Нет. Не случилось. Я пришёл. Всё."
- Сотрясение у тебя, наверное, не везёт тебе на это дело, - Колька дёрнул за плечо Антона, сидевшего на стуле у кровати. - Слушай, я сейчас отлучусь. На час где-то… слушай, говорю! - он повысил голос, видя, что Антон открывает рот. - Скоро приедет девчонка. Её Элли зовут. Элли Харзина. Впусти её, она Ваське поможет.
- Девчонка? Не хочу! - слабо, но решительно запротестовал Васька.
- А ты вообще лежи, - строго сказал Колька, переобуваясь в сапоги. - И не пищи. Если она мне потом на тебя пожалуется - выпорю. Вместе с твоим братцем-идиотом…
- Это что, твоя… - начал Антон, но Колька оборвал его, беря шлем:
- …знакомая.
* * *
Дом Муромцевых был двухэтажным большим зданием, построенным в виде креста посредине аккуратного маленького парка. Над всем нависали лесистые горы хребта Голодный, взбиравшиеся по склонам густые леса, лишь в паре месте прорезанные дорогами через перевалы, тонули в синеватой дымке испарений. У въезда рядом с чёрно-жёлто-белым имперским знаменем развевался узкий чёрный флаг с белым силуэтом корабля времён Третьей Мировой.
Человек в чёрно-белой форме, с компактным автоматом "гепард", бесшумно появился из полутьмы за воротами, как только Ветерок остановил мотоцикл около них. Ничего не спросил, но молча, выжидающе смотрел на юношу, а когда тот назвал цель визита - кивнул и исчез в темноте…
…В комнате Славки Колька бывал до этого всего два раза. Это была совершенно обычная комната мальчишки. Ну… нет. Намного более аккуратная, чем у всех колькиных знакомых. Аккуратней даже, чем у самого Кольки, хотя он за собой знал пунктик на наведении порядка. Видно было, что её обитателя с пяти лет муштруют хорошие специалисты. Но под потолком чуть покачивался, таинственно отблёскивая в темноте, самодельный мобиль, в шкафу торчала модель трансплутонника "Вектор", на стене висели портреты Кобрина, Арсеньева (1.) и Бауэрли (2). Над кроватью крест-накрест висели фехтовальный палаш и две "сайги" - мелкокалиберная под 5,6 х 39 и под охотничий патрон 12-го калибра, с прикладом и ложей красного дерева. Над ними скалился лесной тигр, собственный трофей Славки - огромная башка с шерстью зеленоватого отлива, жемчужные клыки в пол-ладони…
1. Арсеньев, Рош Арсеньевич - исследователь Марса, офицер гражданского геокорпуса. Именно им были составлены первые подробные карты Большого Сырта и найдена там же нефть. Пропал без вести за девятнадцать лет до описываемых событий во время экспедиции на Южный Полюс Марса. 2. Тимоти П. Бауэрли - англосакс, исследователь Меркурия, основатель постоянного поселения Купол, блестящий физик и энергетик.
А Славка Муромцев спал. И, видимо, не собирался просыпаться даже теперь, когда в его комнате находился незваный гость. Колька сейчас вспомнил, что этой весной и в начале лета Славка окончил свой Лицей, сдал экзамены (те самые, о которых ходили жутковатые слухи) и теперь уже, наверное, собирается в августе или чуть позже к новому месту службы. Точней - первому месту. Взрослый он теперь, Славян. И будет скоро заниматься совсем взрослым делом… И, словно в подтверждение этого, Колька увидел на дверце шкафа аккуратно висящий на плечиках новенький мундир. Канареечный китель, белые брюки с золотым лампасом. На серебряных погонах - продольный золотой просвет, на серебряных же петлицах - пучок из трёх золотых молний.
Стажёр Императорского гражданского Корпуса Связи. Вот так.
Колька внезапно ощутил укол зависти. Изумлённо моргнул - это было необычно и странно. Да, зависть. Не злая, но отчётливая.
Он кашлянул, посмотрел на лежащую на полу книгу - подробный технический справочник по космическим базам обеих Империй. Тихо позвал:
- Славя-ан… Славка, - и потряс Муромцева за плечо.
- М, - тот переложил голову на другую щёку. - Нет, - сказал отчётливо взрослый дворянин и продолжал спать. Кольке вдруг стало смешно, он сообщил, нагнувшись ниже:
- Банда окружила лагерь, дворянство не имеет права спать.
- Ещё темно, - ответил Славка, продолжая спать. - Пусть подождут утра. Утром. Всё утром.
На самом-то деле - за окном уже начало светать. Но всё-таки это была ещё ночь, и Колька подумал, что сам-то спал всего пару часов… а Муромцев тем временем всё-таки сел. Не открывая глаз, начал ерошить волосы. Спросил:
- Какими судьбами?
- Попросился… у меня дело к тебе.
- Сейчас, - Славка указал на стул, встал, прошёл к столу, налил себе из сифона-термоса шипучей содовой, выпил залпом. - Хочешь?
- Налей, - Колька показал три пальца. Славка подал ему стакан, шарахнул туда ледяную струю. - Холодная…
Попив, он понял, что хочет есть. Сильно. Славка опять сел на кровать - но уже совершенно проснувшийся. Сидел и улыбался, снова ерошил свои волосы. "Какие же у него глаза? - вдруг подумал Колька. - Серые, синие, голубые? А ведь не помню…" Но он не спросил об этом, хотя какую-то секунду это казалось важным, очень важным.
- Мне нужны местные паспорт и свидетельство о рождении с данными, которые я продиктую, - сказал он вместо этого.
Славка медленно опустил руку от волос и свистнул тихонько и мелодично.
- Что, очень трудно? - поинтересовался Колька.
- Да нет, - вздохнул Славка. - Легко это как раз. Вот только… зачем тебе?
- Славян, это не для меня.
- Ещё интересней, - с каким-то равнодушием согласился Муромцев. - А если с твоими документами кто-нибудь завтра в Бахурева пакет с лягушками кинет? Про бомбу я не говорю уже… бомба что - ерунда. Вот лягушки… - он зевнул и потянулся. Пробормотал: - Лягушки - это страшно…
- Славян… - Колька чуть поморщился. - Не юмори, а? Хорошие люди. Помочь надо. Так понятно? - он допил воду.
- Знаешь, за что я тебя люблю? - Славка встал, опять потянулся, снова зевнул. - О, правда утро… вставать, что ли?
- За что, интересно? - Кольке правда стало интересно.
- За твою неустанную заботу о прогрессивном человечестве, Ветерок.
Колька поставил стакан на стол, подтолкнул его указательным пальцем. Спросил, глядя на кончик этого пальца:
- Ты тоже считаешь, что она погибла из-за меня?
- Считают на счётах, Ветерок. Да и то - вчерашний день это - счёты, - Славка подошёл к окну, открыл его. Позвал в полумрак: - Кис-кис-кис… Найд, бродяга, ты где? Я кому говорю, иди домой, спать пора, утро уже… кис-кис, чтоб тебя…
- Славян, ты выполнишь просьбу? - терпеливо напомнил о себе Колька.
Славка вздохнул, выдвинул ящик стола, достал блокнот с вытисненным цветным гербом Муромцевых на обложке:
- Диктуй данные своих хороших людей.
* * *
Было уже совсем светло, тот странноватый час, когда вроде бы уже даже день, а люди - в основном ещё спят. Именно в этот час Колька вихрем ворвался в свой дом - буквально с порога бросившись извиняться перед Элли:
- Слушай, я, честное слово… просто - ну кому я ещё-то с этим позвоню?! Ты, пожалуйста, не сердись! Не сердишься?!
- Не сержусь, - Элли, как у себя дома, пила на кухне какао. - Честно, не сержусь. Хотя это было, я тебе скажу… очень… ну… неожиданно это было очень. Почти как в тех книжках, которые ты не любишь, - она не без ехидства улыбнулась. - Нет, для вас тут это, может быть, норма. А мы в Империи от такого слегка уже поотвыкли… Да, кстати. Папа тебя ждёт на обед сегодня.
- Полковник Харзин?! - поразился Колька. - Да брось.
- Что брось, куда? - Элли допила какао. - Он жаждет с тобой познакомиться. Так и сказал. А ещё сказал… - Элли подняла глаза к потолку: - Ну, в общем, что-то в том смысле, что ты личность явно неординарная. Так что добро пожаловать к семи вечера.
- Это, Элли… - Колька расстегнул куртку. - Ну… а как? В костюме, что ли?
- Лучше в костюме, - серьёзно ответила девушка.
- Ну ладно, - вздохнул Колька. - А как там мои? С Васькой что?
- Это младший? - Элли решительно пустила в кружку струю воды. - Ничего особенно хорошего - но и ничего особенно страшного. У тебя, кстати, аптечка пустая.
- Да знаю я… - парень поморщился. - Откуда ей быть полной? Я и забыл про неё…
- Пополни, при твоей жизни - полезная вещь… - серьёзно посоветовала девушка. - Резаное ранение в левой части головы. Он сказал, что ему грозили - снимут скальп, - Колька стиснул кулаки, оскалился мучительно. - Множественные порезы на плечах. Лёгкое сотрясение мозга и алкогольное отравление. К вечеру будет более-менее в порядке. А старший - истерик какой-то.
- Поживи в такой обстановке, как они - вообще свихнёшься, - буркнул Колька, заставляя себя успокоиться - в висках бухала злая кровь.
- Не нравится обстановка - меняй её, а психовать зачем? - со спокойной решительностью заявила она. - Короче, они оба спят. Мальчишка просто так, а старшему я успокоительное вкатила.
Колька напряжённо ожидал расспросов, но их не последовало, и он испытал острую благодарность к Элли за это отсутствие.
- Я, между прочим, собираюсь тут на лингвиста стажироваться, у отца, - небрежно сообщила Элли. - Может быть, даже в сентябре, в октябре первое звание получу. Буду коллежским регистратором.
- Да? Хорошо, - Колька широко зевнул, не успев прикрыть рот. - Ой, извини…
- Ты же спать хочешь? - поняла Элли. - Ну конечно! А я болтаю… Вот что. Ты иди и ложись, а я приготовлю поесть и тебя разбужу. Я выспалась, я рано легла. Правда.
- А дома? - предложение было соблазнительным, но Колька всё ещё сомневался.
- Я сказала, что задержусь у тебя, всё в порядке, - пояснила девушка.
- Я правда, пожалуй, пойду, - Кольке стало неожиданно легко - и в то же время спать захотелось просто ужасающе. - Лягу тут… на диване.
- Да у тебя тут есть спальня. Ну, внизу, - напомнила Элли.
- Я её уже лет десять не открывал. Не хочу, - поморщился Колька. Элли со знанием дела сообщила:
- Женской руки у тебя в доме не хватает. Давай же нормально спальню приготовлю.
- Нет, я в холле… Да! Через полтора-два часа придёт кто-нибудь. Принесёт конверт, ты его возьми… - Колька опять зевнул, но на этот раз - воспитанно прикрывшись ладонью. - Пошёл?
- Конечно, иди, я всё сделаю, - Элли улыбнулась. - Иди, ложись.